О деле: Кожевников Сергей Юрьевич, оперативный дежурный 25-го о/п УМВД России по Приморскому району Санкт-Петербурга, избил задержанного. Он обвиняется в превышении должностных полномочий с применением насилия (п. “а”, “в” ч. 3 ст. 286 УК РФ). Полицейского также обвиняют в мелком взяточничестве (ч. 1 ст. 291.2 УК РФ) при проведении действий, предусмотренных КоАП.
Дело рассматривает Приморский районный суд Санкт-Петербурга, судья – Екатерина Сергеевна Богданова.
Судебное разбирательство продолжается с участием подсудимого, защитников (адвокаты Звездина Е.Ю. и Полетаева А.А.), потерпевшего Леонтьева П.Б. и гособвинителя Рогулевой. Не явились представители Леонтьева, судебное заседание проводится в их отсутствие с согласия потерпевшего.
Судом допрашивается подсудимый, Кожевников начинает с показаний по эпизоду ч. 1 cт. 291.2 (взятка), далее переходит к пп. “а”, “в” ч. 3 cт. 286 УК РФ (превышение полномочий).
04.12.2023 Кожевников находился на смене в качестве дежурного 25 отдела полиции УМВД России по Приморскому району СПб, в 10:20 сотрудниками ППСП Низовцевым и Соколовым был доставлен Халмуратов, задержанный у ТЦ “Меркурий” по подозрению в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 18.8 КоАП РФ (нарушение режима пребывания в РФ иностранным гражданином). В результате проверки по базе “Территория” выявили факт истечения у него регистрации на территории РФ, при этом у них на планшете открываются не все вкладки. При самостоятельной проверке по базам “Мигрант”, “Следопыт” и т.д. получил аналогичные сведения, далее между ним и Халмуратовым состоялся диалог в коридоре возле серверной и отдела дознания, в ходе которого Кожевников разъяснил, что в отношении задержанного будет составлен протокол об административном правонарушении, предложив оплатить штраф с использованием имеющегося в отделе терминала, через который это было возможно сделать только наличными, платежи с банковских карт не принимались. Халмуратов сообщил, что регистрация у него есть и ранее он уже проверялся сотрудниками полиции, сфотографировал распечатки из баз, сказав, что уточнит у хозяина квартиры по месту регистрации и оплатит в случае подтверждения. Далее попросил предоставить возможность снять наличные, Кожевников разрешил ему покинуть отдел с указанной целью. За время отсутствия Халмуратова в результате повторной проверки по базам установил наличие у него действующей регистрации, после возвращения последнего извинился за доставленные неудобства, вернув ему паспорт и талон, после чего тот ушел. Т.к. основания для привлечения отпали, деньги Халмуратов не передавал. На следующей день Кожевников был задержан сотрудниками УСБ. Следователем Морозовой в отсутствие подсудимого было изъято содержимое карманов его одежды из шкафчика в отделе, в том числе принадлежащие ему денежные средства, находившиеся в служебном удостоверении, при этом одна купюра оказалась переложена и обнаружена завернутой в рапорт, однако ни его, ни Халмуратова отпечатков пальцев на ней не установлено.
25.11.2023 находился на смене в 25 отделе полиции совместно со старшим оперативным дежурным Емельяновым и помощницей дежурного Каприленко, в 15:04 поступило сообщение со станции метро “Старая деревня” о задержании Леонтьева полицейскими метрополитена по подозрению в совершении административного правонарушения в связи с грубой нецензурной бранью, нарушением общественного спокойствия и порядка. Был направлен наряд в составе сотрудников ППСП Зейналова и Даниленко, доставивших Леонтьева в отдел около 15:00. Согласно видеозаписям с камер “Dozor” и показаниям указанных сотрудников, Леонтьев находился в состоянии алкогольного опьянения, вел себя агрессивно, оскорблял их и высказывал угрозы, позорил честь мундира. К нему был применен загиб руки за спину, надеты наручники, однако отсутствие фиксации указанных действий потерпевшего в составленных рапортах позволило ему избежать ответственности. Находясь у окна дежурной части, Леонтьев стал снимать всех на телефон, выражаться в адрес сотрудников матом, просил отпустить, угрожал наличием знакомства с генералом, а также, что всех побьет, завладеет оружием. В дальнейшем удалил видеозапись как компрометирующую себя. Каприленко вышла в холл, чтобы сфотографировать его для выгрузки в книгу доставленных, однако Леонтьев отказался, ругаясь в ее адрес нецензурной бранью. Далее в холл вышел Даниленко, затем Емельянов и Огородников, между Леонтьевым и Даниленко завязалась борьба. Леонтьев ударил Даниленко в область подбородка, Даниленко толкнул Леонтьева, тот ударился головой. Далее присоединились Огородников и Емельянов, после чего им удалось повалить Леонтьева, однако из-за низкого уровня подготовки и несогласованности действий не получалось зафиксировать его на полу, т.к. он сцепил руки и продолжал наносить удары в положении партера, отказываясь выполнять законные требования, угрожал всех разоружить, порешать, задействовать связи, добиться их увольнения. Кожевников вышел в холл в 16:15 для оказания содействия коллегам в предотвращении противоправных действий Леонтьева, присутствовавшие сотрудники сообщили, что он отказывается фотографироваться и проследовать в СПЗЛ (специальное помещение для задержанных лиц), а также нанес удар Даниленко. “Соблюдая права и свободы”, потребовал успокоиться, Леонтьев ответил, что не дастся живым. Наступил на ногу Леонтьева, т.к. он совершал махи ногами в сторону сотрудников, используя боевые приемы борьбы, что расценено приговором Приморского районного суда как применение насилия (дело в отношении Леонтьева по ч.1 ст. 318 УК РФ).
