О деле: Владимира Владимировича Матвеева обвиняют в реабилитации нацизма в соответствии с ч. 1 ст. 354.1 УК РФ, т. е. в отрицании фактов, установленных приговором Международного военного трибунала.
Дело рассматривает коллегия присяжных заседателей под председательством судьи Натальи Вячеславовны Графовой в Санкт-Петербургском городском суде.
Явились и участвуют Матвеев, адвокаты Богданков и Евдокимов, прокуроры Хожаева и Кристова.
Судья сообщает, что один из запасных присяжных выбыл в связи с отпуском за пределами Санкт-Петербурга, с согласия сторон вычеркивая его из списка и определяя продолжить рассмотрение дела в его отсутствие.
Также суд докладывает о поступлении через приемную возражений защитника Евдокимова, предоставляет ему возможность их огласить.
– Жалоба на действия гособвинения 26.10.2022 г. По мнению стороны защиты, гособвинитель задавал расплывчатые вопросы, потому свидетель давала такие же ответы – неполные, расплывчатые. Также при попытке конкретизировать вопросы уже стороной защиты обвинение возражало против каждого подобного уточняющего вопроса. По мнению защиты, “указанные ответные реакции представителя обвинения” противоречат неоднократно упоминавшимся положениям Постановления Пленума ВС РФ “О практике рассмотрения уголовных дел в суде первой инстанции” и “Об особенностях судебного следствия с участием коллегии присяжных заседателей”, защитой заявляется жалоба на указанные действия.
– Возражения на действия председательствующего, фабула точно такая же – неснятие председательствующим возражений прокуратуры способствует доведению до присяжных позиции обвинения, предоставляет преимущество стороне обвинения и ущемляет право Матвеева на защиту.
Жалобу и возражения защитника приобщают к материалам дела.
Далее суд докладывает о поступившем ходатайстве Матвеева о приобщении списка его научных трудов и монографий из 67 пунктов.
Прокурор Хожаева не возражает относительно приобщения списка, но просит отказать в последующем оглашении, полагая его не относящимся к предмету доказывания.
Судья удовлетворяет ходатайство в части приобщения списка, разъясняя, что поскольку он не является документом, сторона защиты не вправе его оглашать, но может использовать как приложение к будущим показаниям Матвеева.
Судья мотивирует решение: Поскольку сторона обвинения упомянула вашу специализацию, и вы это оспариваете, я предоставляю вам право сослаться на это.
Суд оглашает поступивший рапорт заместителя начальника Всеволожского РОСП УФССП России по Ленинградской области о попытке привода свидетеля Ашурова. Сообщается, что 14.11.2022 г. в соответствии с постановлением суда с целью принудительного привода Ашурова группа судебных приставов по ОУПДС Всеволожского РОСП осуществила выезд по известному адресу его пребывания. На неоднократный стук в дверь никто не открыл, опрос соседей показал, что Ашуров им не знаком, в квартире продолжительное время никто не проживает. В связи с вышеизложенным доставить Ашурова не представилось возможным.
Прокурор заявляет, что также предпринимала попытки вызова Ашурова, просит приобщить к материалам дела.
Ашуров ответил, что не может явиться в связи с нахождением за пределами РФ, текущее место проживания сообщить отказался. Пояснил, что направлял письмо в суд с просьбой огласить его показания, куда прикладывал документы, подтверждающие факт пересечения границы.
Прокурор также ходатайствует о приобщении ответа на запрос прокуратуры заместителя начальника Центра “Э” ГУ МВД России по СПб и ЛО начальника 4 отдела полковника полиции Гараева, в котором говорится, что 09.11.2022 г. сотрудниками 4 отдела Центра “Э” осуществлен выезд в адрес регистрации Ашурова, где опрошена его жена, которая пояснила, что 28.09.2022 г. он уехал в Республику Армения, возвращаться не планирует. Аналогичные данные получены из базы ПТК “Росмагистраль”, сведения о возвращении Ашурова отсутствуют. Прилагаются справки и объяснение Ашуровой.
Матвеев: Он не в Армении, он в Израиле, это промежуточная посадка.
