О деле: Красносельский районный суд признал Дмитрия Александровича Могилевского виновным и назначил лишение свободы сроком на 12 лет и 8 месяцев в колонии строгого режима, штраф в 31 миллион рублей и запрет заниматься врачебной деятельностью сроком на 7 лет. Суд признал его виновным в избиении бывшей супруги, получении взятки в крупном размере при занимании им должности главврача, что повлекло тяжкие последствия.
Дело рассматривает Санкт-Петербургский городской суд, судебная коллегия в составе Н. О. Смирновой (докладчик), Н. Г. Цепляевой, С. А. Ларионовой.
Явились адвокат Могилевского Белоусова, защитник наряду с адвокатом Могилевская Е. А. (ранее Зайцева), потерпевшая Полевая О. В., представитель прокуратуры Санкт-Петербурга Трясаумов.
Председательствующая напоминает, что от Могилевского получено ходатайство о нежелании принимать участие в суде апелляционной инстанции. Обсуждают возможность рассмотрения в отсутствие Могилевского. Возражения отсутствуют, суд постановляет продолжить при состоявшейся явке.
Дело докладывает судья Смирнова. В процессе доклада с ней неоднократно о чем-то перешептывается судья Цепляева, после чего в Смирновой начинает проявляться неуместная веселость, она сдерживает смех.
В апелляционном представлении помощник прокурора Красносельского района СПб Малыгин выражает несогласие с приговором в части принятого решения о судьбе арестованного имущества, т. к. суд принял неверное решение касательно объектов недвижимости.
Апелляционная жалоба потерпевшей Полевой аналогична жалобе прокурора.
Могилевский в своей апелляционной жалобе выражает несогласие с приговором и просит его отменить, считая незаконным и необоснованным ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела и требованиям ст. 297, ч. 4 cт. 302 УПК РФ, а также неправильного применения закона. В ходе судебного разбирательства не установлено достоверно, что он [Могилевский] дал указание не госпитализировать Смирнова и внести ложные сведения в его историю болезни. Единственным доказательством получения денежных средств от Ждановой являются ее показания спустя несколько лет после событий, чего недостаточно для установления вины. Обвинения в получении взятки от Ждановой в виде незаконного оказания услуг имущественного характера по оплате предоставляемых ресторанами продуктов питания не основаны на доказательствах, поскольку факты проведения оплат по банковской карте Ждановой установлены лишь частично. Иные доказательства оплаты услуг и продуктов отсутствуют. Таким образом, вывод суда об оплате Ждановой мероприятий в ресторанах на сумму не менее 70 000 рублей не подтвержден никакими доказательствами. Суд установил, что между ПНИ-9 и ИП “Урих” был заключен контракт на сумму 1 661 422 руб. по оказанию услуг стрижки бороды и усов проживающим в интернате, а также что Урих получал ежемесячно 138 451 руб. за его исполнение. Достоверно установлено, что контракт исполнен парикмахером учреждения Мельниковой, которая уволилась с целью трудоустроиться в ИП “Урих”, чего так и не произошло. Урих выплачивал ей заработную плату, а остальные денежные средства по контракту оставлял себе, при этом к оказанию услуг никакого отношения не имел и не контролировал работу Мельниковой, а лишь подписывал документы. Указанные обстоятельства свидетельствуют об отсутствии признаков состава преступления – взятки, в связи с чем правильной была бы квалификация по ч. 3 cт. 159 УК РФ.
Адвокат Белоусова в сущности повторяет изложенное Могилевским, добавляя лишь, что протокол очной ставки между Могилевским и Ждановой не изобличает осужденного в совершении инкриминируемых преступлений, т. к. участники следственного действия придерживались ранее данных показаний, а иных доказательств получения взятки суд в приговоре не привел, тогда как доказательства, положенные в основу обвинения, не подтверждают факт передачи денежных средств. Показания свидетеля Жданова являются производными от показаний Ждановой, показания свидетелей Никитина и Генераловой не содержат сведений о передаче денежных средств, показания сотрудников ПНИ-9 касаются лишь порядка оформления документации по получению денежных средств со счетов недееспособных и их расходования для приобретения белкового питания. Ни один из свидетелей не был очевидцем передачи Ждановой денег Могилевскому, а показания свидетелей о заинтересованности Могилевского в поставках белкового питания основаны на предположениях. Иные доказательства, указанные в приговоре, не изобличают Могилевского в совершении преступления. Cуд не привел мотивов, по которым положил в основу приговора одни доказательства, отвергнув другие. Так, взяв за основу показания многочисленных свидетелей на стадии предварительного следствия, оглашенные в порядке ст. 281 УПК, не отразил их показания в заседании, не дал оценку имеющимся в них противоречиям.
В апелляционной жалобе защитница Могилевская также выражает несогласие с приговором суда, который является незаконным и необоснованным, выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам и не подтверждены исследованными доказательствами, не указаны мотивы принятия одних доказательств при игнорировании других.
Сторонам предлагают высказать позиции по делу.
Гособвинитель заявляет, что поддерживает доводы апелляционного представления и жалобы потерпевшей, доводы жалоб стороны защиты не поддерживает.
Потерпевшая поддерживает свою жалобу и апелляционное представление прокуратуры. Разрешение остальных апелляционных жалоб оставляет на усмотрение суда.
