В ожидании начала заседания в коридоре собралась толпа слушателей, журналисты с камерами. Высокая худая женщина объявляет, что никому не дает разрешения себя снимать – похоже, это жена подсудимого. Она выходит из плотной толпы и становится перед камерами. Когда конвой ведет Зенина в зал, женщина начинает метаться из стороны в сторону и нарочно задевает камеру журналиста. Ущерба технике не нанесла, но на нее многие жаловались, и пристав попросил отойти ее дальше.
Из зала убрали одну из скамеек – сидеть во время заседания теперь могли только четыре человека. Открывая слушание, председательствующий Смирнов объявляет, что потерпевший Згибай не был уведомлен должным образом.
Зенин просит рассмотреть ходатайство о проведении судебного заседания в закрытом режиме: «Прошу прекратить присутствие представителей СМИ в зале суда, поскольку оглашаются личные данные и место жительства моих детей».
Судья отказывает в удовлетворении, поскольку ходатайство заявлено преждевременно, а еще не решен вопрос о рассмотрении дела по существу, а также потому, что сторона защиты не привела основания – не названы личные персональные данные, которые исследуются и служат основанием для закрытого слушания.
Затем защита просит приобщить к материалам дела справки об отсутствии в прошлом заседании по уважительной причине. Никто не возражал против приобщения.
Один из защитников снова просит проводить заседание в закрытом режиме.
– Я беседовал с супругой нашего подзащитного, и она сказала, что после публикации в интернете и СМИ ей стали поступать вопросы от незнакомых граждан, звонки. У нее на руках сейчас двое несовершеннолетних детей. Что дальше будет происходить в школе и какие могут быть инсинуации со стороны сверстников – пока неизвестно. Прошу суд это учесть и все-таки принять решение по моему неудовлетворенному ходатайству.
Судья повторно отказывает по тем же причинам.
Заседание перенесено из-за неявки потерпевших до 19 декабря.
После окончания слушания защитники Зенина дают интервью СМИ, слышно, как они говорят – «Зенин не тот, что был раньше, и незачем ворошить прошлое».
