О деле: начиная с 2023 года в России началась “волна национализации”. Основное внимание государства привлекли организации, “имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства”. В данном деле Генпрокуратура подала иск о признании ничтожными сделок и обращении в пользу государства собственности трех компаний: АО “Петербургский нефтяной терминал”, ООО “Новомор Лимитед”, ООО “Алмонт Холдингс Лимитед” и ООО “Туджунга Энтерпрайзиз Лимитед”.
Дело рассматривает Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Председательствующий судья – Николай Александрович Чекунов.
В качестве третьих лиц привлечены:
Явились представители Генпрокуратуры (Иванов Н.С., Непрокин А.П., Кузнецова Я.В., Федрова Ю.О.), представители компании “Туджунга” (адвокат Белянина М.Г., Цеховской А.В.), представитель АО “ПНТ” (Вересова Н.А.), представители ФАС (Занакаев В.В., Усачева Е.А.), представитель “Н.Р.К.-Р.О.С.Т.” (Лещев А.С.), представитель Васильевой Е.Л. (адвокат Октысюк Д.В.), представители Скигиной П.Д. (Бардземишвили Н.М., Пронина А.С.), представитель Скигина М.Д. (Злотов Д.Р.).
Начальная часть заседания проходит с использованием режима веб-конференции посредством потолочного монитора, о чем подавалось ходатайство несколькими отсутствующими участниками процесса (третьим лицом Скигиным Е. и вторым представителем Скигина М.), которые к ней так и не подключились, поэтому видеосвязь была прекращена секретарем по распоряжению председательствующего.
Докладывается о поступлении заявления “Туджунги” об исправлении опечаток и технических ошибок относительно “количества акций в договорах” в определениях суда.
Представитель “Туджунги” (Цеховской): “Уважаемый суд, в определениях об отложении 10 и 17 марта было указано, что договоры были об отчуждении 4245 акций, однако предмет сделок был 1731 акция, и во избежание введения неопределенного круга лиц в заблуждение относительно существа оспариваемых сделок мы считаем необходимым данные опечатки устранить”.
Решение по ходатайству не принимается, судья заявляет, что этот вопрос будет рассмотрен «отдельно, с вынесением определения», чтобы «стороны не путались, неопределенный круг лиц тоже, конечно, нежелательно, чтобы заблуждался».
Докладывается о поступлении “консолидированных письменных объяснений” Скигиной П. с приложенным “правовым заключением” профессора Борзило – специалиста, преподавателя антимонопольного и корпоративного права в Российской школе частного права Исследовательского центра частного права им. Алексеева при Президенте РФ. Поступившие документы приобщаются к материалам дела в отсутствие чьих-либо возражений. Содержание заключения не исследуется и не оглашается.
Аналогично приобщаются поступившие объяснения Скигина Е. c приложениями в виде идентичного заключения Борзило, заключения Маркуса Хасслера о структуре владения “ПНТ” (с переводом), юридического заключения.
Далее рассматривается поступившее ходатайство Васильевой Е.Л. о привлечении ее к участию в деле в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельные требования. Судом констатируется, что подобное ходатайство уже заявлялось и было отозвано представителем в первом заседании, выясняются причины повторного изменения в данной части позиции Васильевой.
Представитель Васильевой отвечает, что появились признаки и все основания для повторного обращения с таким заявлением и настаивании на привлечении Васильевой в указанном статусе к участию в деле.
Председательствующим зачитывается суть самостоятельных требований: обязать иностранную компанию “Туджунга” заявить об отчуждении 2270 обыкновенных именных акций АО “ПНТ” в пользу Васильевой путем их списания в течение 5 рабочих дней с лицевого счета “Туджунги” и зачисления на лицевой счет Васильевой с оплатой ею в течение одного года указанного числа акций по цене не ниже номинальной стоимости, указать в решении суда на наличие оснований для “Н.Р.К.-Р.О.С.Т.” для списания акций со счета “Туджунги” и зачисления на счет Васильевой.
Представитель “Туджунги” (Белянина) заявляет о необходимости отложения.
Белянина: “Мы бы хотели подготовиться, выработать позицию, письменно сформулировать свое мнение по поводу заявленного ходатайства”.
Суд: “Письменно сформулируйте”.
Белянина: “Ну, для этого нужно время, чтоб понять правовую природу заявленного ходатайства, суть требований”.
Суд: “Ну читайте, вам же передали. Ну что-то с этим нужно сделать: принять либо не принять, вариантов, собственно, два”.
Белянина: “А оставить открытым для того, чтобы стороны смогли надлежащим образом подготовить правовую позицию? … До завтра, я не знаю … Мы ознакомимся и подготовим позицию”.
Суд: “Нет, ну прочитайте, мы можем перерыв объявить минут на 10 можем, вы спокойно все прочитаете. Нужно?”.
Представитель Скигиной П. (Бардземишвили) также ходатайствует об отложении заседания по аналогичным основаниям.
Бардземишвили: “Уважаемый суд, ну не в течение, наверное, дня, мы попросили бы, ходатайствовали бы о перерыве или об отложении, потому что только поступило, никто ж не видел”.
Cуд: “Ну суд видел”.
Объявляется пятиминутный перерыв для предоставления сторонам возможности ознакомления с поступившим ходатайством Васильевой.
Заседание продолжается после перерыва, судом заслушиваются позиции участников процесса.
Представитель Генпрокуратуры (Иванов) просит отказать в ходатайстве, поскольку требования Васильевой мотивируются нарушением требований 57-ФЗ, отчасти совпадая с указанными в рассматриваемом иске, однако она просит применить другие правовые последствия, “в данном случае полагаем, что у Васильевой отсутствуют правовые основания для подачи такого искового заявления в рамках настоящего процесса: во-первых, она не лишена возможности была подать такое исковое заявление в самостоятельном процессе, во-вторых, полагаем, что с исковым заявлением о применении последствий нарушений требований 57-ФЗ могут обращаться только уполномоченные государственные органы, в данном случае Генпрокуратура, а также ФАС”.
Представитель “Туджунги” (Белянина) высказывается, не возвращаясь к вопросу об отложении, полагает, что оснований для удовлетворения ходатайства не имеется, “в рамках настоящего дела оспаривается сделка и истец просит применить положения реституции, вместе с тем настоящее заявление с соответствующими требованиями не соотносится с предметом заявленных требований”.
Представитель “ПНТ” поддерживает, т.к. требования Васильевой и Генпрокуратуры являются идентичными, связаны по предмету спора (и Генпрокуратура, и Васильева претендуют на акции АО “ПНТ”), являются взаимоисключающими, “в случае удовлетворения требований Генпрокуратуры Васильевой будет отказано в удовлетворении ее требований и наоборот”. Как следует из судебной практики, наличие перечисленных признаков является основанием для удовлетворения подобного ходатайства, “так пишут все суды апелляционной инстанции, исходя из смысла и взаимосвязи положений АПК и положений ст. 50-ой”. “Правовым основанием требований Васильевой является ч. 5 ст. 15 ФЗ-57, т.е. в процессе рассмотрения данного дела после вступления Васильевой в качестве третьего лица без самостоятельных требований, я так понимаю, она увидела, что есть другие нарушения, нежели чем те, которые заявляет Генпрокуратура, которые влекут иные правовые последствия … и пишет она о том, что такими правовыми последствиями является обязание иностранного инвестора осуществить отчуждение части акций, которое исключило бы контроль над стратегическим предприятием”. Вопреки сказанному Генпрокуратурой, Васильева не может обратиться с самостоятельным иском, т.к. специальным субъектом 57-ФЗ являются только уполномоченные органы, поэтому “только в рамках данного спора она может заявлять требования, в частности которые она заявила”. Считает, что все требования ст. 50 АПК соблюдены, ходатайство подлежит удовлетворению.
