О деле: бывшего сотрудника полиции Константина Подошвелева обвиняют в вандализме по мотивам ненависти или в составе группы лиц (ч. 2 ст. 214 УК) и повреждении объектов культурного наследия (ч. 1 ст. 243 УК), т.к. по версии следствия он нанёс несколько антивоенных надписей на стены храмов и учебного заведения. Позже к обвинениям добавили покушение на участие в террористическом сообществе (ч. 2 ст. 205.5 УК).

Дело рассматривает 1-й Западный окружной военный суд, судья – Краснопевцев Сергей Александрович.

Заседание началось с задержкой более чем на час, что было объяснено поздней доставкой подсудимого и необходимостью пообщаться с адвокатом. Примечательно, что перед началом заседания адвокат Подошвелева, отвечая на вопрос о пытках, заявила: “Я бы не рекомендовала верить всем заявлениям моего подзащитного”.

Перед началом своего выступления в прениях Константин Подошвелев заявил ходатайство о возобновлении судебного следствия. Он предложил провести следственный эксперимент: организовать переписку в Telegram с Русланом Ц. и Сергеем С., чтобы доказать, что они не являются кураторами “Легиона Свобода России”*, а лишь “волонтерами”. Суд не вынес немедленного решения по данному ходатайству и предложил подсудимому начать выступление в прениях.

Речь Подошвелева в прениях была продолжительной и эмоциональной, она заняла несколько часов. В ходе своего монолога он:

• изложил свою версию событий и дал оценку доказательствам обвинения;
• заявил о пытках при задержании с целью получения пароля от смартфона и об угрозах в свой адрес и адрес его жены со стороны следователя Шахова;
• неоднократно повторял тезисы о своей невиновности, пацифистских убеждениях и отсутствии намерений вступать в какие-либо запрещенные организации;
• называл обвинение сфабрикованным и требовал своего оправдания и освобождения;
• говорил о проблемах в семье, возникших из-за его ареста;

Выступление подсудимого многократно прерывалось судьёй Краснопевцевым, который делал ему замечания за:

• ссылки на неоглашенные в суде показания свидетелей;
• оскорбительные выражения в адрес участников процесса, которых он называл “садистами”. Судья пригрозил удалить его из зала;
• обсуждение доказательств, ранее признанных недопустимыми;
• многократные повторения одних и тех же тезисов, что было расценено как затягивание процесса;
• прямые обвинения в адрес суда в поддержке стороны обвинения, за что ему было сделано предупреждение о возможной уголовной ответственности за неуважение к суду.

В завершение своей речи Подошвелев выразил несогласие с отклонением большинства его ходатайств, заявив, что их удовлетворение “рассыпало бы позицию обвинения”.

После перерыва в прениях выступила адвокат подсудимого. Её речь была краткой и носила общий характер. Она поддержала позицию своего подзащитного, оспорила доказательства обвинения и напомнила, что любые сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого. Защита попросила суд оправдать Подошвелева и инициировать расследование в отношении следователя Шахова.

Стороны отказались от права на реплики, и прения были объявлены оконченными.

В своем последнем слове Константин Подошвелев положительно охарактеризовал себя и свою семейную жизнь, призвал суд к справедливости и гуманизму, прося прекратить его уголовное преследование и “вернуть семье кормильца”.

Суд удалился в совещательную комнату для вынесения приговора, назначив оглашение на следующий день.