22 октября суд продолжил слушать показания свидетелей обвинения. Алексей К.:
– В тот день я возил стройматериалы на ГАЗели, на Муринском проезде мне навстречу ехал УАЗик, он поворачивал к стройке. Мне показалось, что это был “козелок”, как в простонародье называют. За УАЗиком появился легковой автомобиль, из него выскочили люди и стали стрелять – я сдал назад. Легковая машина рванула с места и уехала, УАЗик загорелся, из него выпал водитель, очевидцы оттащили его в сторону. Я поехал на объект, а когда вернулся, на месте уже была “скорая помощь”, пожарная машина и полиция. В УАЗике было трое людей, два в форме на передних сиденьях и женщина на заднем. За рулем ГАЗели был мужчина ростом сантиметров 170-175. Выскочивших людей я видел хорошо – один был в строительном плаще, в руках держал автомат Калашникова. Раненый был в полицейской форме.
– Видели, как нападавшие извлекали что-то из УАЗа? – вопрос присяжных.
– Слышал слова “сумки” от кого-то со стройки, все кричали, что сумку забрали.
– А вы откуда слышали, из автомобиля? – спрашивает Геворкян.
– Я стоял на пешеходном переходе, было тихо, строители кричали, было эхо.
24 октября дал показания начальник участка группы “ЦДС” Евгений З.:
– 4 декабря 2015 года приехал утром на работу, должны были приехать инкассаторы – увидел, что горит полицейский УАЗик.
– Инкассаторы это кто? Что они должны были привезти?
– Люди в форме, на куртках написано ОМОН, привозили зарплату рабочим раз в месяц. Зарплату ждали 500 человек, средняя зарплата – 50 тысяч рублей.
– Кто еще знал о зарплате на стройке? – спрашивает защита.
– Начальники участка, нас трое или четверо, ну, и рабочие могли знать.
– Как обычно происходила выдача зарплаты?
– Приезжала девушка-кассир с инкассаторами, к ним заходили рабочие и получали по документам. Ставили подпись, что кассир выдала деньги, у меня был табель, таблица с фамилиями и часами работы. Это такая ежемесячная процедура.
29 октября перед допросом свидетелей суд предупредил стороны, что при присяжных нельзя упоминать характеризующие личности данные, а также обстоятельства прежних допросов. Первым показания дал Дмитрий Геннадьевич 1972 г. р.:
– Мне были знакомы потерпевшие Яблоков и Барканов. В 2015 году я работал в северо-западном подразделении ОМОНа. Яблоков был первым заместителем командира отряда, Барканов – водителем. В распоряжении подразделения были КАМАЗы, бронетехника, автобусы и УАЗики, оборудованные сигнальными и цветовыми знаками. Андрейчиков – муж двоюродной сестры моей жены, знаю его с конца 1990-х. Щербакова – сестра Андрейчикова, ее знаю с 2005 года примерно, она жила в Волосово. Я познакомил Яблокова с Андрейчиковым за четыре года до происшествия, мы все жили в Приморском районе. Осенью 2014 года Андрейчиков просил оружие для перевозки – я запретил использовать спецтранспорт, и он обратился к Яблокову.
– Расскажите о событиях 4 декабря 2015 года, – просит прокурор.
– Яблоков собирался уйти на пенсию 31 октября, для перевозки вещей я сказал ему взять машину. 4 декабря у него уже были собраны вещи в кабинете, он вызвал водителя. Я спросил, для перевозки вещей это или нет – догадывался, что он собирался делать. По книге выездов я потом увидел, что они уехали в 9 утра, а в 12 часов позвонил Андрейчиков и рассказал, что Толик [Яблоков] сгорел. Мы собрали состав и поехали туда – УАЗик уже потушили, когда мы приехали, Стас [Барканов] лежал в бинтах. Там была следственная группа, начались следственные действия.
– У них были личные травматические пистолеты?
– Да, у Барканова. Позже я узнал, что они перевозили незаконные деньги.
– Во время звонка Андрейчиков называл сумму похищенного? – спрашивает защита.
– Нет, на меня самого было возбуждено уголовное дело.
– А о сестре своей Щербаковой что-то говорил?
– Да, сказал, что жива, – отвечает свидетель.
Следующим пригласили для допроса Валерия Павловича 1937 г. р.:
– 4 декабря я поехал на своей огород на Ржевку в 10.15, заметил дым с чернотой и увидел горящую машину. Между машиной и железнодорожными путями наткнулся на два обгоревших ствола, узнал автомат Судаева. А второй ствол – железяка, как винтовка. По телевизору я потом увидел, что было убийство, и позвонил в полицию. Вместе с оперативниками приехал на место и все показал.
– Когда вы видели дым? – спрашивает прокурор.
– Я выехал в 10.15, дорога занимает примерно час до Ржевской площади, а пешком оттуда еще полчаса… Получается, около 11.35 сначала дым увидел.
– Какие-то люди еще были, когда вы приезжали на место с полицией?
– Да, лицо БОМЖ, он там собирал металлолом.
– Как часто вы ходили на огород в ноябре-декабре? – спрашивает адвокат.
– Часто, там всегда есть работа.
– Там не было препятствий для прохода? Это безлюдное место?
– Препятствий нет, туда съезжаются на пикники, рыбаки приезжают на водохранилище.
– Верно, что вы не звонили, когда шли на огород? – спрашивает Фролова.
– Вы делаете вывод, – отводит вопрос адвоката судья.
– Как вы могли точно определить время, в которое там находились?
– Я перед выходом взглянул на часы, было около 10 часов.
– С полицией вы во сколько вернулись, как быстро она приехала?
– Не помню, во сколько, но приехали они минут через 20.
– Вы разбираетесь в оружии? – вопрос от присяжных.
– Знаю автомат Судаева, у меня было послевоенное детство, вырос в семье офицера.
– Вы сказали, что видели винтовку? – спрашивает Нусимович.
– Не знаю, просто для себя определил, так как на автомат не похож.
Защита просит огласить протокол допроса свидетеля в связи с противоречиями.
Защитница Фролова зачитывает документ, в котором свидетель говорит, что направлялся на огород в 12 часов, а вернулся в 14 часов.
– Сейчас более взвешенно помню, – поясняет свидетель.
После допроса свидетеля представитель прокуратуры ходатайствует об оглашении протокола допроса свидетеля Евстафьева от 22.12.2015:
– Видел слева от железной дороги горящий автомобиль, через некоторое время – молодого человека лет двадцати. В салоне машины находились два предмета, похожие на автоматы, подумал, что они игрушечные. На земле видел еще два предмета, похожих на автоматы, кто-то их переложил из автомобиля, думаю. Потом встретил полицию, которая меня допросила.
Затем прокурор огласил протокол осмотра места происшествия от 4.12.2015:
– Район Беляевка, 40 метров от железной дороги. Автомобиль с явными следами горения, на месте госзнака отобразилось название “Хенде”. Капот открыт, обшивка полностью выгорела, шин нет. Обнаружены два ствола от автомата и магазин без патронов со следами горения и копоти. Найдена черная шапка со следами горения.
К протоколу прилагается фототаблица, ее передают присяжным для ознакомления.
– В 29 метрах от указателя находится остов обгоревшей машины, – продолжает оглашение материалов дела прокурор. – Покрышки уничтожены, салон выгорел, найдены фрагменты оплавленного лобового стекла, обгоревшая магнитола. Остов эвакуирован в Центр криминалистики МВД.
