О деле: Илью Валерьевича Яшина обвиняют в публичном распространении заведомо ложной информации об использовании вооруженных сил РФ по ч. 2 ст. 207.3 УК РФ
Дело рассматривает Мещанский районный суд город Москвы, председательствующий судья — Оксана Ивановна Горюнова.
Заседание началось с опозданием на 1 час 20 минут. Произошла замена зала, что не было отражено на сайте суда. В зал заседания впускают сначала только журналистов, их довольно много – не менее 20 человек. После фотографирования их просят покинуть зал. Сначала в зал пропускают родственников, затем «пишущих» журналистов, а затем всех слушателей – более 70 человек.
Начинается суд. Судья опрашивает подсудимого о месте проживания, гражданском состоянии и др. формальности.
Слово предоставляют государственному обвинителю. Прокурор Белов зачитывает обвинительное заключение. Яшина обвиняют в распространении фейков о российской армии по мотивам политической ненависти.
Прокурор продолжает, что Яшин не мог не знать, что Россия принимает меры «по защите мирного населения» и соблюдает конвенции, запрещающие агрессию против гражданского населения и неизбирательные нападения. Таким образом, читает обвинитель, Яшин понимал, что распространение его выступления о преступлениях российских военных вызовет широкий резонанс в обществе, т. к. он публичное лицо с «повышенным интересом неопределенного круга лиц».
7 апреля Яшин, по мнению обвинения, решил публично распространить под видом достоверных сведений заведомо ложную информацию и, используя неустановленные технические устройства и YouTube, организовал прямую трансляцию, в своей квартире. Во время прямой трансляции Яшин, действуя умышленно, сообщил, что российские военные совершали преступления. При этом он пренебрежительно отзывался о российской власти — поэтому в окончательной редакции обвинения появилась формулировка о мотивах политической ненависти.
Слово берет судья Горюнова:
— Яшин, вам понятно, в чем вы обвиняетесь?
— В общем, пока да.
— Виновным себя признаете?
— Нет, и хочу высказать свое отношение.
Речь Яшина:
— Как я уже сказал, я не согласен с предъявленным мне обвинением. Считаю, что рассматриваемое уголовное дело сфабриковано и имеет явные признаки незаконного политического преследования. Хочу обратить ваше внимание, что в основе обвинения, которое зачитал сейчас прокурор, лежат, по сути, два утверждения. Если позволите, я чуть более подробно остановлюсь на каждом из них.
Первое утверждение — якобы я распространил недостоверные сведения о действиях российской армии в украинском городе, чем нанес ущерб государственным интересам нашей страны. Правда в том, что, рассказывая о событиях, я следовал классическим стандартам журналистики: то есть предложил зрителям не только свое оценочное суждение этих событий, но и ознакомил их с разными точками зрения по обсуждаемой теме. Озвучил как официальную версию украинской стороны, так и официальную позицию российского Министерства обороны. Это, собственно, подтверждают и материалы уголовного дела.
Хочу сообщить суду, что еще в день ареста 12 июля в кабинете Главного следственного управления СК я обратил внимание следователя Попова и подполковника ЦПЭ Кучерова, который является главным свидетелем обвинения, на несостоятельность обвинения, так как во время эфира озвучил позицию Министерства обороны, зачитав его прямо. И по сути представил точку зрения Минобороны. На что подполковник Кучеров со свойственным ему остроумием заметил, что в эфире не хватало лишь слов, что я с этим заявлением [Минобороны] согласен.
Получается, моя вина сводится к публичному сомнению в словах военных чиновников. Разве можно за это человека отправлять в тюрьму? Разве это не противоречит Конституции и, что важнее, здравому смыслу? Гражданин не обязан верить всему, что говорят представители власти. Более того, я полагаю, что гражданин обязан слушать разные точки зрения, сомневаться, анализировать и после этого делать самостоятельные выводы. Иначе он не гражданин вовсе.
Второй тезис прокуратуры, на мой взгляд, еще более возмутительный и заключается в том, что я якобы был мотивирован политической ненавистью, что делает обвинение против меня еще более серьезным и позволяет судить меня по более тяжелой статье. Но в материалах дела, как вы можете убедиться, нет вообще никаких доказательств, подтверждающих мою ненависть. Напротив, это утверждение прокуратуры, как мне кажется, противоречит элементарной логике. Ведь ненавистью, скорее, мотивированы те, кто развязывает [Роскомнадзор], а не те, кто пытается их остановить.
