О деле: Алексей Исаков обвиняется в убийстве своего бизнес-партнёра в ресторане. На суде по избранию меры пресечения подсудимый не прояснил мотива преступления.  Помимо убийства, Исакова также обвиняют в незаконном приобретении, передаче, хранении, перевозке пересылке или ношении огнестрельного оружия.

Дело рассматривает Московский районный суд Санкт-Петербурга, председательствующая судья – Виктория Викторовна Доничева.

Как и в прошлый раз, попадание в зал судебного заседания было сопряжено со значительными трудностями, т.к. секретарь снова просил подождать и не заходить вместе с участниками процесса, однако я все же заглянул вслед за ними и заявил желание присутствовать в качестве слушателя. Сама идея была воспринята без возражений, но судья с секретарем стали ссылаться на отсутствие физической возможности, указывая, что в зале не осталось свободного места, т.к. на скамье для слушателей разместились потерпевшие, а оставшееся рядом с ними единственное свободное место обычно занимает конвойный полицейский. Я указал, что рядом с клеткой находится полностью свободная скамейка, судья ответила, что ее занимать нельзя, поскольку в таком случае придется сидеть спиной к подсудимому, на предложение переставить скамейку также ответила отказом, в итоге решив пренебречь удобством конвоя и позволив мне сесть рядом с потерпевшими, при этом занятый мной конец скамьи тоже вплотную прилегал к клетке с подсудимым. Желавшая присутствовать мать Исакова так и не была допущена в качестве слушателя, хотя в зале также находился незамеченный мной ранее свободный стул за столом участников процесса, куда, например, мог пересесть один из потерпевших, освободив ей место на скамье для публики.

Доставлен Исаков, явились защитник – адвокат [ФИО были произнесены нечётко, прим. ред.], потерпевший Гаус М.Н. (брат погибшего потерпевшего), Гаус А.В. (жена погибшего потерпевшего), представитель потерпевшего Гауса М.Н. – адвокат Купцова Е.П., гособвинитель – старший помощник прокурора Московского района Санкт-Петербурга Курылева М.Б. 

В зале очень плохая слышимость из-за шума кондиционера, который судья выключает к моменту начала оглашения материалов дела после показаний неявившихся свидетелей, однако продолжает периодически переспрашивать отдельные зачитываемые фрагменты, аналогичное взаимное переспрашивание в дальнейшем происходит при допросе подсудимого, что объясняется периодическим сильным шумом из открытых окон и неудовлетворительной громкостью речи участников процесса.

Председательствующая сообщает о поступлении «очередного письма в адрес Московского районного суда СПб от АО «Нева Тудей» на разрешение присутствовать и проводить видео и фотосъемку судебного заседания по делу Исакова», отметив, что аналогичное ходатайство уже рассматривалось ранее, выясняет позицию участников процесса относительно возможности разрешения фото-, видеосъемки судебного разбирательства (при этом стоит отметить, что корреспондент указанного СМИ не явился, т.к. отсутствовал в коридоре и не предпринимал попыток попасть на заседание).

Позиция гособвинителя «остается прежней», полагает что отсутствуют основания для проведения фото-, видеосъемки, поскольку «имеет место нарушение тайны личной жизни подсудимого и потерпевших», а также «препятствует обеспечению безопасности». Остальные высказываются аналогично, ходатайство оставляется без удовлетворения «для обеспечения безопасности всех участников процесса с учетом возражений каждого из них».

С согласия участников процесса по удовлетворенному ходатайству гособвинителя судом оглашаются показания неявившихся свидетелей:

— протокол допроса свидетеля Носач от 18.03.2024 г. Пришел в ресторан «Чабрец», чтобы отметить день рождения сына, был заказан столик на втором этаже. Встретился с Бушковским, который ждал его за столиком, успел сделать заказ, им принесли чай, через 10 минут (около 19:45) раздался хлопок с первого этажа. Cначала подумал, что это петарда, потом осознал, что петарды так не взрываются, раздался женский визг, включилась сигнализация. Укрылся с Бушковским в туалете до момента приезда полиции, самого стрелка и момент выстрела не видел, «сколько именно выстрелов произведено, не знаю, т.к. я испугался, находился в состоянии сильного стресса, однако могу пояснить, что выстрелов было больше двух». От сотрудников полиции узнал, что в ресторане произошла стрельба: незнакомый ему мужчина выстрелил несколько раз из пистолета в другого мужчину, от чего последний скончался; аналогичные показания свидетеля Бушковского от 18.03.2024 г.;

— протокол допроса свидетеля Калимуллиной Дианы Кариповны от 18.03.2024 г. Работает официанткой в ресторане «Чабрец», у них есть постоянный клиент, «которого, как мне известно с его слов, зовут Павел Пушкин», знает его на протяжении всего времени своей работы, род деятельности неизвестен, регулярно оставляет хорошие чаевые, на вид 40-45 лет. Ранее отдыхал в ресторане в компании разных людей, конфликтов ни с кем не возникало, всегда был добрым и веселым человеком. Пришла на смену 18.03.2024 г., ей не было известно, находится ли в ресторане Павел и о том, что на втором этаже сидят его друзья – двое мужчин 40-45 лет, которых видела ранее, однако имен не знает. Около 19:00 в ресторан пришел ранее незнакомый мужчина, заказал кофе, сел за дальний столик, через 5-10 минут принесла кофе, сразу же попросил счет, при этом напротив него сидел Павел Пушкин. Поздоровалась с Павлом, который не ответил, у него было встревоженное лицо, однако не придала этому значения, ушла за счетом. «О чем говорили, не слышала, перед тем, как я подходила, они замолкали». Через 5 минут вернулась к столику, отдала мужчине счет, он тут же на месте оплатил его наличными, «когда рассчитывала, то тоже не слышала, о чем говорили, они молчали». Ушла на кассу барной стойки в конце зала первого этажа, оставалась там, пока не услышала около 4-5 выстрелов, не сразу поняла, что это были именно выстрелы, сначала подумала, что взорвалась петарда, однако началась паника, поняла, что случилось что-то плохое. Испугалась и не стала смотреть, что произошло, кто-то из гостей сказал, что убили человека. Услышав это, ушла на кухню, многие гости убегали через черный ход, кто-то стоял на кухне, прятался за барной стойкой. Через некоторое время приехали сотрудники полиции, которых вызвала администратор, свидетель вышла и увидела, что на нижних ступеньках лестницы на второй этаж лежит тело Павла с огнестрельными ранениями головы, а рядом находится задержанный мужчина, который ранее сидел вместе с ним, «при этом рядом с ними, кажется, на столе лежал пистолет»;

