О деле: Евгения Леонардовича Бестужева обвиняют по ч. 2 ст. 207. 3 УК РФ, т. к. он разместил на своей странице во «ВКонтакте» 27 записей, в которых, по мнению следствия, содержатся недостоверные сведения об использовании ВС РФ за пределами страны.
Дело рассматривает Калининский районный суд Санкт-Петербурга, судья – Татьяна Георгиевна Алхазова.
Доставлен Бестужев, защиту осуществляет адвокат Подольский С.В., обвинение поддерживает помощник прокурора Калининского района СПб Коробченко В.В.
Осуществляется повторный допрос явившегося эксперта Раскиной Ольги Алексеевны, участвовавшей в проведении дополнительной психолого-лингвистической судебной экспертизы.
Судом оглашаются выводы указанного экспертного заключения от 02. 10. 2024 г.:
Эксперт подтверждает оглашенные выводы, отвечает на ряд дополнительных вопросов суда и участников процесса.
Первым вопросы эксперту задаёт адвокат Подольский:
– Вам были понятны вопросы, поставленные перед вами судом?
– Не совсем. Мне было не совсем понятно в части вопроса 1 о «текстах, являющихся названиями видеозаписи и текстовой записи», вот этот момент про название мне был непонятен. Я объясню почему. Мы приняли к производству экспертизу, и, значит, среди поступивших материалов был протокол осмотра предметов от 01.01.2023 г., и в протоколе были отражены как скриншоты актуальных записей, размещенных на странице пользователя «Евгений Бестужев», также были представлены те тексты, ссылки на которые пользователь давал на своей странице… Были скриншоты публикаций других пользователей, ну, в виде репостов, и были ссылки, которые были в протоколе описано их содержание, этих ссылок. Сложность для экспертного понимания вызвала вот эта часть «в названии и содержании видеозаписи «Каждый метр нашей земли, отвоеванный протестом – это шаг к победе. Зеленский». В разделе «Конкретизация объектов исследования» мы представляем по фото, как выглядели скриншоты страницы с актуальными записями, и конкретно на стр. 11 заключения объект 7 – вот идет здесь скриншот актуальной записи, и видно, что дается ссылка, но самого этого текста, который мы должны исследовать, здесь не наблюдается. Т.е. мы не видим вот этой фразы: «Каждый метр нашей земли, отвоеванный протестом – это шаг к победе. Зеленский», ну, здесь на иностранном языке, что я не могу исследовать, ну т.е. логично, что адресат массовый перенаправляется на другую платформу… В оригинальной редакции исходный вопрос, он, как бы, усекает вот этот объект, и таким образом, исследование должно вестись только в отношении названия. Как мы опять видим, на скриншоте на стр. 11 пользователь никаким образом не актуализирует именно название, а напротив, актуализирует содержание, здесь говорится: «Очень сильное обращение Зеленского, в Украине достойный президент» и т.д., т.е. внимание адресата переключается на именно содержание вот этого текста.
Далее, можно ли говорить о полном, всестороннем и объективном экспертном исследовании, если мы будем исследовать только часть от целого? Потому что название – это вторично, а первично содержание все-таки. Такое исследование объекта (только названия) не совпадает с критериями ФЗ «О государственной судебно–экспертной деятельности».
И еще такой важный момент, который хотелось бы отметить: с точки зрения лингвистики, исследование наименования, названия без содержания не имеет смысла. Ну, как бы, такой пример: о чем «Мастер и Маргарита» или «Война и мир», не читая, просто по названию можно сказать или нет? Нет.
Затем, с точки зрения экспертных задач, поставленный вопрос мне также неясен. Нужны ли специальные знания в области лингвистики, чтобы понять, что здесь не говорится о действиях ВС РФ, государственных органов РФ? И таким образом, вот в той редакции, в которой исходный вопрос существует, невольно он выглядит так, словно объект подгоняется под отрицательный вывод. Т. е. мы читаем наименование: здесь об этом вообще не идет речи, и для этого не нужны специальные знания в области лингвистики, очевидно, ответ отрицательный. Таким образом, если бы я ответила на поставленный вопрос в редакции постановления, то он бы не имел смысла с точки зрения лингвистики, а с точки зрения проведения экспертного исследования, мой ответ мог бы ввести суд в заблуждение, поскольку искусственно изолированная часть подменяет, собственно, содержание, собственно, сам объект.
