О деле: Викторию Руслановну Петрову обвиняют в дискредитации ВС РФ (ст. 207.3 ч. 2 п. “д” УК РФ), так как она разместила несколько постов во «ВКонтакте», которые, по версии обвинения, критикуют ВС РФ и её действия на территории Украины.
Дело рассматривает Калининский районный суд Санкт-Петербурга, судья — Геннадий Ювиналиевич Пилехин.
В заседании участвуют Петрова, защитница – адвокат Пилипенко А. В., гособвинитель – помощница прокурора Калининского района СПб Калугина.
Судья напоминает итоги предыдущего заседания:
– Назначено экспертное исследование, прокуратура изменила обвинение.
Пилипенко высказывает позицию защиты относительно измененного обвинения.
– К сожалению, обвинение не стало яснее. Ранее не было указано в обвинительном заключении, какая конкретно проверяемая информация, распространение которой вменяют Петровой, образует состав преступления по 207.3 УК РФ. Формулировки в уточненном обвинении являются такими же неконкретными и непонятными как адвокату, так и подзащитной. Из диспозиции ст. 207.3 УК РФ следует, что состав образует распространение информации о действиях ВС РФ либо госорганов за пределами РФ. Вместе с тем раньше Петровой вменяли распространение информации, опровергающей факт, что использование ВС осуществляется в целях поддержания международного мира, защиты интересов РФ и т. д. Теперь получается, будто Петрова распространяла заведомо ложную информацию, что РФ поддерживает международный мир путем использования своих ВС.
– Я в текстах, представленных обвинением в качестве доказательств, в протоколах, актах осмотра, не вижу такой информации, поэтому как раньше было непонятно, в чем обвиняется моя подзащитная, так и до сих пор остается непонятным.
Полагает недопустимым такое изменение обвинения, когда человеку сначала вменяют, что информация опровергает какой-то факт, а потом вменяют информацию о факте.
– Это не предъявляли раньше Петровой никогда, и предъявлено только в прошлом заседании.
Это не просто затрудняет, а полностью блокирует возможности защиты хоть как-то защищаться от предъявленного обвинения.
Обвинение так и не назвало перечень тех госорганов, о которых якобы рассказывает Петрова, также из ее постов не вычленена та информация, которая расценивается заведомо ложной. В предъявленном обвинении Петровой вменяют всю текстовую часть постов в полном объеме. “Что касается видеозаписей, которые обвинение частично поисключало, частично оставило в рамках обвинения”…
Видеозапись “[РОСКОМНАДЗОР] в Украине…” “Какая конкретно проверяемая информация является заведомо ложной?” Даже если обвинение может это как-то квалифицировать, то, скорее всего, это стоит сделать по соответствующей статье КоАП, на что защита указывала с первого заседания.
Видеозапись “Путинская [РОСКОМНАДЗОР] с мирной Украиной, чудовищные кадры”. “Какая информация является заведомо ложной: что это путинская [РОСКОМНАДЗОР], что это [РОСКОМНАДЗОР], что Украина мирная, что кадры чудовищные?”
Видеозапись “Гордон у Навального…” “Что из этого является каким-то проверяемым фактом, который мы можем сопоставить, что вот, оно было не так, что мертвых не тысячи, что россиян не сжигали и что Украина не может победить?” Здесь в том числе о фактах будущего, о которых нельзя вести речь при установлении распространения заведомо ложной информации.
Видеозапись “Комаровский. Шизофрения Путина”. “Мы сейчас, по версии обвинения, должны проверять психическое здоровье Президента РФ, чтобы установить ложность или не ложность сведений? Ну опять же, “Русские фашисты, разрушенный Харьков” – что из этого является проверяемой информацией?”
Видеозапись “Чудовищные кадры путинской [РОСКОМНАДЗОР] в Украине» (в двух частях). “Совершенно непонятно, каким образом эту информацию мы должны проверить, а обвинение собирается каким-то образом опровергнуть? Что кадры не чудовищные, будем смотреть видеозаписи и выяснять, чудовищные они или нет? Это оценочное суждение”.
Все вменяемые видеозаписи сводятся к оценке. При этом, если следовать методическим указаниям Минюста по фейкам и дискредитации, аргументы – это оценка, квалифицируемая как дискредитация, тогда как факты при некотором стечении обстоятельств могут оказаться фейками. В данном случае обвинение не указывает какие-либо факты, расцениваемые в качестве фейков.
