Могилевский доставлен, явились все участники процесса.

Суд: Также присутствуют слушатели, состав которых поредел, стало меньше их.

Судья Уланов докладывает, что свидетель Жданов добровольно явился в заседание вместе со своим адвокатом. В отношении свидетелей Никитина и Баранова осуществлялся привод, поступили рапорты, согласно которым приставы выезжали в адрес, никого там не застали, сведения об их местонахождении у соседей получить не удалось.

В суд поступило обращение свидетельницы Туховской О. В., которая просит огласить данные ею ранее показания, явиться в суд не может по состоянию здоровья. 

Гособвинитель предлагает допросить явившегося свидетеля, Жданова Андрея Сергеевича, его приглашают в зал.

При допросе присутствует защитница свидетеля, которая не произносит ни одного слова и никак не участвует в происходящем, в том числе не пытается пресечь адвоката Сафронова, ведущего допрос на повышенных тонах и неоднократно перебивающего свидетеля во время ответов. Суд единожды делает замечание Сафонову, в остальных случаях оставляет это без внимания.

Жданов: С Могилевским знаком «по обстоятельствам, по необходимости». Неприязненных отношений нет.

Мария Жданова является его супругой. С 2016 по 2017 производились поставки специализированного белкового питания в ПНИ-9. Могилевский называл количество проживающих, которым оно требуется, назначал дату. В эту дату приносили документы, которые меняли на денежные средства и потом по истечении определенного времени подвозили питание, которое выдавали докторам. Контракт с производителем белкового питания «Нутриция» на осуществление закупок был у ООО «Альянс-трейд», генеральным директором которого был его знакомый Антон Никитин. Также заключался контракт с отечественным производителем «Инфаприм». Жена Жданова работала региональным менеджером в компании «Нутриция», в ее задачи входил поиск новых клиентов, расширение базы. ПНИ-9 рассчитывался с поставщиком наличными за счет средств недееспособных. Единица товара стоила 190 рублей. Свидетель оказывал помощь супруге, которая была посредником, договаривалась со всеми сторонами.

ООО «Омега-трейд» согласилось оказывать услуги при закупке белкового питания, предоставлять товарно-кассовые чеки для наличного расчета, поскольку у «Альянс-трейд» не было кассового аппарата. Представителем «Омега-трейд» был Владимир – директор, свидетель был лично с ним знаком, получал у него чеки и в дальнейшем обменивал на денежные средства в интернате. Потом спускался в машину, ждал супругу, она приходила и называла сумму, которую свидетель отдавал ей – 30 % для Могилевского – а остальные деньги передавал Владимиру. Сумма поставок была разная – от 500 тысяч до 2 млн – ПНИ-9 каждый раз фиксированно платил его жене 100 тысяч.

Однажды, когда Владимир уже не мог оказывать услуги, он принес чеки от другой компании – ООО «Эквип-трейд».

ИП Генералова принадлежит подруге его жены, она тоже несколько раз занималась поставкой, поскольку однажды Владимир сказал, что в ближайшее время не сможет оказывать эту услугу. Супруга попросила подругу помочь, поскольку у нее был кассовый аппарат и юрлицо.

Также одним из условий Могилевского был заказ ресторанов для сотрудников ПНИ-9, чем занималась жена свидетеля, это происходило постоянно.

Гособвинитель: Скажите, Могилевский что-нибудь говорил о необходимости отката 30 % вашей супруге?

Жданов: Со слов супруги, говорил, со мной таких бесед не проводил.

Гособвинитель: А что супруга по этому поводу поясняла?

Жданов: Ну, что есть требования интерната, их либо выполняешь, либо не работаешь. Ей приходилось их принимать. 

Гособвинитель: Скажите, а в итоге откаты-то так называемые, платились – не платились?

Жданов: Ну, деньги выделялись супруге на счет, я очевидцем не был, никогда не присутствовал.

***

Скурту: Скажите, а вы кем представлялись в ПНИ, Могилевскому в частности?

Жданов: Я не представлялся. Насколько я помню, это было при первой встрече, возможно, Могилевский назвал меня Антоном, и я не стал спорить.

Скурту: Речь просто о том, кто вы были для Могилевского?

