О деле: Илью Валерьевича Яшина обвиняют в публичном распространении заведомо ложной информации об использовании вооруженных сил РФ по ч. 2 ст. 207.3УК РФ.
Дело рассматривает Мещанский районный суд город Москвы, председательствующий судья — Оксана Ивановна Горюнова.
После того, как вывели фотографов и операторов, запускают в зал.
Яшин: Сейчас вас всех выведут. Заявят ходатайство о закрытии процесса.
Входит судья.
Судья: Предупреждаю всех слушателей, чтобы соблюдали порядок, не мешали Илье Валерьевичу осуществлять свое право на защиту. В случае нарушения порядка будете незамедлительно удалены из зала судебного заседания. Понятно? Итак, судебное заседание объявляется открытым.
Судья удостоверяет личность, оглашает состав участников процесса, зачитывает права.
Судья: У участников процесса ходатайства на данной стадии имеются?
Прокурор: Да, ваша честь, ходатайство о продлении сроков содержания подсудимого на 6 месяцев. Основания, которые учтены судом для избрания меры пресечения и ее продления, по настоящий день не отпали. Яшин обвиняется в тяжком преступлении, наказанием по которому предусмотрено лишение свободы сроком до 3 лет. Данное преступление влияет на общественные отношения в сфере общественной безопасности, связано с публичным распространением ложных сведений о деятельности ВС РФ, причиняет ущерб РФ и способствует нарастанию социально-политической напряженности. В силу своей деятельности Яшин имеет личные и деловые связи за рубежом, в связи с чем может скрыться, опасаясь назначения наказания в виде лишения свободы. Кроме того, неоднократно привлекался к административной ответственности за дискредитацию ВС РФ, что свидетельствует о том, что он может продолжить заниматься противоправной деятельностью. Также у Яшина есть в собственности квартира в государстве-члене ЕС. Данное государство в числе прочих осуществляет недружественные действия в отношении РФ. Учитывая вышеперечисленные доводы, прошу ходатайство удовлетворить. Прошу также исследовать в ходе заседания материалы, характеризующие личность подсудимого.
Судья оглашает материалы для исследования личности.
Судья: Суд выставляет на обсуждения ходатайство обвинителя. Илья Валерьевич, желаете первым выступить?
Яшин: Давайте защитники выступят, а я добавлю.
Эйсмонт: Настоящее ходатайство выслушано нами уже не в первый раз, за исключением его окончания. Имею в виду, что впервые за свою жизнь услышала, что страна, где находится квартира подсудимого, может быть недружественной страной. Известный советский анекдот, что это вообще не заграница. Прекрасная дружественная нам страна. С моей точки зрения. Теперь, по существу. Никаких новых аргументов в защиту того, что Яшин должен находиться под исключительной мерой пресечения в виде содержания под стражей, которая избрана 12 июля и с тех пор продлевалась, мы не услышали. Верховный суд в известном постановлении 41 от 2013 года говорит, что сторона обвинения обязана каждый раз как бы заново на тот момент, когда рассматривается ходатайство о продлении меры пресечения, говорить, какие именно обстоятельства оно считает значимыми. Говорить, что Яшин привлекался к административной ответственности — это некий характеризующий материал, неверно, это не дает оснований для продления меры пресечения. В данном случае важно только привлечение к уголовной ответственности, а Яшин не судим. Поэтому привлечение к административной ответственности легко восполняется положительной характеристикой с места жительства, благодарностью от военного комиссара района, где он был депутатом. Чтобы обосновать продление меры пресечения, нужно доказать препятствование рассмотрению дела. Ни одного аргумента со стороны обвинения, что Яшин собирается каким-то образом препятствовать рассмотрению дела, мы не услышали, поскольку таких аргументов в принципе не существует. Когда мы говорим, что Яшин имеет долю в квартире за границей, то хорошо бы знать контекст. Если б он ее приобрел непосредственно до или после того, как узнал, что против него ведутся определенные следственные мероприятия, это могло бы быть аргументом. Но доля в квартире принадлежит ему уже очень много лет. При этом он путешествует по всему миру и всякий раз возвращался. Недостаточно сказать, что у него есть квартира в другой стране, нужно доказать, почему в связи с этим он будет скрываться. Уже получив несколько “административок” об упомянутой дискредитации, он дал Дудю интервью. И на этом интервью его спросили: «А вдруг тебя будут преследовать, и ты будешь сидеть в тюрьме». Яшин сказал: «Да, я знаю, что это возможно. Но я гражданин Росси и буду отвечать по закону». Это говорит в пользу того, что Яшин не собирается уезжать. У него такая возможность была. И он ей осознанно отказался воспользоваться. Положительные характеристики, которые суд огласил, говорят о том, что у Яшина очень хорошая репутация. Как человек, который не собирался скрываться, как человек, который ранее не судим, как человек, который имеет постоянное место жительства в РФ, Яшин, конечно, должен быть освобожден. Никаких оснований для продления данной меры пресечения нет. И мы со своей стороны ходатайствуем об изменении меры пресечения.
