О деле: Евгения Леонардовича Бестужева приговорили условно к лишению свободы по ч. 2 ст. 207. 3 УК РФ, на 5 лет и 3 месяца. т. к. он разместил на своей странице во «ВКонтакте» 27 записей, в которых, по мнению следствия, содержатся недостоверные сведения об использовании ВС РФ за пределами страны.
Дело рассматривает Санкт-Петербургский городской суд в коллегиальном составе: Татьяна Владимировна Ялцевич, Ирина Викторовна Купрюшина и председательствующий судья – Олег Александрович Шипилов.
Продолжается рассмотрение апелляционного представления обвинения и апелляционной жалобы защиты, в судебном заседании участвуют адвокат Подольский С.В. и прокурор отдела управления прокуратуры СПб Блынский Д.В. При отложении прошлого заседания объявлялось, что следующее снова будет проходить в зале 36, в дальнейшем аналогичные сведения были внесены в карточку дела на сайте суда, однако по факту слушание переносится в зал 32, о чем незадолго до начала становится известно от вышедшего в коридор секретаря, причины изменения места рассмотрения не поясняются.
Судом проверяется явка участников процесса и результаты извещения отсутствующего подсудимого, “расписка об извещении Бестужева поступила, извещен надлежащим образом, никаких пожеланий, кроме рассматривать дело без его участия, не заявлял”.
Докладывается о поступлении “повторного” заявления слушателя Идрисова Д.Р об обеспечении открытости и гласности судопроизводства [о разрешении фото-, видеосъемки], которое оставляется без рассмотрения, т.к. “разъяснения относительно данного ходатайства были даны, добавить мне, в общем, к этим разъяснениям нечего, кроме того, что УПК с момента последнего судебного заседания у нас не изменился, он по-прежнему в открытом судебном заседании разрешает присутствующим вести аудиозапись, однако использование фото-, видеофиксации разрешается только председательствующим… поскольку не конкретизировано в этой части заявление Идрисова … кроме него, вопроса о проведении фото-, видеосъемок никто не ставил, соответственно, не могу разрешить то, что никто не просил”.
Судебная коллегия возвращается к обсуждению ходатайства защитника о назначении повторной судебной психолого-лингвистической экспертизы вменяемых постов Бестужева.
Адвокат Подольский поддерживает ранее заявленное ходатайство, настаивает на его удовлетворении.
Прокурор просит отказать, полагая его немотивированным и не усматривая оснований не доверять экспертному заключению, представленных материалов достаточно для принятия решения по доводам апелляционного представления.
Ходатайство оставляется без удовлетворения, поскольку “требования в достаточной степени не мотивированы, те доводы, которые приведены в ходатайстве, касаются обстоятельств дела, являющихся, по существу, предметом для рассмотрения апелляционного представления и апелляционной жалобы, по сути, это дополнительные доводы стороны защиты, которым необходимо дать оценку при вынесении апелляционного определения … в настоящее время для принятия конкретного решения в свете тех доводов, которые уже сторонами заявлены, коллегии достаточно, необходимости в проведении каких-либо повторных, дополнительных исследований, которые, к тому же, послужат к затягиванию судебного разбирательства на неопределенные сроки, не имеется”.
Судебное следствие объявляется оконченным, суд переходит к прениям.
Прокурор поддерживает доводы апелляционного представления в полном объеме, считая приговор подлежащим отмене в силу нарушения судом первой инстанции требований УК РФ – немотивированного исключения большей части объема предъявленного обвинения как излишне вмененного и неверной квалификации действий Бестужева. Заключение эксперта от 10.06.2022 г. не получило должной оценки, вместе с тем в полной мере соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, эксперт в полном объеме подтвердила выводы экспертного заключения в судебном заседании, ответы даны в пределах компетенции эксперта.
Доводы апелляционной жалобы являются немотивированными, были предметом рассмотрения в ходе судебного разбирательства, «представленные материалы в полном объеме противоречат доводам апелляционной жалобы, в связи с чем полагаю, что существенных нарушений, безусловно влекущих удовлетворение указанной апелляционной жалобы, не имеется, прошу отказать в ее удовлетворении».
Прокурор: “В связи с чем прошу приговор Калининского районного суда СПб в отношении Бестужева отменить, направить материалы на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда”.
Далее выступает адвокат Подольский, в основном практически дословно повторяя свою речь в суде первой инстанции, при этом судья Шипилов несколько раз прерывает защитника и ограничивает его в возможности оценки закона (ст. 207.3 УК РФ) на предмет неконституционности и неправового характера, исключающих добросовестное применение, а также цитировании фабулы предъявленного обвинения.
