О деле: двух сотрудников полиции, Кильмаева Никиту Владимировича и Резнова Арсения Вячеславовича, обвиняют по статьям о превышении полномочий (пп. «а», «б», «г» ч. 3 ст. 286 УК РФ) и вымогательстве взятки с применением насилия группой лиц (пп. «а», «б», ч. 5 ст. 290 УК РФ).

Дело рассматривает Красногвардейский районный суд Санкт-Петербурга, судья – Людмила Игоревна Разина.

Доставлены подсудимые, явились адвокаты Стефаненко Э.В. (защитник Кильмаева), Караваева В.К. (защитник Резнова), участвует гособвинитель.

Несмотря на отсутствие ответов председателя суда на жалобы относительно недопуска в предыдущие заседания 14.08.2025 и 18.09.2025 г. и проведения их без обеспечения возможности участия слушателей, при истечении установленного законом срока ответа на первую из них уже почти месяц назад, на этот раз поведение судьи изменилось и мне было разрешено присутствовать в судебном заседании. 

Дождавшись конвоирования подсудимых, я заглянул в зал и обратился к председательствующей по поводу допуска в качестве слушателя, после чего судья все же решила обратить на меня внимание, поинтересовавшись, кто я и имеется ли у меня ходатайство. Я ответил, что у меня имеется ходатайство, судья выдвинула требование об установлении моей личности как условие допуска в зал, не приведя для данной процедуры каких-либо законных оснований, однако я решил уступить во избежание конфликта и передал паспорт председательствующей. Судом было оглашено мое ФИО и задан вопрос, знает ли меня кто-либо из участников процесса, на что всеми было отвечено отрицательно. Я остался в зале, т.к. судья не распоряжалась об обратном, однако сразу после открытия процесса снова обратилась ко мне с разъяснением регламента, заявив, что слушателям запрещено ведение аудиозаписи, а также потребовав, чтобы я убрал свой мобильный телефон в карман одежды для предотвращения возможности осуществления указанного действия с помощью технического устройства. При этом судьей также было озвучено, что в случае отказа будут вызваны судебные приставы по ОУПДС и осуществлено удаление меня из зала. Телефон убран в карман куртки, однако по каким-то причинам председательствующую это не устроило, в связи с чем далее последовало требование, чтобы я положил его на стол секретаря на время всего судебного заседания. 

Несмотря на то, что это требование незаконно, данное требование также приходится исполнить. Внезапно адвокат Караваева заявила, что там все равно может быть включена запись, в связи с чем судья Разина Л.И. также потребовала выключить телефон, на что я ответил несогласием, сославшись на ст. 241 УПК РФ и возразив, что запрет аудиозаписи возможен лишь при закрытии судебного разбирательства. Кроме того, Караваева в нарушение регламента обращалась ко мне с требованиями показать экран телефона, чтобы убедиться в нахождении диктофона в выключенном режиме, а также иным образом пыталась вступить в диалог параллельно моей дискуссии с судьей, утверждая, что аудиозапись вправе вести лишь участники процесса, последнее также высказывалось в мой адрес прокурором, некорректные действия указанных участников были оставлены без внимания и пресечения председательствующей. Т.к. при озвучивании запрета на ведение аудиозаписи действиям судьи вторили защитник и гособвинитель, повторяя сказанное ею и приводя дополнительные аргументы в обоснование позиции председательствующей, создавалось впечатление сплоченности и скоординированности действий суда и участников процесса.

В связи с моими возражениями против распоряжения о выключении телефона председательствующая поставила вопрос на обсуждение, обратившись к участникам процесса для выяснения их мнения относительно возможности ведения аудиозаписи. Все ответили, что возражают против данных действий с моей стороны, после чего судьей было вынесено определения об отказе мне в реализации моего права на ведение аудиозаписи судебного заседания и повторено распоряжение выключить мобильное устройство. Я подчинился в связи возможным удалением из зала в случае отказа, выключив телефон и оставив его на столе секретаря до окончания судебного заседания и принятия решения об отложении.

Таким образом, ход судебного заседания воссоздан мной исключительно по памяти, аудиозапись осуществить не удалось из-за воспрепятствования со стороны председательствующей, возможности ведения текстовых записей также не было из-за отсутствия письменных принадлежностей и распоряжения о неиспользовании телефона в зале суда.

