О деле: Алексея Горинова обвиняют по ч. 1 ст. 205.2 УК РФ за публичное оправдание терроризма. В июле 2022 года Горинова осудили на 7 лет колонии по ст. 207.3 УК РФ.

Дело рассматривается 2-м Западным окружным военным судом (выездное заседание во Владимирском гарнизонном военном суде). Судья – Роман Викторович Владимиров.

Особенности, связанные с открытостью и доступностью: на сайте заседание не указано. Пришло более 40 слушателей и журналистов. Тем, кому не хватило места, принесли стулья.

Перед заседанием Алексей Горинов продемонстрировал содержимое сухпайка, который ему выдаётся на выездной день в суде.

Алексей Горинов заявляет ходатайство об отложении заседания до понедельника: “я не готов к заседанию, ничего не проанализировал, с адвокатом не пообщался. Если перенести на завтра, будет то же самое. Если я здесь не посторонний, не лишний человек, прошу перенести на понедельник. Два года выдавливали это дело и сейчас куда-то гоните”.  Судья Владимиров отказывает, но разрешает прокунсультироваться с адвокатом. Слушателей удаляют из зала на 15 минут.

Допрос свидетеля стороны обвинения. 

Свидетель обвинения Ганяшин Андрей Валерьевич отвечает на вопросы суда по видеосвязи.

Свидетель “сидел” уже 4 раза, последний раз был осуждён на 16 лет за организацию притона, ранее сидел за убийство. На вопрос Горинова отвечает, что в настоящее время находится в условиях ограничения свободы. В ИК-3 был дневальным. Горинов ему знаком, находился с ним в тюремной туберкулёзной больнице. Горинов вставляет реплику: “был дневальным, то есть сотрудничал с администрацией”. Ганяшин рассказывает, что лежал в больнице с Гориновым на новогодних праздниках в 2022/ 23 годах. Точные даты не помнит. “С его стороны звучали такие слова, не знаю, как их объяснить, он же русский человек… Он себя возомнил вторым Навальным, что все против него, что он один. Он оправдывал удары по Крымскому мосту и убийство детей на Донбассе… Русские войска и президента называл фашистами. Типа мы напали, а они защищаются… Он был убедителен, даже нервничал. Я пытался ему исторические справки приводить, чтобы объяснить, что он не прав”, – говорит Ганяшин о Горинове. В палате был также 3-й человек, но он больше молчал, не вмешивался в разговор, был в шоке. 

Допрос свидетеля ведет подсудимый Горинов:: 

– Вы поняли, что я обнаружил аудиоустройство?

– Я не понимаю о чём речь.

– Свидетель мог не знать, что я обнаружил прослушку. Я же знал и потому с ним не разговаривал.

– Вы знакомы с Бритиковым и Мягким?

– Нет.

– Если вы не знакомы, то почему ваши показания следователю полностью совпадают?

Судья снимает вопрос.

Прокурор Светлана Рыгалова заявляет ходатайство зачитать показания свидетеля, данные на предварительном следствии. Судья удовлетворяет ходатайство. 

Рыгалова зачитывает. В своих показаниях следователю Ганяшин указывает, что Горинов говорил о том, что “Деятельность Азова* была допустимой, обелял их деятельность…. …Хотел внушить, что действия российской армии незаконны”. Ганяшин заявляет, что считает Горинова “либералом, пропитанным западной пропагандой, способным воздействовать на неокрепшие умы”. Согласно этим показаниям, Ганяшину прекрасно знакомы свидетели, которые давали показания вчера, хотя сегодня на вопрос Горинова он ответил, что не знает их. Разговоры проходили 1, 9 и 10 января2023 в палате 27 туберкулёзной больницы. 

Ганяшин подтверждает свои показания. 

Прокурор спрашивает, с чем связаны противоречия в его показаниях тогда и сейчас. Ганяшин отвечает: “Давно было… Давление не оказывалось”.  

Адвокат Савельева указывает, что Горинов говорил о ВС Украины и спрашивает Ганяшина, знает ли тот, что «Азов»* и «Кракен» входят в состав ВС Украины. Свидетель молчит. 

Допрос окончен. «Можете прислать мне что-то ещё, я всё напишу», – говорит на прощание Ганяшин.

Слушатели удаляются из зала на период прослушивания аудиозаписи с подслушивающего устройства, установленного в больничной палате. Через 35 минут (в 12:30) приглашаются обратно в зал. “Вас удалили, чтобы нецензурщину не слушали, которую я слушал 40 дней”, – шутит Горинов после возвращения слушателей и журналистов.