Затем выступает адвокат Мария Эйсмонт. По словам защитницы, обвинение должно само доказать, что рассказы Яшина содержали ложную информацию и Яшин это понимал. Помимо этого в 2011 году Пленум Верховного суда постановил, что критика политических организаций не может рассматриваться как возбуждение политической ненависти.
Адвокат Вадим Прохоров добавляет, что в обвинительном заключении зафиксировано, что Яшин утверждал, будто российские войска совершали преступления в украинском городе. Это значит, что в процессе прокурор должен доказать, что там «все было в порядке».
Адвокат Михаил Бирюков поддерживает коллег и рассказывает, что за последние месяцы почитал много обвинений по статье о фейках про армию. Все эти обвинения «плохи по-разному». В случае Яшина в обвинительном заключении даже не указаны конкретные слова, которые следователь считает противозаконными. Ему вменяется вся трехчасовая трансляция.
Теперь обвинение и защита решают порядок исследования доказательств. Прокурор предлагает огласить материалы дела и допросить двух своих свидетелей: подполковника Кучерова и эксперта.
Защита не возражает.
Прокурор начинает читать первый том дела — он начинается с рапорта следователя Пахомова, который обнаружил трансляцию Яшина в интернете.
Далее тот же следователь Пахомов распечатал официальное сообщение с сайта Минобороны, где сказано, что любые материалы об этом украинском городе — провокация.
Адвокат Эйсмонт внезапно прерывает прокурора и просит суд обязать того не просто проговаривать свой личный вывод из рапортов, а зачитывать их целиком.
Прокурор возражает – по его мнению, защитники могли ознакомиться с делом сами, а сторона обвинения не хочет тратить время суда впустую, зачитывая все дело целиком. Адвокаты могут сами при необходимости сослаться на интересующий их документ, добавляет прокурор.
Теперь прокурор перечисляет рапорты старшего оперуполномоченного Кучерова, в том числе о том, что трансляция Яшина к июлю собрала уже 1,2 миллиона просмотров.
Эйсмонт снова вмешивается и просит “хотя бы цитаты Яшина из рапорта зачитать”. Судья говорит, что защита сможет все это зачитать сама позже.
Далее в деле характеристика Яшина из Центра по противодействию экстремизму, в которой сказано, что политик хотел участвовать в довыборах в Мосгордуму как самовыдвиженец.
В июле следователи заполучили мобильный телефон Яшина, пока тот отбывал административный арест. Там в заметках они нашли планы по записи трансляции 7 апреля, а также подтвердили, что Яшин администрирует свой канал YouTube.
Согласно скриншотам трансляции, Яшин в том числе ссылался на репортаж британской корпорации «Би-би-си». «СМИ недружественных государств, почему-то названные мировыми», — комментирует прокурор.
В сообщении Минобороны России прежде всего сказано, что никакой [Роскомнадзор] нет, а проводится специальная военная операция, продолжает зачитывать прокурор. Далее в сводках говорится об украинских городах.
Пока прокурор зачитывал сводки Минобороны, три слушательницы с разницей в несколько минут выходят из зала. Судья Горюнова недовольно спрашивает:
— Кто-то еще хочет покинуть зал судебного заседания?
— Я очень хочу, — отзывается Яшин.
В зале слышен смех.
Прокурор упоминает, что в деле есть лингвистическая экспертиза. Эксперт-лингвист заключил, что «сведения в форме утверждения о фактах», которые сделал Яшин, не соответствуют тексту заявления Минобороны, — зачитывает прокурор выводы эксперта.
Далее обвинитель перечисляет административные правонарушения Яшина. Еще две слушательницы вышли из зала.
Под конец прокурор перечисляет характеризующие материалы: данные об отсутствии судимости, справки о доходах и имуществе Яшина и прочее. К делу также приобщили положительные характеристики личности Яшина от депутатов Мосгордумы Михаила Тимонова и Евгения Ступина.
Затем суд переходит к допросу свидетелей и эксперта. Прокурор вызывает первого свидетеля.
В зал заходит Иван Сергеевич Кучеров — старший оперуполномоченный Центра по противодействию экстремизму ГУВД Москвы. «Иван Сергеевич, что такой мрачный? Пришли как на праздник!» — громко приветствует его Яшин. Судья разъясняет свидетелю его права и обязанности.
Отвечая на вопрос прокурора, Кучеров рассказывает, что по работе постоянно мониторит разные интернет-сайты. 11 июля он обнаружил на канале Яшина апрельский ролик и написал рапорт начальству.
Прокурор продолжает допрос:
— Ссылался ли Яшин на какие-либо иные источники информации, кроме «Би-би-си», упоминал ли он позицию Минобороны?
— Да, но они были в форме, интерпретированной Ильей Валерьевичем.