Представитель ФАС (Занакаев) возражает, поддерживая позицию Генпрокуратуры. Ссылаясь на правоприменительную практику, он указывает, что применение тех или иных последствий недействительности сделки по 57-ФЗ составляет прерогативу уполномоченных органов, физическое лицо действительно не вправе обратиться с таким иском.
Представитель “Н.Р.К.-Р.О.С.Т.” оставляет на усмотрение суда, представитель Скигиной П. (Бардземишвили) возражает по уже озвученным доводам других участников процесса.
Представитель Скигина М. возражает против принятия ходатайства к производству, в случае принятия просит объявить перерыв на несколько дней для подготовки более подробной позиции.
Суд удаляется в совещательную комнату для принятия решения на 30 секунд и оглашает резолютивную часть определения об отказе в ходатайстве Васильевой.
Рассматривается поступившее ходатайство Скигина Е. об отложении судебного разбирательства в связи с болезнью представителя. Указывает, что представитель просил участвовать путем веб-конференции, рассчитывая выздороветь, однако из-за болезни потерял голос, в связи с чем ему затруднительно давать объяснения, задавать вопросы, отвечать cуду и участникам процесса. Приносит извинения, просит об объявлении перерыва на 3-4 дня, возражает против рассмотрения дела в отсутствие представителя.
Представитель Генпрокуратуры (Иванов) полагает, что оснований для отложения не имеется, т.к. “в прошлый раз мы уже по причине болезни, нетрудоспособности представителя Скигина откладывали заседание на продолжительный срок”.
Суд: “И тем не менее лучше не стало представителю”.
Иванов: “Лучше не стало”.
Далее отмечает, что “вот листок нетрудоспособности, который приложен: причина нетрудоспособности указана «постановка на учет в ранние сроки беременности», боюсь, что за 3-4 дня эта не исправится ситуация”, поэтому “у Скигина Евгения, на наш взгляд, были все возможности объективные найти другого представителя”, из чего следует, что «это своего рода злоупотребление правом в целях затягивания процесса”.
Cуд: “А вы считаете, что это… может быть, это просто дополнительные сведения, нет? Что вот постановка на учет”.
Иванов: “Уважаемый суд, тут просто, ну, другой причины…”.
Суд: “Причина указана «заболевание», а дальше…”.
Представитель “Туджунги” (Белянина): “Там пробелы стоят, уважаемый суд, как раз. Это формула листа нетрудоспособности”.
Иванов: “Исходим из того, что представил представитель, другого ничего не представил”.
В заключение представитель Генпрокуратуры обращает внимание на указание в ходатайстве об отсутствии голоса у представителя, полагая, что “это не препятствовало, наверное, подключиться к веб-конференции либо по ВКС, но, насколько мы понимаем, никто не подключился, поэтому, видимо, представитель Скигина Евгения понадеялся на это ходатайство”.
Представитель “Туджунги” не возражает против отложения, учитывая, что речь идет лишь о паре дней, также отмечая, что “причина нетрудоспособности написана в листке «заболевание», а дальше отдельный столбец, связанный с постановкой на учет в ранние сроки беременности, и там пробел стоит как раз, т.е. это говорит о том, что это не то основание, просто у нас такой бланк … ну, попытка прокуратуры заявить о недобросовестности представителя, она, мне кажется, неуместна”.
Представители “ПНТ”, “Н.Р.К.-Р.О.С.Т.”, Васильевой оставляют на усмотрение суда.
Представитель ФАС (Усачева) просит отказать, поскольку “ст. 81 АПК позволяет давать пояснения как в устном, так и в письменном виде, так что представитель мог направить письменно свои пояснения, подключиться к веб-конференции и в письменном виде отвечать на вопросы суда, если бы они возникли … кроме того, мог менять представителя по доверенности и представить свои интересы через уполномоченного представителя; неоднократное заявление подобного ходатайства затягивает судебный процесс, мы не можем зависеть от одного представителя, от одного лица, от его возможности участия на судебном процессе”.
Представитель Скигина М. не возражает против отложения, тем более что “он просил его несколько дней”. Указывает на несостоятельность позиции представителя ФАС, которой было заявлено о наличии у Скигина Е. возможности давать письменные пояснения по веб-конференции, “мне, если честно, сложно даже представить, каким образом это можно сделать в режиме онлайн, в режиме веб-конференции”. Проведение судебного разбирательства в отсутствие представителя Скигина Е. лишает сторону возможности высказаться по важным вопросам, что уже имело место при рассмотрении ходатайства Васильевой.
Представитель Скигиной П. также высказывается за отложение, “отдельно отмечая”, что “как верно указывает представитель ФАС, действительно сторона вправе письменно заявлять, но она также вправе и устно заявлять; если сторона лишена этого объективно, если представила надлежащие доказательства того, что она объективно лишена такой возможности, то это право стороны – заявлять такое ходатайство, и мы полагаем, что в целом ничто не мешает его удовлетворить”.
Ходатайство оставляется без удовлетворения, при этом ни этот, ни последующий отказы судом не мотивируются, председательствующий ограничивается констатацией принятого процессуального решения (“суд определил: ходатайство отклонить”).
Cуд переходит к заслушиванию объяснений участников процесса по существу искового заявления, сначала выделив каждой стороне по 5 минут, которые затем были расширены до 10 после превышения представителем Генпрокуратуры указанного ограничения в своем выступлении.
Представитель Генпрокуратуры (Иванов) поддерживает исковое заявление, обращая внимание на “ряд ключевых вопросов”: как было предложено, привели в объяснениях распределение акций в процентном соотношении после совершения сделки по передаче 1008 акций от “Алмонт” в пользу “ПНТ” и их последующего погашения, “мы не увидели, чтобы кто-то это прокомментировал в последующем в поступивших позициях. Мы довольно четко обозначили, что в результате совершения данной сделки соотношение акций изменилось в том плане, что у компании «Туджунга» иностранной и «Новомор», конечными бенефициарами которых является семья Скигиных, у них в результате совершения данных сделок в процентном соотношении получилось 55,5% голосов при распределении акций”. Т.е. данная сделка повлекла изменение контроля над стратегическим предприятием – это первый момент, в связи с которым она подлежала согласованию с правительственной комиссией и уведомлению ФАС.