— протокол дополнительного допроса свидетеля Калимуллиной от 05.04.2024 г. Подтверждает ранее данные показания, поясняя, что «Пушкин – это не фамилия Павла, а его прозвище, фамилии гостей, даже постоянных, я запоминаю редко, прозвище Пушкин ему дали среди сотрудников кафе за его бороду, как у А.С.Пушкина». В дальнейшем опознала убитого по фотографиям в новостях как Гауса, аналогично опознала Исакова как мужчину, стрелявшего в него;

— протокол допроса свидетеля Бондаренко от 18.03.2024 г. Сотрудник полиции, инспектор отдельной роты ППСП. 18.03.2024 г. патрулировал территорию совместно с коллегой, находился у д.158 по Московскому пр-кту, поступила заявка от УМВД России по Московскому району о том, что в ресторане «Чабрец» совершены 4-5 выстрелов из пистолета, посетителю требуется медицинская помощь. Выехали, прибыли в 19:46, зашли, обнаружили на ступеньках внутри ресторана тело мужчины с огнестрельными ранениями в области туловища и головы. Сотрудники скорой помощи подтвердили смерть мужчины, стали известны его данные: Гаус П.Н. За первым столиком от трупа ими был обнаружен неизвестный мужчина, на поверхности перед ним находился пистолет ТТ, сотрудники ресторана указали, что он совершил выстрелы из указанного пистолета в Гауса. Мужчина был задержан, представился, предъявил паспорт на имя Исакова, пояснил, что убил Гауса за долги, а именно: выстрелил в него не менее 3 раз из обнаруженного ими пистолета Токарева;

— протокол допроса свидетеля Арзаманян Мане Гагиковны от 21.03.2024 г. Генеральный директор ООО «Дива», 18.03.2024 г. находилась на работе в ресторане «Чабрец», около 19:30 услышала стрельбу, когда находилась на втором этаже. В дальнейшем оказалось, что был застрелен их постоянный клиент по имени Павел, из СМИ стало известно, что его фамилия Гаус. «По обстоятельствам убийства более пояснить ничего не могу, т.к. находилась на втором этаже, убийство было на первом». 19.03.2024 г. обнаружила гильзу на лестнице, готова выдать органам следствия, «полагаю, что эта гильза укатилась в вазу при убийстве Гауса».

— протокол дополнительного допроса свидетеля Арзаманян от 22.05.2024 г. Подтверждает ранее данные показания, а также выдачу органам следствия флэш-карты с видеозаписями камер видеонаблюдения кафе «Чабрец». Согласно выданным видеозаписям, Исаков заходит в помещение «Чабрец» в 19:19, Гаус в 19:29, непосредственно убийство совершается Исаковым в 19:30.

Помощник прокурора продолжает представлять доказательства обвинения, исследуя письменные материалы дела:

— рапорты об обнаружении признаков преступления (5 шт.); рапорты сотрудников полиции о задержании Исакова за совершение преступления, предусмотренного ст. 105 УК РФ;

— протокол осмотра места происшествия и трупа следователем СО по Московскому району ГСУ СК РФ по СПб Алексеевым от 18.03.2024 г. Присутствуют понятые, специалист-криминалист, следователь-криминалист. Объектом осмотра является помещение ресторана «Чабрец»: 2 этажа, прямо от входа расположена лестница из 7 ступеней на второй этаж. Труп неизвестного мужчины находится на указанной лестнице, туловище расположено с первой по четвертую ступеньку, имеется рюкзак с кошельком, банковскими картами, документами, денежными средствами в размере 16 500 и 2 млн рублей. На расстоянии 7,5 мм от левой стены от входа, 3 метров от окна обнаружены гильзы, также 4 гильзы между вторым и третьим столом. Далее осматривается первый стол при входе, на котором среди прочего находится пистолет ТТ, патроны не обнаружены. Изъяты липкие ленты со следами рук, гендиректором Арзаманян предоставлена флэш-карта, содержащая сохраненные видеозаписи с камер видеонаблюдения за 19:00-20:00 18.03.2024 г.;

— регистрационная карта трупных изменений; карта вызова скорой медицинской помощи от 18.03.2024 г., время вызова в 19:37, прибытия: 19:46, констатация биологической смерти: 19:51, описание ранений головы и грудной клетки;

— протокол выемки гильзы у свидетеля Арзаманян от 21.03.2024 г.;

— рапорт и протокол о задержании Исакова сотрудниками уголовного розыска в 20:27 18.03.2024 г.;

— ответы об отсутствии Исакова на учетах в НД и ПНД;

— справка о наличии у Исакова судимостей и привлечений к административной ответственности;

— постановление о прекращении уголовного дела по ст.cт. 318, 319 УК РФ в связи с примирением сторон от 2018 г.; постановление о прекращении уголовного дела по ч.1 cт. 318 УК РФ в связи с примирением сторон  от 30.08.2017 г.;

