Провели мониторинг трансляции по делу Олега Соколова от 29 июня. В течение двух часов допросили свидетеля – таксиста, вызвавшего Соколову МЧС и скорую помощь к месту происшествия, и огласили показания неявившихся свидетелей – полицейского, сопровождавшего машину скорой помощи с Соколовым, и родителей подсудимого.
Председательствующая не оглашает состав суда, объявляя заседание продолженным. Сторону потерпевших представляет адвокат Бакшеева, она находится за одним столом с представительницей прокуратуры. Интересы подсудимого представляет адвокат Лукьянов. Судья предупреждает, что ведутся видеотрансляция, аудио- и фотосъемка «в целях обеспечения гласности, никто не возражает?».
– Ради бога, говорите громче, я плохо слышу, а в аквариуме особенно, – просит обвиняемый.
– А вас хорошо слышно, –- отвечает председательствующая, но в ходе заседания будет просить участников процесса говорить громче и/или в микрофон, внимая жалобам Соколова на плохой звук.
Судья предлагает не вставать во время реплик, чтобы был хороший звук (в микрофоны). Сообщает, что в прошлом заседании допросили двух свидетелей и что сегодня явился для допроса Айвазян и вызывался Селютин, который предупреждал, что придет, если сможет уйти с работы. До вызова в зал Айвазяна адвокат Лукьянов просит приобщить возражения на действия председательствующего, поскольку заявлял ранее ходатайство об ознакомлении с доказательствами (мобильные телефоны, ноутбуки) и снятии копий за свой счет, которое было отклонено судом.
Представительница прокуратуры говорит, что защита не ходатайствовала о предоставлении видеозаписей, содержимое телефонов и ноутбуков было предоставлено. Лукьянов добавляет, что мог ознакомиться только с ноутбуком, без файлов, в предоставлении компакт-дисков и аудиозаписи разговоров ему было отказано. Ходатайство – о приобщении возражений. Обвинение не возражает против приобщения, ходатайство удовлетворено.
В зал приглашают свидетеля Айвазяна.
Гарик Айвазян, водитель такси, рассказывает, что 8-9 ноября 2019 года около 4-5 утра услышал крик о помощи у набережной Мойки рядом с домом 94. В воде увидел человека, которому хотел помочь, и попытался вытащить его из воды, но не смог и позвонил в экстренную службу. Свидетель упоминает, что на берегу лежали куртка и рюкзак – мужчина бросил рюкзак в воду, но свидетель помог его вытащить. Айвазян дал на месте показания и оставил свой номер телефона для связи.
По ходатайству обвинения огласили протокол следственных действий с участием свидетеля. Айвазян вместе со следователями по Адмиралтейскому району прошел к месту происшествия и показал, где и при каких обстоятельствах обнаружил подсудимого. Составлена фототаблица. Вопросов к свидетелю нет, его освобождают от дальнейшего участия в заседании. Обвинение просит огласить показания неявившихся Селютина, Соколова, Соколовой. Высказываясь по ходатайству, подсудимый говорит, что его позицию огласит адвокат.
– Я хочу узнать позицию подсудимого, – реагирует суд.
В итоге защита не возражает против оглашения.
Дмитрий Дмитриевич Селютин, полицейский Адмиралтейского района, находился в составе автопатруля. Около 4.50 он проследовал по адресу наб. Мойки, 94, где в воде находился человек, туда уже подъехали МЧС, скорая. В машину скорой мужчину несли с рюкзаком в руках – врачи позвали свидетеля, сказав, что увидели у обвиняемого предмет, похожий на пистолет. Свидетель взял пистолет из куртки и отложил его так, чтобы Соколов не мог его взять (он находился в шоковом состоянии «от переохлаждения» и ничего пояснить не мог). В рюкзаке свидетель увидел две конечности «предположительно, принадлежащие женщине, так как на них был маникюр». Он проследовал с Соколовым в Мариинскую больницу и ждал приезда патруля у машины скорой помощи.
