О деле: Кожевников Сергей Юрьевич, оперативный дежурный 25-го о/п УМВД России по Приморскому району Санкт-Петербурга, избил задержанного. В связи с указанными действиями подсудимый обвиняется в превышении должностных полномочий с применением насилия (п. “а”, “в” ч. 3 ст. 286 УК РФ). Помимо этого, полицейского также обвиняют в мелком взяточничестве (ч. 1 ст. 291.2 УК РФ) при проведении действий, предусмотренных КоАП.
Дело рассматривает Приморский районный суд Санкт-Петербурга, судья – Екатерина Сергеевна Богданова.
В 14.19 судья очень тихо и невнятно начинает заседание, с опозданием, в связи с невозможностью закончить обед вовремя.
На стадии ходатайств и заявлений, представитель потерпевшего – Демидов, делает уточненное заявление по поводу гражданского иска, который адресован к ОМВД, потому что Кожевников – полицейский и был при исполнении своих обязанностей. Эта часть, согласно представителю, уточнена не была, а саму суть уточнения расслышать не удалось.
В этот момент судья повышает голос и делает замечание мне о том, что я сижу на первой скамейке от перегородки, а еще держу телефон так, будто бы снимаю. Судья говорит, что можно вести аудиозапись и необходимо держать телефон так, чтобы “суд его не обозревал”.
В зал приглашают первого свидетеля – Винникова Станислава Игоревича, старшего инспектора транспортной безопасности с февраля 22 года, который по просьбе прокурора объясняет, в чем заключаются его должностные обязанности, а потом рассказывает, что потерпевший вошел в вестибюль метро, будучи в алкогольном опьянении, к нему подошли сотрудники, чтобы убедиться в его состоянии. Свидетель Винников отдельно замечает, что в случае тяжелого опьянения, они обязаны вызвать скорую. Состояние потерпевшего Леонтьева было не до такой степени тяжелым и инспекторы пояснили, что в таком состоянии он не может воспользоваться метро (“транспортом повышенной опасности”) и ему лучше воспользоваться наземным транспортом, на что потерпевший “стал пререкаться, выражаться нецензурной бранью и мешать проходу граждан”. Старший инспектор поясняет, что у них нет права что-либо сделать гражданину и они вызвали полицию. А полиция передала его территориальному отделу. Еще он пояснил, что потерпевший снимал на телефон и грозился подать жалобу.
Адвокат Демидов поинтересовался, представлялись ли сотрудники, почему пристегнули потерпевшего наручниками и почему потом территориальный отдел решил не надевать наручники повторно.
Свидетель смог ответить только на последний вопрос: потерпевший успел успокоиться и уже не сопротивлялся.
Один из адвокатов Кожевникова уточнил, в каком состоянии был потерпевший, когда его уводили из вестибюля? Винников ответил, что это происходило спокойно и без наручников.
Свои вопросы подсудимый читает с листа, они о том, говорил ли потерпевший, что служил в Афганистане, имеет обширные связи, дойдет до самого верха, всех уволит?
Свидетель отвечает уверенно: “Нет”.
Потерпевший не согласен с показаниями свидетеля, так как утверждает, что сам подошел к сотрудникам и попросил проверить его пакеты. Из своего опыта взрывотехника в Афганистане, он был уверен, что пакеты заинтересуют сотрудников (и был прав), а еще не согласен с тем, что был пьян, утверждает, что “был не пьяным, а выпившим”.
Следующего свидетеля приглашают в зал и уточняют его данные. Свидетель Крюков – полицейский метрополитена с 97 года, по просьбе прокурора перечисляет свои должностные обязанности и рассказывает о происшествии. Когда Крюков и его коллега подошли к потерпевшему Леонтьеву, который снимал на камеру, вел себя агрессивно и был в тяжелой степени алкогольного опьянения. Крюков предложил воспользоваться наземным транспортом, но Леонтьев категорически отказался, и полицейские метрополитена предложили ему пройти в служебное помещение, “чтобы не унижать его человеческое достоинство” и не подвергать опасности граждан. Потерпевший стал сопротивляться и ругаться, тогда полицейские метрополитена приняли решение применить спецсредство – наручники и составить рапорт о мелком хулиганстве. Чтобы надеть наручники, к потерпевшему применили силу и завели одну руку назад.
На вопрос прокурора о видеосъемке отвечает, что на них был “Дозор”, а вот физического воздействия на потерпевшего не оказывали, кроме применения наручников, которыми его пристегнули к “барьеру” и которые сняли, после прибытия территориальной полиции.
Представитель потерпевшего задает первый вопрос: “Если состояние потерпевшего было тяжелым, то почему вы не вызвали скорую?” Свидетель Крюков явно не понял отсылки к показаниям свидетеля Винникова и растерянно ответил, что он не медик и не может подтвердить степень, а еще у них в метро не вытрезвитель. Адвокат уточняет: “Получается, не можете подтвердить, что тяжелая?” и получает не очень внятный ответ, что “у них” так описывается. По мнению свидетеля, если бы была легкая степень, то человек бы не стал так спорить, а просто послушался и воспользовался предложением о наземном транспорте, а так – потерпевший был “в какой-то отключке”. Представитель потерпевшего не настаивает и переключается на другие вопросы.
Один из таких вопросов: “Прибывшие сотрудники территориальной полиции, представлялись? Удостоверение показывали?” Свидетель заминается и немного невнятно говорит, что вроде бы да, очень вежливо разговаривали, без негатива, были очень вежливы.
Адвоката Демидова этот ответ не устраивает и он с нажимом спрашивает: “Удостоверение показывали?”
Пауза повисает в воздухе, но на помощь приходит прокурор: “Помните или не помните?”
Свидетель выдерживает паузу и говорит, что не помнит, чтобы они показывали, но общались очень вежливо.
Адвокат подсудимого уточняет, кого именно оскорблял Леонтьев и получив ответ, что полицейских метрополитена, спрашивает, писал ли свидетель заявление по 318? Свидетель отвечает отрицательно.
Обвиняемый снова читает те же вопросы с листа, свидетель такого не помнит.
Потерпевший не согласен с частью показаний. Говорит, что пристегнули его незаметно, пока он объяснял, что опаздывает на вокзал и матом не ругался.
Свидетель сетует на то, что все есть на видео. Потерпевший с уверенностью отвечает “вот и посмотрим”.
Прокурор просит огласить показания свидетеля в части даты и времени, когда все произошло. Судья уточняет “только в этой части” и показания оглашаются.
Свидетель немного запутался, подтверждая свои показания, но судья и прокурор помогли ему. Он подтверждает, после чего обвинитель просит отложить заседание для повторного вызова еще одного свидетеля.
Ходатайство удовлетворено.