Полагает, что отсутствие или присутствие его подзащитного в зале суда не может повлиять на окончательное судебное постановление по делу, “по мнению защиты, это постановление просто очевидное и единственно верное”.
Ссылается на несоответствие ст. 207.3 УК РФ нормам международного права, что подтверждается Мнением №78/2022 в отношении Алексея Горинова рабочей группы по произвольным задержаниям Комитета по правам человека Генассамблеи ООН, установившей нарушения ст. 2, 7 Всеобщей декларации прав человека и п. 1 ст. 2, ст. 26 Международного пакта о гражданских и политических правах в связи с нарушением права на свободу выражения мнения. “То, что сама по себе ст. 207.3 УК РФ противоречит как Конституции РФ, как и нормам международного права, стороной защиты заявлялось в суде первой инстанции и в апелляционных жалобах достаточно”.
“Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 УК РФ определяют её неправовой характер, не допускающий даже и добросовестного её применения. Однако и сам факт срочного внесения указанной статьи в УК немедленно после начала так называемой СВО на Украине, и сопровождавшая её рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст её применения – ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда исключают подобную добросовестность. Применение этой неправовой по своей природе статьи УК РФ также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования становятся как правомерные мнения, оценивающие так называемую специальную военную операцию и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах. При этом как быть с понятием «туман войны», когда факты, произошедшие в том или ином месте…”.
Cуд (Шипилов), прерывая Подольского: “Уважаемый защитник, ближе к сути дела, во-первых. Во-вторых, я бы попросил все-таки воздержаться от личных правовых оценок действующего уголовного закона в том контексте, в каком вы это делаете. Все-таки это действующий уголовный закон, который не в данном судебном заседании должен быть признан недействующим либо должен быть изменен, но опять же это не предмет нашего судебного разбирательства. Поэтому в рамках того, что является предметом судебного заседания – несогласие с приговором, всё”.
Подольский: “Я в данном случае просто анализирую Уголовный кодекс и положения Конституции…”
Суд: “Не надо анализировать, для этого у вас есть другое место – преподавание где-либо. Задача у вас другая: анализировать действия Бестужева, а не Кодекс.
Товарищ адвокат, мы с обвинением знакомы. Надеюсь, и вы тоже”.
Подольский: “Ваша честь, ну я в прениях все-таки выступаю”.
Суд: “Перечитывать-то зачем?”.
Подольский: “Ну потому что это важно в данном случае, свою точку зрения, когда преступление началось…”
Суд: “В прениях по существу должны выступать, а не с тем, что вам захотелось”.
Подольский: “Я выступаю по существу, вроде бы не повторяюсь”.
Суд: “Еще раз говорю, обвинение знакомо всем участникам процесса”.
Подольский: “Евгений Бестужев – политолог и публицист, в настоящее время – пенсионер, имеющий последовательную политическую позицию, активно высказываемую как минимум с 1989 г. В сообщениях Бестужева содержатся резкие оценки текущих событий, но не заведомо ложная информация, тем более под видом достоверных сообщений. Он не выдаёт приведённые тексты за происходящие из официальных источников, очевидно, что все написанное Бестужевым выражает его мнение. Своими постами он реализовывал своё право на свободу слова, совершал общественно-полезное действие, выступая за мир. Экспрессивность и эмоциональность высказываний Бестужева, охватываются его конституционным правом на свободу высказывания и не могут быть основанием для уголовного преследования.
Как видно из обвинительного заключения, моментом окончания преступления следователь полагал 20:04 30.03.2022 г. Таким образом, вменяемые действия должны наказываться редакцией уголовного закона, действовавшей в период 00:00 23.02.2022 – 00:04 30.03.2022 г., однако конкретная редакция не указывалась ни судом, ни обвинением, при этом якобы преступное деяние Бестужева началось, когда еще не была введена cт. 207.3 УК РФ и отсутствовала данная уголовная ответственность.
Более того, судом первой инстанции указано, что преступление было совершено на территории Санкт-Петербурга и Ленинградской области, при этом суд первой инстанции не указал, в каком месте господин Бестужев переходил границу СПб и ЛО, когда отправлял это сообщение, при каких обстоятельствах это было, как он телепортировался из одного района СПб в другой ЛО, и из какого района в какой, опять же. Поэтому в данном случае не определены ни подсудность, ни подследственность, которые по сути, были нарушены, на наш взгляд, в полном объеме.