Жданов: А я откуда знаю? Представитель компании, как он, видимо, хотел думать. Документов он у меня не спрашивал.

Скурту: А почему тогда деньги выдавали вам, а не жене?

Жданов: Ну, Могилевский показал на меня пальцем: «отдайте ему».

Скурту: Так он вас знал вообще до этого?

Жданов: Нет.

Скурту: 2 млн отдать человеку, которого впервые видишь?

Жданов: Да, налить кофе сначала, а потом…

***

Cкурту: Вот сумма, которую вы отсчитывали и отдавали жене… Что это за сумма и от чего она зависела?

Жданов: Мне назвали эту сумму, я ее… Я просто курьер. Она приходила, называла конкретную сумму, эту сумму она получала. Она выходила из машины, возвращалась в интернат, а я уезжал.

Скурту: То есть о том, что эта сумма передавалась кому-либо, вы знаете только от нее?

Жданов: Да.

После ряда вопросов к свидетелю защитник Сафонов ходатайствует об оглашении его письменных показаний, потому что они полностью противоречат сказанному в заседании. Аналогичное ходатайство заявляет гособвинитель.

Выслушав мнения сторон, суд удовлетворяет заявленные ходатайства.

Протокол допроса Жданова следователем Мазуренко от 27.11.2019:

«Самым главным требованием Могилевского был так называемый «откат» в размере 30 %, т. е. передача Могилевскому 30 % денег от суммы, выделенной на закупку специализированного белкового питания, а также текущие расходы в части оплаты ресторанов для Могилевского и иных сотрудников ПНИ-9 после поставок питания. Моя супруга говорила Могилевскому, что рыночная стоимость питания Нутридринк превышает сумму 190 рублей – т.е. денег в размере 190 просто не хватит даже на закупку питания. В итоге Могилевский стоял на своем. Жена изучала рынок и обнаружила отечественного производителя «Инфаприм», производящего аналогичное по составу питание стоимостью гораздо дешевле. Могилевский сказал, что его не волнует, от какой фирмы будет белковое питание – главное, чтобы она платила откат». 

«Всеми вопросами, связанными с переговорами и проектами документов, занимался я сам. В дальнейшем я вел переговоры с директором дирекции АО «Инфаприм», представляясь ей Антоном Никитиным по согласованию с ним. Далее между «Инфаприм» и «Альянс-трейд» был заключен контракт на поставку белкового питания».

«Владимир – директор «Омега-трейд» – не мог доехать в интернат к назначенному времени, в связи с чем туда приехал я, возможно, с женой, привез чеки ООО «Омега-трейд» и раздал их медсестрам. В дальнейшем я стал приезжать с чеками на регулярной основе по просьбе Владимира. Сам представитель ООО «Омега-Трейд» не мог закупать товары у «Инфаприм», т. к. у него не было дистрибьюторского контракта».

«Первые два раза при получении денег от медсестер я выходил на улицу, передавал от полученной суммы 30 % – обычно около 600000 рублей – своей супруге. Деньги Жданова передавала Могилевскому за территорией ПНИ-9 в виде отката. С ее слов, Могилевский говорил, что распоряжается деньгами на приобретение белкового питания, и если ему не платить откат, то закупать данное питание при посредничестве моей супруги он откажется. Также я отдавал Марии деньги в сумме около 100 тысяч за ее посреднические услуги, на ее текущие расходы для ПНИ-9, которые требовал с нее Могилевский, и которые, как мне в дальнейшем стало известно, он тратил на оплату ресторанов, закупку канцелярии и приобретение подарков на праздники. Также я отдавал Марии около 50 тысяч на оплату поставки питания от места его производства до ПНИ-9. Остальные деньги я передавал Владимиру, и через меня он вел взаиморасчет с ООО «Альянс-трейд».

«Так как мы предположили, что «Инфаприм» могут отказать в заключении нового контракта ИП «Генераловой», я предложил на печати ИП «Генералова» отразить название «Эквип-трейд», у которого был договор поставки с «Инфаприм». «Генералова» позиционировалась как компания, дружественная «Эквип-трейд», что позволяло ИП заключать договор поставки с «Инфаприм»

«Со слов супруги, по указанию Могилевского после каждой поставки белкового питания в ПНИ-9 она заказывала и оплачивала рестораны для сотрудников ПНИ-9. Данная оплата исходила из денег, которые я ей передавал. Со слов супруги, это были рестораны «Бахрома», «Мамалыга», оплата каждого из которых составляла не менее 70 тысяч».