– Вы когда вот увидели этот вопрос, вы в суд пытались обратиться за разъяснениями вопроса, об уточнении вопроса?
– Нет.
– Почему? У вас же есть такое право, согласно…
– Я реализовала другое право: я воспользовалась п. 20 Инструкции по производству экспертиз и в соответствии со своим пониманием поняла вопрос.
– Какие материалы вами исследовались?
– В качестве материалов исследования был предоставлен протокол осмотра предметов от 01.01.2023 г., где тот объект, о котором мы разговаривали, представлен в описательной форме.
– Вы видеозапись исследовали?
– Нет, она мне не предоставлена… Я исследовала предоставленный материал, я не могу самостоятельно добывать себе объекты.
– Ну так вы могли сделать запрос в суд.
Суд: «Так, защита, мы не препираемся, пожалуйста, с экспертом, не входим в полемику. Задаете вопросы – получаете ответы«.
– Имеются ли сообщения о фактах или событиях о действиях ВС РФ в названии видеозаписи «Каждый метр нашей земли, отвоеванный протестом – это шаг к победе. Зеленский»?
– Нет, не имеется, и да, это не лингвистический вопрос, для ответа на него не нужно быть экспертом.
– Почему вы на это отдельно не указали в экспертизе?
Суд: «Суд снимает вопрос, ответ был дан ранее, уже объяснялась эксперт, почему посчитала невозможным».
– Каким образом вы смогли дать заключение о содержании видеозаписи без ее фактического исследования?
– Она была представлена описательно в предоставленном протоколе.
– В полном объеме она была представлена?
– Я не могу сличить объем, у меня нет права проверять за следователем, кто составлял. Мне предоставили объект, я его исследовала в том виде, в котором он был.
– Привлекался ли к проведению экспертизы специалист, владеющий украинским языком?
– Нет, в этом не было необходимости, все предоставленные тексты были на русском.
– Видеозапись же, часть, даже согласно вашей экспертизе, была на украинском языке?
– Там есть сносочка, что эксперт не исследует «иностранноязычный».
– Как без исследования украиноязычной части в заключении, можно ответить на вопрос о содержании видеозаписи?
– Там идет часть на русском языке, диктор говорит на русском языке, ориентируя именно эту часть на русскоязычную аудиторию, т. е. исследовалась только русскоязычная речь… Только именно не часть видео, я исследовала текст, который был в протоколе осмотра представлен.
– Могла ли быть в украинской части видеозаписи информация, опровергающая русскоязычную часть видеозаписи?
– Ну, это вопрос в предположительной форме, я не могу на него ответить, я не владею украинским языком.
– Вам было достаточно предоставленных материалов, чтобы ответить на поставленные судом вопросы?
– Да.
– Достаточно материалов, чтобы ответить на вопросы в вашей редакции?
– Да.
– Видеозапись вам была предоставлена?
– Нет.
Подольский заявляет ходатайство об исключении из числа доказательств заключения дополнительной судебной психолого-лингвистической экспертизы от 02.10.2024 г. и назначении повторной психолого-лингвистической экспертизы:
“Постановлением Калининского районного суда СПб от 06.09.2024 г. по настоящему делу была назначена дополнительная психолого-лингвистическая экспертиза, судом были поставлены вопросы, эксперт поставил для себя сам другие вопросы, почему-то решив, что суд не разбирается в материалах дела. Как уже было проиллюстрировано защитой, экспертами были самостоятельно изменены вопросы суда, что привело к выходу за пределы исследования и предъявленного обвинения. При ответах на самостоятельно поставленные вопросы эксперты, по сути, не ответили на вопрос, поставленный судом, а именно: «Содержится ли информации о действиях/бездействии ВС и госорганов РФ, выраженная в форме утверждений о фактах и событиях … в названии видеозаписи: «Каждый метр нашей земли, отвоеванный протестом – это шаг к победе. Зеленский».
