Очередное заседание по делу Дацика почти не привлекло внимания публики, но наблюдатели провели мониторинг заседания на котором участники коснулись проблем применения международного права.

«В коридоре второго этажа как никогда прежде пусто. Всего три героя компании Дацика и некий следователь, пришедший на заседание дать показания. Из зала суда доносится громкий смех.

«На приговор я возьму отпуск за свой счёт!» – делится хитрым планом пристав.

Слово берет адвокат Дацика:

— Препятствием для защиты являются действия конвоя, которые читают передаваемые подсудимому документы и принимают решения, относятся ли документы к процессу или нет. Мы подали письменную жалобу судье с требованием обеспечить доступ к правосудию. Однако, суд не счёл нужным урегулировать конфликт и защитить конституционные права, мы получили письменный отказ судьи исполнять свои служебные прямые обязанности, — заявляет адвокат Жуков и просит разрешить видео- и фотосъемку.

Ни это, ни другие ходатайства Дацика не удовлетворяются.

Дацик просит изменить меру пресечения, на это возражает адвокат потерпевших Ольга Кривонос: «Дацик в ходе судебного следствия не выразил ни раскаяния, ни сожаления в отношении потерпевших. Напротив, заявляет, что продолжит заниматься правозащитной деятельностью и спортивной, в том числе. В связи с чем, находясь на свободе, он может оказать давление как на потерпевших, так и на свидетелей. Прошу отказать в удовлетворении ходатайства».

Гособвинитель также высказывается против:

– Мера пресечения в виде залога не сможет обеспечить надлежащего поведения подсудимого. Будучи лицом с неснятой, непогашенной судимостью на путь исправления не встал, выводы для себя не сделал, продолжил заниматься преступной деятельностью, маскируя её под так называемую правозащитную деятельность и борьбу с так называемыми какими-то женщинами, которые не все оказались такими женщинами, как мы видим из судебного заседания.

– Вывод о том, что Дацик продолжил заниматься преступной деятельностью, прямо противоречит принципу презумпции невиновности, гарантированной как ст. 14 УК РФ, так и практики Европейского Суда по Правам Человека, – замечает защитник Дацика Федорков

Суд отклоняет ходатайство.

Дацик просит выпустить его из клетки под залог в 250 000 и пустить за стол под контролем охраны: в Европе клеток нет, а Россия ратифицировала Европейскую Конвенцию. Федорков поддерживает своего подзащитного. Говорит о нарушении ст. 3 Европейской Конвенции [запрет пыток и иного унижающего человеческое достоинство обращения – прим. ГК].

Ольга Кривонос возражает, «лично как женщина» и как представитель потерпевших, так как Дацик обвиняется, в том числе, в насильственном преступлении против женщин. Прокурор просит отказать, так как УПК РФ не содержит норм, по которым предусмотрено внесение залога для того чтобы участвовать в судебном заседании вне места определённого в зале суда для лиц, находящихся под стражей.

Судья решил пока не рассматривать ходатайство до следующего судебного заседания, потому что не знает, как согласовать это с конвойной службой.

– Есть решение у вас какое-нибудь? Что признали незаконным: законодательство или практику? – судья несколько неформально консультируется с Федорковым.

– Практику, практику, – отвечает тот.

– Ваша честь, я участвовал в шести тысячах жалоб по ВКС с городким судом, а всё равно, даже через телевизор меня унижают, вешая клетку. В связи с чем я уже в Страсбург обратился.

– Там ведь стёкла стоят везде, – прокурор.

– Нет, нет у нас решетки перед телевизором!

– Мы-то из СИЗО участвуем, — поясняет Дацик.

– Чтоб не убежали через телевизор! – шутит судья.

– Чтоб головой не бились, – поясняет прокурор.

–Дацик, давайте работать? Целый день страдаем! – умоляет судья, но подсудимый беспощаден. В следующем ходатайстве он просит исключить показания Мараева, так как тот давал их под пытками. Судья отказывает: согласно ч. 2 ст. 75 УПК РФ недопустимыми могут признаны показания основанные на догадке, предположении, пытке, а так же на показаниях свидетеля, который не может точно указать о своей осведомлённости. Каких-либо из указанных доказательств ходатайство не содержит.

Дацик просит в ответ привлечь в качестве свидетелей лиц, которые получали показания Мараева, в том числе Лурье. Судья оставляет без удовлетворения, так как не стадия защиты [то есть сейчас очередь стороны обвинения предъявлять доказательства – прим. ГК].

Еще несколько ходатайств и судья Гершевский теряет терпение и ругает Дацика: «Что заняться было нечем? Я работать хочу, просто работать!», «Сегодня мы просто потеряли день! Вы развлекаетесь на публику! Твоя публика это три с половиной человека! Чем вы дольше тянете кота за хвост, тем вы дольше будете находиться там, где вы находитесь!»

– Из нужного, – успокоившись, говорит судья. – Ответ пришёл из 30 отдела полиции: «на ваш исходящий по уг. делу сообщаем, что видеозапись с камер с квартиры (адрес) в 30 отделе полиции…»

– Нет? – прокурор.

– Нету! – говорит судья. Все смеются.

– С приветом, начальник полиции.

– А как написано? – уточняет защитник.

– Написано «не сохранилось», – судья».