Свидетель подтверждает оглашенные показания в полном объеме. 

У адвоката Сафонова появляются дополнительные вопросы.

Сафонов: Вы товарные чеки с Никитиным и всеми остальными выписывали наперед, не получая никакого товара?

Жданов: Да.

Сафонов: Чеки выписывали по факту купленного какого-то товара, или просто выписывали без купленного товара?

Жданов: Выписывали без купленного товара.

Cудья объявляет 10-15 минутный – «а там уж как пойдет» – перерыв для организационной подготовки допроса секретных свидетелей.

Перерыв затягивается на час, защитники томятся в коридоре, страдая от долгого ожидания и теряясь в догадках, как будет происходить допрос. Со смехом предвкушают самые смешные и нелепые варианты скрытия личности свидетеля – «одеяло, ведро на голову» – по опыту подобных допросов из практики защитников.

Возвращается судья и объявляет о готовности, участники процесса возвращаются в зал и занимают прежние места.

Судья: Суд докладывает, что суд практически готов к допросу тайных свидетелей по делу. Ввиду необходимости установления их личности обсуждается вопрос о вскрытии коробки с вещественными доказательствами, поскольку…

Скурту: Там тайные свидетели?

Гособвинитель: Да, маленькие такие. 

Скурту: Расчлененные или целые? Я ко всему привыкла.

Судья: Согласно описи, опечатанные конверты с данными о личности тайных свидетелей Юдина, Федоровой, Беспутиной находятся в этой коробке. Возражений вскрыть ее нет ни у кого из участников процесса? Потому что я не представляю, как мы будем еще устанавливать личность…

Возражений нет, судья Уланов вскрывает картонную коробку и достает оттуда около 10 свертков и конвертов различных размеров.

Cафонов: Ох, сколько всего…

Cудья Уланов оставляет несколько конвертов, после чего убирает все остальное назад.

Суд: Соответственно, из коробки с вещественными доказательствами извлечены конверты с данными свидетелей. Все остальные вещественные доказательства остаются упакованными, соответственно, по окончании заседания все будет опять запаковано.

Судья Уланов объявляет перерыв и удаляется из зала для установления личности секретных свидетелей, которые находятся в другом помещении где-то в здании суда.

Могилевский в перерыве общается с защитниками, размышляет о личности секретных свидетелей.

Через 7 минут судья Уланов возвращается в зал, объявляя, что личности свидетелей установлены, подписки о разъяснении прав, обязанностей и ответственности отобраны.

Засекреченный свидетель под псевдонимом Сергей Петрович Юдин.

Допрос ведется дистанционно, судя по всему, голос свидетеля передают через программу на компьютере секретаря и воспроизводят с помощью стоящей на полу звуковой колонки. Участники процесса обращаются к свидетелю, говоря в небольшую видеокамеру со звукозаписывающим устройством на столе. Голос свидетеля искажается «войсчейнджером», из-за чего становится роботоподобным и слегка демоничным. Присутствующие, в том числе судья, периодически с трудом удерживаются от смеха.

Суд еще раз устно разъясняет свидетелю ст. 51 Конституции РФ и ответственность за дачу заведомо ложных показаний. Напоминает, что он вправе не отвечать на вопросы, которые могут раскрыть его личность.

По закупке свидетелю «известно следующее»: Первая поставка была в 2016 , она была одна, Могилевского еще не было. Потом Могилевский был назначен заместителем директора по медчасти. Питание поставляла девушка по имени Мария. Когда Могилевского назначили, он объявил своим заведующим, что будет покупаться белковое питание, и все поняли, что это был уже решенный вопрос. Могилевский сказал, что деньги будут из средств недееспособных пациентов. Это было решение Могилевского, и он ни с кем его не обсуждал на тот момент. Могилевский сказал, что белковое питание нужно покупать на максимальное количество пациентов, оно будет стоить не дороже 190 рублей. Еще он «заикался про комиссию по правам человека, что она может прийти проверить, поэтому вот якобы нужно всем назначить». Белковое питание каждый раз закупали из расчета 6000 рублей на одного человека. Решение о его закупке принимала коллегиально врачебная комиссия, председателем был Могилевский.

