26 января в Василеостровском районном суде продолжилось рассмотрение дела о об избиении группой молодых людей прохожих по мотиву расовой ненависти и вандализме на Смоленском кладбище.
Перед началом заседания судья запускает слушателей, адвокатов и прокурора, а сама ходит по залу без мантии и что-то обсуждает с секретарем. Все ожидают начала, сидя в зале, минут 20. Прокурор ведет себя очень неформально, громко разговаривает с судьей, шутит над адвокатами («Что!? Адвокаты пришли? Могли бы и заболеть»), входит и выходит из зала с пачкой сигарет в руках.
Заседание началось. Прокурор присутствует без форменного обмундирования, спрятавшись от слушателей за пальмой. Двое подсудимых (Трофимов и Аленичев) находятся в клетке, трое остальных – на местах для слушателей.
Допрос подсудимых
Аленичев Александр: взял 51 статью Конституции. Во всем раскаивается, все признает. Сожалеет и не хочет вспоминать. Приносит извинения потерпевшим. Готов выплатить компенсацию, пытался связаться с потерпевшими, но не получилось. Огласили показания: приехал из Новгородской области с невестой, что бы походить по магазинам. Поехали на день рождение его девушки. Много выпил, был в состоянии «достаточного алкогольного опьянения». С кем дрались, не помнит. Видел, как Трофимов громил памятники на кладбище, а Шварц этого не делал.
Пчёлкина Анастасия: На момент происшествия было 17 лет.
– Все признаю, очень сожалею, приношу извинения, – говорит она.
Учится в Морском техническом колледже, работает, волонтерит на кораблях. Ранее не привлекалась. С родителями в доверительных отношениях, о произошедшем разговаривала. Иск обещает возмещать.
Своё поведение объясняет эффектом толпы: «Поддалась влиянию, так получилось». Была трезва.
– Как можно отчебучить такое трезвой? – риторически вопрошает прокурор.
***
Прокурор, сначала жестами, а потом шепотом посовещавшись с судьей, решил не заявлять ходатайство об оглашении показаний, данных на предварительном следствии.
Трофимов Олег: взял 51 статью. За него говорила адвокат Рубаха.
– Мы будем возмещать, мы всё признаём, и ответственность ни на чьи плечи не перекладываем, – говорит адвокат, и добавляет: – Отказываемся от дачи показаний.
Адвокат Рубаха некоторое время спорит с прокурором, просит не оглашать показаний, но прокурор настаивает на своём: «Пусть родители послушают», говорит она.
Оглашение: приехал на день рождения девушки Аленичева, пили водку и пиво. В кафе Трофимов приставал к посетителю, отобрал у него куртку. Куртку отдал Шварцу. Вышли на улицу, ко мне подошел бомж и попросил сигарету, я его ударил, он упал, и я продолжил его бить руками и ногами. Алина остановила меня. Дальше смутно помню, но я ударил мужчину азиатской внешности, а Аленичев помог. На автобусной остановке, я увидел мужчину арабской внешности и с разбегу ударил его двумя ногами в спину. Аленичев тут же подключился, остальные тоже. Настя Пчелкина стала избивать женщину, которая пыталась защитить мужа, по лицу кулаками. После избиения мы пошли на кладбище, я уперся в один памятник и он упал. Со мной начали громить памятники Шварц и Пчёлкина. Я выкрикивал лозунги националистов: «зиг хай!». Знаком с Аленичевым 5 лет, знаю, что он националист.
Я не люблю «не русских», с 13 лет состою в правом движении. Я расист, каждая татуировка что-то значит. На плече есть свастика. Я язычник, не воспринимаю религию, поддерживаю кремацию.
– Трофимов работал на птицефабрике, живет с мамой и братом, предыдущая судимость погашена. Есть явка с повинной, – добавляет адвокат подсудимого.
Адвокат запрещала говорить Трофимову, повышала на него голос. Давала показания вместо него. Трофимов, когда оглашались его показания, данные на предварительном следствии, удивился, что не говорил такое, но адвокат приказала ему молчать.
Гостинецкий Павел: Воспользовался ст. 51. Живёт с мамой, братом и девушкой Алиной. Вину признаёт и раскаивается, говорит, что сработал стадный инстинкт. Временно не работает. Выпивает редко, только по праздникам. Обещает, что такое впредь не повториться. Был исключен из колледжа за неуспеваемость, планирует поступить в Радиотехнический колледж.
– Не надо туда! – фамильярно советует прокурор. Она довольно бестактно допрашивает подсудимого о личной жизни и о том, чем он планирует зарабатывать на хлеб.
Оглашаются показания: встретились в ТЦ Остров, были выпившие. Трофимов никого не спросил и пошел, отобрал куртку у человека в кафе, Шварц одел ее на себя. Трофимов побил бездомного, потом азиата вместе с Аленичевым. Я стал бить тоже, но не хотел причинять боль. Стадное чувство. Трофимов неадекватный. На кладбище были Будник, Аленичев, Трофимов, Шварц и Пчёлкина. Зла не было, рушили ради прикола. Аленичева видел всего два раза.
Шварц Виталий: воспользовался 51 статьей. На момент совершения преступления было 17 лет. Раскаивается, признает частично – признаёт побои. Есть девушка и ребенок 8 месяцев. «Был на домашнем аресте, не могли расписаться». Летом планируют. Собирается работать и учиться. 244 статью не признаёт.
Оглашение показаний: обеспечивает мама, состоит на учете в ПНД Фрунзенского района.
Трофимов националист. Трофимов бил бомжа, мужчину кавказкой внешности, на остановке арабов. Кто разрушал памятники на кладбище, он не видел. Сам не участвовал: «не делал этого, может кто перепутал». Выпил два бокала пива и пару водки.
Допрос свидетелей
Мама подсудимого Аленичева: Не работает, на пенсии. Положительно характеризует своего сына Аленичева А.Н., всегда работал, помогал материально. Не экстремист, националист, не начинает драку первым, но сам, конечно, не будет стоять (даст сдачи). Семья поможет ему возместить иски.
Мама подсудимой Пчёлкиной: Не работает по состоянию здоровья. Есть ещё сын, ему 8 лет. Дочь целеустремленная, всем интересуется. Работает и учится, все успевает. Утверждает, что дочь не пьет, виновата плохая компания. Анастасия раскаялась в том, что сделала. Мать готова оплатить моральный ущерб.
После заседания, судья попросила мониторов подойти к ней, но один из них успел скрыться, не услышав оклика.
– Вы журналист? – вопрошает судья.
– Нет, – твёрдо отвечает монитор.
– А молодой человек, который сидел рядом с вами? – продолжает допрос судья.
– Нет, – всё так же твёрдо отвечает монитор.
– Ну, скажите честно. Надо же предупреждать, – не отступает судья.
– Если бы мы были журналистами, то предупредили бы вас, – ставит точку монитор и выходит из зала суда.
Новое заседание назначено на 7 февраля на 12.30.