Второй момент, который тоже видим, что участники процесса не особо воспринимают, – тот факт, что еще раньше в результате совершения ряда последовательных сделок структура владения семьи Скигиных неоднократно менялась с 2010 г., т.е. уже после вступления в силу 57-ФЗ в 2008 г. и возникновения обязанности согласовывать совершение сделок, в результате которых устанавливается контроль над стратегическим предприятием. Структура владения неоднократно изменялась, в нее в том числе входили новые иностранные компании, а также их директора, соответственно, состав группы лиц изменялся, и именно по этой причине сделки требовали согласования. Т.е. что мы видим в позициях участников дела – что иностранный контроль со стороны Скигиных был установлен до вступления в силу 57-ФЗ, соответственно, последующие сделки не требовали никакого согласования, поскольку уже контроль был установлен, ссылаются на ст .4, что имели внутригрупповой характер, поэтому согласования никакого не требовалось. Да, но обращаем внимание уважаемого суда, что группа лиц с участием иностранных инвесторов по своему субъектному составу видоизменялась каждый раз, когда появлялось новое юридическое лицо либо директор иностранного юридического лица менялся … соответственно, любая такая сделка, любое такое изменение требовало согласования правительственной комиссии. Исходя из этого, доводы о том, что мы пытаемся применить нормы закона… придать им обратную силу не имеют под собой никакого обоснования.
Еще один ключевой момент касается сроков исковой давности, срок предъявления искового заявления исчисляется с момента, когда лицо должно было узнать о нарушении права. В данном случае недостаточно того, на что у нас все представители ссылаются, что вот, «мы раскрывали сведения о конечных бенефициарах, в отчетности это было, публиковалась на ресурсе налоговой службы наша отчетность», т.е. все уполномоченные органы видели, кто конечный бенефициар АО «ПНТ». Да, но только самого факта того, кто является конечным бенефициаром для предъявления исковых требований …. недостаточно, поскольку мы в данном случае же разбираем факты совершения сделок, да, факты согласованности-несогласованности правительственной комиссией, вся структура владения, в том числе установление всех лиц, входящих в группу с участием иностранного инвестора, вообще сам факт отнесения общества к стратегическим предприятиям, на которые распространяются требования 57-ФЗ … необходимо было установить конкретно, какие сделки были совершены, проанализировать и проверить последствия этих сделок, каким образом изменялось количественное соотношение акций, был ли установлен или видоизменен контроль, видоизменялся ли состав группы лиц с участием иностранного инвестора … Т.е. тут целую совокупность фактов требуется установить, чтобы разрешить дело по существу, соответственно, эти же все юридические факты требовалось установить уполномоченному органу и Генпрокуратуре для предъявления исковых требований … Соответственно, вся совокупность этих юридических фактов была установлена только по результатам проверки, о результатах которой ФАС России проинформировала Генеральную прокуратуру, и соответственно, был предъявлен настоящий иск. Поэтому в данном случае, повторюсь в случае, если уважаемый суд посчитает необходимым исчислять сроки исковой давности, то, соответственно, они не могут исчисляться ранее даты, когда ФАС проинформировал Генпрокуратуру по результатам проведения проверки.
И последний момент, на который хотелось бы обратить внимание, – исковые требования наши обоснованы не только 57-ФЗ, но и последствиями, которые предусмотрены ст. 169-ой, к вопросу, который ряд представителей поднимает, что мы просим применить последствия, которые в 57-ФЗ были внесены позже, чем совершенные сделки. Да, но ст. 169 ГК эти последствия также предусматривает, позиция Конституционного Суда относительно применимости данной статьи, также мы на нее ссылаемся, обозначена, соответственно, ст. 169 ГК уже действовала на момент совершения сделок, поэтому тут никаких правовых коллизий нету. Что касается также одного из моментов, которые представители обозначают в пояснениях: почему мы просим в качестве применения последствий обратить в доход государства именно 4524 акции. Да, но в данном случае у нас последствием ничтожной сделки, совершенной вопреки, в обход требований 57-ФЗ, является установление контроля над стратегическим предприятием, поэтому в данном случае мы и хотим устранить данное последствие, которое возникло в результате противоправных действий, изъять все акции, которые предоставляют контроль группе лиц с участием иностранного инвестора. Поэтому в таком виде требования и заявлены, соответственно, тут тоже никаких противоречий нету, возможность применения в таком виде уже рассматривалась по одному из дел, это у нас дело № 40-221753/2022 по иску Генеральной прокуратуры к ОАО «Объединение «Мастер», ООО «Профконсалт» и, там, ряду других лиц относительно акций стратегического предприятия «Купол»”.
Представитель “Туджунги” поддерживает ранее представленный отзыв на исковое заявление, а также все объяснения Скигиных. На прошлом заседании представитель Генпрокуратуры признал, что Скигины установили контроль над АО “ПНТ” еще в 2003 г., поэтому данный факт никем не опровергался, в связи с чем хотели бы обратить внимание на положения ч. 4 ст. 4 ФЗ-57. Ранее уже отмечали, что он применим, более того, истец и ФАС не отрицают возможность его применения в тех обстоятельствах, которые есть, лишь добавляя, что необходимо было получать предварительное согласие на установление контроля, т.е. “в принципе у нас стороны спорят исключительно по этому правовому моменту: нужно ли было получить предварительное согласие для того, чтобы возможность имелась применить положения ч. 4 cт. 4”. Полагает, что согласие получать было не нужно, для применения указанной нормы достаточно было установления законного контроля, “законный контроль, по мнению 57-ФЗ, который стал существовать только в 2008 г., выражается в получении согласия правительственной комиссии”. ФАС ссылается на соответствующую практику со схожей ситуацией в 2016 г., “иностранный инвестор получил контроль над стратегическим обществом, дальше передал другому иностранному инвестору, и этот другой иностранный инвестор, возражая против изъятия акций в доход государства, возразил, сказал: «Позвольте, вот есть положения ч. 4 ст. 4», на что суд резонно ответил, что для ее применения первоначальный контроль должен быть законным”.
57-ФЗ не имеет обратной силы, соответственно, все вопросы с установлением контроля были разрешены еще в 2003 г., и такой контроль был законным. “Более того, у нас ч. 4 cт. 4, в какой бы редакции мы ее ни открыли, говорит о том, что исключения из сферы применения 57-ФЗ возможны в том случае, если контролирующее лицо уже ранее установило контроль. Сейчас в речи Генпрокуратуры прозвучало, что разные лица входили в группу со стороны Скигиных и якобы это как-то влияло на контроль, но это никаким образом не влияло на контроль, потому что контролирующие лица – бенефициары Скигины всегда были одни и те же, директор – не контролирующее лицо. Сейчас Генпрокуратура попросила забрать акции у Скигина Е., Скигина М. и Скигиной П., которые они получили еще в 2003 г., до этого еще и отец владел указанными акциями, семья владела акциями в принципе с 90-ых гг. Дальше что, Генпрокуратура со ссылкой на 57-ФЗ обратится в суд с просьбой получить акции еще более давнего периода?”. Какая-то стабильность гражданского оборота в этом плане должна быть, именно поэтому существуют положения ч. 4 cт. 4.
Суд: “Уважаемый представитель, давайте не будем далеко идущих предположений строить о будущих судебных процессах, хорошо? Продолжайте”.
Далее представитель “Туджунги” обращает внимание на расчеты Генпрокуратуры по соотношению акций в части до 2016 г. “Во-первых, в речи представитель Генпрокуратуры сообщил, что не было никаких контррасчетов представлено, но вместе с тем, если мы обратимся к объяснениям, представленным Скигиным М., мы увидим, что контррасчет был представлен”. Далее, сама Генпрокуратура прикладывает схему-таблицу по состоянию на 08.12.2016 г., где видно, что “действительно, «ПНТ» принадлежит 30,93% акций, «Туджунге» – 24,78% акций «Алмонт»”. Если суммировать, то действительно получается 50 с лишним процентов, но представитель Скигина М. говорит о том, что кампания “Strongbow” как раз со стороны российской части владела 23% акций, «и если мы будем учитывать этот косвенный контроль…»”.