— копия приговора в отношении Исакова от 20.10.2022 г. Осужден по п.б.в ч.2 ст.158, ст. 264.1 УК РФ, с применением ст. 70 УК РФ и отменой условного осуждения окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на 2 года 1 месяц с лишением права управления транспортным средством на 2 года 5 месяцев;

— копия приговора Кировского районного суда СПб, в соответствии с которым Исаков осужден по п. “б”, “в” ч. 2 cт. 158 УК РФ к наказанию в виде 2 лет лишения свободы с применением cт. 73 УК РФ и установлением испытательного срока на 3 года;

— «ответы судебного участка о том, что распоряжение об исполнении приговора в части взыскания штрафа было направлено в УФССП, сведений об исполнении не поступило»;

— копия приговора в отношении Исакова от 08.12.2018 г.: осужден мировым судьей судебного участка № 105 к наказаниям в виде штрафа и лишения права управления ТС по ст. 264.1 УК РФ;

— копия приговора Московского районного суда СПб от 24.05.2021 г. Исаков осужден по п.в ч. 3 ст. 158, ч. 1 ст. 325.1, ч. 1 ст. 326 УК РФ, назначено наказание в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы с лишением права управления ТС на 2 года 6 месяцев;

— ответ ФСИН об освобождении Исакова от отбывания наказания в виде лишения свободы на основании указа президента о помиловании со снятием непогашенных судимостей от 05.05.2023 г.;

— протокол обыска сотрудниками ГСУ СК в квартире с участием проживающей там Исаковой, «были изъяты документы, перечисленные в данном протоколе»;

— протокол выемки в ГСУ СК срезов ногтевых пластин, эпителия и смывов с кистей рук и предплечья Исакова;

— протокол осмотра предметов следователем. Осмотрен диск, обнаружены две папки с видеофайлами и изображениями, установлено, что запись выполнена с камеры видеонаблюдения, расположенной в верхней части помещения кафе «Чабрец» над входом, время начала в 19:00 18.03.2024 г. В 19:19 в ресторан заходит мужчина, предположительно Исаков, который подходит к администратору, далее поднимается по ступенькам на второй этаж, затем спускается, пересаживается в кресло напротив входа, делает заказ у официанта, после чего продолжает сидеть за столиком. В 19:29 в помещение заходит мужчина с рюкзаком, предположительно Гаус, который подходит к стойке, далее поднимается на несколько ступенек по лестнице, после чего оборачивается к Исакову, смотрящему в его сторону, далее направляется к Исакову, садится к нему за столик, оказавшись напротив него. В ходе беседы Исаков убирает правую руку со стола, засовывает в сумку на груди, Гаус положения не меняет, в 19:30 Исаков быстро достает из-под стола, предположительно из сумки, пистолет, который направляет на Гауса, производит выстрел, после чего Гаус закрывает лицо руками и падает, ложась на ступеньки лестницы, далее Исаков встает из-за стола и направляется в сторону Гауса, делает еще не менее 4 выстрелов, после чего Гаус перестает двигаться. Исаков возвращается к столику, кладет на него пистолет, после чего садится в кресло, где остается до момента прибытия сотрудников полиции; постановление о признании вещдоком флэш-карты с видеозаписями;

— протокол осмотра предметов. Осмотрен мобильный телефон, осуществлен доступ к мессенджеру WhatsApp, где обнаружена переписка с контактом «Ольга Исакова». 11.08.2021 г. Гаус пишет: «Ольга, привет, напиши адрес, куда можно Лехе посылку отправить», на что Исакова отправляет ему скриншот сайта ФСИН-окно СИЗО-1 с контактами адресата. Переписка от 09.01.2022 г., Гаус пишет о намерении перевести собеседнику деньги: «Хочу скинуть тебе деньги, сообщи, какой у тебя банк» – «Сбербанк» – «Сейчас отправлю и постараюсь делать это регулярно» – «Все хорошо, спасибо». 22.06.2022 г. Гаус спрашивает, получала ли она денежные средства: «Ольга, привет, деньги пришли?» – «Да, спасибо». Контакт «Чабрец» – 18.03.2024 г. в 18:02 аудиозвонок длительностью 51 секунду, также имеются сведения о списании в 16:34 2 200 000 рублей;

— протокол выемки флэш-накопителя у потерпевшего Гауса; протокол его осмотра. Аудиозапись телефонного разговора между двумя мужчинами, которые договариваются о встрече. Аудиозапись «Исаков2» – разговор между тремя мужчинами, содержащий договоренность о встрече в кафе «Чабрец». Аудиозапись «Исаков3» – разговор между мужчинами, договаривающимися о встрече, мужчина под номером «1» говорит: «Мы с Пашей готовили тебе помощь, вот я тебе могу ее передать, можем обсудить. Если тебя это не интересует, то я просто думаю, что нужно посмотреть тогда, что дальше, и всё»; постановление о признании вещественным доказательством;

— протокол осмотра предметов: вещи и одежда Гауса, изъятые в ход осмотра места происшествия;  протокол осмотра предметов: одежда, изъятая в ходе личного обыска Исакова 19.03.2024 г.; постановление о признании вещественными доказательствами;

— заключение судебной медицинской экспертизы об отсутствии у Исакова каких-либо телесных повреждений на момент осмотра 19.03.2024 г.;

— заключение судебной медицинской экспертизы в отношении Гауса П.Н. Пулевые ранения левой височно-теменной области головы, левой боковой поверхности шеи, левой щечной области, передней поверхности грудной клетки, поверхности левой кисти. Травмы 9 и 10 могли быть образованы в результате одного выстрела, могли быть частью прерванного раневого канала, таким образом, количество выстрелов равнялось 5 или 6 в зависимости от положения тела пострадавшего в момент причинения повреждений. Выстрелы произведены с близкой дистанции, получены прижизненно в короткий промежуток времени, смерть Гауса наступила от множественных огнестрельных пулевых ранений, относящихся к тяжкому вреду здоровью и находящихся в прямой причинно-следственной связи с летальным исходом;