— В чем интерпретированной?
— Ну, вот как-то вот…
Дальше Кучеров поясняет, что Яшин критически относился к позиции Минобороны и считал достоверным репортаж «Би-би-си».
Про обыск Кучеров вспомнил, что там нашли только кнопочный телефон. И, разумеется, сам кабинет, где был записан ролик. Но никакой техники в кабинете уже не было.
Последний вопрос Кучерову от прокурора:
— Вы мониторите только страницу Яшина?
— Нет, конечно! Было бы странно.
«Я бы не удивился, Вань!» — смеется Яшин.
Теперь Кучерова допрашивает адвокат Эйсмонт. Ее тоже интересует, как давно тот мониторит соцсети Яшина. Кучеров не хочет отвечать и просит судью дать ему возможность уйти от ответа.
Судья недовольна: Если это раскрывает [тайну оперативно-розыскной деятельности], то ссылайтесь [на закон] и не отвечайте.
— Я ссылаюсь на закон.
— Подсказка из зала засчитана, — улыбается Эйсмонт.
Адвокат поясняет, что ей стало интересно, почему вдруг Кучерова в июле заинтересовала трансляция, выложенная еще в апреле.
Кучеров объясняет, что эта трансляция была в числе самых популярных на главной странице канала Яшина.
Затем адвокат Эйсмонт спрашивает, что именно заинтересовало Кучерова в ролике. «Что новостной ресурс «Би-би-си» не может содержать лжи, что наш представитель Минобороны…» — начинает объяснять Кучеров и сразу переходит к тому, что он просто оперуполномоченный, который собрал материал и отправил в СК, а «там уже решают».
Адвокат просит пояснить, в чем Кучеров увидел нарушение закона. Кучеров утверждает, что Яшин рассказывал заведомо ложную информацию о «геноциде». Эйсмонт и сам Яшин протестуют — ничего про геноцид в ролике не говорится.
Кучеров снова защищается и говорит, что нельзя слепо верить «Би-би-си». После этого момента судья начинает один за другим снимать вопросы защиты:
— Откуда вы знаете, какая информация является достоверной?
— Снят вопрос.
— Опрашивали ли вы [официального представителя Минобороны] генерала Конашенкова?
— Снят вопрос.
— Опрашивали ли вы представителя МИД?
— Снят вопрос.
Допрос продолжает Яшин. Яшин снова возвращается к тому, что Кучеров говорил про геноцид, хотя “ничего такого Яшин не произносил на видео”.
Далее политик пытается выяснить у Кучерова, участвовал ли тот в уголовных делах против Навального и других политиков и занимается ли он таким образом политическим сыском. Судья Горюнова снимает все вопросы.
Чтобы устранить неточности в словах свидетеля, прокурор предлагает зачитать показания Кучерова из материалов уголовного дела.
Адвокат Эйсмонт снова пытается уточнить у оперуполномоченного Кучерова, как именно он лично «установил», что Яшин распространял ложь о преступлениях российских военных.
Кучеров путанно говорит про какие-то законы и в итоге сводит все к тому, что это «просто такая формулировка в речи» у него.
Чтобы окончательно разобраться с «геноцидом», адвокат Эйсмонт просит Кучерова найти в акте осмотра трансляции слово «геноцид». Кучеров, судья и адвокат смотрят акт. Найти там слово «геноцид» не удалось, и прокурор произносит: «Свидетель же сказал, что не помнит». На уточняющий вопрос судьи Кучеров добавляет, что «от себя» он ничего в рапорт не дописывал.
В итоге адвокат Эйсмонт снова пытается выяснить у полицейского, как же он всё-таки понял, где правда, а где нет. Судья снимает вопрос и отпускает Кучерова.
— Всего доброго! — прощается Кучеров.
— И вам не хворать! — провожает его Яшин.
После этого на допрос приглашают второго свидетеля — Егора Анатольевича Приходько. Он был понятым при обыске в квартире Яшина. Судья разъясняет свидетелю его права и обязанности. Суд переходит к допросу. Приходько объясняет, что двум понятым показали видеоролик Яшина и они смогли убедиться, что ролик записали именно в этой квартире. Прокурор спрашивает:
— До участия в обыске вы ролик видели?
— Нет, и ранее с творчеством [Яшина] не был знаком.
Яшин спрашивает, как Приходько оказался понятым. «Я был в районе Красносельской и ко мне подошли сотрудники полиции», — отвечает Приходько и говорит, что только что допрашивали одного из них, имея в виду Кучерова.
— Что вы делали рядом с моим домом?
— Снят вопрос!