Валерий Соколов, отец подсудимого. Допрошен по домашнему адресу. «Олег Валерьевич – единственный сын, характеризуется с положительной стороны, талантливый ученый, оригинально понимает события того времени, участвовал в реконструкциях, алкоголем не злоупотребляет, у него много завистников. Об убийстве узнал от родственников; не верю, так как считаю, что он не способен на подобное преступление».
Соколов несколько раз просит представительницу прокуратуры говорить (читать) громче – та отвечает, что «не может кричать». Судья предлагает присесть ближе к микрофону.
Людмила Соколова, мать подсудимого. Также допрошена дома. «Единственный сын, родился здоровым, без каких-либо патологий, учился отлично, хулиганом не был, поступил в Политех, закончил с красным дипломом. Хотел уйти на истфак, но мы ему не разрешили. Поступил на истфак ЛГУ Жданова, закончил с красным дипломом, защитил кандидатскую. В основном преподавал историю, также в Сорбонне. Был женат три раза». Мать называет всех жен и детей обвиняемого, отмечает, что тот особенно привязан к детям от последнего брака, очень переживал разлуку, а Анастасия Ещенко была против общения Соколова с детьми. «Я ему советовала прекратить с ней общение. Об убийстве узнала от родственников. Вспыльчивый по характеру, водку не пил, мог выпить бокал вина. Нахожусь в шоковом состоянии от случившегося».
После оглашения показаний обвинение просит исследовать вещественные доказательства, а поскольку переписка может содержать сведения об интимной жизни – исследовать в закрытом заседании. Соколов возмущен предложением закрыть заседание и просит адвоката объяснить происходящее – суд предлагает защитнику подойти к подсудимому и обсудить с ним ходатайство при выключенной трансляции. Отключают звук.
Защита «полагает возможным рассматривать доказательства в открытом заседании, исходя из содержания протокола, интимного содержания в переписке нет». Оглашение доказательств, которые будут использованы защитой, в закрытом заседании нарушает принцип состязательности и равенства сторон. «Содержащиеся в переписке оскорбления не являются интимными».
Соколов настаивает на оглашении доказательств в открытом заседании, говорит громче и начинает кричать: «Видно, что делала пострадавшая, как она оскорбляла моих детей. Будет нарушено правосудие! Будет нарушен нейтралитет суда. Чудовищные оскорбления в мой адрес и моих детей!» Суд просит Соколова успокоиться.
– То, что она там говорит, это омерзительно! Без этого вы скрываете чудовищное отношение ко мне. Люди думают, что это чистая невинная девочка, люди должны увидеть!
– Вы себя хорошо чувствуете, чтобы так громко говорить? Мы не глухие, поэтому кричать так не надо.
Подсудимому объявляется замечание за то, что он не соблюдает порядок. Объявляется перерыв «на три минуты буквально», который длится час. Все это время ведется трансляция, плохо, но слышны разговоры адвоката с подзащитным. После возвращения суда Лукьянов говорит, что Соколов не нарушал регламент, никого не перебивал, лишь был эмоционален. Также адвокат просит обеспечить лучшую слышимость, установить звукоусиливающую аппаратуру или рассматривать дело в другом зале.
Представительница прокуратуры для уточнения ходатайства просит Соколова сказать, кому принадлежит (из числа доказательств) тот или иной ноутбук, мобильный телефон, кого означают абоненты из телефона Соколова (Ещенко, дочь Соколова, бывшая жена, один из друзей, профессор истории…). Обвинение просит отложить заседание, чтобы согласовать с потерпевшей стороной (родителями Ещенко), какую часть переписки с Ещенко она согласна огласить в суде.
Адвокат возражает – суд уточняет, что ходатайство заявлено об отложении. Адвокат возражает по ранее изложенным доводам, так как в принципе возражает против оглашения каких-либо доказательств в закрытом режиме, а вопрос об отложении связан с предложением закрыть часть заседания. Суд откладывает заседание на 12 часов 6 июля.