— справка о результатах проверки объекта по экспертно-криминалистическому учету. Установлено совпадение с 4 гильзами, изъятыми в ходе осмотра места происшествия по факту убийства Гауса, а также с экспериментальными гильзами, полученными в ходе отстрела пистолета ТТ образца *номер* 1948 года выпуска;

— заключение экспертов. Оценено психическое состояние Исакова: психическими расстройствами и слабоумием не страдает и не страдал, может правильно осознавать характер и общественную опасность своих действий, в применении принудительных мер медицинского характера не нуждается, клинических признаков алкоголизма и наркомании не выявлено;

— заключение эксперта. Гильза, изъятая в ходе выемки у Арзаманян, является частью патрона, могла быть отстреляна пистолетом системы Токарев либо аналогичным видом оружия; заключение баллистической экспертизы. Пули, изъятые в ходе осмотра места происшествия и рюкзака Гауса, являются стреляными от пистолетных патронов к пистолету Токарева, все были выпущены из одного экземпляра указанного оружия, изъятого 18.03.2024 г. в ходе осмотра места происшествия; заключение баллистической экспертизы с аналогичными выводами в отношении гильз, изъятых при осмотре места происшествия; постановление о признании гильз, пуль и пистолета вещественными доказательствами;

— заключение баллистической экспертизы. Предмет, изъятый в ходе осмотра места происшествия 18.03.2024 г., является самодельным самозарядным пистолетом, изготовленным самодельным способом с использованием частей и деталей учебного списанного пистолета системы Токарев образца 30-33 годов, пригоден для стрельбы, относится к категории нарезного короткоствольного огнестрельного оружия;

— справка о результатах дактилоскопического исследования следов пальцев рук, изъятых с предметов в ходе осмотра места происшествия; заключение дактилоскопической экспертизы: на эмульсионных слоях липких лент имеется 5 следов, оставленных пальцами рук Исакова; постановление о признании липких лент вещественными доказательствами;

— заключение баллистической экспертизы. На экспертизу представлена одежда Гауса, повреждения которой являются огнестрельными, могли образоваться в результате не менее 4 выстрелов;

— справка об освобождении Исакова из ИК-12 по указу о помиловании 05.05.2023 г.;

Обвинение заканчивает представление доказательств, суд переходит к допросу подсудимого.

Исаков частично признает вину, соглашаясь с «формулировками обвинения», но отрицая наличие умысла, поскольку «это было сделано, можно сказать, после оскорбления, у меня было помутнение рассудка, я не мог держать себя в руках».

Дает показания, поясняя, что в 2008 г. у него умер отец, оставив квартиру, в 2010 г. решил ее продать в связи с предложением Михаила (брата погибшего потерпевшего) вложиться в бизнес, для чего требовалось 5 млн рублей. Продал квартиру за 9 млн, вложил 5 млн в бизнес, которым занимался Павел (погибший потерпевший), деньги брал Михаил. Павел там чем-то занимался, своими делами, грубо говоря, была просто дружба, отношение такие складывались, изначально деньги давал тоже на дружеских отношениях, никаких записей и росписей об этом не производилось, «т.е. такого не было, просто, как бы, были отношения дружеские и я решил помочь ребятам, вот что было». Дальше каждый занимался своими делами, никто никуда особо не лез, просто дружили, общались. На оставшиеся деньги купил два участка в их поселке, чтобы жить рядом с ними, стал параллельно заниматься строительством при помощи их отца Гауса Н.В., который просто лежал без дела, видно, что хотел чем-то заниматься, но не было возможностей, решил доверить ему стройку, помочь, «я решил, как бы, познакомился с этой семьей, т.е. мне хотелось помочь почему-то, я видел, что на то время у них совсем ничего не было, мне хотелось, там, поделиться». 

Все это строилось, двигалось до 2015 г., когда стал нуждаться в деньгах, решил продать дом, сказал ребятам (Михаилу и Павлу), что продает дом, нужны деньги, рассчитывая на хоть какую-то поддержку, но все промолчали, «ну продаешь дом, как бы, и продавай дом, это у тебя проблемы с финансами, значит, это твои проблемы». Несмотря на то, что ему были должны деньги, продал дом, рассчитался со своими проблемами, промолчал в тот момент, но «это был первый звоночек такой на вопрос нашей дружбы».

Дальше занимался своими делами, «в показаниях там кто-то говорит: с 15 года Алексей чето подсел на наркотики на какие-то, т.е. разошлись интересы у ребят там, т.е., как бы, ну, я наркотики никогда не употреблял, интересы у нас разошлись только из-за момента, когда ребята не пошли на встречу и оставили просто на произвол все это». Конфликтов не возникало, без претензий пошел и занимался своими делами, но иногда, звонил, узнавал, как дела, «как-то хотел все-таки, чтобы люди сами пошли навстречу и открыть глаза». 

К 2020 г., когда у него было несколько эпизодов по 158-ой, решил, что надо как-то уладить этот момент и закрывать вопросы с потерпевшими, хотел выйти на них, предложить деньги, возместить как-то ущерб. Позвонил Павлу, сказал, что нужны деньги, иначе его закроют, на что Паша ответил: «У меня нету никаких денег, у меня последняя машина, которая непонятно на кого оформлена». Это была последняя надежда, что человек как-то прояснится все-таки, «я был просто, как бы, поражен этим, что не было ничего святого». Сказал: «Ладно, давай, будут деньги – звони, не будет денег – не звони», после чего ему дали 3 с половиной года, из которых отсидел 3, затем ушел на СВО, вернулся «не сказать, что другим человеком, всё то же самое, просто, как бы, это немножко наболевшее уже было и я решил поставить вопрос жестко».

