О деле: Семиэля Вальтеровича Веделя, техника запасного пункта управления столичного главка МВД, обвиняют в распространении “фейков” про российскую армию по п. “д” ч. 2 ст. 207.3 УК РФ.
Дело рассматривает Перовский районный суд Москвы, судья — Светлана Александровна Александрова.
Перед заседанием помощнику судьи несколько раз довожу информацию, что являюсь слушателем, есть письмо об открытости процесса от председателя Перовского районного суда (прилагается).
Помощник возражений против присутствия слушателей в зале не имел, но продолжал настаивать, что необходимо уведомлять его о наличии слушателей, желающих попасть на заседание.
В итоге слушателей (я и родственники подсудимого – отец, мать, сестра) допустили в зал суда. Заседание начали с опозданием на 15 минут. Судья шепчет себе под нос, вроде бы об уголовном деле. Помощник судьи сообщает, что доставлен свидетель Дьячков А. И. 1948 г.р. – он входит. При разъяснении судьей процессуального статуса свидетеля тот переспрашивает и указывает, что после перенесенного ковида у него значительно снизилась острота слуха. Судья отвечает, что не может говорить громче, микрофона нет, и значит, “пусть свидетель внимательнее прислушивается”. Судья неразборчиво разъясняет свидетелю права, берут расписку.
Судья указывает, что в данном процессе произошла замена прокурора, далее неразборчиво. Отводов и самоотводов у сторон нет.
Прокурор задает свидетелю вопросы – работал ли у свидетеля Ведель-Клоков, общались ли они после 24 февраля 2022 и какие мысли Ведель-Клоков высказывал по отношению к проводимой спецоперации, какие мысли доносил.
Свидетель сообщает, что возглавляет управление боевой мобилизационной готовности ГУ МВД Москвы, после 24 февраля ему некогда было общаться, и Веделя он видел раза два в тот период. Никаких разговоров о спецоперации Ведель при нем и с ним никогда не вел, общались только по рабочим вопросам, а где и что он еще говорил – свидетель не знает.
Прокурор интересуется: А от коллег, сослуживцев, заместителей что-то такое слышали, что Ведель распространяет информацию, не соответствующую действительности?
Свидетель сообщает, что ничего такого не слышал.
Далее прокурор спрашивает, помнит ли свидетель, когда Веделя арестовали, знает ли – почему, и допрашивали ли свидетеля в следственных органах.
Свидетель показывает, что вроде арест был в марте прошлого года, самого свидетеля, его зама и непосредственного начальника Веделя вызывали в следственный комитет, и, конечно, допрашивали, задавая примерно те же вопросы, что и сейчас ему задает прокурор, на которые свидетель примерно как сейчас и отвечал. А за что Веделя арестовали – он тогда не знал, так как следственные действия только начали, и следователи и сами еще точно не знали.
Затем адвокат Берман Д. Б. просит охарактеризовать своего подзащитного Веделя-Клочкова. Свидетель сообщает, что знает Веделя по работе с 2004 г., при приеме на работу Ведель проходил спецпроверку по форме 2. К работе Ведель относился тщательно, всегда вовремя все делал, правда, с документами работать отказывался, так как являлся технарем, замечания были иногда только по внешнему виду, в коллективе Веделя уважали, он всем помогал, даже по личным проблемам. Еще за Веделем был закреплен автомобиль, по совместительству занимал должность водителя, т. к. водителей остро не хватает, а проверки у них в управлении могут проходить в любое время, в том числе в ночное, поэтому личный состав нужно доставлять на работу. В период их знакомства Ведель женился на женщине со взрослым сыном, и у них сейчас еще двое маленьких детей, жена Веделя тоже работает у свидетеля, увольнять он ее не стал, она теперь одна кормит двух детей.
Вопросы задает судья: были ли у подсудимого нарекания по работе, почему Веделя определили на должность водителя, часто ли Дьячков с ним ездил, а также замечал ли свидетель за Веделем какую-то чрезмерную эмоциональность на работе.
Свидетель показывает, что по работе не было проблем, а подробнее нужно узнавать у непосредственных начальников Веделя, но он лично точно знает, что Ведель держал язык за зубами, что важно – поскольку у них на работе абсолютно все секретно и совершенно секретно. Водителем Веделя взяли от острой нехватки водителей, и сам свидетель редко с ним ездил. Особых эмоций свидетель за Веделем не замечал.
Судья интересуется, бывал ли подсудимый по работе на спецобъектах, а также знал ли внутреннее устройство таких спецобъектов. Свидетель отвечает, что Ведель на спецобъектах бывал, с целями инвентаризации средств химзащиты, но внутреннего устройства этих объектов не знает.