Относительно довода гособвинителя о неприменении некой экспертизы. Никакой экспертизы в материалы дела изначально следственным органом приобщено не было, что, в общем-то, подтверждается тем самым экспертным заключением, на которое гособвинитель сослался в прениях, именно: экспертное заключение СПбГУ, выполненное анонимными экспертами. Какого эксперта там допрашивали, я так и не понял. Исходя из протоколов судебных заседаний, допрашивалась специалист Тепляшина, которая никаких документов о своем образовании, никаких экспертных документов, никаких документов о назначении ей судебной экспертизы не представила, поэтому суд данную т.н. экспертизу, счел заключением специалиста, естественно, не учел ее результаты, т.к. даже образование т.н. специалиста не было подтверждено”.
Экспертиза по постановлению суда полностью подтвердила доводы защиты об отсутствии состава преступления, ни одного сообщения о фактах в постах Бестужева нету, которые могли бы квалифицироваться как заведомо ложные сведения и могли бы быть проверены судом.
Защита неоднократно высказывалась относительно проведенной дополнительной экспертизы. По ней проверялось то, что Бестужеву в вину в принципе не вменялось изначально, т.е. были найдены заведомо ложные сведения в видеозаписи, отсутствующей в материалах дела и не указанной в обвинительном заключении, которая не могла быть вменена в вину Бестужева и не мог он быть осужден за ее распространение, он не является ее автором, он не распространял данную видеозапись на своей странице и даже не допрашивался по поводу распространения этой видеозаписи, она была добавлена по результатам дополнительной экспертизы, которая также была с нарушением закона, т.к. сама видеозапись не исследовалась, эксперт изменил вопрос суда, сам себе поставил вопрос о том, имеются ли сообщения о фактах в исследуемой видеозаписи, при этом саму видеозапись не исследует, но сделал вывод каким-то образом, что такие содержатся. Полагаем, что в данном случае было нарушено грубейшим образом в принципе само исследование, эта экспертиза не могла быть принята судом в качестве надлежащего доказательства.
Кроме того, даже если суд правильно принял результаты экспертизы, непонятно, на каком основании Бестужев осужден с квалификацией по п. “д”., т.к. она прямо указывает, что в этом единственном посте, который вменили Бестужеву, даже не в его посте, в видеозаписи, на которую была дана ссылка, не содержится сведений, психолого-лингвистических каких-то фактов того, что Бестужев действовал по мотивам ненависти и розни … Как так получилось, что суд одну часть экспертизы применяет, а вторую часть не применяет, не очень понятно из приговора, на каком основании суд к таким выводам пришел.
Также не очень понятна позиция прокурора. В прошлом судебном заседании гособвинитель поддержал жалобу только в части мягкости, насколько я помню, сам сказал о том, что не поддерживает в остальной части, сегодня у нас позиция у гособвинителя снова поменялась.
Ну по экспертизе я в принципе довольно явно высказался, да, в материалах дела имеются явные доказательств того, что это не экспертиза, поэтому… ну, в принципе я ответил на все, что сказал гособвинитель. Поэтому прошу приговор отменить, Бестужева оправдать в полном объеме”.
Прокурор выступает с репликой, подчеркивая, что “прецедент в РФ не является источником права, в связи с чем ссылки на различные решения суда не могут быть приняты во внимание”, а также особо подчеркивая, что “принимая во внимание данные о личности, повышенную общественную опасность совершенного преступления, наказание с применением положений ст. 73 УК РФ является несправедливым вследствие чрезмерной мягкости, не отвечает целям и задачам уголовного наказания и не будет способствовать исправлению Бестужева и предупреждению совершения новых преступлений”.
Адвокат Подольский в реплике возражает, что суд первой инстанции как раз таки учел все данные о личности Бестужева, установив, что “никакой общественной опасности он не представляет абсолютно, это старый и больной человек, состояние здоровья которого мы подтвердили медицинскими документами, который в том числе сделал взнос в благотворительный фонд «Память поколений» (фонд ветеранов ВОВ), который, собственно, никаких таких действий не совершил, которые повлекли какие-либо последствия, более того, вменили ему в вину распространение информации, произведенное президентом иной страны”, поэтому “я не очень понимаю, какую общественную опасность несет деяние Бестужева”.
Судебная коллегия удаляется в совещательную комнату, возвращаясь и оглашая вводную, резолютивную части вынесенного апелляционного определения по прошествии 40 минут: приговор изменить, исключив применение ст. 73 УК РФ и указав об осуждении Бестужева по п. “д” ч. 2 cт. 207.3 УК РФ в ред. ФЗ-32 от 04.03.2022 г. с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Зачесть время содержания Бестужева под стражей 09.11.2022-05.11.2024 г. в срок лишения свободы из расчета 1 день за 1,5. Меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменить на заключение под стражу, срок наказания исчислять с момента задержания, установление местонахождения Бестужева и помещение его под стражу поручить сотрудникам УМВД России по Калининскому району СПб.