Возражений нет, суд приобщает представленные документы.
Прокурор Хожаева просит об оглашении показаний Ашурова на основании п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ в связи с тем, что в результате предпринятых мер установить его местонахождение для вызова в заседание не представилось возможным, что подтверждают представленные документы.
Защитник Богданков возражает против оглашения, указывая, что имеются противоречия в показаниях Ашурова на предварительном заседании. Полагает, что обвинение не предприняло всех мер, поскольку УПК предусматривает защиту свидетелей. Ашуров мог совершенно свободно телефонным сообщением или иным способом сообщить суду, органам следствия или прокуратуры сведения о месте своего жительства, сообщить, каким образом его можно допросить дистанционно, но он этого не сделал и фактически скрывается от правосудия. Ему ничто не мешало давать показания в предварительном заседании, он не боялся, не скрывался, его все устраивало, никто на него давления не оказывал, а сейчас он говорит, что чего-то опасается и боится. “На наш взгляд, это фикция, просто человек боится давать показания, и обвинение боится опрашивать этого человека”. Считает преждевременным оглашать его показания до того момента, когда действительно установится невозможность опросить его по месту нахождения. Есть возможность засекретить данные о его местонахождении от тех лиц, которых он якобы опасается.
Евдокимов дополняет, что в связи с возникшими противоречиями в показаниях Ашурова возникают неустранимые сомнения в правдоподобности его показаний, которые должны трактоваться в пользу подсудимого.
Судья удовлетворяет ходатайство гособвинения ввиду того, что предприняты достаточные меры для обеспечения явки свидетеля, “во-вторых, суд усматривает чрезвычайные обстоятельства в настоящее время в связи с международной обстановкой”.
Прокурор определяет порядок исследования доказательств, планируя исследовать в настоящем заседании переписку Ашурова с Ломакиным и Матвеевым в соответствии с удовлетворенным ранее ходатайством.
Богданков ходатайствует об обозрении и предъявлении присяжным видеоролика “Холокост Матвеев”, который не исключен из числа доказательств.
Прокурор высказывается по ходатайству, “воспользовавшись словами стороны защиты, которые они в предварительном слушании по данному ролику заявляли”. Обращает внимание, что данная видеозапись является производной от полноценной видеозаписи, которую уже предъявляли присяжным. Более того, установлено, что видеоролик смонтирован не Матвеевым, а иным лицом, создан после 21.01.2021 г., поэтому его предъявление повлечет выход за пределы доказывания, т. к. Матвееву не вменяется последующее распространение в СМИ и т. д.
Богданков дополняет доводы ходатайства, указывая, что в материалах дела имеется поручение Прокурора Ленинградской области в органы МВД о проведении проверки по факту размещения данного краткого видеоролика на интернет-ресурсе 47News, и прося его огласить. Также о видеоролике упоминала свидетельница Засельская, и он априори является основанием для уголовного преследования его подзащитного.
Богданков: Мы изначально настаивали, чтобы его не предъявлять, но поскольку мы сейчас оглашаем показания Ашурова, с подачи которого этот ролик появился…
Суд: Вы вообще просили исключить его из числа доказательств.
Богданков: Изначально просили, но он не исключен, а сейчас ситуация разворачивается так, что мы не можем от ключевого свидетеля получить показания очно, получить достоверную информацию, как вообще возбудилось данное уголовное дело, поэтому сейчас мы просим данный видеоролик предъявить присяжным, чтобы понять, с чего все начиналось.
Прокурор возражает как против просмотра видеоролика, так и оглашения поручения, отмечая, что обстоятельства возбуждения дела не входят в компетенцию присяжных. Заявляет, что в случае удовлетворения ходатайства показания Ашурова будут оглашены без озвучивания сведений о распространении видеозаписи в СМИ и сети “Интернет”.
Ходатайство оставляют без удовлетворения, поскольку уголовное дело рассматривается только в отношении Матвеева, дальнейшее распространение ролика в соцсетях не относится к предъявленному обвинению. Безосновательный повторный показ фрагментов из выступления будет незаконным воздействием на присяжных. “Никаких поручений мы не можем представлять присяжным, в этом тоже отказано”, обстоятельства возбуждения дела и процессуальные документы не относятся к их компетенции.