При этом, согласно ст. 16 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», эксперт обязан провести полное исследование представленных ему объектов и материалов дела, дать обоснованное и объективное заключение по поставленным перед ним вопросам. П. 4 ч. 3 ст. 57 УПК РФ действительно позволяет эксперту давать заключение в пределах своей компетенции, в том числе по вопросам, хотя и не поставленным в постановлении о назначении судебной экспертизы, но имеющим отношение к предмету экспертного исследования, однако в данном случае эксперт не ответил на вопрос суда, а просто переформулировал его таким образом, что в итоге ответ на вопрос суда получен не был, т. е. вышел за пределы поставленного вопроса, чем нарушил ст. 16 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» и ст. 283 УПК РФ. Именно суд ставит перед экспертами вопросы, которые последние должны разрешить, полномочий изменять вопросы, расширять предмет экспертизы у экспертов не имеется.
Более того, в заключении на стр. 22 содержится ссылка, что лингвистическому исследованию подлежит только фрагмент текста на русском языке, украиноязычная речь экспертом не оценивалась. Т. е. эксперт, кроме того, что сам поставил себе вопрос о содержании видеозаписи стороннего ресурса, еще и сам определил, в каком объеме он эту видеозапись будет оценивать. Более того, исходя из процитированной ссылки, эксперт оценивал не содержание видеозаписи, а некий текст, указанный в акте осмотра. Очевидно, что при разрешении вопроса о содержании видеозаписи, эксперт обязан был исследовать именно видеозапись, а не некий текст, вопрос о котором поставлен не был. В нарушение ст. 16 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» эксперт не провел полного исследования представленных ему объектов, не исследовал саму видеозапись, ограничившись куском текста расшифровки указанной видеозаписи.
Согласно п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда «О судебной экспертизе по уголовным делам», ч. 2 ст. 207 и ч. 4 cт. 283 УПК РФ, при возникновении сомнений в обоснованности заключения эксперта или при наличии в выводах экспертов по тем же вопросам противоречий, которые невозможно преодолеть в судебном разбирательстве путем допроса экспертов, может быть назначена повторная экспертиза, производство которой поручается другому эксперту. Необоснованным следует считать такое заключение эксперта, в котором недостаточно аргументированы выводы, не применены или неверно применены необходимые методы и методики экспертного исследования. Суд также вправе назначить повторную экспертизу, если установит факты нарушения процессуальных прав участников судебного разбирательства при назначении и производстве судебной экспертизы, которые повлияли или могли повлиять на содержание выводов экспертов.
Сама экспертиза является выполненной по неполному исследованию материалов, что прямо подтверждается экспертом в тексте заключения. Процессуальные права Бестужева были нарушены экспертом в связи с самостоятельной постановкой вопроса, самостоятельным определением объемов экспертного исследования. Такое заключение не может быть признано объективным и положено в основу приговора, ответ эксперта на самостоятельно сформулированный вопрос и тем более расширение объекта исследования не позволяют использовать заключение эксперта как допустимое доказательство по делу.
Для получения ответов на поставленные при назначении дополнительной экспертизы вопросы суда необходимо проведение повторной экспертизы, исходя из заданных судом вопросов.
Прошу исключить из числа доказательств заключение эксперта от 02.10.2024 г. и назначить по уголовному делу повторную судебную комплексную психолого-лингвистическую экспертизу, проведение которой поручить экспертам ФБУ РФЦСЭ при Минюсте России, перед экспертом поставить вопросы в редакции суда».
Суд: «Я только хочу уточнить, в связи с нарушением каких конкретных норм УПК РФ вы просите признать недопустимым заключение эксперта?»
Подольский: «Ч. 2 cт. 283 УПК РФ. Обвиняемый и его защитник были лишены возможности участвовать в обсуждении вопросов. Ну, соответственно, вот, да, основная».
Бестужев поддерживает ходатайство, гособвинитель ходатайствует об отложении заседания для формирования позиции, предварительно заявив, что «ч. 2 cт. 204 УПК РФ, согласно которой, если при производстве судебной экспертизы эксперт установит обстоятельства, которые имеют значение для уголовного дела, но по поводу которых ему не были поставлены вопросы, то он вправе указать на них в своем заключении, переформулировав таким образом вопрос».
Cуд: «Сколько потребуется времени: перерыв или сколько?»
Гособвинитель: «Ваша честь, поскольку настоящее уголовное дело является контрольным, необходимо согласование позиции с прокуратурой Санкт-Петербурга, в связи с чем перерыва, к сожалению, будет недостаточно, или в течение сегодняшнего дня. Необходимо хотя бы день–два, чтобы указанную позицию согласовать».
Возражений не поступает, ходатайство удовлетворяется, заседание откладывается.