Cуд, перебив: “Почему вы говорите о том, о чем говорит представитель Михаила Дмитриевича?”
Белянина: “А потому что я разделяю, я начала с того, что мы разделяем, поддерживаем позицию, которая была представлена Скигиными…”.
Суд, снова перебив: “Т.е. вы поддерживаете представителя Скигина пояснения, еще что-то есть у вас?”.
Белянина: “Поэтому полагаем, что было 50% со стороны Скигиных в этот период времени, и притязания прокуратуры в отношении сделки, касающейся 2016 г., несостоятельны”.
Суд: “Спасибо. Вопрос какой-то вы хотели задать истцу?”.
Белянина: “Да, хотелось бы уточнить, видели ли они расчет Скигина Михаила Дмитриевича, может быть, просто это выпало из поля зрения…”.
Суд: “Ну обычно вопрос, он как-то все-таки больше к существу, а не к процессуальным документам”.
Белянина: “Ну я не знаю, может быть, представитель пропустил это, они не отреагировали никак в свою очередь на представленные расчеты”.
Суд: “Если бы вы, например, в административном процессе, может, по КАС оспаривали бы какие-то действия Генпрокуратуры, тогда бы, наверное, у вас возник такой вопрос, видел ли представитель эти расчеты. А так я думаю, что я сниму этот вопрос”.
Второй представитель “Туджунги” (Цеховской) дополняет, возражая по поводу заявленного якобы соблюдения срока исковой давности со стороны истца. Стороной ответчиков неоднократно заявлялось, что “ПНТ” раскрывалась в публичном порядке информация о владельцах акций, в том числе не позднее марта 2021 г. на общедоступном информационном ресурсе “ГирБо” было опубликовано о принадлежности 50% акций компании “Туджунга”, “в данном случае для целей ст. 4 АПК и ст. 12 ГК, в том числе для исчисления срока исковой давности, достаточно узнать ответчика и основания для подачи иска”. Ответчик, очевидно, указан в отчетности, основания для подачи иска прокуратура выявила, что иностранный акционер владеет 50% акций, соответственно, наличие или отсутствие согласия – это уже вопрос сбора доказательств, а не осведомленности о нарушенном праве. Также указывает на противозаконность требований в уточненном иске относительно последствий применения недействительности якобы ничтожных сделок, “у нас оспаривается договор от 08.04.2020 г., предметом которого является 1731 акция «ПНТ», у «Туджунги» в рамках последствий недействительности данной сделки прокуратура просит истребовать 4524 акции”. Нормы закона (ст. 167, 169 ГК РФ) говорят одно и то же: последствия недействительности сделки, в том числе ничтожной, – это реституция. Под реституцией подразумевается изъятие всего полученного по сделке. По сделке была получена 1731 акция, соответственно, выше этого истребовать в силу закона недопустимо. “Прозвучавшие доводы о якобы установлении контроля: контроль – это все-таки не полученная по сделке сущность, передавались акции, и в настоящее время прокуратура в том числе в предмет исковых требований предприняла попытку изъять оставшиеся 2270 акции “Туджунги”, которые последняя формально удерживает еще с 2000-ых гг., когда этого закона не было”.
Цеховской: “В связи с чем, уважаемый суд, один из ключевых вопросов в рамках настоящего процесса: а как можно нарушить закон, которого еще не было на момент приобретения акций? Мы полагаем, что в данном случае нарушается в том числе конституционное право «Туджунги» и будущих иностранных инвесторов на владение имуществом на территории РФ”.
Нет ни единого нормативного обоснования и на него не ссылается истец, а рамках которого было бы допустимо изъять по оспариваемой сделке более, чем по ней было получено. С учетом пропуска срока исковой давности, исковые требования в любом случае не подлежат удовлетворению, в том числе исходя из того, что с момента установления конечными бенефициарами «Туджунги» 50% контроля над акциями «ПНТ» до вступления в силу 57-ФЗ никаких дальнейших изменений именно в степени контроля конечных бенефициаров не происходило, “в связи с чем мы полагаем, что не имели место те нарушения закона, на которые ссылается истец, тем более с учетом ч.4 cт. 57 ФЗ, которые применяются”.
Представитель АО “ПНТ” (Вересова) считает исковые требования Генпрокуратуры к обществу неподлежащими удовлетворению. В предмете оспаривания сделки, имеющие непосредственное отношение к “ПНТ”: сделка по купле-продаже 1008 акций между “ПНТ” и “Новомором” 23.09.2016 г., вторая сделка тоже в 2016 г. на 14 акций между “Новомором” и “Туджунгой”, “вот по этим двум сделкам «ПНТ» и выскажется”. Очень внимательно проанализировали всю судебную практику, основанную на аналогичных требованиях Генпрокуратуры, “и все суды, включая Верховный Суд, говорят о том, что положения закона 57 должны применяться в той редакции, в которой действовали спорные правоотношения”. Это абсолютно не было учтено Генпрокуратурой как при подаче основного иска, так и уточненных требований, заявленные нарушения ч. 3 ст. 2, п. 5 ч. 1 cт. 7 и ч. 2.2 ст. 2 57-ФЗ не действовали в той редакции, на которую ссылается Генпрокуратура. Привели в своем отзыве детальный правовой анализ видоизменения положений ФЗ-57 с момента, когда “Туджунга” вообще не была субъектом, имевшим обязанность получать предварительное согласие правительственной комиссии, до введения требований, по которым действительно на иностранного инвестора была возложена обязанность согласовывать все сделки, связанные с установлением контроля. Выяснили, что на момент вступления в силу ФЗ-57 у иностранного инвестора была одна обязанность по ч. 3 ст. 16, согласно которой он должен был предоставить информацию о владении более 50 % акций стратегического предприятия, при этом никаких негативных последствий за непредоставление установлено не было. А вот дальше, 31.05.2018 г. ФЗ-122 были внесены действительно крайне важные дополнения и изменения, в том числе предусматривающие обязанность получать предварительное согласие на совершение сделок для тех иностранных инвесторов, которые не предоставили информацию в ФАС в порядке, установленном Постановлением Правительства № 1456 от 01.12.2018 г. Соответственно, нельзя применить положения ч.1 cт. 15 к сделке от 23.09.2016 г., потому что “новеллы о том, что закон 57 имеет обратную силу и мы можем его положения распространять, как хотим, на сделки, совершенные более ранними периодами не имеется ни в законе, ни в судебной практике, да и слава богу”.
Таким образом, получается, что сделка от 23.09.2016 г. об уменьшении уставного капитала является абсолютно законной, никакого предварительного согласования правительственной комиссии она не требовала, соответственно, никаких оснований для возвращения этих акций в доход государства как недействительных с недействительной сделки, совершенной с нарушением закона, абсолютно не имеется. “Мы считаем, что последствием совершения данной сделки является другое последствие, установленное ч. 5 ст. 7 ФЗ-57”, уставный капитал был снижен с 10084 до 9076 акций, соответственно, компания “Туджунга” с “Алмонтом” получили право прямо и косвенно распоряжаться 4538 акциями “ПНТ”, в связи с чем на них была возложена обязанность получать не предварительное, а последующее согласование в порядке ч. 5 cт. 7, а именно: подать ходатайство в порядке ст. 8 в течение 3 месяцев с момента совершения сделки в уполномоченный орган, т.е. в ФАС. Соответственно, и правовые последствия за ее неисполнение установлены не ч. 1 cт. 15, а ч. 5 cт. 15 ФЗ-57, и сводятся к праву уполномоченного органа лишить иностранного инвестора в судебном порядке права голоса на общем собрании и возложении на последнего обязанности осуществить отчуждение части акций, дающих контроль над стратегическим предприятием.
