О деле: Кожевников Сергей Юрьевич, оперативный дежурный 25-го о/п УМВД России по Приморскому району Санкт-Петербурга, избил задержанного. Он обвиняется в превышении должностных полномочий с применением насилия (п. “а”, “в” ч. 3 ст. 286 УК РФ). Полицейского также обвиняют в мелком взяточничестве (ч. 1 ст. 291.2 УК РФ) при проведении действий, предусмотренных КоАП.
Дело рассматривает Приморский районный суд Санкт-Петербурга, судья – Екатерина Сергеевна Богданова.
Продолжается рассмотрение дела, председательствующей не докладывается состав суда и явка участников процесса, доставлен подсудимый, прибыли защитники (адвокаты Звездина Е.Ю. и Полетаева А.А.), потерпевший Леонтьев П.Б., представитель потерпевшего (адвокат Тимашова Е.А.), гособвинитель Рогулева.
Гособвинитель ходатайствует об оглашении показаний свидетеля Кукушкиной, извещенной через передавшего ей повестку потерпевшего и сообщившей последнему, что не может явиться из опасений за свою жизнь и здоровье.
Возражений нет, ходатайство удовлетворяется, гособвинителем оглашаются соответствующие материалы дела.
Протокол допроса Кукушкиной Ларисы Ильиничны в качестве свидетеля от 21.12.2023 г.
Леонтьев является другом ее мужа, познакомились в начале 2000 гг. в ходе совместного прохождения службы в ОМОН СПб. 25.11.2023 г. около 13:00 Кукушкин встречался с Леонтьевым и другими сослуживцами на Серафимовском кладбище по случаю дня ОМОН, далее около 14:00 Кукушкин вернулся домой, затем около 17:30-18:00 ему позвонил Леонтьев, сообщив, что задержан и находится в 25 отделе полиции, после чего связь прервалась. Поехала с мужем и прибыла туда около 19:30, Леонтьев сидел в холле перед дежурной частью, у него были множественные телесные повреждения на голове (отеки, гематомы в области глаз и т.д.). Засняла своё общение с Леонтьевым, сотрудниками скорой помощи и сотрудниками 25 отдела полиции на видеокамеру телефона, видеозапись скопировала на диск и готова выдать следствию. Леонтьев пояснил, что сотрудники 25 ОП избили его ногами по голове, далее был госпитализирован, “при мне Леонтьев не падал, телесные повреждения Леонтьеву никто не наносил”.
Далее по ходатайству гособвинителя просматривается видеозапись из материалов дела с камеры видеонаблюдения холла 25 отдела полиции УМВД РФ по Приморскому району СПб. Судьей вскрывается конверт, диск из которого передается секретарю, после чего воспроизводится на компьютере, монитор которого разворачивается для возможности обозрения участниками процесса, при этом оставаясь недоступным гособвинителю, в связи с чем она перемещается ближе, остановившись непосредственно возле стола секретаря, тем самым закрывая монитор от слушателей на протяжении значительной части просмотра, что впоследствии усугубляется подошедшим и вставшим рядом с ней потерпевшим. Помимо этого, полноценный просмотр и восприятие видеоряда слушателями и подсудимым практически невозможны, так как монитор маленький, находится далеко от клетки с подсудимым и от слушателей, повернут боком к зрителям, а изображения на нем неконтрастное в то время как в зал сильно светит солнце. Подсудимый жалуется, что ему ничего не видно.. В итоге гособвинитель опускает жалюзи, однако видно по-прежнему плохо, на экране видны лишь темные силуэты, совершение ими неопределенных манипуляций и смутные очертания помещения, попыток обеспечить лучшие условия для просмотра судом предпринято не было.
По ходу просмотра Кожевников и потерпевший отвечают на вопросы суда, а также дают самостоятельные пояснения для идентификации себя и своих действий на видеозаписи. Большую часть времени занимает проверка утверждения подсудимого о применении к нему насилия со стороны Леонтьева, однако этот момент не обнаруживается в заявленной части хронометража, гособвинитель возражает, что там видны лишь удары Кожевникова, ни защитники, ни сам подсудимый в конечном итоге не могут указать на конкретное действие, которое бы однозначно выглядело как нанесение удара Кожевникову потерпевшим.
