О деле: Артура Мкртчяна обвиняют по нескольким статьям уголовного кодекса – за участие в преступном сообществе, похищении человека, разбое и бандитизме (ст. 210 ч. 2; ст. 126 ч. 3 п. а; ст. 162 ч. 4 п. п. а, б; ст. 209 ч. 2 УК РФ).
Дело рассматривает Санкт-Петербургский городской суд, судья – Константин Александрович Борисов.
Дело слушают с участием подсудимого, его защитников С. C. Мкртчян и Е. В. Кирилловой, прокуроров А. Ю. Гладышева и Е. О. Суева, потерпевшего С. В. Корсунова.
Заседание задержали на 10 минут. Судья Борисов заходит в зал, начали процесс. Явились защита и обвинение, подсудимого доставили.
На повестке обсуждение ходатайства защиты об исключении доказательств в виде показаний свидетеля Герасимчика. У обвинения на заседание явился свидетель – следователь Колпинская (Макеева). Ее приглашают на допрос, никто не возражает.
Устанавливают личность , разъясняют права. Суд просит вести допрос исключительно в рамках темы показаний Герасимчика. Слово переходит к прокурору:
– Проводили ли вы допрос Герасимчика?
– Да
– При проведении следственных действий разъясняли ли Герасимчику права?
– Разумеется.
– Присутствовал ли при проведении следственных действий его адвокат?
– Да.
– По окончании следственного действия Герасимчика знакомили с протоколом?
– Да.
– Возмущались ли он и защитник чем-то?
– Нет.
– Оказывали ли на Герасимчика давление, принуждали к даче показаний?
– Нет, конечно.
– У защитника была возможность ознакомиться с документами?
– Да, но он не заявлял ходатайства об ознакомлении
У прокурора вопросов нет. Слово берёт защита:
– В момент самого первого допроса Герасимчика, когда он приехал и кто его привёз, каким образом шёл допрос?
– У него был обыск, после чего он прибыл, фактически его не задерживали и избрали подписку.
– Вы сразу приступили к допросу?
– Да, за исключением ожидания адвоката.
– Сколько ожидали?
– Не больше часа.
– Где в этот период был Герасимчик?
– Со мной.
– Что в этот момент происходило?
– Ничего, сидели и молчали.
– Он задавал вопрос, в связи с чем он находится у вас?
– Не помню такого, он, наверное, задавал такой вопрос при обыске, но я разъясняла ему права.
– Помимо вас кто-то ещё был в кабинете?
– Нет.
– Что происходило дальше?
– Избрали меру пресечения, допросили в качестве подозреваемого.
– Перед избранием меры пресечения был допрос?
– Нет.
– Время на общение с адвокатом было?
– Да.
– Сколько они общались?
– Не помню.
– Где?
– Вышли из кабинета.
– Вы предлагали Герасимчику заключить досудебное соглашение?
– Я сама не вправе, я могла только разъяснить ему права, всё только в соответствии с УПК.
– Герасимчик хотел заключить его?
– Не помню.
– Каждый раз протокол допроса содержит одинаковый текст, с какой целью вы задавали одни и те же вопросы?
– Я точно помню, что они разные, они не могли быть скопированы, и Герасимчик каждый раз что-то вспоминал, добавлял в протокол.
– В одном из протоколов допроса указано, что он готов сотрудничать со следствием и сообщить о структуре банды, он сам это вам сообщил?
– Да.
– Он сам пришёл или по вызову?
– Я не помню, но он изначально хотел содействовать, он говорил про Колесникова с первого допроса.
– В результате он сообщил какие-то сведения о членах, структуре банды?
– Он в банде не участвовал, знал только со слов и передавал эти истории.
– Внесение в протокол допроса сведений, которые допрашиваемый не сообщал, является преступлением?
Судья: Вопрос судом снимается, не понимаю его смысл.
Адвокат: Мы полагаем, что свидетель Колпинская является заинтересованным лицом и вот те действия…
Судья: Оценку показаний сейчас вы не можете давать.
Слово переходит ко второму защитнику:
– Вы сказали, что права Герасимчику разъясняли, в какой форме это было?
– Я всегда это делаю устно, сколько это потребуется.
– Вопросов у него по правам не возникало?
– Нет.
– Он пояснил ранее, что всё было записано не так, как он говорил, почему было записано не прямой речью?
– Это он так сказал, а я говорю, что составляю протокол в соответствии с УПК. Все его фразы внесли в протокол.
– В вашем присутствии адвокат Герасимчика пояснял ему, так или не так он говорил по протоколу?
– Если бы такое было, адвокат написал бы замечания к протоколу.
– Перед подписанием Герасимчик беседовал с адвокатом?
– До допроса да, а после нет.
У защиты вопросов нет, продолжает судья:
– После обыска протокол задержания составляли?
– Нет, мера избрана в виде подписки.
– Он жаловался на воздействие или давление?
– Нет, никогда.
– За период следствия на действия следователей тоже не подавал?
– Нет, ни разу.
– В прокуратуру жаловался?
– Ни разу из прокуратуры не уведомляли.
– Каким образом подсудимый знакомился с протоколом допроса?
– Лично всё читали.
Допрос закончен. Свидетельница освобождена, покидает зал. Перед рассмотрением ходатайства защиты объявили перерыв 5 минут. Спустя 11 минут процесс возобновляют. Вновь обсуждают ходатайство защиты о признании недопустимыми доказательств. У защиты есть дополнения по поводу допроса свидетеля.
По мнению адвокатов, допрос является профанацией, Колпинская — заинтересованное лицо и никогда не признается в действиях, которые могла совершить. Герасимчику терять нечего, он уже осужден, его показаниям можно доверять, а показаниям следователя доверять сложно, так как она может быть привлечена к уголовной ответственности в случае признания нарушения норм УПК при допросе. Герасимчик пояснил, что был настроен на полное содействие следователю и мог быть подвержен давлению. Впоследствии никакой информации о структуре банды свидетель не сообщил, так как они не были ему известны. Говорить, что допрос проведён без нарушений, нет оснований. Следователь сформулировала позицию, что немного переоформляла прямую речь для удобства следствию. Герасимчик два слова связать не может, а показания изложены юридическим языком. Подсудимый защиту поддерживает.
Прокурор возражает. Просит отказать в удовлетворении, так как отсутствуют замечания Герасимчика по поводу СД, жалоб не было. Данных о нарушении процесса нет, помимо новых показаний Герасимчика. Более того, его позиция последовательна, если судить по процессуальным документам. Он никуда не обращался с какими-либо жалобами на незаконность следственных действий. Ходатайство защиты не подтверждается доказательствами.
Суд без промедлений постановил в удовлетворении ходатайства отказать. Далее фактически повторяют аргументы гособвинителя, а также отсутствие у суда оснований не доверять следователю Колпинской. Оценка показаний Герасимчика может быть дана на стадии прений сторон.
У сторон больше вопросов и ходатайств нет. Слушание окончено.