Что касается вменяемых Петровой мотивов: ранее вменялись мотивы как политической, так и идеологической ненависти и вражды, ненависти и вражды в отношении социальной группы, которые вытекали из экспертного заключения. “Экспертов мы недодопросили в заседании, был прерван их допрос, против чего защита, кстати, возражала”. При этом, исходя из того, что обвинение оставляет из установленных экспертами мотивов только один, “мне кажется, что обвинение экспертному заключению не доверяет либо доверяет не полностью”. “Если обвинение экспертизе в этой части не доверяет, то непонятно, почему доверяет в части политической ненависти? Просто чтобы часть 2-ая осталась, чтобы не переквалифицировать на 1-ую? Есть такая версия у меня”.
Что касается указания на политическую ненависть и вражду: “В уточненном обвинении указана сначала только политическая ненависть, потом политическая ненависть и вражда, поэтому я надеюсь, опять же, что в прениях прокурор определится: только ли ненависть или ненависть вместе с враждой, и чем вообще они отличаются”.
Если раньше казалось, что обвинение совпадает с экспертизой и все более-менее понятно, то теперь понятно еще меньше. Полагает, что на основе такого обвинения и доказательств невозможно постановить какой-либо приговор, кроме оправдательного. Обвинительный будет нарушать ст. 14 УПК РФ и право Петровой на защиту.
Пилипенко:
– Поэтому я полагаю, данное обвинение желательно еще все-таки уточнять и уточнять в части особенно предъявленных высказываний, но и в части мотива тоже. Поэтому я прошу занести, соответственно, в протокол данное мое отношение к предъявленному обвинению и отметить, что до сих пор стороне защиты так и не понятно, в чем Петрова Виктория Руслановна обвиняется.
Петрова подтверждает свое согласие с позицией защитника.
У судьи Пилехина появляются вопросы в связи с услышанным.
Суд:
– Когда введена в действие была ст. 287, ой, 277.3 УК РФ?
Пилипенко:
– 207.3 – 5 марта.
Суд:
– 5 марта, угу.
Пилипенко:
– Ну, мы уже высказывались по поводу того, что первый пост от 2 марта, я просто не стала повторяться, действие уголовного закона во времени немножко не так работает.
Пилипенко ходатайствует о приобщении к делу ряда медицинских документов по состоянию здоровья подзащитной, “раз уж упомянуто было, что по уголовному делу назначена экспертиза”.
Суд:
– Не было.
Пилипенко:
– Ну, ваша честь, вы упомянули об этом, да.
Суд:
– Но не сказали, какая.
Пилипенко:
– А я тоже сейчас не сказала, я полагаю, что в рамках назначенной экспертизы необходимо приобщить ряд документов, которые касаются охраняемой законом медицинской тайны.
После заседания Пилипенко прокомментировала ситуацию СМИ, уточнив, что речь идет о психиатрической экспертизе.
Суд выясняет у защиты, необходимо ли закрывать процесс на время обсуждения данного ходатайства. Пилипенко отходит к клетке посовещаться с подзащитной.
Петрова вполголоса защитнику:
– Да мне без разницы, не такая гостайна.
Суд с ноткой раздражения:
– Не гостайна, речь ни о какой гостайне не шла, Петрова.
Петрова:
– Это была ирония с моей стороны, но хорошо, я не возражаю.
Суд:
– Это была охраняемая законом иная тайна касательно вашего здоровья.
Заседание продолжают в открытом режиме с согласия подсудимой.
Пилипенко возвращается к ходатайству, перечисляя документы к приобщению: акт опроса близкого родственника о состоянии здоровья Петровой от 22 мая, выписка из медицинской карты от 28.12.2020 г., протоколы медицинского обследования от 2014, 2016, 2017, 2018, 2020.
Возражений нет, суд постановляет приобщить “представленное защитой”. Более ходатайств и заявлений нет.
– В связи с тем, что стороны в настоящем заседании не желают суду представить чего-либо, по делу назначена экспертиза, – суд ставит на обсуждение вопрос об отложении дальнейшего рассмотрения. Исходя из того, что сторонам понятно и известно, какое исследование назначено провести, сторонам понятны сроки проведения, подготовки этого заключения”, предлагает отложить на более длительный срок – 07.07.2023 г. Участники согласны, что это не будет “нарушением права доступа Петровой к правосудию”, в связи с чем заседание откладывают.