«Я позвонил ребятам, я говорю: «Парни, давайте встречаться», мы встретились в кафе «Чабрец» втроем. Ну я взял с собой ружье так, можно сказать, юмора ради, просто, как бы, посмотреть реакцию, что вообще ребята чувствуют или не чувствуют ничего. Т.е. я взял свое ружье, на которое у меня было разрешение, оно было незаряженное, оно было в чехле. Я встретился с ними, я говорю: «Парни, подбросьте меня до гаража, мне ружье выгрузить там, почистить хотя бы». Они: «Да нет, мы не поедем, пойдем чай попьем», я говорю: «Ну, чая я, как бы, напился, поехали» – «Нет, пойдем чай попьем». Короче, вот так вот стояли полчаса: чай, поехали-не поехали. Короче, пошел я с ними чай попил, говорю: «Чай попили, хорошо. Едете в гараж?», Паша говорит: «Нет, я не поеду», я говорю: «Хорошо, Миша, ты поедешь?», Миша: «Да, я с тобой поеду» – «Хорошо, поехали». Поехали мы до гаража до моего, который я арендовал в то время в г. Пушкин. Приехали мы, я взял ружье, выхожу из машины, Миша за мной бежит, ну, смотрит, что я буду делать. Я захожу в гараж, закрываю за собой дверь, Миша тоже в гараже, подхожу к машине, открываю багажник, кладу ружье и начинаю доставать, в этот момент Миша напрыгнул на меня, ну, испугался человек. Испугался только потому, что… ну, на мой взгляд, не просто так испугался, значит, что-то боится. Схватил, т.е. обнял меня, руки, и говорит: «Брось ружье», я говорю: «Давай, не вопрос, хорошо». Положил я ружье и говорю: «Пойдем поговорим», вышли разговаривать. Я говорю: «Миш, вот ты мне денег должен, вот я тебя прошу, вот мне сейчас как никогда они нужны, я пришел после тюрьмы, после войны, у меня двое детей, у меня мама одна, у меня сестра, у меня племянница, я один кормилец в семье … я тебе давал, когда тебе нужно, ты мне сейчас, как бы вот прошло столько времени, ты мне верни эти деньги». Т.е., ну, для меня вопроса не стояло: Паша, там, вернет или Миша вернет, я знал, что это два брата и они вдвоем, кто-то занимался у них там бизнесом, кто-то другими вещами, но они имели, как бы, общее дело, соответственно, оставались при своих интересах. Я говорю: «Мы общались, как бы, вот, я знаю долгое время, там, вас, вы меня cтолько времени знаете», ну откровенный разговор такой у нас был. Я говорю: «Миш, вот за мной чето как бы криво где-то я въехал или че, ты скажи?» – «Нет», говорит, «только хорошее было с тобой». Я говорю: «Так а в чем проблема-то, не пойму, в чем моя вина: в том, что я хотел помочь, и мне не отдают то, что я дал вам, за счет чего, как бы, какой-то там старт у людей был?». Т.е. это нормально, когда люди друг другу помогают и когда какой-то помощи взаимностью, там, получают со временем. Вот и времени столько прошло, и у меня, как бы, уже вопрос реально стал ребром, т.е. мне один раз надо было очень сильно, еще раз сильнее надо было, когда меня закрывали в тюрьму, а в третий раз я пришел, как бы, я понял, что ну хватит уже вот этих обещаний там: «Мы тебе поможем, мы, там, чето помощь какую-то». Как они, Михаил там чето запись какую-то достал, что мы там с ними разговариваем по телефону, что он там чето помощь какую-то мне обещает. Да мне уже веры никакой не было, никакой не осталось: какую помощь, 14 лет прошло с того момента, как я дал деньги, и мне какую-то помощь предлагают, даже не финансовую, говорят, просто помощь, «мы тебе поможем». Самая хорошая помощь – это деньгами, которых они не отдали, вот и всё.

Дальше мы разошлись, я говорю: «Миш, вот ты не можешь мне сейчас написать расписку, расписку напиши то, что ты мне должен денег, там, я буду спокоен» – «Нет», говорит, «дай мне два дня, все будет нормально, я все улажу». Я опять поверил на слово, ну, как будто я понял, что, как бы, предательство уже давным-давно продолжается. Значит, через два дня что, через два дня был звонок, говорит: «Мы, тут с Павлом тебе помощь приготовили на Звездной, подходи у метро». Я говорю: «Вы деньги принесли?» – «Нет», говорит, «там помощь». Какая помощь, ну, я просил денег, а мне помощь предлагают. Я говорю: «Давайте навстречу пойдете, мне две остановки от метро до дома, вот вам одну остановку и мне одну остановку, и там встретите», – «Нет, мы», там чего-то, короче, «приготовили тебе там». И всё, звонок оборвался, я перезваниваю – уже не алё, никто не берет».

Т.е. для меня эти люди стали предателями, вот, и я бы, наверное, так не отреагировал никогда, если бы я не участвовал, там, ни в каких военных этих действиях, наверное, я все-таки не получил какую-то акклиматизацию, 3-4 месяца после возвращения, я сделал всё сгоряча”.

Не желает давать показания о «событиях в «Чабреце»», всё это есть в обвинительном и на видео, добавить нечего, «я не отказываюсь от этого, то, что я хотел разговор, чтобы состоялся, я не хотел убивать умышленно, просто хотел, чтобы человек, довести его как-то, ну, что вот… разговор не заладился, просто не туда пошел, вот и всё».

