Вместе с адвокатом и родственницей подсудимого начала заседания ждали журналисты. Как обычно, они сняли коридор суда и искали людей, имеющих участие к процессу. Подошедший к залу прокурор не остался без внимания.
– Здравствуйте, а вы по Каткову?
– Да.
– А дадите интервью?
– Нет.
– А после заседания?
– Нет, мы интервью не даем.
После того, как гособвинитель вошел, еще полчаса все ждали. В 12 часов помощница судьи позвала адвоката, журналистам сказала ожидать решения по вопросу ведения видеосъемки в зале, слушателям (мне) – тоже ждать.
– Десять лет назад все случилось, что делать из этого… – с досадой комментирует корреспондентка.
– Плохой судья, значит, обычно все при нас ходатайство обсуждают, – вторит оператор.
Спустя десять минут девушка снова вышла в коридор, пригласила слушателей (меня), журналистов – без камер (в качестве слушателей).
Судья Шипилов попросил подойти к нему с подготовленным ходатайством о съемке:
– Что же уважаемый Алексей Вадимович [председатель суда] сообщил по этому поводу? – спросил судья, очевидно, удивившись шапке заявления. – Вообще эти вопросы должны решаться через пресс-секретаря, это во-первых, а во-вторых, мы обсудили сейчас ваше желание, и ни у кого нет желания участвовать в видео-съемке. Свидетелей живых у нас сегодня не будет, а само заседание будет короче, чем ваша расстановка камер.
– Мы быстро все расставим…
– Поприсутствовать вы можете, у нас заседание далеко не последнее, в следующие разы, когда мы будем заранее знать… на сегодня я просил бы обойтись без видеозаписи.
– Но мы будем делать сюжеты, нам нужен видеоряд, нам подсудимого нужно снять.
– Что значит нужно? – судья Шипилов крайне вежлив и терпелив.
– Чтобы рассказывать, нам нужно показывать.
– Катков, еще раз, скажите, желаете вы сегодня стать, так сказать, героем видеосюжета?
– Нет, не желаю, – отвечает подсудимый.
– Я не могу насиловать участников процесса, видите. Ближе к финалу рассмотрения дела согласуем, оглашение приговора или любого другого решения по делу можно будет снять. Итак, переходим к исследованию материалов и рассмотрению показаний потерпевших.
Прокурор зачитывает протокол потерпевшего Б.:
– 1 декабря 2007 года, возвращаясь домой, подъехал на автостоянку, позвонил жене. Когда шел через двор, заметил, что около дома идет группа подростков в темной одежде, некоторые – коротко-стриженые, на ногах высокие ботинки, у одного куртка с красными вставками. Затем услышал топот шагов за спиной, кто-то сильно ударил меня по затылку, я упал, зацепился за нападавшего и упал вместе с ним. Нападавшему на вид около 18 лет, стрижка под ноль, поскольку было темно и все произошло очень быстро, опознать его не смогу. Когда я упал, 7-8 человек начали меня бить, нанося беспорядочные удары. Я пытался закрыть голову, каких-либо выкриков, националистических лозунгов не слышал. Во время избиения я потерял сознание, когда очнулся – рядом никого не было, я увидел кровь на одежде, позвонил жене. Дойдя до дома, я вызвал «скорую», мне была оказана помощь в Медсанчасти № 122, в области сердца было колото-резаное ранение. Во время избиения я не видел, кто нанес мне колото-резаное ранение. Поскольку избиение продолжалось всего несколько минут, и никого во дворе, кроме подростков, не было, предполагаю, что это сделал кто-то из них. Чем был нанесен первый удар, я не видел, но по ощущениям – кулак. Сколько всего нанесли ударов, я сказать не могу, но точно более двадцати.
В деле имеется схема, составленная потерпевшим, с указанием места нападения.
Когда прокурор начинает читать протокол опроса свидетеля С., полицейский делает корреспондентке замечание:
– Уважаемая, не надо снимать на телефон, вам запретили.
Судья не делает никаких замечаний, корреспондентка убирает телефон.
– С. поясняет обстоятельства пропажи своего двоюродного брата. Гранат жил на стройке в вагончике, был спокойным человеком, ничего про конфликты не рассказывал. Ни с кем за пределами работы он отношений не поддерживал, алкоголь и наркотические вещества не употреблял. 17 сентября 2007 года у него болела голова, мы с ним созванивались, с тех пор я его живым не видел. Кто мог совершить преступление в отношении моего брата, мне не известно.
– Всем участникам понятны показания? Вопросы есть? – интересуется судья.
Обвинение просит отложить рассмотрение дела, направить вызов свидетельнице М., помимо нее прокурор планирует вызвать еще несколько человек.
– Возражений нет? – судья. – Я посмотрел, она гражданка Узбекистана, временная регистрация в России, есть целесообразность запросить соответствующие службы, выяснить, выбывала она из России или нет. Нет возражений? Сделаем. Потерпевшая Мангуш… нужно выяснить возможность организации проведения допроса по видео-конференц-связи. Товарищ Заиров, нет возражений?
– Мне главное, чтобы меньше пострадал мой подзащитный, – отвечает адвокат.
– Думаю, это на нем не отразится. Давайте дату согласуем следующую. 23 октября в 11 часов. Извещаем всех свидетелей?
– Телефоны есть, попробуем обеспечить самостоятельно, – отзывается прокурор.
Заседание закрыто.