Адвокат Савельева заявляет ходатайство исследовать заключение специалиста-лингвиста и характеристику психолога, данные на Горинова, и приобщить их к делу. Она просит это сделать после допроса подсудимого – это право адвоката – выбрать последовательность. Но судья говорит, что сначала пусть выступит специалист. Происходит словесная перепалка между адвокатом и судьёй. В итоге судья просит адвоката сначала зачитать характеристику, данную психологом, а затем пригласить специалиста стороны защиты. Адвокат зачитывает результаты психологического обследования, согласно которому у Горинова устойчивая система ценностей, высокие интеллектуальные способности и отсутствует стремление вступать в конфликты. Судья приобщает характеристику к делу. 

Горинов ходатайствует об исследовании письма начальника УФСИН в ИК-3 от 30.12.2022. “В этот день я был переведён в палату к рецидивистам, а письмо уже было!”. Горинов хотел бы знать, почему его, уже выздоровевшего, поместили в больнице в палату к рецидивистам. Судья отказывает.

Адвокат заявляет ходатайство приобщить аудиозапись, на которой свидетель “отчитывается перед человеком, которого называет майор Серёг”. Судья отказывает. 

Адвокат заявляет ходатайство допросить приглашённого свидетеля, который ожидает в коридоре. Судья разрешает.

Показания по характеристике личности Горинова даёт адвокат Бирюков Михаил Юрьевич.  Они знакомы более пяти лет и работали вместе в совете депутатов Красносельского района Москвы: “Горинов пользовался заслуженным авторитетом среди избирателей, они до сих пор спрашивают, как у него дела, посещают его заседания. Алексей – удивительный человек. Мне довелось работать с ним на задержаниях на акциях – он не только обеспечивал защиту прав задержанных, но и подсказывал сотрудникам, что надо правильно делать. … Горинов исключительно дотошен и скрупулёзен, внимателен к мелочам. …Для Алексея права человека, в том числе право на жизнь, – это высшая ценность. Как он мог поддерживать терроризм?”.

Горинов уточняет у свидетеля, высказывался ли он негативно о жителях Крыма, Донецкой и Луганской областей. Бирюков отвечает, что тот “не позволял себе пренебрежительно высказываться о людях”, а его отношение к ним было сдержанным, уравновешенным и эмпатичным. Бирюков добавил, что, по соглашению с МВД, Горинов проводил лекции для полицейских и рассказывал, как не допустить нарушения прав задержанных. “Горинов редко выступал на собраниях…  обычно говорил о нормах закона, которые нарушали. Не был оратором, работал с документами… Если критиковал, то обычно спокойно”. 

Михаил Бирюков, давая показания, смотрит на Горинова и отвечает на его вопросы. Это не нравится судье, и он требует стоять лицом к нему, а не к подсудимому.

После допроса свидетеля Горинов ходатайствует об ознакомлении с лингвистической экспертизой, данной стороной обвинения. Судья отказывает.

 Адвокат заявляет ходатайствует об исключении экспертизы обвинения из дела, т.к. она не полная, в ней много противоречий, лингвистических неточностей. Судья отказывает.

Один из слушателей поднимает руку и просит разрешения выйти из зала: “Я не могу больше слушать прокурора и Ваши отказы”, – говорит он, обращаясь к судье Владимирову и выходит.

Горинов ходатайствует о вызове на допрос начальника колонии. Он хотел бы спросить, почему его, здорового, поместили в больницу в палату к рецидивистам. Адвокат поддерживает. Сторона защиты хотела бы уточнить у начальника колонии, какой был план, почему установили аудиоустройство. Судья отказывает и объявляет перерыв на обед до 15 часов.

В 15:20 заседание возобновляется. После исследования стенограммы записи разговоров в больничной палате слушателей снова запускают в зал.

Адвокат Савельева ходатайствует об исключении фактически всех доказательств обвинения, в том числе показаний трех свидетелей, постановления о результатах оперативно-розыскной деятельности, рапорта об обнаружении признаков преступления, аудиозаписи разговоров. Адвокат объясняет это тем, что доказательства были получены в ходе провокации правоохранительных органов, а это незаконно. Она отмечает, что по закону Горинов не мог быть в одной палате с рецидивистами. «Должностные лица сами создают преступное намерение» – добавляет адвокат. 

Судья отказывает в удовлетворении ходатайства. Он говорит, что доказательства проверяли на предварительном слушании. Он просит пригласить в зал специалиста стороны защиты.

Допрос специалиста.