Сафонов выступает с замечанием, что свидетель явно читает по бумажке, поскольку его устный рассказ почти слово в слово совпадает с письменными показаниями из материалов дела.

Суд: Гособвинение, у вас тоже совпадает слово в слово?

Гособвинитель: Да я б не сказал, что по тексту прям слово в слово…

Сафонов: Со слов «согласование с муниципалитетом», вот это вот все, обычно так человек не говорит.

Суд: Уважаемый свидетель Юдин, большая просьба настоятельная – показания излагать устно со своих слов, а не зачитывая, если у вас есть то, что ранее было. Потому что я-то, честно сказать, текста не видел в руках тайных свидетелей.

Юдин: Простите, ваша честь, сильно волнуюсь, я просто сделал небольшие себе заготовки.

Суд: Ну, вот в дальнейшем давайте показания без заготовок.

Была создана врачебная комиссия для решения вопроса закупок. Могилевский попросил Петрову сводить весь список получающих белковое питание. Нужно было проверять, чтобы у них оставалось не меньше 50 тысяч на счетах, с которых эти деньги брать. Мария привозила белковое питание в интернат, оплата происходила по наличному расчету. Когда от муниципалов приходило разрешение на трату денежных средств недееспособных, Могилевский давал команду медсестрам, и они шли снимать деньги со счетов. Для этого они писали заявления, которые подписывали их у директора интерната, после чего отдавали в бухгалтерию. Получив деньги, поднимались в кабинет к Могилевскому и сдавали их ему. 

Гособвинитель: Скажите, а польза-то от этого питания была для пациентов? Шло на пользу, так сказать?

Юдин: Ну, некоторые врачи говорили, что не видят эффекта, поэтому сейчас уже сложно сказать. Могилевский сказал: «Мне без разницы, все равно будем покупать, потому что им положено».

Могилевский на совещаниях говорил, что Мария организовывает рестораны для коллектива, не объясняя, зачем это нужно. Все заведующие туда ходили. «Бахрома», «Мамалыга». Если заведующие по каким-то причинам отказывались идти, Могилевский их на совещаниях критиковал, ругал.

Гособвинитель: Посещение данных ресторанов было обязательным для персонала?

Юдин: Ну, я бы сказал, принудительным.

***

Сафонов: Будьте добры, вы работник вообще этого интерната?

Юдин: Отказываюсь на этот вопрос отвечать.

Cафонов: А ваша работа связана была с работой старших медсестер?

Юдин: Ну, это опять же вопрос провокационный, не готов ответить.

Сафонов: Как, если ваша работа не связана была с работой медсестер, вы знали, что они ходили куда-то к Могилевскому? Это происходило в вашем присутствии, что он давал им какие-то указания?

Юдин: Эти вопросы сейчас идут о том, был ли я там или нет… Насколько понимаете, если я это все видел и это комментирую, значит, наверное, я был, но вы уже сейчас пытаетесь раскрыть личность, а это вообще законно?

Суд: Свидетель, суд перефразирует вопрос: вы лично знаете об этих обстоятельствах или вам кто-то рассказывал о них?

Юдин: Я лично знаю об этих вопросах.

Сафонов: А, то есть присутствовал.

Суд: Ну, я не знаю, лично знает.

***

Сафонов: Решения, принимаемые врачебной комиссией, принимались коллегиально, всеми участниками комиссии? Там ставились подписи всех?

Юдин: Подписи ставились всех, но решение принимал в любом случае Могилевский.

Гособвинитель заявляет ходатайство об оглашении показаний свидетеля, данных на стадии предварительного следствия, в связи с «неточностями».

Могилевский: Ваша честь, ну, учитывая, что скрытый свидетель готовился и пришел со списком, понимаете, даже, ну… Все-таки я бы возразил, а-то человек так готовился, готовился, понимаете, и тут опять разногласия.

Защитники поддерживают позицию Могилевского. 