Защитник Прохоров и Бирюков поддерживают Эйсмонт, добавляя ещё несколько аргументов: ст. 97 УПК приводит исчерпывающий перечень оснований для избрания мер пресечения, и ни одно из оснований прокуратурой не подкреплено надлежащими доказательствами. Административная ответственность не является основанием для продления меры пресечения. У Яшина есть жильё, главный редактор «Новой газеты», обладатель нобелевской премии журналист Муратов Дмитрий Андреевич дает личное поручительство в пользу применения альтернативной меры пресечения для Яшина.
Яшин: Уважаемый суд, я уже более 4 месяцев нахожусь в тюрьме. Не то что я жалуюсь. Поймите меня правильно, Бутырская тюрьма — достаточно интересное место. Больше 300 лет этой крепости. Поэтому, когда у меня еще была б возможность поучаствовать в экскурсии, посмотреть на места, где исторические личности содержались. Хотя, конечно, скучновато, если честно. Это не самое комфортное место, но, с другой стороны, позволяет обзавестись новыми деловыми связями совершенно неожиданными к неудовольствию, наверное, прокуратуры. Я рад, что в такой достаточно дружеской атмосфере проходит заседание, и не хочу, поверьте, бросать камень в адрес прокуратуры. Но мне кажется, все-таки довольно формально представитель государственного обвинения отнесся к подготовке ходатайства о продлении меры пресечения. Такое ощущение, что копируете текст и вставляете. Ну, правда, никакого творчества. Вы утверждаете, что не отпали основания, которые были изначально заявлены следствием. Ну, как не отпали? Во-первых, следователь изначально говорил, что, находясь на свободе, я могу уничтожить доказательства и оказать давление на свидетелей. И на стадии следствия это не выдерживало критики, а сейчас уж совсем эти основания отпали. Как я могу уничтожить доказательства, если они все уже запротоколированы, подшиты к материалам дела и находятся в распоряжении суда. Из всех доказательств там протокол осмотра видеоролика, компакт-диск с этим роликом и лингвистическая экспертиза, которая подготовлена экспертом следственного комитета. Ничего с этим при всем желании сделать уже невозможно. Оказать давление на свидетелей тоже достаточно проблематично, потому что по сути настоящий свидетель у обвинения один – это подполковник Центра по противодействия экстремизму МВД, на основании рапорта которого и возбуждено уголовное дело. Все остальные свидетели достаточно формальные. Это два понятых, которые просто участвовали в обыске в моем жилище, смотрели по сторонам. И прямо из протоколов опроса следует, что со мной они не знакомы, обо мне они ничего не знают. И вот с их помощью просто устанавливается место, где я вел свои стримы. Зачем – непонятно, потому что я никогда не отрицал, что вел свои стримы из дома. Я не могу оказать давление на подполковника МВД. Человек имеет табельное оружие, человек – опытный представитель силовых структур. На всех остальных и давить смысла нет. Поэтому часть оснований, естественно, отпала. Во-вторых, простите мне, возможно, мою юридическую неграмотность. В отличие от вас у меня нет юридического образования. Но у меня каждый раз цепляется слух за формулировку «может продолжить заниматься преступной деятельностью». Мне казалось, что в нашей стране существует презумпция невиновности. Наше заседание проходит, чтобы определить, занимался ли я преступной деятельностью. Так почему представитель обвинения еще до вынесения приговора утверждает, что я занимался преступной деятельностью. Более того, настаивает на том, что я буду ее продолжать. Далее, деловые связи, которые я могу использовать, чтобы повлиять на исход судебного процесса. Действительно, у меня есть деловые связи. Они представлены в виде характеристик. Как именно эти связи могут быть использованы, чтобы повлиять на решение суда, представитель государственного обвинения не уточнил. Просто сказал, что у меня есть деловые связи. А у кого их нет? Разве это можно использовать как основание, для того чтобы человека полгода держать