Эксперт-лингвист Елена Владимировна Новожилова говорит, что как лингвист не увидела в словах Горинова оправдания терроризма. У Горинова вообще не было реплик про негативное отношение к жителям Крыма, Донецкой и Луганской областей. Горинов спрашивает эксперта, как он комментировал деятельность “Азова”* и “Правого сектора”*. Новожилова отвечает, что из его высказываний вообще не ясно, “как эта тема обсуждалась”. На аудиозаписи у всех кодовые имена: “Лёха”, “дядя Лёша”, “Андрюха”, и, по мнению эксперта, собеседнику “Андрюхе” принадлежит максимальное количество новых тем. Суд просит конкретные примеры. “Здесь 50% мата”, – жалуется Новожилова. “Тебе плевать на русских в натуре? Че ты хмыкаешь, дурилку то не бомби”, – так звучат самые приличные реплики свидетелей по делу Горинова, которые тогда находились с ним в палате. 

Горинов спрашивает специалиста, какая деятельность “Азова”* и “Правого сектора”* оправдывалась в его словах? Новожилова отвечает, что инициатор спора говорит, что “Азов”* – это нечисть. Горинов отвечает, что “Азов”* – это часть ВСУ. А на реплику соседа про Крымский мост Горинов отвечает: “Взорвали, потому что идёт война”.

После допроса специалиста снова объявлен перерыв до 17 часов. 

Допрос подсудимого Горинова.

Горинов рассказывает, что в 20-х числах декабря заболел, лечиться нечем. Его госпитализировали в одноместную палату. К концу декабря выздоровел. Но 30 декабря ему вдруг сказали, что переводят в другую палату. Там поставили телевизор, все обрадовались. Кроме него в палате было ещё 2 человека. Всех их выводили организованно на процедуры и всех вместе даже в туалет. 1 января Горинов почувствовал, что что-то не так. В один из походов в баню он остался один и “провёл своё оперативное мероприятие” – стал осматривать палату и обнаружил подслушивающее устройство: “А что можно было сделать? Ты знаешь – ты вооружён… А потом была просто одна ничего не значащая реплика, я не думал, что из этого можно что-то раздуть. 

Всего было 6 человек по очереди по парам в палате, одни отработали – других прислали.  А я вообще всё время на письма отвечал – вся соседняя шконка была завалена. Сразу после выписки меня поставили на учёт, 08.02 мне объявили, что ставят на профилактический учёт в связи со склонностью к побегу. После этого начались мои пытки – каждые два часа меня будили, издевались надо мной”, – рассказывает Горинов.

Адвокат задаёт вопрос: “Кто спрашивал про взрыв на Крымском мосту?”.  

– Ганяшин. … 

–  Кто спрашивал про “Азов”*?

–  Бритиков. Я сказал, что это вооружённые силы Украины…

–  Как Вы относитесь к жителям Луганска и Донецка?

–   Нет никого, к кому я бы априори негативно относился. Я не сужу по национальности. В Крыму я был, с детства знал, что еду в Украину. Там всегда меня хорошо принимали. В других областях Украины я был, даже в Западной Украине меня прекрасно принимали.

Слушательницу-журналистку, снимавшую Горинова во время допроса, судья просит пристава удалить, но потом всё же разрешает ей остаться, т.к. она заявляет, что пришла на заседание позже и не слышала, как запретили сьёмку.

Прокурор Рыгалова уточняет у Горинова:

– Вы говорили: “Мы взорвали – война идёт потому что. Это их территория”.

– Да, говорил. Это их территория.

Прокурор оглашает другие слова Горинова про “Азов”* и “Кракен”.

– Это говорил Бритиков… Я не знаю про “Кракен”, не слышал о таком.

Прокурор зачитывает характеристику Горинова, данную в ИК. Там пишут, что “Горинов к лидерству не стремился, уголовную жизнь не поддерживал… Характер хитрый, в конфликты не вступает”.

На вопрос прокурора, есть ли у Горинова кто-то на иждивении, он отвечает: “Сейчас нет, но была собака”.

Адвокат просит приобщить к делу выдержки из российских СМИ, где называют “Азов”* частью ВСУ, а не террористической организацией. “Горинов так и говорит, а за это его обвиняют в оправдании терроризма”. Судья удовлетворяет. 

Прокурор спрашивает Горинова, есть ли у него проблемы со здоровьем.

Горинов: “Нет одного лёгкого. В Покрове лечиться нечем и не дают привозить лекарства”.

Горинов просит отложить прения на понедельник: «У меня есть остатки интеллекта, но я не искусственный интеллект, мне надо готовиться. Вчера меня из суда вообще повезли в другой суд, только потом в СИЗО всех вместе». Судья отказывает.

Прения.

Прокурор Рыгалова зачитывает: вина полностью доказана. Вину Горинов не признал.  

Она запрашивает 3,5 года колонии по ч. 1. ст. 205.2. Горинов должен отбыть еще 5 лет в колонии после вступления нового приговора в силу. Срок зачесть: 1 день под стражей за 1 день.

Дальнейшие прения откладываются.