– Поясните, где вы находитесь, – обратился гособвинитель.
– Вон я, – ответил Леонтьев, потерпевший, показывает на экране.
– Кто вот с вами?
– Даниленко.
– Далее кто ещё изображён?
– Изображён, вот, прапорщик… я не помню его фамилию… водитель.
– И кто выглядывает из-за двери?
– …Помощник дежурного, да.
– Что происходит? Что вы пытаетесь сделать?
– Я ничего не пытаюсь, я лежу. Вот у меня вылетел телефон.
– Угу.
– Вот с меня снимают ботинки.
– Кто появляется?
– Кожевников.
– Верно, Кожевников, это вы? – уточнил судья.
– Так точно, это я, Ваша честь, – ответил Кожевников.
– Встал на руку, – добавил Леонтьев.
– Так, кто что делает – это мы видим. Просто: кто эти лица, – сказал судья.
– Что вы делаете? – продолжил гособвинитель.
– Я лежу, – сказал Леонтьев. – Я сказал: “Что вы делаете?”. Вот Кожевников берёт мой телефон. Телефон не заблокирован у меня, поэтому сейчас с ним идёт в дежурную часть… Я вёл видеофиксацию, начиная с метрополитена… Вот у меня ремень на брюках они сняли. Я начал сопротивляться, потому что они пытались снять штаны… Кожевников наносит мне удары.
– Прошу вернуть немного обратно и замедлить, и увеличить, – сказал Кожевников. – За секунду до этого, на двадцатой секунде по двадцать четвёртую, потерпевший наносит мне удар по носогубной перегородке и подбородку.
– Вот вы сейчас что сделали на видео? – спросил гособвинитель, обращаясь к Кожевникову.
– После полученного мною удара находился в состоянии нокаута, естественно. Потому что удар был сильный, профессионально поставленный – в нос, в носогубную перегородку и подбородок, о чём свидетельствует экспертиза.
– Возвратите, пожалуйста, к тому моменту, о котором Кожевников говорит, что он получил удар… После этого момента? – сказал судья.
– Да, да, вот сейчас они перенесут к столу… вот здесь сейчас он нанесёт мне удар, – ответил Кожевников.
– Когда я заблокирую его левую руку, он будет на левом боку, я заблокирую его правую руку своей левой рукой, все разойдутся, и в этот момент он нанесёт мне удар. Со словами: «Какой ты коллега? Держи, такой-то мент»… Вот, все отходят, и в этот момент сейчас будет нанесён удар. Да, вот он – видно же его сейчас было. Вот, вот, вот, чуть-чуть назад.
– Так это вы сейчас что делаете? – спросил гособвинитель.
– Вот блокирую, и вот тут удар был.
– Так удары с вашей стороны.
– Нет, нет, ещё чуть-чуть раньше.
– Только ваш удар есть.
– Вот здесь был… был удар со стороны Леонтьева.
– А вы говорите, что все разошлись. А рядом с вами кто стоит, справа от вас?
– Справа от меня… Даниленко.
– Так и что? Вы говорите: «Все разошлись», а он стоит при этом, также ограничивает потерпевшего, если я правильно понимаю?
– Не ограничивает ничем. Они все разошлись… А это… так, вон там Огородников, очень плохо видно со света.
Далее по просьбе подсудимого объявляется перерыв для предоставления ему времени на консультацию с защитниками, в ходе чего слышны слова Кожевникова: “Перемонтирована запись” и “Подать на экспертизу, я уверен, что там было всё”, затем осуществляется повторный просмотр с покадровым воспроизведением указанного защитой фрагмента видеозаписи в поисках момента удара потерпевшего.
– Ну там непонятно, там несколько рук, не видно, чья рука, – сказала Звездина, защитник.
– Видно… я вижу, что невозможно было нанести удар, потому что рука была согнута, – ответил гособвинитель.
– Руки-то две.
– Ну так он лежит вот так вот, одна под ним.
– Вы говорите где-то об этих моментах-то, о каких? – обратился судья к Кожевникову.