Судья Уланов удовлетворяет ходатайство стороны обвинения.

Протокол допроса свидетеля под псевдонимом Юдин С. П. от 13.04.2020:

Подробности относительно процедуры закупки белкового питания большей частью аналогичны показаниям свидетеля в заседании.

«Также я хотел бы сказать, что Могилевский давал указания всем заведующим писать в историях болезней недееспособных лиц, которым закупали белковое питание, не конкретные названия, а общими словами: «дополнительное лечебное специализированное питание».

«Также я помню, что в какой-то момент отдельные заведующие отделениями говорили, что не видят эффективности от приобретения белкового питания, но Могилевский сказал, что оно все равно будет закупаться. Он постоянно говорил о необходимости назначения белкового питания как можно большему числу проживающих и что заведующим отделениями необходимо готовить документы о лишении дееспособности как можно большего числа лиц».

«С учетом того, что закупка питания была организована Могилевским, он лично контролировал все стадии, у всех заведующих отделениями создавалось впечатление, что он был финансово заинтересован от данных поставщиков, и чем большему количеству лиц питание закупалось, тем большую он имел выгоду. Кроме того, сама Жданова Мария говорила, что оплачивает рестораны по принуждению Могилевского. При общении с заведующей 3 отделения Петровой, она мне сообщила, что когда-то вошла в кабинет Могилевского, а там у него на столе лежали 2 пачки пятитысячных купюр в упаковке, общая сумма которых составляла миллион рублей. Могилевский убрал деньги в стол и накричал на Петрову за то, что она вошла без предупреждения. В указанный день как раз проводилась закупка белкового питания».

«В период поставок питания Мария Ждановаой сформировала практику походов заведующих отделениями в рестораны, которые оплачивала Жданова».

Свидетель подтверждает показания, отмечая, что некоторые моменты с тех пор уже забыл. Больше к первому свидетелю вопросов нет.

Суд переходит к допросу второго тайного свидетеля, также разъясняя ему права и ответственность за дачу ложных показаний.

Засекреченный свидетель под псевдонимом Надежда Александровна Федорова. Диапазон искаженного голоса мужской несмотря на то, что свидетель обозначен как женщина. При этом на слух голоса обоих секретных свидетелей абсолютно идентичны.

Суд: И сразу оговорюсь, Надежда Александровна, письменными конспектами не пользуемся.

Поставки белкового питания в интернат осуществлялись с 2016 по 2019 гг. Они организовывались девушкой Машей по инициативе Могилевского, приобреталось по цене 190 за баночку – в месяц 6000 р. на одного проживающего. Закупки проводили с одобрения врачебной комиссии, в которую входили заведующие отделениями, Могилевский был председателем. Могилевский запретил писать конкретные наименования питания в историях болезней, не знает, почему. Сотрудники ПНИ-9 ходили в рестораны после поставок белкового питания, слышала, что их оплачивала Маша.

Гособвинитель: Что вы можете рассказать о бланке врачебной комиссии, для чего он необходим и какие сведения…

Могилевский: Ваша честь, возражаю в данном вопросе.

Суд: Почему?

Могилевский: Причина того, что мы, не зная компетенцию свидетеля, задаем вопрос, который не входит в ее компетенцию.

Суд: Ну, сейчас узнаем.

Федорова: Направляли муниципалам данные проживающих, получающих питание.

Суд: Свидетель осведомлен в достаточной степени.

***

Сафонов: В связи с чем вы не посещали рестораны, в которые Жданова приглашала всех сотрудников ПНИ?

Федорова: Я не буду отвечать на этот вопрос.

В оглашенном впоследствии протоколе своего допроса свидетельница указывала, что не посещала, поскольку старших медсестер туда не приглашали.

***

Скурту: Вы сказали, что Могилевский запретил писать в историях болезней конкретный вид питания… Вам в силу ваших обязанностей в интернате известно, что должно быть написано в карточке?

Федорова: Затрудняюсь ответить.

Скурту: Ну, вы лично какие-то записи делаете в карточках больных?

Федорова: Затрудняюсь ответить.

Скурту: Вам лично что-либо известно об эффективности или неэффективности питания, вы имели возможность ее оценивать?

Федорова: Затрудняюсь ответить.