в тюрьме? Мне кажется, нет. Хотя, может быть, я чего-то не понимаю. Третье – самое главное: я могу якобы убежать из страны. Перефразируя классика, хотел бы убежать, давно бы уже убежал. То, что я нахожусь здесь, явно свидетельствует о том, что я свою страну люблю и готов платить своей свободой за право здесь жить, право здесь оставаться. Я об этом говорил с самого начала [Роскомнадзор]. Потому что практически с первого дня, практически во всех интервью мне задавали один и тот же вопрос: «Почему ты не уезжаешь? Тебя же посадят». И каждый раз я объяснял, почему я не уезжаю. Я не уезжаю, потому что я не считаю, что делаю что-то противоречащее интересам своей страны. Я патриот, я здесь родился. Здесь живут мои близкие, здесь живут мои друзья. Я хочу здесь прожить свою жизнь. Я хочу быть полезным своей стране. Я никуда отсюда не уехал ни под угрозой уголовного преследования, ни под каким другим давлением я не уеду отсюда. Хочу привлечь внимание, что мое привлечение к административной ответственности по статье о дискредитации российской армии датировано первыми числами мая. Мы знаем практику применения: сначала привлекают к административной ответственности за дискредитацию ВС. Через два-три месяца следует возбуждение уголовного дела. Это обычная практика сейчас в нашей стране. Протоколы об административном нарушении по этой статье используют как желтую карточку. Тебе дают желтую карточку и два-три месяца на то, чтобы ты уехал из страны. Эта норма направлена на самом деле на то, чтобы стимулировать представителей политической оппозиции, независимой журналистики, блогеров уезжать из страны. Такая недвусмысленная угроза. Именно так мы рассматривали эти дела. Позволю себе напомнить, в чем заключалась дискредитация ВС РФ. Я публиковал выступление академика Сахарова на заседании Верховного совета СССР. Якобы цитирование академика в конце 80-х годов дискредитирует ВС РФ в 2022 году. Второй эпизод: я процитировал русского барда, патриота России Александра Галича. Как русская классика может дискредитировать ВС РФ? Третий эпизод. Я опубликовал фотографию, на которой американские хиппи в 60-х годах протестуют у здания Пентагона с плакатами. Судья принял экстравагантное решение – оштрафовать меня по всем трем эпизодам. И теперь у прокуратуры есть такой аргумент. Но если вдаваться в детали, это же бред. Это просто смешно. С момента рассмотрения этих административных дел до моего ареста прошло два месяца. Я за эти два месяца никуда не уехал. Аргументы о том, что я уеду и могу помешать, не выдерживают критики. Да я в первую очередь заинтересован, чтобы это дело было всесторонне и объективно рассмотрено, поэтому я предлагаю суду рассмотреть альтернативные меры пресечения, не связанные с заключением под стражу: подписка о невыезде, домашний арест или залог. В статье, по которой меня привлекают, указано, что человек, осужденный по этой статье, может быть приговорен на срок от 5 до 10 лет, но также может быть оштрафован на сумму до 5 миллионов рублей. Я предлагаю назначить залог в виде 5 миллионов 100 тысяч рублей, то есть сумму большую, чем предполагает статья. Со своей стороны обязуюсь не препятствовать рассмотрению данного дела. Буду участвовать во всех заседаниях, прояснять свою позицию, отвечать подробно на вопросы суда и гособвинения и постараюсь доказать, что я ни в чем не виновен. Спасибо.
Прокурор: Ваша честь, придерживаюсь своего ходатайства.
Судья: Для разрешения ходатайства по существу суд удаляется в совещательную комнату.
Спустя 70 минут судья вернулась и зачитала решение, в котором ходатайство гособвинителя было удовлетворено. Срок содержания под стражей продлен на 6 месяцев до 10 мая 2023 года.
После заседания приставы грубо задержали отца подсудимого — Валерия Яшина. Судя по всему, он недостаточно быстро покидал зал, бросая последние взгляды на сына. Все защитники Ильи Яшина пытались не допустить задержания полицейскими в течение 20 минут, чуть позднее из СМИ выяснилось, что Валерия отпустили.