– Да, Ваша честь, вот здесь, где я блокировал руку его своей левой рукой. Да, он лежал на левом боку, потом он своей левой рукой, развернувшись, нанёс прямой удар, – пояснил Кожевников.
– Вот в этот момент вы удерживаете его руку, так? – уточнил гособвинитель.
– Вероятней всего. Отсюда плохо видно.
– А ударил он вас какой рукой? – спросила Звездина.
– На которой было кольцо. Но… по-моему, на данный момент подсудимый поменял руку, кольцо на руке, потерпевший. – Леонтьеву: – А можно вашу руку посмотреть?
– Да, конечно. Мне кольцо уже 8 лет не снять, – ответил Леонтьев, показывая руки.
– Не снять?
– Но вот именно рукой с кольцом мне был нанесён удар, – подтвердил Кожевников.
– Он лежит на левом боку, соответственно, левая рука под туловищем, получается… Правая – вот она зафиксирована… – сказал гособвинитель.
– Это левая рука зафиксирована, – возразила Полетаева.
– Ну как же, он лежит вот так вот, вот он держит руку вот так, – продолжил гособвинитель.
– Сверху правая рука, – уточнил судья.
– Да… Подсудимый, как я вижу, держит левой рукой свою правую руку потерпевшего… ну, она и с кольцом, да, – сказал гособвинитель.
– Как раз около лица, – добавила Полетаева.
– Это правая рука Кожевникова, судя по всему. То, что говорит защита. Потому что человек, вот он лежит боком – как его левая рука может нанести удар направо? – заключил гособвинитель.
– После ударов Кожевникова у потерпевшего уже не было возможности нанести удар. А удар был нанесён, и это зафиксировано, – заявила Звездина.
– Так это ваша уже речь в прениях: что там было нанесено, – пресёк судья.
– Вот это удары мы видим в область головы. Кто наносит? Кожевников, кто наносит удары, вы? – спросил судья.
– Это удары в область, заблокированную руками. То есть в конечность, находящуюся в области головы, – ответил Кожевников.
– Вы ударяете руками и ногой, – сказал гособвинитель.
– После нанесённого удара мне, – пояснил Кожевников.
– Сейчас вот вы лежите там? – обратился судья к потерпевшему.
– Я как в тумане был, мне плохо было, – ответил Леонтьев.
По окончании просмотра объявляется о завершении представления доказательств обвинения.
Начинается стадия представления доказательств защитой, по ходатайству адвоката Полетаевой в отсутствие возражений исследуется еще ряд дисков из материалов дела, начиная со второй видеозаписи из холла 25 ОП с аналогичного ракурса, однако в лучшем качестве, при этом в завершение адвокатом Полетаевой отмечается, что происходящее между Кожевниковым и Леонтьевым некоторое время находится вне обзора, т.к. их загораживает другой сотрудник.
– Вот где-то здесь вот должен быть удар, – сказал Кожевников, – в результате которого я облил ему руки кровью своей. У него на руках была кровь и т.д., это описывают Кукушкин с Кукушкиной.
– Вот рука, – указала Полетаева. – Одной рукой он придерживает, следующее мгновение мы не видим, потому что загораживает другой сотрудник.
– Ну так это правая рука… – возразил гособвинитель.
– Вот здесь, здесь он сдерживает, – продолжила Полетаева. – Вот его вторая рука, Кожевникова. То есть две руки у Кожевникова в этот момент задействованы, это не рука Кожевникова. Вот его одна рука – он придерживает, вот его вторая рука – он придерживает, недалеко от лица. Вот уже эта рука – как раз потерпевшего.
– А вы какие-то удары-то наносили вообще, нет? – обратился гособвинитель к потерпевшему. – Вы-то можете что-то пояснить?
– Я могу пояснить, – ответил Леонтьев. – Когда Кожевников своё дело сделал, нанёс несколько ударов, когда он уходил, он обернулся, что-то мне, наверное, сказал. У него на лице ничего не было. Если он сразу сказал, что на моих руках была его кровь, он уходит, оборачивается – у него никаких повреждений на лице нету.
– А давайте посмотрим по записи, увеличим и посмотрим, – предложил Кожевников.