При открытии судебного заседания председательствующая не докладывает явку, не объявляет рассматриваемое дело, не озвучивает состав суда и ФИО остальных присутствующих, сразу перейдя к выяснению наличия ходатайств у участников процесса.

Адвокат Стефаненко ходатайствует о проведении судебного разбирательства в закрытом режиме на основании ст. 241 УПК РФ, ссылаясь на то, что в ходе рассмотрения дела будут исследоваться личные данные ее подзащитного, в связи с чем есть повод опасаться их распространения,  учитывая  “настойчивое внимание данного слушателя”. Кильмаев поддерживает, сказав, что его жена является публичной фигурой, возникновение такой ситуации может создать ей неприятности на работе, также повредить его дочери.

Адвокат Караваева заявляет еще одно ходатайство о закрытии рассмотрения дела по указанным коллегой основаниям, а также для обеспечения безопасности участников процесса, Резнов присоединяется к позиции защитника.

Гособвинитель оставляет на усмотрение суда.

Судья удаляется в совещательную комнату для принятия решения, на что уходит около 20 минут, затем возвращается и оглашает вынесенное определение об отказе в удовлетворении ходатайств в связи с отсутствием оснований, предусмотренных ст. 241 УПК РФ, разъяснив, что участники вправе вернуться к этому вопросу, когда дело дойдет до исследования доказательств, содержащих сведения, против распространения которых возражает сторона защиты.

Адвокатом Стефаненко заявляется ходатайство о приобщении документов относительно перевода 5000 рублей с банковского счета Резнова (кому – неизвестно), судья интересуется, каким образом это могло быть сделано при его нахождении в СИЗО, защитник сбивчиво и не очень внятно отвечает, что у него подключен автоплатеж, председательствующая удовлетворяется этим без выяснения дальнейших деталей.

Возражений нет, документы приобщаются к материалам дела без исследования (оглашения) судом или стороной защиты.

Допрашивается явившийся свидетель Казаногин Роман Владимирович, ВРИО заместителя командира «роты Красногвардейского района» (вероятно, имеется в виду, патрульно-постовая служба полиции), иные установочные данные не выясняются.

Не может ничего пояснить относительно событий уголовного дела, т.к. не являлся очевидцем вменяемого преступления.

Подсудимые служили под его руководством, Кильмаева знает с 2011 г., Резнов к ним устроился сравнительно недавно. Характеризует обоих исключительно положительно, дисциплинарным взысканиям не подвергались, пользуются уважением, имеют поощрения по службе. Однажды совместно предотвратили теракт, задержав террориста, планировавшего взорвать подстанцию в Красногвардейском районе. Увидели “каршеринговую” машину, кто бы мог подумать, что там “злодей, готовый за деньги совершить тяжкое преступление”, однако они воспользовались своими психологическими навыками и раскрыли его замысел в ходе беседы. В другой раз Кильмаев откликнулся на заявку о пожаре, добровольно отправившись помогать гражданам горевшей квартиры, хотя данный вызов ему не распределялся. Кроме того, оформил отказ от дачи взятки: когда во время проведения операции “Мигрант” задержали мужчину, в отношении которого были выявлены основания для депортации, задержанный предложил деньги, чтобы “искупить вину”, однако Кильмаев отказался, вызвав следственно-оперативную группу и передав его им для дальнейшего разбирательства. Также после начала военных действий в Украине по собственной инициативе ездил в командировку в Мариуполь на 3 месяца для поддержания общественного порядка и оказания помощи гражданам.

Резнова оценивает аналогично, имеет высокие показатели раскрываемости, доставлял большое количество граждан, выявил множество преступлений.

Подозреваемые в употреблении наркотиков задерживаются по внешним признакам и отклонениям от нормального поведения, в случае неподтверждения подозрения они могут быть отпущены на месте без доставления в отдел и оформления каких-либо документов. Составы экипажей меняются, однако подсудимые в последнее время постоянно работали вместе, исходя из особенностей распределения личного состава. По инструкции камеры “Dozor” должны включаться и работать все время общения сотрудников полиции с гражданами, однако на видеозаписях подсудимых не было зафиксировано их взаимодействие с потерпевшим.

Гособвинитель заявляет об окончании допросов всех планировавшихся свидетелей, прося отложить заседание для возможности подготовки к представлению (оглашению) письменных доказательств из материалов дела.

Ходатайство удовлетворяется в отсутствие чьих-либо возражений, судом принимается решение об отложении.