Cкурту: А критерии эффективности вам известны? Прибавка веса или что там… Какие-то положительные моменты.

Федорова: Затрудняюсь ответить.

Cкурту: Вы можете назвать тех врачей, которые говорили, что дополнительное питание неэффективно? Источник данной информации можете назвать?

Федорова: Затрудняюсь ответить.

По ходатайству гособвинителя с согласия стороны защиты оглашают письменные показания свидетеля «Федоровой» от 14.06.2020. В протоколе допроса свидетельница имеется утверждение, что она знает Андрея Жданова, хотя в заседании утверждала обратное.

Свидетель подтверждает показания, поясняя, что про Жданова за эти два года уже забыла.

Сафонов: На чем основано ваше утверждение, что Жданова оплачивала рестораны именно по требованию Могилевского, откуда вы получили такие сведения?

Федорова после долгой паузы отвечает: Говорили многие врачи.

Сафонов: Вы сами присутствовали в тот момент, когда Могилевский требовал от Ждановой оплатить ресторан?

Федорова: Нет.

После завершения допросов тайных свидетелей гособвинитель с согласия участников процесса оглашает показания свидетеля Туховской.

Протокол допроса Ольги Гавриловны Туховской 20.03.1955 р. Допрошена 24.12.2019 следователем Мазуренко.

В июле 2006 ее дочь Оксана Владимировна Полевая познакомилась в Cимферополе с Могилевским, который приехал в отпуск из Санкт-Петербурга. В итоге ее дочь начала встречаться с Могилевским, и в апреле 2007 они расписались. 26.06.2007 родилась дочь. С 2014 по 2017 отец Могилевского являлся министром здравоохранения Крыма, а через некоторое время консультантом главы Крыма Аксенова. Когда Могилевский женился на ее дочери, у него не было никакого имущества. Ее дочь имела квартиру в Симферополе, но в итоге все продала и переехала в Санкт-Петербург, где они с Могилевским купили квартиру в 2012. В настоящее время ее дочь разводится с Могилевским.

Могилевского характеризует как неуравновешенного: он может быть очень ласковым и обходительным, а затем у него может произойти резкая смена настроения, он кричит без причины, очень властно. Он очень хвастливый, при людях старается показывать, что очень богатый. При людях на отдыхе или в каких-то ресторанах он мог оплачивать счета на 25 тысяч рублей, хвастаясь ими.

«С конца 2018 мне стало казаться странным поведение Могилевского, и я стала подозревать, что он употребляет наркотики. Это выражалось в том, что у него имелись резкие перепады настроения, часто был заложен нос, иногда он резко без причины становился агрессивным».

В марте 2019 Могилевский утром перед работой стал кричать на весь дом: «Где мой топор?» и стал разбрасывать стулья, что, как ей кажется, еще раз подтверждает версию, что он употребляет наркотики.

Когда ее внучка была маленькой, к ним приходила помогать медсестра из Ульяновской больницы – Галина Плотникова, которая является хорошей подругой Могилевского. В один из дней она выпила и рассказала, что развелась с мужем, у которого до брака была квартира. Она периодически колола мужа медикаментами, после чего его госпитализировали и он умер в больнице в течение нескольких месяцев. С ее слов, Могилевский помог ей положить ее супруга в Ульяновскую психиатрическую больницу.

На протяжении нескольких последних лет Могилевский просил ее перевезти в Симферополь боевой незарегистрированный пистолет, она отказалась. Со слов дочери ей известно, что в апреле 2019 в доме Могилевского был проведен обыск, и данный пистолет не нашли. В дальнейшем Могилевский утопил его в Тосненских озерах.

Могилевский всегда хвастался своими криминальными связями, знакомством с бандитами и наркоманами, к одному из которых он ездил в Венгрию вместе с сотрудниками ПНИ-9 в марте 2019. Со слов Могилевского, данный бандит занимается производством черной икры, которую Могилевский привез из данной поездки.

В этот момент у всех присутствующих начинается истерика от смеха, объявляют перерыв. Судья Уланов смеется, откинувшись в кресле и закрывшись рукой, гособвинитель убегает в коридор.

Сафонов: Прокурор наш новый плачет.