Относительно обстоятельств участия в СВО: с ИК-5 их забрали 05.05.2023 г., приземлились в Ростове, в военном аэропорту подписали контракт с Минобороной.  Из-за подписки о неразглашении не может сказать, куда направили после подписания контракта, им никогда не говорили, в какой они точке мира, просто выезжали на позиции. Первое ранение было в Клещеевке, второй раз тоже недалеко от нее. Лежал в госпитале в Луганске, после чего был направлен в Ростов и домой. Указ о помиловании получил по возвращении в Ростов, также выдали паспорт, свидетельство о помиловании, какие-то справки.

Защитник: “Вы еще сказали, вы были на СВО, у вас есть какие-нибудь награды, возможно?”

Исаков: “Наград у меня нет, у меня есть два ранения, справку-100 я, к сожалению, оставил в г. Антрацит Луганской области. Когда я лежал в госпитале, у меня уже подходил срок контракта к концу, за мной приехали наши ребята, говорят: «Собирайся, поехали, мы тебя забираем». У меня справка лежала на подоконнике в палате и я ее забыл там. Т.е. это единственное подтверждение ранения, с помощью которого можно сделать выплаты какие-то там. Я этим хотел заняться, но так и не сделал, я записался…”

Суд: “Т.е. никаких выплат вы не получили?”

Исаков: “Не получил”.

Гособвинитель: “Вот согласно предъявленному обвинению, 18.03.2024 г. вы не менее 5 раз выстрелили в голову, туловище, не менее одного раза в левую кисть Гауса, признаёте это обстоятельство, стреляли?”

Исаков: “Да”.

Гособвинитель: “Откуда вы пистолет взяли?”

Исаков: “Я нашел этот пистолет … не могу сказать точно, когда, потому что не помню, но примерно перед Новым Годом…, я там выгуливаю собаку”.

Гособвинитель: “На это оружие у вас какого-то разрешения не было?”

Исаков: “У меня не было разрешения на это оружие, да”.

Гособвинитель: “Вы пояснили, что ранения были вам причинены в ходе СВО. Словесно, раз у вас нет медицинских документов, просто расскажите, что это за ранения, какие у вас были телесные повреждения?”

Исаков: “Первое ранение – в бедро, а второе – это контузия, т.е. это осколочное ранение, осколок прилетел в ухо. И я собирал справки, собрал полностью справки в районной поликлинике, мне дали направление в НИИ уха, слуха, речи, и записали на операцию, должны были оперировать в апреле месяце, я ждал очереди”.

Гособвинитель: “Вот вы принимали участие в военных действиях, вы понимали, что в результате того, что вы стреляете в Гауса, наступит его смерть с учетом количества пулевых ранений, которые вы ему причинили, с учетом того, что вы использовали огнестрельное оружие, понимали, что может наступить смерть потерпевшего от ваших действий?”

Исаков: “Нет, не понимал, я в тот момент вообще плохо что понимал, потому что ответ на мой вопрос…”

Гособвинитель, перебив: “С какой целью тогда вы стреляли?”

Исаков: “Я еще раз повторяю, ответ на мой вопрос затуманил мне рассудок полностью, т.е. я совсем не ожидал…”

Гособвинитель, перебив: “С какой целью стреляли?”

Исаков: “С какой целью стрелял? Я это как будто бессознательно делал”.

Гособвинитель: “На каком расстоянии от вас находился Гаус, когда вы в него стреляли?”

Исаков: “Он сидел за столом и я сидел за столом”.

Гособвинитель: “Напротив вас?”

Исаков: “Да”.

Гособвинитель: “Куда стреляли?”

Исаков: “Я не помню, куда я стрелял. Ну там же написано, куда я попал, значит, туда и стрелял”.

Гособвинитель: “Так какие, вы предполагали, могут быть последствия: вы берете пистолет, Гаус находится напротив вас, вы в него стреляете? Какие могли быть последствия, кроме его смерти?”

Исаков: “Вот в этот момент я не могу давать показания, всё, что я помню, я уже дал”.

Купцова (представитель потерпевшего): “А почему вы расписку никакую не взяли или какой-то договор не заключили?”

Исаков: “Ну потому что это было на дружеских отношениях; если бы я знал, что этим все закончится, я бы, конечно бы, взял расписку”.

Купцова: “Ну вы же не 5 рублей даете, а 5 миллионов”.

Исаков: “Согласен”.

Купцова: “Не посчитали нужным?”

Исаков: “На тот момент не посчитал нужным”.

Купцова: “Какая была у вас договоренность, когда должны были вам вернуть эти деньги, при каких условиях должны были вернуть, вы как-то об этом договаривались?”

Исаков: “Ну нет, мы об этом не договаривались, был просто разговор…”

Купцова: “Т.е. вы, когда давали 5 миллионов, вы не договаривались о моменте возвращения?”

Исаков: “Да, «нужны деньги, можешь помочь?», я  говорю: «Да, могу помочь»”.

Купцова: “И вы конкретные сроки не обозначали?”

Исаков: “И конкретных сроков я не обозначал”.

Купцова: “… вы сказали: «Я не предъявлял претензий, у меня не было претензий», почему у вас не было претензий тогда, если вы знали, что вам должны деньги?”

Исаков: “Вы понимаете, что такое дружба? Дружба – это когда надо вот человеку помочь, когда ему плохо. Вот ему помогают, когда ему плохо, когда ему хорошо, с ним вместе радуются, понимаете, это дружба. А когда дружбы нету, как бы, там можно и заявления, и претензии, там, и вот эти расписки, подписки писать, что угодно”.

Купцова: “Я правильно понимаю из ваших показаний, что вы предъявляли претензии только в те моменты, когда в вашей жизни были трудности финансовые?”