Богданков заявляет ходатайство об оглашении приговора МВТ в части листов 1-11, 34-38, 90-110, 122-124, 163-166, 179-180, 223-227.
Хожаева просит объявить перерыв для возможности формирования позиции и проверки, оглашались ли заявленные листы в процессе представления доказательств обвинением.
Графова определяет сначала закончить с исследованием материалов дела по ходатайству обвинения, после чего объявить перерыв перед началом исследования доказательств защиты и уже потом рассмотреть ходатайство Богданкова.
Закончив с обсуждением процессуальных вопросов, суд вызывает присяжных и проводит с их участием дальнейшую часть заседания до объявления перерыва.
Хожаева оглашает протокол допроса Марка Геннадьевича Ашурова от 12.04.2021 г. Является заместителем директора по воспитательной работе и учителем английского. 11.01.2021 г. на его электронный ящик поступило письмо от Комитета по образованию Всеволожского района ЛО о необходимости принятия участия в вебинаре для сотрудников общеобразовательных учреждений ЛО, посвященном Дню памяти жертв Холокоста и воинов-освободителей Аушвица. В письме говорилось, что он будет проведен 15.01.2021 г., имелась ссылка на платформу Мирополис. Не смог участвовать в указанный день в связи с загруженностью на работе, однако попытался подключиться к вебинару, когда освободился. Ссылка оказалась нерабочей в связи с неполадками на платформе Мирополис. Затем узнал, что помимо Ломакина на вебинаре также должен был выступать Матвеев.
20.01.2021 г. на его электронную почту поступило аналогичное письмо, что сорвавшийся из-за неполадок вебинар переносится на 21.01.2021 г. и состоится на платформе Zoom. В письме как лектор вебинара уже фигурировал Матвеев. В указанный день свидетель прошел по ссылке с опозданием на 15 минут с момента начала вебинара. Матвеев в этот момент касался ковида и понятия толерантности, которой он называл отсутствие сопротивления организма вирусам. Ашуров понял из посыла Матвеева, что толерантность к кому бы то ни было – это плохо, но что в его понимании вирусы, которые развивает толерантность, он не пояснил.
Речь Матвеева его сразу насторожила, и он решил прислушаться к его выступлению. Матвеев начал разбирать понятия “еврей”, “жид”, “иудей” и плавно перешел к теме Холокоста. Свидетелю врезалось в память все выступление Матвеева, каждая его цитата является оскорблением памяти погибших от рук нацистов. Матвеев также показывал презентацию, на одном из слайдов была фраза: “Иудаизм считает, что Холокост – это хорошо”. Возможно, он не вкладывал в эти слова прямой смысл, но разве можно так насмехаться над памятью миллионов жертв? Затем Матвеев, оспаривая, что нацистами уничтожено 6 млн евреев, показывал фотографии лагеря Аушвиц и иронично говорил “не видно очередей из людей к крематорию”. Показывал фотографии печей Аушвица, где сжигали людей, и говорил, что человека в них сжечь невозможно. Это попирает все возможные нормы морали. Матвеев говорил, что во всей Европе на момент начала ВМВ евреев было лишь 5 млн, что опровергает количество погибших в размере 6 млн. Но самым кощунственным из сказанного Матвеевым было то, что газ, которым травили еврейский народ и военнопленных, использовался для дезинфекции. Свидетеля это повергло в шок, он потерял дар речи.
Свидетель не стал устраивать скандал и балаган на вебинаре, спорить с Матвеевым. Сначала попытался записать его выступление на телефон, но получилось криво и некачественно. Под конец Матвеев призвал учителей распространять его точку зрения о Холокосте как о мифе среди учеников, аргументируя это тем, что детям нужно знать правду, а также противопоставлял День снятия блокады Ленинграда и День памяти жертв Холокоста, говоря, что Запад и евреи навязывают “нам” свои памятные даты, чтобы “мы” забывали свои дни воинской славы. Заявлял, что Холокост – это заговор евреев, чтобы получить деньги с Германии, цитировал на одном из слайдов “Гешефтный Холокост”. Общий посыл выступления Матвеева был антисемитским, попирающим факты, установленные приговором МВТ.