Адвокат Белоусова поддерживает доводы апелляционных жалоб защиты, возражая против удовлетворения представления и жалобы потерпевшей. Высказывает дополнительный довод, что при постановлении приговора допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, выразившееся в точном копировании флэш-копии обвинительного заключения. В приговоре сохранены знаки препинания, построение фраз, хронология изложения событий обвинительного заключения, поэтому в нем отсутствует оценка доказательств вопреки требованиям закона об обоснованности приговора. Недопустимо перенесение в приговор показаний допрошенных лиц и содержания других доказательств из обвинительного заключения без учета результатов проведенного судебного разбирательства. Приговор, дословно повторяющий обвинительное заключение, образует существенное нарушение УПК, означает несоответствие требованиям справедливого правосудия.
Защитник Зайцева присоединяется к позиции Белоусовой.
Ходатайств о повторном исследовании доказательств нет, суд завершает судебное следствие и переходит к прениям. В ходе прений коллегия демонстрирует полное отсутствие интереса к выступлениям участников процесса: Смирнова с Цепляевой постоянно шепчутся друг с другом, Ларионова что-то смотрит в мобильном телефоне.
Гособвинитель вновь указывает на необходимость удовлетворения представления и на отсутствие оснований для удовлетворения жалоб стороны защиты, т. к. суд подробно оценил представленные сторонами доказательства и пришел к выводу о виновности Могилевского.
Вместе с тем полагает, что Могилевский действовал в рамках использования своих служебных полномочий вопреки интересам службы с причинением тяжких последствий, т. е. его действия необходимо переквалифицировать на ч. 3 ст. 285 УК, что влечет за собой снижение назначенного наказания. Приговор подлежит изменению как по доводам апелляционного представления, так и в связи с необходимостью указанной переквалификации.
Просит переквалифицировать действия Могилевского с п. «в» ч. 3 ст. 286 на ч. 3 cт. 285 УК, снизить назначенное по этому преступлению наказание на 1 месяц до 4 лет 11 месяцев лишения свободы, назначив окончательное наказание в виде 12 лет 7 месяцев лишения свободы с отбывания наказания в ИК строгого режима, с дополнительным наказанием в виде штрафа в размере 31 млн руб. и запрета заниматься врачебной деятельностью на 7 лет.
Потерпевшая лишь подтверждает, что поддерживает прокурора.
Адвокат Могилевского отмечает, что ее подзащитный получил жесточайшее наказание 12 лет 8 месяцев:
– Ну, прокурор, конечно, сегодня просил смягчить на 1 месяц, но, на мой взгляд, это абсолютно недостаточно.
В результате грубейших нарушений норм УК и УПК, ей кажется, что в отношении Могилевского допущена серьезная судебная ошибка. По эпизоду со Ждановой суд сослался в приговоре лишь на ее показания, в то же время Могилевский никогда не признавал свою вину и настаивал, что ничего от нее не получал. Другие доказательства вину Могилевского и факт передачи денег не подтверждают: «
– У нас отсутствует предмет взятки.
Что касается походов в ресторан, там ситуация просто чудовищная. Слова Ждановой ничем не подтверждены, по каким-то фактам даже ресторан не установлен, где она якобы потратила 70 тысяч руб.
Могилевская:
– Обращаю ваше внимание на позицию Верховного Суда по аналогичным делам о взятках…
Цепляева:
– Защита, у нас не прецедентное право, пожалуйста, ссылайтесь на нормы закона, а не на конкретные решения Верховного Суда.
Могилевская:
– Я полагаю, суды РФ в своей деятельности в том числе обращают внимание на ту практику, которую складывает Верховный Суд РФ, который является высшей инстанцией для всех остальных судов в нашей стране.
Суд допустил ошибку, неправильную квалификацию по п. «в» ч. 5 ст. 290 УК [эпизод с Урихом], действия Могилевского должны быть квалифицированы по ч. 3 cт. 159 УК. Вина Могилевского по п. «в» ч. 3 cт. 286 УК не доказана, причинно-следственная связь между смертью больного и его действиями не установлена. Максимум, что здесь можно найти – халатность со стороны Могилевского и недосмотр за деятельностью врачей вверенного ему учреждения.
Приведенный сегодня дополнительный довод о существенном нарушении судом норм УПК свидетельствует о невозможности его устранения на стадии апелляционного производства. Приговор просит отменить, направив дело в суд первой инстанции, на новое рассмотрение.
Защитница Зайцева полностью соглашается с Могилевской.
Коллегия уходит в совещательную комнату, возвращается через минуту, успев за это время составить и распечатать решение. Оглашают вводную, резолютивную части апелляционного определения: приговор изменить, действия Могилевского, квалифицированные по п. “в” ч. 3 cт. 286, квалифицировать по ч. 3 ст. 285 УК РФ, назначив за указанное преступление наказание в виде лишения свободы на 4 года с лишением права заниматься врачебной деятельностью на 1 год 6 месяцев, окончательно назначить наказание в виде лишения свободы на 11 лет 8 месяцев со штрафом в размере 31 млн руб., с лишением права заниматься врачебной деятельностью на 6 лет 6 месяцев. Отменить арест здания 123,5 кв. м, сохранить арест нежилого имущества 68,3 кв.м до исполнения приговора в части штрафа и гражданского иска. В остальном приговор оставить без изменения, апелляционное определение и жалобу потерпевшей удовлетворить, жалобы Могилевского и его защитников удовлетворить частично.