Исаков: “Знаете, я вам скажу вот по-другому … в 15-ом году я понял, что эти ребята, как бы, ну, не пошли мне на помощь, навстречу, соответственно, это предательство, понимаете. До этого, как бы, судьба меня связала с ними в дружеских отношениях, т.е. были другие условия, понимаете?”

Купцова: “Ваше последнее официальное место работы назовите?”

Исаков: “У меня всегда был теневой бизнес, т.е. я занимался, там, перевозками, да, автотранспорт у меня был, который я сдавал в аренду”.

Купцова: “Вы можете назвать какое-то официальное место работы свое последнее?”

Исаков: “Официальное место работы? Вот я хотел еще заняться бизнесом, у меня не получилось”.

Купцова: “Не можете, я поняла”.

Купцова: “Когда вы с СВО вернулись в Санкт-Петербург?”

Исаков: “12.11.2023 г”.

Купцова: “С этого момента, когда вы вернулись, до, соответственно, марта, как раз арестовали, вы предпринимали какие-либо меры к устройству на работу, к получению ваших компенсаций: ранение и т.д.?”

Исаков: “Да, я собирал справки, ездил в военкомат, давал запросы на получение справки-100 из города в Луганске, где я ее оставил, я занимался здоровьем, хотел лечь на операцию…”

Купцова: “Результат какой-то вы получили? В бумажном или денежном выражении каком-нибудь?”

Исаков: “За ранение? Ну я же вам объяснил только что. Справка-100 – это единственный документ, с помощью которого можно получить любому бойцу компенсацию за ранение. Эту справку я оставил в другом городе, я звонил в этот город и говорю: «Девушка, вышлите мне, пожалуйста, эту справку», я за день до этого случая, 17.03 числа (далее по ходу допроса уточняет, что 18.03.2024 г., т.е. в день вменяемого преступления), я позвонил, связался с хирургическим отделением, они сказали, что «перезвоните завтра». До этого в военкомат я приезжал, они официально там через компьютер по электронной почте запрашивали эту справку, на которую ответ не получили”.

Купцова: “Как вы вообще оказались в «Чабреце» в этот день?”

Исаков (иронично): “офе зашел попить”. 

Купцова: “Кофе зашел попить… А в чем все-таки состоял-то разговор ваш в «Чабреце», который, вы сказали, пошел не туда?”

Исаков: “Ну там же все написано”.

Купцов: “Нет, там не написано, в чем разговор состоял, я и спрашиваю, в чем разговор состоял?”

Исаков: “Разговор состоял в том, что я еще раз напомнил о том, что «Паша, вы повели себя неправильно вот здесь вот и здесь, и здесь», на что был мне получен ответ, который написан в обвинительном”.

Купцова: “А зачем вы оружие с собой взяли на встречу?”

Исаков: “Оружие я носил в целях самообороны. Я писал каждый день заявления о том, что я его нашел и хочу его отнести в отдел милиции”.

Купцова: “А что вам угрожало, зачем вам нужна была такая самооборона?”

Исаков: “Что мне угрожало? Мне никто не угрожал, я ходил просто с оружием в целях самообороны”. 

Суд: “Исаков, вам было известно, что 18 марта, когда вы идете в «Чабрец», Гаус будет там?”

Исаков: “Нет”.

Суд: “Почему сели так, чтобы видеть вход? Вы его ждали?”

Исаков: “Нет, я просто сел там, где удобно. Я хотел сесть на втором этаже, девушка мне сказала, что все столики заняты, я прошелся, посмотрел туда и обратно, т.е. убедился, я хотел на втором этаже присесть. Там единственный был столик возле входа, который был свободен”. 

Суд: “Гауса когда увидели?”

Исаков: “Присел, заказал чашку кофе и буквально через 3-4 минуты зашел Гаус”.

Суд: “Он вас сразу увидел либо вы его окликнули?”

Исаков: “Нет, он просто проходил мимо и обернулся в самый последний момент, подошел ко мне за столик, присел”.

Суд: “Вам было известно о том, что у Гауса с собой 2 млн с лишним рублей?”

Исаков: “Нет”.

Cуд: “Согласно исследованным доказательствам, прошло буквально чуть больше минуты по видеозаписи между тем вашим разговором и выстрелами. Что успели вы сказать Гаусу и что он ответил вам за это время?”

Исаков: “Дословно я сказал, что «ты не прав со своим братом, верни мне деньги»”.

Суд: “А он?”

Исаков: “А он мне сказал, что «ты уже достал требовать с меня деньги, ты и так заработал на СВО», и как-то обозвал меня, то ли оккупантом, как-то обозвал меня”.

Суд: “А с чего Гаус взял, что вы как-то заработали на СВО, кроме ранений? Вы ему говорили о том, что деньги заработали?”

Исаков (со смехом): “Из рекламы, наверное, увидел. Сейчас пишут, что 2 млн дают сразу же, на карточку переводят”.

Суд: “Дальше что было?”

Исаков: “Ну, после оскорбительных слов меня… я вот впал, по-моему, в это состояние аффекта … разозлился и гнев меня переполнил просто… достал пистолет и начал стрелять”.

Суд: “Начал стрелять, когда он еще сидел. Когда встал, продолжал стрелять? Когда переместился к лестнице, продолжал стрелять?”

Исаков: “Ну я вот говорю, что у меня как в тумане было после того, как мы сели разговаривать, у меня всё потемнело в глазах”.

Суд: “Инкриминируется не менее 5 выстрелов по показаниям свидетелей, по осмотру места происшествия, труп Гауса с огнестрельными ранениями был обнаружен уже лежащим на ступеньках, которые вели на второй этаж”.

