Наблюдатели посетили заседание по апелляции отбывающего наказание Бондарчука, пожаловавшегося ОНК среди прочего на то, что судьи не дает ему слова в заседании.
В зале заседания уже находился прокурор, до того, как секретарь пригласила всех в зал.
Помимо прокурора и наблюдательницы в зале присутствовал адвокат обвиняемого, сам обвиняемый участвовал в заседании через видео-конференц связь.
Бондарчук заявляет ходатайство об отложении заседания, так как направил два дополнения к апелляционной жалобе. Немного раздраженно (поскольку Бондарчук начинает ее перебивать и не слушает, что ему говорят) судья отвечает: «Судебная коллегия вам разъясняла, что дополнения можно направлять за 5 суток, мы уже откладывали заседание, и поскольку дополнения направлены только сейчас, они вам все равно будут возвращены». Бондарчук перебивает, возмущается, не слушает никаких объяснений. Суд напоминает регламент: «Если будете пререкаться, будете удалены, не надо со мной разговаривать, у вас будет возможность высказаться, и все, что вы написали в дополнениях, вы сможете нам сказать».
Суд отказывает в отложении, повторяет, что в своем выступлении Бондарчук может высказать замечания, изложенные в дополнениях.
Бондарчук во время заседаний не раз перебивает и судью, и прокурора, ему делают замечания.
Бондарчук заявляет следующее ходатайство: «я хочу приобщить письмо моей жены Оксаны Евгеньевны, где говорится, что потерпевший звонил с угрозами, а следователь через нее пытался воздействовать на меня, чтобы я дал признательные показания».
Адвокат уточняет, что в первой инстанции супруга не допрашивалась в качестве свидетеля, письмо хотят приобщить как свидетельские показания.
Суд: «Покажите прокурору, пусть ознакомится, и мы приобщим».
Прокурор, читает, спрашивает: «У вас в письме здесь много личного, вы хотите, чтобы все письмо было исследовано или только часть?»
Бондарчук: «То, что подчеркнуто».
Обсуждают ходатайство. Прокурор: «Письмо не имеет отношения к делу, носит характер личного, утверждения в нем расплывчатые и предположительные».
Коллегия отказывает в приобщении, сославшись в том числе на то, что нет данных о подлинности.
Бондарчук: «И что теперь, что личная переписка? Так вызовите мою жену и пусть она подтвердит, что она писала и почему».
Суд: «Бондарчук, встаньте, пожалуйста, и заявите ходатайство в надлежащей форме». Уточняют, допрашивалась ли Оксана Бондарчук (Прохорова) ранее.
Бондарчук: «Она не могла явиться в суд, не с кем было оставить детей, один новорожденный».
Прокурор возражает: «Показания были оглашены в первой инстанции с согласия сторон, материалов для рассмотрения жалобы по существу достаточно».
Коллегия отказывает в вызове супруги, называя также, что «материалов достаточно, и коллегия не выходит за рамки рассмотрения конкретной жалобы».
Начинают докладывать материалы дела, Бондарчук перебивает, его просят сесть, прокурор просит вынести замечание. «Коллегия делает вам третье замечание, придерживайтесь стадий процесса и говорите, когда вам предоставят слово, если же вы будете продолжать себя вести подобным образом, коллегия поставит на обсуждение вопрос о вашем удалении».
Бондарчук продолжает возмущаться.
Суд: «Услышьте нас, пожалуйста, иначе мы поставим на обсуждение вопрос о вашем удалении».
Оглашают приговор Приморского суда: Бондарчук был осужден за разбой на 3 года 6 месяцев в колонии строгого режима. В жалобе говорится, что осужденный не согласен с размером назначенного наказания, считает его необоснованным и суровым. Ссылается на состояние здоровья, наличие тяжких заболеваний.
Бондарчук поддерживает жалобу: «я воспитывался в интернате, находился большую часть жизни в униженном состоянии, у меня двое иждивенцев, дети жены от первого брака, да, мною были нанесены побои, но не более того».
Прокурор поддерживает позицию, изложенную в письменном возражении на жалобу.
Бондарчук просит огласить показания понятого Сулейманова от 23 июня, не может назвать листы и том дела, так как «не ознакамливался, а в протоколе не написано».
Бондарчук просит также огласить протокол осмотра места происшествия и показания участкового Марина, данные им в суде, «сейчас проводится проверка прокуратурой по факту незаконного осмотра места происшествия, свидетель Кудинов состоит на учете в ПНД, при этом его допрашивали без врача или кого-то, кто мог бы указать, является он вменяемым или нет».
Суд: «Вы уже переходите к прениям».
Бондарчук не останавливается: «Прошу обратить внимание на проведение экспертиз, они были проведены (в марте) до того, как меня известили (в апреле), а одна из них вообще была спрятана в суде, также прошу обратить внимание на орудие преступления».
Суд: «Я напоминаю, что рассматривается жалоба на решение суда…»
Бондарчук просит огласить объяснения потерпевшего.
Суд: «Объяснения не являются доказательством по делу». Стороны высказываются по заявленному ходатайству.
Коллегия отклоняет, так как материалов достаточно для рассмотрения по существу.
Бондарчук: «Можете уже идти писать постановление. Как я в прениях вообще буду участвовать, если жалоба еще не зачитывалась? Нормальное у нас судопроизводство».
Суд: «Вы в прениях будете участвовать или в последнем слове все скажете?»
Бондарчук: «Прочитайте жалобу полностью».
Коллегия рассматривает сказанное Бондарчуком как отказ и просит его присесть.
Позиция адвоката: «Суд вправе выйти за пределы доводов жалобы и учесть нарушения, выявленные в ходе следствия (ознакомление о назначении экспертизы после ее проведения, отказ в ознакомлении с материалами дела, отказ суда первой инстанции в проведении экспертиз, в частности, потожировой…, отказ в вызове свидетелей стороны зашиты)».
Бондарчуку предлагают выступить с последним словом: «Вы меня лишили прений, о чем мне вообще говорить в последнем слове. Толку-то, мне мои права в наглую обрезают. Кто вы такие, чтобы лишать меня моих прав. Я не могу сейчас высказать того, что хотел в прениях сказать. Вы мне дайте письменный ответ, почему вы меня лишили прений».
Несколько раз на протяжении этой речи председательствующая говорит, что Бондарчук сейчас может сказать все, что хотел раньше, что содержится в дополнениях, с чем он не согласен, но в конце концов уточняет, «у вас все?», и коллегия удаляется под комментарии Бондарчука: «Тварь. А на вас, гособвинитель, будет подана жалоба, и все СМИ напишут. Видимо, звание слишком высокое, пора понизить его».
Спустя пять минут коллегия оглашает резолютивную часть — оставить приговор Приморского суда без изменения.