4008 акций были погашены в установленном порядке, все записи по лицевым счетам в соответствии с п. 2 ст. 8.5 ФЗ “О рынке ценных бумаг” являются окончательными, не могут быть изменены или отменены, право собственности на акции было прекращено путем их погашения, “т.е. они перестали существовать в качестве объекта гражданских прав”. Соответственно, никакой реституции быть не может, в данном случае возможно лишь возмещение стоимости полученного имущества, согласно п. 2 cт. 167 ГК РФ. “Как я уже говорила, в отношении компании «Новомор» «ПНТ» было выплачено 1 млрд 240 млн рублей за погашенные акции, соответственно, данные денежные средства могли бы быть истребованы Генпрокуратурой у компании «Новомор», но компания прекратила свою деятельность, в качестве юридического лица более не существует, в связи с чем данное обстоятельство в самостоятельном порядке исключает возможность применения к такой сделке последствий недействительности, предусмотренных ст. 167 ГК”. Также Генпрокуратурой не учтены положения ст. 149.5 ГК РФ о восстановлении данных учета прав на бездокументарные ценные бумаги, “мы обращаем внимание, что Генпрокуратура никогда не являлась и не является в настоящее время правообладателем 1008 акций, а предыдущий обладатель прекратил свою деятельность”, в связи с чем заявить требование о восстановлении данных учета прав на 1008 акций либо возвратить 1 млрд 240 млн рублей «Новомор» не может.
“С учетом ст. 99 ГК и ст. 25 ФЗ «Об акционерных обществах», в данном случае мы не можем восстановить эти акции, поскольку никакой оплаты за их восстановление не производится ввиду прекращения деятельности компании «Новомор», значит, данные акции не оплачены и не могут быть включены в уставный капитал АО «ПНТ»”. Требование Генпрокуратуры о восстановлении ценных бумаг не подлежит удовлетворению, т.к. заявлено лицом, не являющимся правообладателем, и направлено на неправомерное внесение в уставный капитал акций, оплата которых не произведена и не может быть произведена.
Представили в материалы дела документальное подтверждение пропуска срока исковой давности – журнал “Вестник государственной регистрации”, согласно которому сообщение об уменьшении уставного капитала было опубликовано в декабре 2016 и январе 2017 гг. ФАС, Генпрокуратура и любой орган государственной власти, абсолютно не отличаются от всех других лиц, защищающих свои права, поэтому они не были лишены права увидеть данное сообщение со сведениями о владельце, стоимости и размере уменьшения акций, т.е. все данные об этой сделке были опубликованы, “соответственно, ничего не мешало уполномоченному органу незамедлительно обратиться в суд, если они считали, что права государства данной сделкой нарушаются”.
Вересова: “Уважаемый суд, просим в совокупности принять нашу позицию и отказать в удовлетворении исковых требований, заявленных к «ПНТ»”.
Представитель ФАС (Занакаев) поддерживает ранее представленные объяснения, согласен с заявленными требованиями Генпрокуратуры РФ, просит удовлетворить исковое заявление. Высказывается относительно “ряда доводов, связанных с применением положения об исключениях, предусмотренных ч. 4 ст. 4”. Дело в том, что они применяются в случае, если первоначально установленный контроль, во-первых, был согласован правительственной комиссией, во-вторых, не изменялся в последующем ни единолично иностранным инвестором, ни в составе группы лиц, в которую входит иностранный инвестор. “Однако, что же видно и следует из материалов дела и письменных объяснений? … Исходя из схематического изображения структуры владения акционеров «ПНТ» в период с даты введения в действие положений 57-ФЗ по настоящее время структура акционерного капитала, который принадлежал компании «Туджунге», неоднократно менялась. Т.е. те иностранные компании, которые владели акциями непосредственно кипрской компании «Туджунга», туда входил ряд разных иностранных компаний, которые также входили в состав группы лиц, и эта группа лиц в разные периоды времени расширялась путем вхождения туда различных генеральных директоров иностранных компаний, так и непосредственно самих иностранных компаний. Это исключает возможность применения исключений, предусмотренных ч. 4 cт. 4”.
“Применительно к тому, раскрывалась ли информация о владении иностранными лицами” … соответствующих уведомлений в ФАС России в каком-либо порядке не направлялось, “следовательно, ФАС не могла знать о том, кто стоит за «Туджунгой», какие лица контролируют эту иностранную компанию, и оснований для того, чтобы говорить о том, что информация о бенефициарных владельцах, контролирующих лицах в полной мере была представлена в антимонопольный орган, не имеется”.
“… Указанный контроль не был согласован правительственной комиссией по контролю за осуществлением иностранных инвестиций в РФ, оспариваемые сделки были совершены без соблюдения порядка, предусмотренного 57-ФЗ… решение правительственной комиссией о согласовании таких сделок не принималось, информация об иностранном владении, его бенефициарных владельцах, контролирующих лицах в порядке, предусмотренном законодательством, в ФАС России не направлялась”.
Представитель “Н.Р.К.-Р.О.С.Т.” оставляет разрешение иска на усмотрение суда, поясняя, что “Н.Р.К.-Р.О.С.Т.” осуществляет ведение реестра “ПНТ” с 2013 г., в 2016 г. проводились операции по погашению ценных бумаг на казначейском счете, а также о списании со счета “Новомора” и зачислении на счет “Туджунги”, в 2020 г. также были списаны ценные бумаги со счета “Алмонт” и зачислены на счет “Туджунги”. Операции проводились на основании распоряжений, оснований для каких-либо отказов в списании ценных бумаг не имелось, соблюдение закона лицами, между которыми происходит операция, регистратором не проверяется.
Представитель Васильевой указывает, что она является гражданкой РФ, владельцем 4538 акций АО “ПНТ”, “я хочу сразу сказать, что действующий ФЗ-57 … устанавливает ограничительного характера меры прежде всего для иностранных инвесторов и для групп лиц, в которые входят эти иностранные инвесторы”. Полагает, что в удовлетворении исковых требований в части признания недействительными (ничтожными) сделок в отношении 1008 акций и 14 акций надлежит отказать, также оставить без удовлетворения требование о применении последствий недействительности (ничтожности) сделки в отношении 1008 акций путем их восстановления, т.к. объект гражданских прав бесспорно отсутствует, в этой части Васильева присоединяется к позиции “ПНТ”. Исковые требования основаны не допущенных иностранным инвестором нарушениях 57-ФЗ, вместе с тем Генпрокуратура заявила требования об изъятии в доход государства по двум указанным сделкам в совокупности более 50% акций. “Васильева полагает, что в данном случае были нарушены положения 57 закона, но только в той части, в которой обязанность возникла у иностранного инвестора получать не предварительное согласование правительственной комиссии для цели совершения сделки, а последующее уведомление, согласование в связи с установлением контроля над размером измененного уставного капитала”. При таких обстоятельствах последствия, предусмотренные 57-ФЗ, предполагают, а не обязывают, запретить лицу голосовать, но там ничего не сказано об обязанности произвести отчуждение акций, эта мера не является применением последствий недействительности (ничтожности) сделки.