— Вы часто выступаете дружинником и тому подобное?
— Если честно, это мой первый опыт.
— Понравилось?
Слушатели в зале смеются.
— Вы говорили, что вам о моей деятельности было неизвестно. А сейчас известно?
— Сейчас немного известно.
— Ну и как?
— Снят вопрос!
На этом свидетеля Приходько отпускают.
В зал приглашают эксперта-лингвиста Марину Николаевну Савосину. Савосина готовила лингвистическую экспертизу по видеоролику Яшина. Судья разьясняет права и обязанности. Савосина сообщает про свой стаж работы — 18 лет, она говорит, что Яшин делал утверждения о событиях, цитируя репортажи «Би-би-си» и «Эспресо.ТВ», которые можно также найти в интернете. Прокурор интересуется, приводил ли Яшин слова Минобороны. Савосина это подтверждает: «[Яшин] приводит разные точки зрения, приводит информацию, которая содержалась на сайте Минобороны». В ответ на вопрос прокурора эксперт подтверждает, что слова Яшина не совпадают с позицией Минобороны России. Отношение Яшина к позиции Минобороны эксперт называет негативным, он «показывает их сторонами, не внушающими доверия». Зарубежные источники он так не критиковал, подтверждает Савосина.
Адвокат Эйсмонт разбирает фрагмент из записи, где говорится, что мирные жители прятались в подвале, а мобильная связь работала с перебоями. Она просит пояснить, где конкретно Яшин говорит, что российские войска мешали жителям уехать или отключали связь. «Это то, что неявно сказано», — отвечает Савосина. Она имеет в виду, что это все подразумевается Яшиным, хоть и не проговорено напрямую.
Адвокат переходит к следующим вопросам.
— На какие источники ссылается Министерство обороны?
— Я не знаю. Это не в моей компетенции!
Эйсмонт уточняет вопрос – ссылалось ли Минобороны хоть на какие-то источники. Савосина говорит, что ссылок не было, но у нее не было причин усомниться в официальной позиции российского ведомства.
«Там никаких ссылок нет и не должно быть. Министерство обороны официально дает версию, оно основывается на своих данных», — говорит Савосина.
Эйсмонт интересуется, проверяла ли эксперт Савосина сама, правду говорит Яшин или нет. Та отвечает, что эксперт не должен ничего проверять на достоверность.
Адвокат Прохоров возвращается к месту работы свидетеля — судебно-экспертного центра СК. Прохоров вспоминает, что прокурор вначале спросил Савосину, является ли этот центр независимым.
«Сам центр входит в систему СК, директор центра назначается, очевидно, Бастрыкиным», — поясняет Прохоров, а значит, его невозможно считать независимым.
— Он является независимым или является зависимым? — переспрашивает судья.
— Он не зависит от следствия, — отвечает Савосина.
— От Следственного комитета зависит, а от следствия не зависит! — саркастически констатирует Яшин.
Яшин просит Савосину еще раз сказать, какая конкретно его фраза дискредитирует российскую армию.
Прокурор протестует, что эксперт не устанавливает достоверность. Савосина подтверждает, что просто сравнивает тексты, а не ищет в них правду или ложь.
Яшина возмущает, что эксперт не пытался разобраться, что было, а чего не было. По мнению политика, такая экспертиза ничего не доказывает.
— Погоны у вас есть?
— Да.
— В каком звании?
— Подполковник юстиции.
— Независимый подполковник юстиции! – снова с сарказмом замечает Яшин.
Допрос Савосиной окончен.
Судья объявляет перерыв 30 минут.
После перерыва сторона защиты хочет предоставить вещественные доказательства. Адвокат Михаил Бирюков предлагает посмотреть запись стрима Яшина, а уже потом допросить свидетелей и в конце — самого Яшина. Яшин просит включить видео на большом экране — в зале висит проектор. Он включается. «О, здорово!» — живо радуется Яшин. Судья Горюнова иронически спрашивает:
— Может быть, попкорн?
— Знали бы вы, как давно я не ел попкорн!
Судья сочувственно кивает.
После небольшой заминки судье приносят запечатанный конверт с DVD-диском. Адвокат Эйсмонт просит включить запись с 26-й минуты до 51-й.
Секретарь суда вставила диск в компьютер, но на нем пусто.
Стороны перекидываются словами, после чего судья объявляет перерыв на 5 минут. Из зала раздаются предложения включить стрим просто на канале Яшина в Youtube.
В это время по громкой связи объявляют эвакуацию. Из здания суда просят выйти всех слушателей и участников процесса.
Позже адвокаты сообщают, что продолжение заседания состоится на следующий день.