Исаков: “Да, после этого я понял, что совершил преступление, сел за столик и начал дожидаться сотрудников полиции”.

Cуд: “Отстреляли все патроны, которые были?”

Исаков: “Да”.

Cуд: “К Гаусу еще подходили, проверяли: жив или нет?”

Исаков: “Нет”.

Cуд: “Понимали, что всё уже, умер? Почему не подошли проверить?”

Исаков: “Я так понял, что да”.

Суд: “В том, что совершили, хоть как-то раскаиваетесь либо нет? Либо считаете, что сделали то, что должны были сделать?”

Исаков: “Я не хотел убивать… но тем не менее эти ребята для меня стали… из друзей они превратились в предателей. Сожаление у меня… у меня сейчас больше сожаления за своих родных”.

Суд: “Т.е. сожалеете только за своих родных?”

Исаков: “Я сожалею за свою маму, за своих детей, они также хотят кушать. Да”.

Суд: “Потерпевший Гаус на прошлом судебном заседании давал показания о том, что Павел, убиенный, на тот период, когда вы находились в СВО, пытался найти вас, оказать помощь. Вам что-то было известно об этом либо нет?”

Исаков: “Нет, такого не было, это вранье”.

Суд: “По судебной психиатрической экспертизе почему отказались проходить тесты для определения наличия либо отсутствия состояния аффекта?”

Исаков: “Да они, блин, не знаю, там, одни и те же вопросы, я просто, ну как бы, сказал: «Девушка, вы чего, прикалываетесь, что ли?». Сначала одна, как бы, вышла, по списку начала мне задавать вопросы: личная жизнь какая-то там, «когда вы женаты были?»

Суд: “Исаков, в чем проблема ответить на вопросы, вам не понравились вопросы?”

Исаков: “Да нет, просто такие, как бы, вопросы мне личного характера, я не стал на них отвечать, вот и всё”. 

По инициативе адвоката Купцовой также задается ряд вопросов потерпевшему.

Купцова (представитель потерпевшего): “Можете вы как-то прокомментировать показания Исакова в части вот конкретно вот этих 5 млн рублей, вот этого долга?”

Гаус М. (потерпевший): “Нет, не могу”.

Купцова: “Ну вообще было это, не было?”

Гаус М.: “Нет, не было”.

Купцова: “А вообще с момента вот произошедшего события трагического Исаков или, может быть, члены его семьи каким-то образом приносили вам свои соболезнования, извинения, я не знаю, какое-то участие принимали?”

Гаус М.: “Нет, мне никто не приносил, не звонил. О членах семьи я не в курсе, чтобы кто-то звонил”.

Cуд: “Поясните тогда причину, по которой подсудимый говорит, что вы у него взяли 5 млн?” 

Гаус М.: “Я не могу пояснить”.

Суд: “Не можете. Почему?”

Гаус М.: “У меня нет для этого оснований, чтобы пояснить”.

Суд: “Вас суд спрашивает, поэтому основания у вас есть пояснить, почему подсудимый конкретно на вас указывает как на лицо, которое взяло в 2010 г. у него 5 миллионов?”

Гаус М.: “Я не могу вам объяснить, почему он так указывает. Я у него денег не брал”.

Суд: “Брат ваш?”

Гаус М.: “Мне об этом ничего неизвестно”.

Потерпевшими заявляются гражданские иски о взыскании с Исакова компенсации морального ущерба.

Гаус А.В. просит взыскать с Исакова 1,5 млн рублей в связи с потерей близкого человека (мужа), поскольку действиями подсудимого ей причинены нравственные страдания, выражающиеся в «депрессивном угнетенном состоянии, потере сна, у нас с погибшим имеется двое детей, которые остались без отца, проживают со мной, я по сей день испытываю сильный стресс, мне необходимо обеспечить своих детей, а также оказывать им моральную поддержку в связи с потерей отца».

Гаус М.Н. просит взыскать с Исакова компенсацию морального вреда в размере 1,5 млн рублей в связи с потерей близкого человека, поскольку действиями подсудимого ему причинены нравственные страдания, выражающиеся в «депрессивном угнетенном состоянии, потере сна, до настоящего момента я не могу оправиться от шокового состояния в связи с утратой моего родного брата», также просит взыскать расходы на оплату услуг представителя (адвоката Купцовой) в размере 220 000 рублей.

Обсуждаются заявленные иски, представитель потерпевшего поддерживает, гособвинитель и защитник не возражают относительно принятия к производству, об обоснованности размера исковых требований желают высказаться в прениях.

Суд, обращаясь к подсудимому: “Ваше отношение к исковым требованиям: возражаете, не возражаете, признаете по праву, признаете по размеру?”

Исаков: “Я возражаю полностью, потому что у меня, во-первых, нету той суммы, которую просят. Если бы она даже и была бы, наверное, надо сначала рассчитаться, а потом уже там чего-то с кем-то там… Ну сейчас уже поздно об этом говорить, потому что я совершил преступление… Нет, я не согласен с исковыми требованиями, у меня просто их нет и всё. И если, я так скажу Гаусу: если вы захотите требования свои исковые возмещать, то возмещайте через меня, не через кого-либо, через меня. Вот я выйду, тогда мы и решим, я рассчитаюсь. Хорошо?”

Исковые заявления принимается к производству с признанием потерпевших гражданскими истцами, подсудимого – гражданским ответчиком, а также разъяснением возникающих в связи с новыми статусами процессуальных прав указанных участников процесса.

Гособвинитель просит отложить заседание в связи с неготовностью к прениям, при этом не закрывать судебное следствие и «предоставить возможность в случае возникновения такой необходимости приобщить какие-то новые доказательства, представить суду», остальные согласны с необходимостью отложения, суд удовлетворяет ходатайство обвинения, отложив судебное разбирательство.