Ашуров сначала попросил видео у Ломакина, тот ответил, что видеозапись вел Матвеев. Обратился к Матвееву с просьбой отправить ему материалы лекции и видеозапись вебинара. Матвеев откликнулся на его просьбу, скинув ему презентацию, методические рекомендации и полную видеозапись вебинара.
Далее гособвинитель оглашает, что к протоколу прилагаются скриншоты переписки по электронной почте Ашурова с Ломакиным и Матвеевым, из которых следует, что 21.01.2021 г. в 16:24 Марк Ашуров пишет: “Добрый день, пришлите мне, пожалуйста, презентацию вебинара с участием Владимира Матвеева, и еще такой вопрос: осуществлялась ли запись и где этот вебинар можно посмотреть потом, я немного пропустил начало”. Ответ от Игоря Ломакина от 21.01.2021 г. в 16:30: “Добрый день, Владимир Владимирович записывал, может быть, он вышлет вам запись”.
Следующий скриншот: 22.01.2021г. Марк Ашуров пишет: “Доброе утро, Владимир Владимирович, я заместитель директора по воспитательной работе, не могли бы вы сбросить материалы по вчерашнему вебинару? Смотрел его не с начала, насколько я понял, была запись вебинара. Если есть возможность, пришлите ее мне. Заранее спасибо”. Ответное сообщение содержит две вкладки (методические рекомендации и презентация) и подпись “с уважением, Матвеев Владимир Владимирович”. Далее следует скриншот с ответом Ашурова: “Большое спасибо, а запись вебинара есть? Игорь Ломакин… сказал…” и следующее сообщение с файлом “Холокост, Матвеев В.В.mp4”.
Гособвинитель демонстрирует оглашенную переписку, подходя к присяжным, после чего объявляет о завершении представления доказательств.
Хожаева: Ваша честь, уважаемые присяжные заседатели, у стороны обвинения на данной стадии все.
Суд: Ну, а для присяжных я должна разъяснить, что… Вы можете быть удивлены, что свидетель оглашен, а не в суде. Бывают случаи, когда на законных основаниях можно оглашать показания неявившихся свидетелей, для этого нужны определенные факты. Я вам не могу сейчас рассказать, почему он не смог явиться, но тем не менее это решение принято на основании определенных обстоятельств и документов.
Суд объявляет перерыв.
После перерыва суд переходит к стадии представления доказательств стороной защиты, которая начинается с ходатайства Богданкова и предъявлении присяжным монографий Матвеева в количестве около 17 брошюр и книг в твердом переплете. Матвеев передает две внушительные стопки книг на обозрение судье.
Суд: Вот “Экономическая безопасность” какое отношение имеет?
Матвеев: Разрешите, я тогда доложу? Если даже в моем выступлении было сказано, что, соответственно, существует целеполагание замены Дня полного снятия блокады с точки зрения гешефта, то, соответственно, я читал курс “Финансовый мониторинг и противодействие отмыванию денежных доходов”, что на самом деле и влечет за собой вот такая подмена. Это экономическая безопасность, которая изложена в данной монографии.
Суд: Вы хотите просто показать, что у вас имеются научные работы, я правильно поняла?
Матвеев: Меня же обвинила сторона обвинения, что я неквалифицированный и вообще не знаю истории!
Суд: Нет, подождите, я чисто по процессу спрашиваю, как вы хотите это все преподнести?
Матвеев: Представить некоторые свои публикации в виде монографий, чтобы доказать свою компетентность, в том числе и в области истории.
Хожаева просит отказать, поскольку “при всем уважении к монографиям и работам Матвеева, не оспаривая того факта, что он является доктором технических наук и кандидатом экономических наук”, сторона обвинения полагает, что данные публикации не подтверждают квалификацию Матвеева, а ряд из них вообще не относится к предъявленному обвинению. “У нас сторона защиты интерпретирует мои слова немного неверно, я говорила, что нет исторического образования”. Предъявление присяжным данных монографий выходит за пределы доказывания и может привести к оказанию воздействия, потому что большинство данной литературы вообще не относится к истории. При этом никто не будет препятствовать оглашению Матвеевым его работ и фактов, подтверждающих проведение семинаров по истории.