С учетом идентичности требований и отсутствия возможности самостоятельного обращения в суд, Васильева полагает возможным заявить в рамках настоящего спора самостоятельные требования в соответствии с нормой о том, что акционер вправе обратиться в суд по вопросу перевода прав покупателя на акции только в том случае, если в законе и уставе этого общества содержатся требования, запрещающие продавать акции любому лицу, т.е. имеется преимущественное право. “ПНТ” предусмотрено преимущественное право акционера на выкуп акций, и именно в силу этого Васильева может его реализовать лишь при возникновения соответствующего спора в отношении акций, какой имеет место быть в настоящем судебном разбирательстве. “Мы не говорим о том, что «дайте нам», – Васильева говорит: “Я имею право преимущественное на эти акции”, – потому что закон 57 содержит условие: обязать продать, произвести отчуждение – продать можно только ей, исходя из преимущественного права. Вот и всего лишь, уважаемый суд”.
В случае удовлетворения требования о восстановлении прав на 1008 акций Васильевой может быть причинен значительный материальный ущерб, “а я подчеркиваю, что целями применения 57-ФЗ являются прежде всего установленные изъятия ограничительного характера в отношении иностранных инвесторов, а не в отношении российского гражданина”.
Октысюк: “Госпожа Васильева не заслужила того, чтобы вследствие применения 57-ФЗ были к ней применены последствия, предусмотренные этим законом, поскольку она является не иностранным, извините, инвестором, а российским инвестором. В данном случае задача прокурора, государственная задача состоит в том, чтобы не только ограничить контроль иностранного инвестора, но и в том числе защитить права, охраняемые законом интересы хозяйственного общества”.
Полагает частично подлежащим удовлетворению исковое требование о признании недействительной (ничтожной сделки) на 1008 акций от 10.04.2020 г. и применении последствий в виде взыскания в доход 4524 акций, поскольку “действительно, Васильева полагает невозможным применить последствия и взыскать более, чем это предусмотрено по сделке”.
Представитель Скигиной П. (Бардземишвили) в полном объеме поддерживает ранее заявленную позицию, а также доводы представителей “Туджунги” и остальных Скигиных. В удовлетворении исковых требований просит отказать в полном объеме, подчеркивает применительно к высказанной позиции представителя ФАС, что контроль был установлен до вступления в силу 57-ФЗ, что было подтверждено и Генпрокуратурой. “Контроль не может меняться, он либо есть, либо его нет”. Поскольку контроль был установлен до этого, то все последующие сделки никоим образом не меняли факта контроля, соответственно, они не обладают признаками ничтожности. Представили правовое заключение согласившейся с этой позицией профессора Борзило, “и мы вообще исходим из того, что действительно это первое такое дело, когда рассматриваются сделки, да, в последующем они совершались, но контроль был установлен законно и был установлен до вступления в законную силу. И поэтому мы полагаем, что следует обратиться к тем доводам, которые, возможно, нам выскажет представитель доктрины”. Относительно сроков исковой давности ссылались на судебную практику (определение судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда от 21.11.2017 г.). Основание начала течение сроков исковой давности, на которое ссылается Генпрокуратура, т.е. поступление соответствующего обращения в прокуратуру, в настоящем деле неприменимо, “мы должны исходить из того, когда регулятор, в данном случае это ФАС, узнал о совершении соответствующих сделок”. “И здесь, опять же, мы исходим из того, что поскольку ФАС знал о факте контроля и ФАС это не отрицает, то исковая давность пропущена”. С этой позицией также согласилась профессор Борзило, “мы полагаем, что поскольку сведения были публичны, ФАС это не оспаривает, ФАС уведомлялся о том, что есть некий иностранный контроль … речь идет только о неких сделках, но эти сделки никоим образом не изменили факта контроля, мы же говорим о юридическом факте, а не о том, что какие-то внутригрупповые сделки совершались внутри группы”.
Представитель Скигина М. возражает против искового заявления, считает ключевым для рассмотрения настоящего спора вопрос о том, подлежит или нет применению в отношении сторон ч. 4 cт. 4 57-ФЗ. Генпрокуратурой было прямо признано, что семья Скигиных обладает контролем над обществом в размере 50% еще с 2003 г., таким образом, очевидно, что получение первоначального согласия в 2003 г. было каким-либо образом невозможно. Несколько раз в рамках выступлений Генпрокуратуры и ФАС говорилось, что якобы контроль над обществом видоизменялся, корпоративная структура якобы усложнялась и контроль якобы увеличивался с 50 до 52%. “Я бы хотел обратить внимание уважаемого суда на то, что эти заявления не соответствуют действительности, по сути, они являлись голословными, давайте посмотрим на ситуацию с указанием конкретных цифр”. 31.03.2016 г. Cкигины через “Parkway”, “Алмонт”, “Туджунгу” и “Новомор” владели 50% акций “ПНТ” посредством 77% акций компании “Алмонт” и 100% акций компании “Туджуга”, что было эквивалентно 1731 и 2793 акциям “ПНТ”, итого у Скигиных на тот момент было 5042 акции “ПНТ”, что эквивалентно 50% “голосующих акций”. После передачи “Новомором” 1008 акций в пользу “ПНТ”, а также передачи 14 акций “Туджунге”, компании “Parkway”, “Туджунга” и “Алмонт” продолжили владеть 4538 акцией – это 50% от 9076 акций. По сути, произошло упрощение корпоративной структуры, из которой, в частности, вышел “Новомор”, а также уменьшение уставного капитала. “На мой взгляд, это именно тот случай, когда ч.4 cт.4 и должна применяться, и она подлежит применению к нашей ситуации”.
Услышал в выступлении представителя Генпрокуратуры относительно реституции, что якобы можно истребовать все 4524 акции, хотя по сделке была передана лишь 1731, по тому основанию, что установлен контроль над стратегическим обществом. “Ну это достаточно интересное, на мой взгляд, прочтение ст. 169 ГК, поскольку данная статья не предусматривает какую-либо повышенную реституцию для сделок со стратегическим обществом, равным образом нет специальных последствий и в самом 57-ФЗ. По сути, у нас Генпрокуратура ссылается только на саму ст. 169-ую, которая таких уникальных последствий не предусматривает”.
Поддерживает позицию коллег по поводу исковой давности, “действительно, Пленум Верховного Суда по исковой давности прямо предусматривает, что исковая давность начинает течь с момента, когда лицо узнало, во-первых, об ответчике, во-вторых, о нарушенном праве”. “На мой взгляд, впервые об этих обстоятельствах у нас ФАС мог узнать как раз таки в 2021 г., когда сдавалась отчетность за 2020. И говорить о том, что нужно было время на проработку правовой позиции, на мой взгляд, это совершенно необоснованный довод и он прямо противоречит позиции Верховного Суда”.
Председательствующий произносит фразу: “Суд исследует материалы дела, материалы дела исследованы, 14 томов у нас с вами, стороны, на сегодня”, после чего объявляет о переходе к прениям, выделив 5 минут на каждое выступление.
