О деле: Михаил Юрьевич Симонов обвиняется в совершении преступления в соответствии с п. «д» ч. 2 ст. 207.3, (публичное распространение заведомо ложной информации об использовании вооруженных сил РФ).
Дело рассматривает Тимирязевский районный суд города Москвы, судья – Сергей Анатольевич Галкин.
Заседание назначено на 14:00. Около зала 325 собирается около 15 человек. Секретарь подходит и говорит, что зал заменят и войти смогут только 8 человек. Слушатели начинают выяснять, кто пришёл первым, отсчитывают 8 человек вместе с пишущими журналистами. Остальные должны будут спуститься в зал трансляций. Среди них известный политик Юлия Галямина.
Суд начинается в 14:30 с ходатайства адвоката о недопустимости доводов стороны обвинения, включившей в исследование дела личную переписку Симонова с некой Ирой, адвокат заявляет что переписка не имеет отношения к делу. Судья Галкин отклоняет ходатайство.
Начинаются прения.
Портреты участников: вверху — судья, справа — прокурор, внизу — Симонов, слева — адвокат. Художница Катя Твейтан
Сотрудница прокуратуры Богатырева практически полностью повторяет слова прошлого заседания в части исследования дела. Симонов, работник вагона-ресторана в РЖД, обвиняется в распространении «фейков» о российской армии на почве ненависти. В марте 2022 года, «имея пренебрежительное, недружелюбное и агрессивно-враждебное отношение к органам власти России и неприязнь к их действиям по нормализации общественно-политической обстановки на территории Украины», он опубликовал Вконтакте два комментария о бомбардировках Киева и Мариуполя. Сотрудница прокуратуры говорит, что в текстах Симонова присутствуют мотивы политической ненависти и «политического экстремизма». Гособвинительница ссылается на заключение лингвистической экспертизы, где эксперт Троицкая утверждает, что всё это выявляет «устойчивое острое политическое отношение подсудимого», его «неприязнь и ненависть к легитимной власти и вооруженным силам РФ». Прокурор настаивает, что в постах Симонова были «не пацифик, цветочки, а призывы к развалу Российской Федерации». В заключение сотрудница прокуратуры говорит, что вина подсудимого полностью доказана, она просит признать его виновным по ст. 207.3 ч. 2 п. «д» УК РФ и приговорить Михаила Симонова к 7 годам колонии общего режима.
В прениях выступает адвокат Александр Альдаев. Он говорит, что обвинение не доказало ложность информации EuroNews, на которые ссылался Симонов в своих постах. Также адвокат заявляет, что Вконтакте не является средством массовой информации. Нет в деле запросов и ответов от Министерства обороны о ложности информации, сообщённой Симоновым в его постах во Вконтакте. Обвиняемому 63 года, у него серьёзные заболевания и запрашивать ему 7 лет колонии лишь за выражение своей позиции нельзя. Адвокат просит полностью оправдать своего подзащитного ввиду отсутствия состава преступления.
Участвовать в прениях Симонов отказывается.
Однако судья Галкин просит его высказать свою позицию.
Симонов говорит, что считает себя виновным только в том, что разместил свои комментарии Вконтакте на общее обозрение, о чём он не знал. Думал, что его читают только 3 человека. Он просит назначить ему срок поменьше из-за состояния здоровья.
Судья заявляет, что у подсудимого и адвоката разные позиции. Пусть они обсудят и примут общее решение о виновности подсудимого. Для этого он объявляет перерыв.
После перерыва наступает очередь последнего слова Михаила Симонова.
(Многое из этого текста он говорил уже, когда высказывал свою позицию в прениях).
— Ваша честь, уважаемый суд! Я понимаю, что на этапе предварительного следствия я признал [частично] свою вину, ответил на все вопросы следователя, по крайней мере на те, которые я понимал. Да, 19 марта 2022 года я находился по известному адресу, дома. У меня тогда закончилась сложная двухмесячная вахта — я работаю в вагоне-ресторане в поездах дальнего следования. В то время я вёл довольно замкнутый образ жизни, приходил в себя после тяжелой работы. Ну, как приходил в себя — выпивал немного тоже. Собеседником у меня был телефон, мне попалась новостная статья EuroNews — я уже говорил, что был знаком с EuroNews и ранее. И в каком-то состоянии порыва, безусловно, я повторил сказанное там. Какой это был порыв? Порыв в том, что гибнут люди. Я всегда считал и сейчас считаю, что человеческая жизнь — это безусловная ценность, которая должна стать первоочередной, хотя в нашей стране так не считают. А меня так воспитали.
Приведу маленький пример из детства, который я всегда помнил. Моя мама была еще маленькой девочкой в блокадном Ленинграде. Она рассказывала, как везла уже погибших родителей на санках по Неве хоронить, как она потом переживала эту страшную Великую Отечественную, мировую войну, и надеялась, что это последняя война. Еще крутятся в голове такие слова — из песни, что ли — «мой милый, если б не было войны». Мама так говорила тоже.
Вот такой это был порыв. Для меня это было технологической, может, даже природной катастрофой, как землетрясение, — что вот такое происходит в мире, что люди гибнут, большое количество людей. А человеческая жизнь должна быть приоритетом.
Да, я это выложил на своей странице во «ВКонтакте». Я утверждаю, что «ВКонтакте» для меня был лишь хранилищем моих фотографий, личных, семейных. Никаких особых бесед я никогда там не вел. Может, за редким исключением. Посты, которые я там иногда публиковал для себя, я обычно потом удалял. Как удалил и эти посты.
Мной двигало только понимание, что человеческая жизнь бесценна. Кто бы ни погибал в результате каких-то событий — не только военных, но, как я уже говорил, каких-то катастроф.
Я вырос в семье военного. Мой отец был военным и отдал жизнь армии, которая была предшественницей нынешней российской. Он был ветераном Великой Отечественной войны. Поэтому с моей стороны никакого отношения отрицательного [к армии] просто не могло быть, это было бы все равно что я плюнул бы на могилу своего отца.
В заключение хотел бы сказать про свое здоровье. К сожалению, администрация СИЗО не предоставила мне справку, хотя я писал заявление на получение справки из моей медицинской карты. Там написано, что несколько месяцев назад обострилось сразу несколько моих болезней, что ко мне приглашался невропатолог. Это чисто бюрократический момент, поэтому суд, конечно, не будет учитывать, но, к сожалению, мне, пожилому мужчине, вопросы моего здоровья дальше придется учитывать, особенно отбывая такой большой срок наказания, какой просит прокурор… Прошу меня оправдать… Я теряюсь…, всё сказал…
Судья. Художница Катя Твейтан
Заседание окончено. Приговор назначен на следующий день.