Относительно оглашения приговора МВТ – листы 1-9 уже оглашались обвинением до положений Устава, которые выходят за пределы доказывания. “Мы не положения Устава рассматриваем, мы рассматриваем факты, в данной части положения Устава не являются предметом доказывания и не являются фактами”.
Хожаева обращается к стороне защиты: Можно не смеяться?
Богданков: Очень интересно получается…
Хожаева: Очень интересно получается, но это моя позиция, и не надо со мной спорить и вступать в какие-то препирания.
Богданков: Ну, щас присяжных нету, можно.
Хожаева: Вы и при присяжных себе позволяете. Странно, что сейчас публика не взорвалась овациями.
Богданков: Вам аплодировать не будут.
Хожаева: Ничего страшного.
Суд: Прекращаем спорить.
Также обвинение возражает против оглашения листов 34-38, в которых говорится о книге Гитлера “Майн Кампф”, не имеющей никакого отношения к предъявленному обвинению. На листах 90-110 речь идет о Гаагской конвенции, Версальском договоре, что также не имеет отношения к обвинению. Листы 122-123 не относятся к обстоятельствам, подлежащим доказыванию, однако не возражают относительно оглашения листа 124. На листах 163-165 Трибунал приходит к выводу, что преследование евреев до 1939 г. не подпадает под его юрисдикцию, что, во-первых, не является фактом, во-вторых, может ввести в заблуждение присяжных. Согласны на оглашение листов 179-180. Листы 223-227 – про обвинение Рудольфа Гесса, в том числе про исключение из него пункта о преследовании евреев, что также не относится к фактам, установленным приговором.
Богданков поясняет доводы ходатайства, заявляя, что “очень парадоксально получается, поскольку обвинение, очевидно, считает, что оно вправе устанавливать те факты, которые установил МВТ”. Т. е. только то, что огласило обвинение, оно считает установленными фактами МВТ, все остальное содержание приговора – это не факты, это просто абстрактный текст. При этом защита и обвиняемый самостоятельно избирают форму защиты, способ доказывания невиновности.
Листы 10-11 – сторона защиты полагает необходимым исследовать устав МВТ, чтобы предъявить суду и присяжным тот регламент, на основании которого осуществлялась его деятельность, и именно он определял те факты, которые должен был установить МВТ. Обвинение этого так и не донесло.
Листы 34-38 – раздел приговора, который является установлением факта агрессии гитлеровской Германии против мирового сообщества, европейских стран. Хотят это озвучить и продемонстрировать присяжным, как один из фактов МВТ.
Листы 90-110 – затрагивается нарушение нацистскими преступниками международных договоров, заключенных до ВМВ и нарушенных в ходе ведения боевых действий, совершения военных преступлений. Исследуется деятельность руководства стран “Оси” и нацистской Германии.
Листы 122-124 – описываются факты убийства гражданского населения и жестокого обращения с ним. Защита будет акцентировать внимание на тех фактах и обстоятельствах, которые должен был установить МВТ, согласно Уставу, и которые он установил, поскольку обвинение огласило это как факты, установленные МВТ, хотя это не так.
Листы 163-166 – правовое обоснование к разделу о военных преступлениях и преступлениях против человечности, которое содержит изложение методик и фактов, которые должны были быть установлены.
Листы 223-227 – Гесс являлся непосредственным участником процесса, который назвал конкретную цифру жертв среди евреев, хотелось бы донести до присяжных, что именно он дал соответствующие показания.
Хожаева: Вы не путаете с Рудольфом Хёссом, который был комендантом Освенцима, а это в отношении Рудольфа Гесса, который являлся заместителем фюрера, это два разных человека. Поэтому ваша мотивировка в данной части свидетельствует, что вы, к сожалению, не располагаете данными сведениями.
Суд удовлетворяет ходатайство частично, разрешая огласить листы 9-11, 122-124, 179-180, отказывая в оглашении остальных в связи с неотносимостью к предмету доказывания и компетенции присяжных. Разрешает показать присяжным книги, которые относятся к существу рассматриваемого вопроса.