Суд: На самом деле по обвинительному заключению ничто не предвещало такой беды.

Сафонов: Черная икра меня добила вообще.

Могилевский: Ну, я, честно говоря, хочу сказать, при чем тут конкретно *неразборчиво*, который вообще не относится к материалам дела.

Cафонов: Очень интересно.

Могилевский: Не, ну, вам интересно, я понимаю, но время-то терять зачем.

Заседание возобновляют спустя 5 минут, продолжают оглашение показаний Туховской.

В 2019 г. Могилевский говорил, что ему должны передать откат при закупках медикаментов и питания в ПНИ-9. При этом он хвастался, что ранее в схеме с откатом было 3 человека, а затем он одного человека из данной незаконной схемы исключил. Могилевский об этом рассказывал, поскольку в тот период между ним и ее дочерью были нормальные отношения. 

После обыска в апреле 2019 Могилевский стал часто не ночевать дома, говорил, что встречается со следаками и ночует у них, водит по ресторанам. Как оказалось в дальнейшем, Могилевский просто завел себе любовницу и ночевал с ней. Также Могилевский говорил своей матери, что ему нужно 3 млн рублей, чтобы заплатить следакам.

Став подозревать Могилевского в измене, дочь попросила приехать ее. Свидетельница прилетела в Санкт-Петербург 19.06.2019, дочь рассказала, что у Могилевского появилась любовница. Муж любовницы передал Полевой видеозапись, где Могилевский лежит в постели с его женой и ее подругой. 19.06.2019, когда Могилевский приехал вечером домой, он стал угрожать, чтобы Полевая изображала счастливую семью, поскольку на следующий день прилетит его мать, также стал угрожать, что заберет у нее все имущество и ребенка, а саму Полевую выкинет на улицу. Свидетельница лично присутствовала при данном разговоре, который был записан ее дочерью на диктофон. Могилевский заявил, что «если будет не так, как я сказал, то», и он замолчал, и ударил ножом по кухонному столу, угрожая, что если она будет делать по-своему, то он может применить в отношении нее силовые приемы.

20.06.2020 в вечернее время мать Могилевского прилетела в Санкт-Петербург. Ее встречал Могилевский, они приехали в ночное время уже 21.06.2020, когда свидетельница с дочерью находились дома. Полевая включила на телевизоре видеозапись, которую ей передал муж любовницы Могилевского. Могилевский сразу выдернул шнур из розетки, подбежал к Полевой и нанес ей несколько ударов в челюсть и лобно-височную область. При этом в руке у него для утяжеления удара была связка ключей. Также он ударил ее дочь по ноге. Свидетельница подбежала и стала оттягивать Могилевского руками за лицо, поцарапав его, после чего он отошел от Полевой. Во время нанесения ударов Могилевским ее дочь кричала, что он ее сильно бьет, далее стала ругать Могилевского, а он в нее кинул стакан. Весь конфликт также записан на диктофон. После этого Могилевский выбил дверь в комнату, где лежала сумка с документами ее дочери, забрал документы и ключи от машины, которые затем подбросил через несколько дней. Затем свидетельница с дочерью вызвали скорую помощь и проехали в больницу. У дочери на лобно-височной области вылезла гематома размером с яйцо. В больнице они подписали отказ от госпитализации и поехали в 128 отдел полиции, где дочь написала заявление об избиении и краже документов. По данному заявлению несколько раз выносили постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Через несколько дней дочери стало хуже, она стала терять сознание, ее начало рвать, после чего она была госпитализирована. В итоге Полевая находилась на больничном с 1 июля по 5 августа 2019.

Далее судья оглашает текст допроса Туховской. 

В протоколе заседания по рассмотрению дела предыдущим составом суда (судьей Анискиной). Данные показания касаются лишь событий в ночь с 20 по 21 июня 2019, повторяя изложенное в предыдущем оглашенном протоколе.

Могилевский обращает внимание суда, что, судя по указанному в протоколах адресу фактического проживания Туховской, она вместе с Полевой живет в его доме, нарушая наложенный судом запрет на пользование указанным имуществом.

Суд: Спасибо, в протокол внесем. 

Заседание заканчивается, суд назначает дату следующего заседания — 25.07.2022.