О деле: Дмитрия Юрьевича Дроздова обвиняют в дискредитации ВС РФ за наклейку на автомобиле.
Дело рассматривает Приморский районный суд, судья – Любовь Григорьевна Суворова.
– Вы опять слушатель? — спрашивает шутливо секретарь.
– Да, – отвечаю.
– Вы здесь завсегдатаи? – обращает внимание мужчина.
– Нет, просто утром было дело по 20.2.2, – говорю.
– Всё на потоке… – вздыхает мужчина.
Мужчина – привлекаемый Дроздов. Он пришёл защищать сам себя – адвоката нет. Дроздову вменяют дискредитацию военных сил РФ за наклейку, которую мужчина прикрепил на заднее стекло своей машины. В материалах есть фото- и видеофиксация.
Заседание начинается.
Дроздов говорит, что в протоколе неверно указано время задержания, и ему пришлось долго ждать после задержания, пока всё оформят.
Мужчина зачитывает составленные заранее «возражения». Он считает, что оснований для привлечения к административной ответственности по ст. 20.3.3 нет, так как отсутствует состав правонарушения.
– Конституционная свобода мысли и слова означает не только возможность беспрепятственно выражать свои мысли и убеждения, своё мнение, но и недопустимость принуждения к их выражению или отказа от них, – говорит Дроздов. – Свобода слова гарантирована Конституцией. <…> Фраза, размещённая на заднем стекле моего автомобиля, является моей собственной мыслью, выраженной печатным способом. Эта фраза не имеет отношения к сложившейся ситуации в мире и ни в коем случае не направлена на дискредитацию вооружённых сил РФ, а лишь выражает моё мнение на мирное сосуществование. При таких обстоятельствах указанная фраза может точно также выражать несогласие и даже осуждение действий со стороны Украины. При этом также неправомерным считается преследование за политические высказывания в отношении политического курса государства. В том числе и в отношении событий в Украине. Если такие высказывания не содержат призывы к применению насилия или иным явно противоправным действиям, в том числе к недопониманию. Наклейка на моём автомобиле не может являться призывом к применению насилия <…>.
В момент фиксирования правонарушения сотрудниками полиции мой автомобиль был припаркован в разрешённом месте. Я в автомобиле отсутствовал. Никаких митингов не собирал, не высказывал какого-либо призыва с целью подрыва авторитета, имиджа и доверия к использованию ВС РСФСР. Не агитировал кого-либо к чему-либо, и сама фраза никогда таковой не являлась. <…> Считаю, что правоохранительным органам недопустимо подавлять свободу слова в тех случаях, когда кто-либо высказывает своё гражданское мнение, не нарушая требований российского законодательства. <…> Прошу прекратить производство в отношении меня.
В зале постоянно работает принтер, что затрудняет слышимость.
Судья обозревает материалы дела.
Дроздов не пришёл на получение протокола.
– Слушайте, протокол был составлен на месте гражданином полиции Сидоенко, поэтому, как бы, дальнейшего смысла являться в полицию я, как бы… зачем? – объясняет привлекаемое лицо. – Он был составлен уже.
– И у вас копия есть? – судья.
– Слушайте, но копию он мне не дал, – отвечает мужчина. – Он писал всё от руки как бы, а вот этот протокол уже напечатан… <…> Так как я не расписался в протоколе и в объяснениях написал ст. 51, он мне не дал копию протокола на месте.
Судья обозревает видеозаписи и фото. На видео сотрудник полиции долго на камеру разъясняет права Дроздову, последний явно не желает коммуницировать с полицейским, мужчина старается скорее уйти, но сотрудник полиции настаивает.
Исследовав материалы дела, судья удаляется в совещательную комнату.
Дроздов собирается записать аудио, как судья выносит решение. Секретарка советует спросить разрешение у Суворовой, мужчина следует совету, прерывая судью во время её спешного оглашения.
– Конечно, не против, – жмёт плечами судья.
Суворова признаёт Дроздова виновным и назначает штраф 30000 рублей.
