13 марта 2018 судебное разбирательство по делу Дацика перешло в стадию прений. Прокурор просит 5 лет лишения свободы в колонии строгого режима.
«– Извините, какой срок ему грозит в лучшем случае? – интересуется журналистка у адвоката подсудимого.
– До 10 лет, – отвечает Федорков.
Перед заседанием он даёт интервью журналистам телеканала 78, Санкт-Петербург и Известия.
– 19-го приговор будет, — Федорков также поясняет, что всё осложняется многочисленными ходатайствами Дацика. Говорит, это в основном это жалобы на условия содержания, – Условия содержания – это вопрос для Европейского суда. Здесь закончится – займусь этим.
После около часа задержки, как обычно, всех просят выйти в холл. Тут пришлось постоять минут двадцать.
– Журналисты без камер! – приглашает пристав. Те зашли, все остальные слушатели остались ждать за дверью. Мать Дацика решила прорваться в коридор, но пристав у входа успокоил её, объяснив, что журналистов инструктируют о ведении съемок во время заседания.
– Ты вот пишешь, пишешь, а потом такую ахинею несёшь! – обращается мать подсудимого к наблюдателю. – Ври, да не завирайся!
– А какое издание? – спрашивает один из журналистов.
– А я не знаю, пошлое какое-то… – отвечает мать.
– «Пошлый Петербург»? – гадает мужчина.
– Нет, он закрылся уже.
Спустя некоторое время позвали журналистов с камерами, чтобы те расставили свои штативы.
– А эти что не идут? – спрашивает один из компании. – Они что, не журналисты?
– А это писающие журналисты! – находится мать подсудимого.
Заседание началось с задержкой в полтора часа, мать Дацика высказывала недовольство происходящим, судья дважды предупредил ее о возможности удаления.
Объявили о телефонограмме адвокатов Мангелева и Кривонос, ходатайствовавших о продолжении рассмотрения дела в их отсутствии и предоставлении возможности участвовать в прениях в следующем заседании. Судья также сказал о невозможности доставить в суд потерпевших У. и В., так как квартира закрыта, и никто не открывает. К материалам дела приобщили несколько документов по ходатайству защиты и перешли к прениям.
Прения сторон.
Прокурор:
– Я не буду оспаривать утверждение подсудимого и защиты, что Дацик является ярым борцом за нравственность и потому взял на себя тяжкий труд борьбы с борделями Санкт-Петербурга. Может быть, он действительно боролся с этим пагубным явлением, но эта борьба привела подсудимого к тому, что он кулаком, монтировкой, насилием решил искоренить оказание сексуальных услуг за деньги, что совершенно недопустимо в правовом поле. Это должно производиться другими методами закона. Но сколько верёвочка ни вейся, конец один. Стойкие установки к преступному поведению проявились во всех красках, и мнимые победы на фронте борьбы с проституцией в районах нашего города и безнаказанность сыграли с подсудимым злую шутку. Он не смог удержаться, чтобы не пополнить свой карман, убедив себя, что потерпевшие – всё равно проститутки, и с ними можно не считаться, и посему он имеет право отбирать имущество, денежные средства, нажитые, по его мнению, оказанием сексуальных услуг. Но подсудимый просчитался, и просчёт состоит в том, что деньги и телефон принадлежали Р., и она решилась заявить о совершённом преступлении в отношении неё. В квартире на Василевском острове Дацик с железной палкой в руках напал на беззащитных женщин, напугав их, круша мебель и предметы интерьера. Размахивая палкой перед ними, запугал их, применением насилия подавил их волю к сопротивлению и воспользовался их подавленным состоянием. Увидев деньги, нажитые, по его мнению, грязным ремеслом, и ложно понимая, что может нанести удар по финансовой стороне этого бизнеса, решил забрать эти деньги. Его рука потянулась к сейфу, оттуда он и похитил денежные средства Р. Об умышленном хищении также свидетельствует и то, что Дацик дал указание своим подручным согнать женщин в одну из комнат, чтобы было поменьше свидетелей происходящего, а также дал указания видеооператору Мараеву выключать камеру, когда не хотел, чтобы его действия были зафиксированы.
Считаю, что Малмыгин, показывая, что Дацик не наносил телесных повреждений Голощаповой, пытается помочь Дацику избежать ответственности за содеянное. В постановлении пленума Верховного суда указано, что под уголовно наказуемыми деяниями, совершенными из хулиганских побуждений, следует понимать умышленные действия, направленные против личности, которые совершены без какого-либо повода или с использованием незначительного повода. У подсудимого не имелось какого-либо повода совершения преступления в отношении потерпевших. Они не были знакомы до совершения в отношении них преступного посягательства, не совершали в отношении Дацика каких-либо неправомерных действий. Даже при учёте показаний подсудимого, будто потерпевшие являются проститутками, они лично не представали перед Дациком в каких-либо непристойных позах, не навязывали ему своих услуг. От них уж тем более не исходила угроза заражения Дацика болезнями, передающимися половым путём. Напротив, это сам подсудимый вошел к ним, ворвался, применяя побои и насильственные действия. Дацик не имел никакого права применять насилие в отношении потерпевших, даже если это были проститутки, и он пресекал незаконную деятельность, он должен был вызвать полицию и ждать их приезда для оформления определённой документации.
Здесь уместно напомнить эпизод из новозаветной истории, из Евангелия от Иоанна.
Про то, как к Иисусу привели грешницу, взятую в прелюбодеянии. И которую следовало побить камнями по закону Моисея. Иисус предложил бросить в неё камень тому, кто без греха, и не нашлось ни одного человека, кто бы бросил камень. Большинство учёных считают, что дата написания Евангелия от Иоанны это 80-й, 95-й или 90-е годы. И вот, спустя 1900 лет, находится человек, который посчитал себя безгрешным и поднял руку на женщин – это наш подсудимый Дацик Вячеслав Валерьевич. Но, к сожалению, для него в этой, так называемой, борьбе за чистоту нравов, он преступил уголовный закон.
– Пристав, подойдите ко мне на секундочку, – позвал судья. Он шепнул сотруднику ФССП, что журналисты могут готовить камеры – сейчас будет интересное.
– Наказание буду запрашивать в виде реального лишения свободы, так как усматривается рецидив преступления, – продолжил прокурор.
– На основании изложенного прошу признать подсудимого виновным в совершении преступления по части 2 статьи 162 УК РФ и прошу назначить наказания в виде лишения свободы сроком 4,5 года, по части 2 статьи 139 УК РФ – на срок 1 год, по пункту «а» части 2 статьи 116 УК РФ – наказание 1 год. Окончательное наказание – 5 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Вещественные доказательства уничтожить, а срок содержания под стражей зачесть в срок отбытия наказания. Всё, – заканчивает гособвинитель.
– Спасибо, – поблагодарил судья. – На этом тогда откладываем судебное заседание на четверг. В четверг надо постараться дойти до последнего слова.
– Я могу и сейчас в прениях высказаться, – предлагает Дацик. Но Федорков его утихомиривает, говорит, что не их очерёдность.
– Товарищу прокурору можно Пулитцеровскую премию выписать, – хвалит Дацик.
– На сём судебное заседание закрыто, – завершает судья.
– Прокурор преступник! – кричит мать подсудимого. – Преступил все законы! Лжёт, обманывает, всё перевернул вверх ногами! Сколько заплатили? Бандит!!
– Ну, объясните вы ей! – умоляет судья.
– И нечего мне объяснять! Он всё переврал! – не унимается мать Дацика. – Как будто судебного заседания до этого не было!
– Работа такая, – вступился Федорков».