До начала прений представителем Васильевой заявляется ходатайство об отложении заседания для возможности обжалования определение суда об отказе в привлечении ее к участию в деле в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями и рассмотрения жалобы в апелляционном порядке до разрешения настоящего дела по существу, “собственно говоря, что рекомендует у нас и Верховный Суд, дабы потом не получилось неудобства”.
Суд: “Ну которая еще не написана и не принята к производству…”
Октысюк: “Да, но она будет написана завтра и подана в пятидневный срок”.
Представитель Генпрокуратуры (Иванов) возражает, полагая, что “говорить о гипотетических вещах каких-то в настоящем заседании нет смысла никакого, апелляционной жалобы нету, сам по себе факт, даже если она будет подана … частная жалоба на определение суда не является препятствием для рассмотрения настоящего дела по существу, поэтому просим отказать”.
Представитель “ПНТ” поддерживает, указывая, что у Васильевой есть право обжаловать вынесенное определение, “действительно, Верховный Суд разъяснял: в случае, если судом первой инстанции выносится определение об отказе во вступлении лица к участию в деле с самостоятельными требованиями, то суд имеет право отложить судебное разбирательство до рассмотрения в апелляционном порядке жалобы лица, которому отказано”. Поэтому то, что говорит Генпрокуратура о какой-то частной жалобе, что нет апелляционной жалобы, – это совершенно не имеет никакого ровно значения к праву Васильевой обратиться с данной жалобой, у нее в течение 10 дней это право есть, и представитель об этом заявил. “Соответственно, а какие правовые последствия, давайте подумаем тогда? Если апелляционная инстанция скажет, что да, Васильева имела право обратиться, то решение будет безусловно отменено, поскольку оно рассмотрено без участия Васильевой, заявляющей самостоятельные требования, а такого порока, мне кажется, ни одна из сторон по данному делу не хочет”.
Представитель ФАС возражает, представители Скигиных “Туджунги”, “Н.Р.К.-Р.О.С.Т.” оставляют на усмотрение суда.
Суд: “Суд определил: ходатайство отклонить. Ну и теперь переходим уже к прениям“.
В прениях представитель Генпрокуратуры (Иванов) “коротко акцентирует внимание на ключевых моментах”, подтверждая признание ими факта, что Скигины являлись в том числе бенефициарами с 2003 г., “этот факт мы не отрицали, да, но то, на что мы обращаем внимание из раза в раз, но нас почему-то не слышат или игнорируют, или не хотят услышать, – помимо самих трех Скигиных, в группу лиц с участием иностранных инвесторов входят все иностранные компании и их директора … соответственно, при изменения состава группы лиц, которые контролируют стратегическое общество, именно эти сделки и требуют согласования с правительственной комиссией, иначе бы, включая в группу лиц бесконечное количество раз каких-то новых иностранных граждан и организаций, у нас бы требования 57-ФЗ никогда бы не соблюдались … Но почему-то нас не слышат и не хотят услышать представители, что да, контроль изменялся в том плане, что состав группы лиц изменился, соответственно, поэтому сделки и требовали согласования, именно те сделки, которые были совершены после вступления в силу 57-ФЗ”.
В части расчета процентного соотношения, “да, там расчет был приведен одним из представителей, что якобы, да, 50% так и осталось, но обоснования этого расчета мы как-то не увидели и не услышали в том письменном пояснении. Ну, насколько мы поняли из выступления представителя, 50% обосновывается именно тем, что семья Скигиных владела иностранной компанией «Алмонт» в части 76% … остальная часть (23%) была подконтрольна «Strongbow». Исходя из этого, мы так понимаем, высчитывается какая-то пропорция, сколько в результате вот этого процентного соотношения через «Алмонт» приходилось акций АО «ПНТ». Ну, не совсем понятно, почему в таком виде расчет производится … мы не видим, что есть какие-то внутрикорпоративные документы «Алмонта», которые бы предоставляли право распределить количество голосов по акциям «ПНТ» на соответственно 76 и 23. Поэтому, ну, высчитывать эту пропорцию, мы не понимаем, к чему они ее высчитывают, поскольку распределение какого-то внутрикорпоративного деления приходящихся акций на промежуточную иностранную компанию, ну, мы этого не видим. Поэтому коль скоро у иностранной компании, контролируемой семьей Скигиных, 76% в «Алмонте», соответственно, мы исходим из того, что это большинство голосов, соответственно, «Алмонт» в полном объеме управлял всеми 24% акций Терминала. Поэтому тут высчитывать эту пропорцию… по крайней мере такого обоснования никакого приведено не было”.
Представитель “Туджунги” (Белянина) заявляет, что они “прекрасно слышат доводы уважаемого истца”, хотелось бы отметить, что как раз таки исключение в ч. 4 cт. 4 то исключение, позволяющее Скигиным не получать согласие последующее на все внутригрупповые сделки, связано с тем, что контролирующее лицо одно. Всегда контролирующее лицо, т.е. Скигины, владели разными компаниями, представитель ФАС и сказал об этом, что как раз хрестоматийный пример того, для чего используют ч. 4 cт. 4, – это когда есть контролирующие лица, у контролирующих лиц есть некие прослойки, которые располагаются пусть в разных юрисдикциях, пусть в одной, это не имеет никакого значения, и они упрощаются или увеличиваются. “Так вот, в настоящем деле оспариваются сделки, которые вели к упрощению корпоративной структуры, не к установлению контроля иностранного инвестора”. Если обратить внимание на положение ч. 7, предусматривающей основания для оспаривания сделок, “мы увидим, что оспариваться может та сделка, в результате совершения которой иностранный инвестор или группа иностранных инвесторов (контролирующее лицо) получили определенное пороговое значение. Скигины получили 50% контроля с самого начала, до этого ФЗ”. Исходя из требований закона, контроль установлен надлежащим образом в 2003 г., поэтому “мы полагаем, что именно тот случай, когда надо применить ч. 4 ст. 4”.
Это дело уникально еще и тем, что совершенно уникальная реституция заявлена, “нет в России ни одного дела, когда бы при оспаривании сделки на одну сумму просили в качестве реституции, т.е. последствия недействительности сделки, изъять большее число акций”. “Ну и в целом хотелось бы сказать, что ФАС все-таки был осведомлен о том, что Скигины были иностранными инвесторами, владели и контролировали АО «ПНТ» …. Скигиными были представлены множественные доказательства – сведения из «ГИРБО», где видно раскрытие акционеров и контролирующих лиц. Представитель ФАС сказал, что якобы «мало нам было знать, кто акционер, нам важно было знать, кто еще в структуре». Но обратим внимание: по тексту иска и в просительной части нет лиц, которые были промежуточными техническими компаниями, т.е. все-таки, наверное, неважно было, раз истец смог сформулировать исковые требования, обозначил ответчиков, обозначил размер акций – это всё было в «ГИРБО». Оснований для удовлетворения исковых требований ни в каком виде нет”.
Представитель АО “ПНТ” просит отказать в удовлетворении всех требований к “ПНТ”, снова обращает внимание, что оспариваемая сделка основана на положениях законодательства, отсутствовавших в период спорных правоотношений, согласована и проведена в установленном порядке, оплачены в соответствии с рыночной стоимостью. Никаких оснований для применения последствий данной сделки тоже не имеется, поскольку акции были погашены, прекратили свое существование как объекты гражданских прав.