На вопрос судьи – выражал ли Ведель недовольство спецоперацией, свидетель отвечает, что при нем не выражал, и в коллективе не выражал, все были удивлены его арестом.
Прокурор заявляет ходатайство об оглашении показаний свидетеля, данных на следствии, ввиду существенных противоречий с показаниями свидетеля на суде. Адвокат возражает. Судья разрешает оглашение показаний.
Прокурор без указания на листы и тома дела оглашает показания, данные свидетелем Дьячковым 17 марта 2022 г.:
– по работе у Веделя были нарекания, и его в конце концов перевели на менее ответственные работы, характеризуется как неряшливый, безответственный, постоянно недовольный работой, эмоционально возбужденный;
– в семье имеются проблемы с родителями Веделя, т. к. Ведель и его жена проживают в одной квартире с ними. Родители Веделя родом с Украины, можно предположить, что они имеют украинское гражданство;
– Ведель не проявлял лишнего интереса к служебным обязанностям свидетеля, Ведель бывал на спецобъектах не раз, знает их внутреннее устройство;
– Ведель выражал недовольство спецоперацией, говорил, что там гибнут мирные люди, свидетель с ним спорил, говоря, что у властей России не было другого выхода. О потерях среди конкретно военнослужащих Ведель не говорил;
– на вопрос о том, предлагал ли Ведель провести конференцию с участием представителей *неразборчиво* Украины, свидетель отвечает – нет, не предлагал.
На вопрос прокурора, давал ли свидетель такие показания, свидетель начинает припоминать, подчеркивая, что это было год назад.
Судья вмешивается, прерывает свидетеля вопросом: Давали такие показания или нет? Там на каждом листе ваша подпись стоит!
Свидетель теряется и бормочет, что да, вроде давал и сейчас почти все подтверждает.
Судья предлагает обвиняемому задавать вопросы свидетелю.
Ведель просит свидетеля уточнить насчет спецобъектов, так как в следственных материалах указано, что Ведель бывал на спецобъектах Вооруженных сил РФ, а это не так, он был только на одном объекте, подведомственном управлению МВД.
Свидетель подтверждает, что Ведель никогда на военных объектах не был, а ездил с инспекцией на один и тот же спецобъект МВД, и то не в одиночку, а в сопровождении начальников, не ниже полковника.
Ведель интересуется состоянием свидетеля во время допроса, который проводили в ночное время, был ли тот напуган, растерян. Свидетель начинает что-то говорить про шок. Судья перебивает свидетеля вопросом, повлияло ли его состояние на правдивость показаний, данных на следствии.
Свидетель начинает говорить: Конечно, повлияло, вы поймите…
Судья опять перебивает вопросом: Вы дали ложные показания?
Свидетель сбивается, говорит, что его ночью начальник вызвал на работу, а там еще и представители ФСБ сидят, а потом повезли еще обыск делать…
Судья перебивает: Вы правдивые показания дали?
Свидетель: Какие? Вот первоначальные?
Судья: Вы правдивые показания дали? Вас следователь предупреждал об ответственности за дачу заведомо ложных показаний?
Минут 5 примерно продолжается такая ситуация, свидетель порывается что-то сказать, судья прерывает, продавливая тему ложных показаний и ответственности за них, в какой-то момент прокурор начинает повторять и разъяснять вопросы судьи…
Судья: Еще вопросы есть у подсудимого?
Ведель: Да! Я хотел спросить – за что меня посадили-то? Я уже год сижу же! За то, что я там родился, в Буче?
Судья: К свидетелю вопросы, а не такие!
Ведель: Да вроде бы нету к свидетелю вопросов, он вроде сказал же.
Судья: Не комментируйте! Вопросы есть? А устраивает вас тут или не устраивает, что свидетель сказал.
Ведель: Я не знаю даже, я хотел еще что-то спросить, но вот растерялся сейчас, уже не помню. Данил Борисович (адвокату), подскажи ты, что ли, ты же адвокат.
Берман: Думаю, свидетеля нужно отпускать.
Ведель соглашается.
Дьячков внезапно говорит, что его все это шокировало, допрос этот ночью, обыск у него, соседи смотрели.
Судья перебивает: Давление на вас оказывалось? Вас не заставляли? Не угрожали?
Дьячков смешивается и говорит, что нет – все было корректно.
Свидетеля отпускают.
Прокурор заявляет ходатайство о переносе процесса, так как свидетель Шебуняев на операции, для повторного вызова свидетеля и для осуществления ВКС с другими свидетелями. У адвоката и подсудимого возражений нет. Судья переносит заседание.