Примечание: этого сделано не было, вопрос о крови больше не поднимался, и к видео для исследования данного обстоятельства не возвращались. Однако при предыдущих просмотрах её наличие не отмечалось ни судом, ни кем-либо из участников процесса.
– Так а вы удар наносили умышленный какой-то? – спросил гособвинитель. – Как так получилось, что уверяют они, что от ваших действий был нанесён удар Кожевникову?
– Ну на видео нету. Мы уже пятнадцать минут пытаемся этот удар найти, – ответил Леонтьев.
– Не наносили такого – ни случайно, ни намеренно?
– Я его не наносил.
Просматриваются видеозаписи сотрудников полиции с камер «Dozor» в момент задержания потерпевшего в вестибюле станции метро «Старая деревня».
Cлышен диалог, начинающийся с представления сотрудника полиции (старшина полиции Клюкин) и предъявления служебного удостоверения Леонтьеву, затем следует высказанная на повышенных тонах просьба не снимать его документы, Леонтьев настаивает, что имеет право это делать, Клюкин просит убрать телефон в сторону, после чего Леонтьев, очевидно, соглашается и ознакамливается со служебным удостоверением. Леонтьев выясняет основания, полицейский объясняет: “Уважаемый, в метрополитене в легкой степени опьянения даже категорически запрещено, вам об этом сказала служба безопасности”, потерпевший настаивает на обратном и просит сослаться на закон относительно запрета нахождения в легкой степени опьянения, полицейский отвечает, что метрополитен – это транспорт повышенной опасности и “уважаемый, если вы отказываетесь ехать наземным транспортом, значит, мы едем сейчас в 25 отдел полиции”. Леонтьев еще раз просит сослаться на закон, Клюкин указывает на формулировку “в нетрезвом виде” в правилах метрополитена. Леонтьев говорит, что он не качается и ориентируется в пространстве, сотрудник утверждает, что качается, “для метрополитена вы достаточно пьяны”, Леонтьев возражает, что недостаточно. Леонтьева предупреждают о возможности задержания, “отказываетесь покинуть станцию, значит, едем в отдел … не отказываетесь – тогда выходим, садимся на автобус и едем”, потерпевший не отказывается, но просит назвать основания, Клюкин повторяет, что основание – запрет на нахождение в нетрезвом виде в метрополитене. Далее указанный полицейский просит предъявить документы, “документы ваши будьте добры, мы вам показали свои – вы нам покажите свои”, Леонтьев выполняет указанное требование, одновременно с чем слышны его слова “нет, ребята, так всё это не пройдет, так всё это нихуя не пройдет”, другой сотрудник делает замечание, чтобы он не ругался матом, Леонтьев отвечает, что это не мат.
– Павел Борисович, ещё раз: вы отказываетесь покинуть станцию? – спросил Клюкин.
– Нет, я вообще не отказываюсь ни от чего, – ответил Леонтьев.
– Тогда покидайте. В чём проблема?
– Мне на электричку пройти надо.
– В метро нельзя, вас в таком виде не пустят.
– Почему?
– Потому что служба транспортной безопасности принимает решение, кого пускать, кого – нет.
– Это ихние внутренние… – начал было Леонтьев.
– Уважаемый, мы едем, значит, в 25-й отдел, – прервал его Клюкин. – Значит, в 25-й отдел едем. Вещи свои берёте, проходим с нами, пожалуйста.
Далее на вопросы Леонтьева отвечают, что он задержан и за оказание неповиновения к нему может быть применена физическая сила, Леонтьев требует сначала составить протокол задержания, после чего слышен шум применения физической силы. Затем звучат комментарии Леонтьева во время проведения досмотра (“без свидетелей вы мне можете наркоту подложить”, “блядь, на ровном месте”), через какое-то время слышны переговоры сотрудников между собой при оформлении документов на имя начальника 25 ОП, дальнейшая часть стороне защиты не интересна, просмотр завершается.
Кожевников резюмирует, что потерпевший “употребляет матные слова и оскорбляет сотрудников”, более видеозапись никем не комментируется.
Судебное заседание откладывается для подготовки к допросу подсудимого.