Представитель ФАС (Занакаев) поддерживает исковые требования, “пользуясь случаем, хотел бы прокомментировать по поводу контролирующих лиц и признаков контроля”. Для применения исключения, предусмотренного ч. 4 cт. 4, необходима полная структура, в соответствии с теми нормами, которые предусмотрены законом. Именно в этой связи сама по себе информация о том, что 50% акций принадлежит “Туджунге”, а бенефициарным владельцем “Туджунги” является кто-либо из семьи Скигиных, не гарантирует возможность применения исключения к сделкам, совершающимся “группой лиц в «Туджунге» либо лицами, входящими в указанную группу лиц”. В этом случае, с учетом того, что прослоек все равно становилось больше, они были подчинены разным юрисдикциям, исключения, предусмотренные ч. 4 cт. 4, в данном случае не применяются, как минимум исходя из того, что каких-либо согласований в отношении АО “ПНТ” правительственной комиссией не принималось, ходатайств в порядке 57-ФЗ либо ином, предусмотренным указанным законом, не подавалось. В этой связи полагают заявленные требования подлежащими удовлетворению, просят удовлетворить.
Представитель “Н.Р.К.-Р.О.С.Т.” еще раз акцентирует внимание на законности действий регистратора, повторяя, что оставляет решение по делу на усмотрение суда.
Представитель Васильевой возражает против удовлетворения иска в части признания недействительными сделки по уменьшению уставного капитала “ПНТ” и сделки на 14 акций. Также надлежит отказать в той части применения последствий недействительности сделки от 10.04.2020 г., по которой Генпрокуратура просит об изъятии в доход государства 4524 акций, что не соответствует указанной сделке. “Ссылка уважаемого прокурора на ст. 169 ГК неуместна, поскольку там четко и ясно сказано, что в случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход государства полученное по такой сделке сторонами. По одной сделке конкретной. При таких обстоятельствах просим также учесть суд, что госпожа Васильева, являющаяся акционером, гражданка РФ, и удовлетворение требования о применении последствий недействительности сделки в виде восстановления 1008 акций нарушит ее права и охраняемые законом интересы в виде причинения материального ущерба”.
Представитель Скигиной П. (Бардземишвили) просит отказать в удовлетворении иска, “в данном случае мы должны рассматривать, применяется ли ч. 4 ст. 4, это является для нас основополагающим фактом, который нам необходимо установить, и этой связи еще один факт, который мы должны установить: получен ли был контроль законно, и мы исходим из того, что он был получен законно, потому что он был получен до вступления закона в силу. Всё, иные обстоятельства, иные какие-то исключения, которые содержит этот ФЗ, они просто не относятся к предмету настоящего спора”.
Представитель Скигина М. просит отказать в исковых требованиях в полном объеме, указывая, что в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 7 57-ФЗ, сделки, на которые нужно получать предварительное согласование, – это именно сделки, в рамках которых приобретается контроль, т.е. не видоизменяется, не появляются новые прослойки, а именно приобретается контроль. Уже неоднократно было сказано, что контроль был установлен в 2003 г., “соответственно, те действия, которые происходили в 2016 и 2020 гг., их, ну как бы ни хотелось, в любом случае нельзя назвать именно приобретением контроля”. Прозвучал вопрос от Генпрокуратуры, на чем основан их расчет, “наш расчет основан на документах, в том числе договорах мены, которые предоставлялись в материалы дела”. Был также задан вопрос, почему они высчитывают косвенный процент акций, “ну, эта норма – то, что в случае косвенного владения высчитывается как раз такая пропорция, она предусмотрена в том числе даже налоговым законодательством, т.е. это не какие-то наши придумки, это формула из, соответственно, закона”. Обращает внимание на довод в выступлении представителя ФАС, сказавшего, опять же, что якобы в 2016, 2020 гг. появлялись новые прослойки, “это не так, я уже в своем выступлении объяснял, что количество прослоек как раз таки уменьшалось и корпоративная структура упрощалась, в частности из нее исчезла компания «Новомор», «Алмонт» также вышел из корпоративной структуры”. “И также хотелось бы обратить внимание на то, что ч. 3 cт. 16 57-ФЗ неуведомлении ФАС об участии в группе соответственно 5 и более процентов иностранных инвесторов, в отношении данной нормы в принципе законом не предусмотрена какая-либо санкция”.
Реплика представителя “Туджунги” (Беляниной). “Полагаем, что исковые требования абсолютно незаконны, нарушаются не только основы законодательства РФ, но и 57-ФЗ, мы просим отказать в полном объеме”.
Реплика представителя “ПНТ”. “Уважаемый суд, принимая во внимание, что у нас компания «Новомор» заявлена как соответчик и она прекратила свою деятельность в 2008 г., мы просим прекратить производство в отношении требований, заявленных к компании «Новомор»”.
По результатам 1 минуты в совещательной комнате судом выносится и оглашается резолютивная часть решения о полном удовлетворении искового заявления:
Признать недействительной (ничтожной) сделку – договор купли-продажи 1008 акций АО “ПНТ” между АО “ПНТ” и компанией “Новомор Лимитед” от 23.09.2016;
Применить последствия недействительности ничтожной сделки от 23.09.2016:
– признать недействительным решение внеочередного общего собрания акционеров АО “ПНТ” от 21.11.2016 в части принятия решения об уменьшении уставного капитала общества в связи с приобретением АО “ПНТ” собственных акций в количестве 1008 шт.;
– признать недействительной запись в регистрационном журнале АО “ПНТ” по аннулированию ценных бумаг эмитента АО “ПНТ” в количестве 1008 шт.;
– восстановить ценные бумаги АО “ПНТ” в количестве 1008 акций номинальной стоимостью 100 рублей каждая на казначейском счете эмитента;
– взыскать в доход РФ 1008 акций АО “ПНТ”;
Признать недействительной (ничтожной) сделку:
– договор купли-продажи 14 акций АО “ПНТ” от 21.11.2016 между компанией “Новомор Лимитед” и компанией “Туджунга Энтерпрайзиз Лимитед”;
– применить последствия недействительности ничтожной сделки: взыскать в доход РФ 14 обыкновенных акций АО “ПНТ”, принадлежащих компании “Туджунга”;
– признать недействительной (ничтожной) сделку – договор купли-продажи 1731 акций от 10.04.2020 между компаниями “Туджунга” и “Алмонт”;
– применить последствия недействительности ничтожной сделки (договор купли-продажи от 10.04.2020):
– взыскать в доход РФ 4524 обыкновенных акций АО “ПНТ”, принадлежащих компании “Туджунга”.
Настоящее решение является основанием для АО “Н.Р.К.-Р.О.С.Т.” зачислить восстановленные ценные бумаги АО “ПНТ” в количестве 1008 акций на счет Федерального агентства по управлению государственным имуществом.
Настоящее решение является основанием для АО “Н.Р.К.-Р.О.С.Т.” списать со счета обыкновенные акции АО “ПНТ” в количестве 14 шт. путем уменьшения на указанное количество акций компании “Туджунга” и зачислить их на счет Росимущества.
Настоящее решение является основанием для АО “Н.Р.К.-Р.О.С.Т.” списать со счета обыкновенные акции АО “ПНТ” в количестве 4524 шт. путем уменьшения на указанное количество акций компании “Туджунга” и зачислить их на счет Росимущества.
В части требований к компаниям “Новомор” и “Алмонт” производство по делу прекратить.
Решение подлежит немедленному исполнению.