Защита заявляет очередное ходатайство об оглашении документов из материалов дела – донесения об освобождении Аушвица и протокола предварительного заседания в части показаний свидетеля Ашурова, раз уже были оглашены его показания, данные на следствии.
Хожаева возражает, утверждая, что указанные показания Ашурова относились к процессуальной части, рассматривавшейся в ходе предварительного слушания. Защита оспаривала законность нахождения двух видеозаписей в материалах дела, и Ашуров допрашивался по данному обстоятельству. Это не является предметом для обсуждения судом присяжных, поскольку вопрос допустимости относится к компетенции суда. Также не усматривает оснований для оглашения донесения, которое не является доказательством по делу, защита таким образом пытается оспорить выводы приговора МВТ и сделать свои выводы, которые Матвеев ранее озвучил в ходе вебинара. Кроме того, присяжные уже лицезрели данные документы при осмотре видеозаписи.
Суд отказывает в ходатайстве защиты, поскольку Ашуров допрашивался в отсутствие присяжных по процедуре и допустимости доказательств. УПК не предусматривает оглашение показаний свидетеля, данных на предварительном слушании. Документы уже доведены до присяжных в ходе просмотра видеозаписи.
Заседание продолжают с участием присяжных, Богданков оглашает одобренные судом фрагменты – глава “Положения Устава” в полном объеме, глава “Убийство гражданского населения и жестокое обращения с ним” до предложения, начинающегося словами “политика жестокого подавления всякого сопротивления немецкой оккупации” включительно, также глава “Заключение” из раздела “Руководящий состав нацистской партии”.
Богданков: Сейчас мой подзащитный Владимир Владимирович Матвеев хотел бы предъявить присяжным с разрешения суда те монографии и научные труды, которые выпущены под его авторством и непосредственно затрагивают историческую науку.
Матвеев с места демонстрирует по одной книге присяжным, поднимая их перед собой и держа лицевой стороной, озвучивает название и год выпуска, также в вольной форме оценивает их и характеризует содержание. Несмотря на то, что суд разрешил предъявление книг лишь в части имеющих отношение к истории, Матвеев демонстрирует каждую из них.
Суд неоднократно делает замечания и пытается остановить Матвеева, однако это не приносит результата, поскольку игнорируется подсудимым.
Матвеев: Уважаемые присяжные, на одном из заседаний сторона обвинения выставила аргумент, значит, моей некомпетентности и невозможности исследовать историческую область, потому как у меня нет исторического образования. Вы должны понимать, что существует образование, и диплом об образовании выдает образовательное учебное заведение…
Хожаева: Ваша честь, это у нас сейчас показания или оглашение документов? Матвеев перевирает мои слова, поэтому прошу остановить в этой части.
Суд: Понимаете, вы либо даете, правда, показания, либо просто предъявляете книги, таков порядок.
Матвеев: Обвинение в том, что нет исторического образования — это определенного рода опыт судебной практики западноевропейских стран, вот такой случай уже был в США, когда…
Суд: Я вас прерываю, вы не вправе на это ссылаться.
Матвеев продолжает перечислять книги и о чём каждая из них, заканчивая тем, что в данный момент он пишет монографию о происходящем процессе.
На протяжении определённого времени судья пытается повлиять на подсудимого, который продолжает выходить за рамки разрешённого судьёй, а прокурор словесно демонстрирует нарушение порядка.
С разрешения суда и согласия участников процесса Хожаева задает Матвееву несколько вопросов, на которые Матвеев всё равно не отвечает.
Судья напоминает присяжным, что они не должны получать никакую информацию по делу вне процесса, после чего отпускает их и откладывает заседание.
Когда присяжные покидают зал, женщина из группы поддержки кричит им вслед: “Уважаемые заседатели, они зачитали вам обвинение, но не сказали, что он в Израиль уехал, что его нету!”, кто-то выкрикивает: “Это не суд, а издевательство!”
Судья распоряжается, чтобы приставы запомнили кричавших и не пускали их на будущие заседания.
