Гражданское дело Александрова против СПбИК рассматривается Санкт-Петербургскими судами еще с апреля месяца. Истец Александров просит выплатить ему вознаграждение в полном объёме за участие в работе избирательной комиссии. Ответчиком является председатель УИК № 25 Руслан Завгородний. Решение первой инстанции было не в пользу истца. 11 декабря в Выборгском районном суде была рассмотрена апелляционная жалоба истца на решение мирового судьи.

Представитель истца Одинг поочередно просит истребовать данные членов избирательной комиссии и вызвать их для дачи показаний. Ходатайство отклонено. Далее Одинг заявляет еще 5 ходатайств о вызове свидетелей с тем же результатом. Суд отказывает и переходит к рассмотрению дела по существу.

Одинг поддерживает апелляционную жалобу и просит отменить решение мирового суда, излагает свою позицию.

Ответчик излагает свое виденье дела: “Решением ТИК на работу комиссии выделено 37429 рублей 20 копеек, председателем составлены ведомости. Любое требование о выплате означает, что председатель комиссии должен выйти за рамки суммы и взять из своих личных средств. Истцу была выплачена причитающаяся сумма”.

Одинг: “Да. Вы назвали сакральную смету. Откуда взялась эта сумма?”.

Попов (представитель ответчика): “То, откуда ТИК это посчитал (орфография автора сохранена), не является предметом данного разбирательства”.

Одинг: “Я полагаю, что источник сметы – Завгородний, он представил ТИК проект сметы, а ТИК ее утвердил”.

Попов: “Ваше предположение неверно. Смета утверждена в июне, а комиссия начинает работу за 10 дней до выборов”.

Одинг: “Завгородний начал свою работу в 2013-м. Хорошо, а был ли Завгородний лишен возможности изменить сумму сметы?”

Чуть более длительная, чем обычно, тишина.

Суд: “Ответчик, вам вопрос понятен?”

Попов: “Я думаю, не имеет отношения…”

Суд: “Вопрос не снят судом, отвечайте”.

Попов: “У Завгороднего нет полномочий…”

Суд: “Вас не о том спрашивают. Был лишен?”

Попов: “Нет”.

Далее представитель истца выясняет как оплачивается труд членов комиссий с правом решающего голоса, выясняет их количество и что будет, если “с востока холера, с запада – чума, и выкосила половину ЧПРГ”.

Попов отвечает, что “в случае, если тот, кто должен выйти на дежурство, не выходит, может быть произведена замена, а если замены не было и средства не выплачивались, они возвращаются в бюджет. Выплата производится исходя из количества отработанных часов, ведомственный коэффициент для всех одинаковый”.

Одинг: “Допустим, сама сумма изменена быть не может, но коэффициент находится в загорелых руках Завгороднего, изменив его, он мог изменить оплату – кому-то больше, кому-то меньше”.

Суд: “Понятны ваши позиции. Какие-либо ходатайства об оглашении материалов дела будут?”

Одинг называет решение Завгороднего об установлении коэффициента, Попов поправляет: “это называется распоряжение такое-то от такого-то числа оно”.

Судья долго листает материалы, бурчит, что не назвали том и страницу. Попов подходит к ней, чтобы продемонстрировать документ: “Не надо мне ничего предъявлять, назовите реквизиты”. Долго ищет, затем спрашивает Одинга: “В материалах дела данное доказательство имеется?”

Одинг: “Полагаю, что нет. Ходатайствую его истребовать”.

Суд отказывает.

Рассмотрение по существу окончено, сторонам предложено участвовать в прениях. Одинг повторяет свою позицию, делает акцент на коэффициенте, изменением которого Александрову могло быть выплачено причитающееся. Ответчик в прениях участвовать отказывается.

Суд удаляется и через три минуты оглашает резолютивную часть – оставить решение суда первой инстанции без изменения.