“Наступил своей правой ногой на голень левой ноги Леонтьева для того, чтобы можно было расшнуровать и снять ботинки, т.к. ботинками Леонтьев мог разбить предметы окружающей обстановки при помещении в СПЗЛ , башмаки и ремень необходимо было снять, потому что с помощью этих предметов можно совершить [РОСКОМНАДЗОР]. Даниленко расшнуровал и снял левый ботинок Леонтьева, «я [Кожевников] заметил, что на полу лежит мобильный телефон, поднял его и осмотрел на предмет повреждений экрана, положил его в помещении ДЧ, не удаляя фото и видео, на которых Леонтьев сам себя скомпрометировал». Вернулся в холл, снова аналогичным образом наступил на ногу Леонтьева, просил прекратить общественно опасные посягательства, успокоиться, называл коллегой, на что он продолжал угрожать и оказывать сопротивление. Далее Даниленко снял с Леонтьева ремень и спустил брюки для ограничения подвижности, вместе с Емельяновым и Огородниковым поднял его и перенес ближе к столу, «я [Кожевников] тоже проследовал за ними, после чего в положении полусидя руками заблокировал правую руку Леонтьева, лежащего на левом боку на полу, своей левой рукой <…> при этом просил его успокоиться, называл коллегой”.
В 16:16 Огородников отошел назад, отпустив Леонтьева, после чего тот, воспользовавшись моментом, “нанес мне [Кожевникову] один неожиданный, профессионально поставленный, прямой удар в область носа, носогубной перегородки и подбородка, в этот момент я испытал сильную боль, чувство страха, замешательство, перед глазами все помутнело, кружилась голова, обильно пошла кровь, которая попала на руки и лицо Леонтьева. Я опасался за свою жизнь и здоровье, а также моих коллег; осуществления произнесенных ранее угроз, которые воспринял реально и которые Леонтьев осуществил, нанеся мне удар, после которого потянулся рукой в сторону кобуры Емельянова, от чего тот отпустил блокируемую руку и отскочил. Я, в полной мере осознавая фактический характер и общественную опасность действий потерпевшего, который угрожал, оскорблял, хотел завладеть оружием <…> понимая, что промедление в применении физической силы создало бы непосредственную угрозу жизни и здоровью мне и моих коллег и могло повлечь наступление тяжких последствий, ввиду неожиданности посягательства, а также того, что Леонтьева не смогли скрутить трое сотрудников полиции, для минимизации ущерба, согласно ст. 19 ФЗ «О полиции», нанес Леонтьеву несколько ударов руками и ногами по рукам в область плеча и предплечья для отвлечения внимания, пресечения сопротивления, пресечения преступления, задержания и помещения в СПЗЛ, при этом Леонтьев вел себя агрессивно, делал махи руками и пытался подняться, намеревался еще нанести мне удар, а еще один удар я бы не выдержал. После нанесения мне удара Леонтьевым мои коллеги бездействовали, а Огородников вообще пытался оградить от выполнения возложенных на меня обязанностей и задач”. Проследовал на кухню, чтобы умыть кровь, Леонтьев продолжал лежать на полу, “но сознание не терял, т.к. продолжал оскорблять, угрожать сотрудникам полиции и мне, а также называть людьми второго сорта, отказывался фотографироваться и пройти в СПЗЛ”.
Каприленко по распоряжению Емельянова вызвала скорую помощь, т.к. Леонтьев “кричал, что его избили”, после чего в 25 ОП прибыли друзья Леонтьева Кукушкин и Кукушкина, также находившиеся в состоянии алкогольного опьянения. Кукушкина стала снимать все происходящее на мобильный телефон, тогда как ее муж “угрожал сотрудникам, оскорблял, называл людьми второго сорта, а также всех уволить, рассказывал про поддержку генерала в отставке Кабацкого, к чему присоединился и Леонтьев, угрожали, что будут ему звонить, т.к. Кабацкий разбирается в позвоночном праве и неоднократно создавал негативные последствия для сотрудников полиции”. После прибытия скорой помощи Леонтьев в сопровождении участкового Чапайкина был госпитализирован и направлен в Елизаветинскую больницу, “где он упал с высоты собственного роста при выписке в этот же день головой о пол”. При сопровождении от 25 ОП до экипажа скорой помощи друзья Леонтьева продолжили видеозапись на мобильный телефон, впоследствии удалив ее как компрометирующую.
Кожевников написал заявление на имя начальника 25 ОП с просьбой привлечь Леонтьева к ответственности, передав дежурному вышестоящей ДЧ, которым был зарегистрирован КУСП *номер* от 25.11.2023. Далее в сопровождении Огородникова в 18:20 обратился в травматологическое отделение Городской поликлиники № 114 для фиксации телесных повреждений, после чего вернулся и продолжил службу, позднее поступила телефонограмма и был зарегистрирован КУСП, информация передана в вышестоящую дежурную часть в 19:23.
“При применении физической силы в отношении Леонтьева, который оказывал сопротивление при задержании, нанес мне удар кулаком, угрожал физической расправой, проблемами по службе, отказывался проследовать в СПЗЛ, я не испытывал к нему неприязненных личностных отношений <…> не имел умысла причинить тяжкие последствия, а действовал в рамках должностных полномочий, а также предоставленного ст. 20 ФЗ «О полиции» права применения физической силы в отношении лица, совершившего преступление и оказывающего активное сопротивление при задержании, при этом я минимизировал возможный вред, нанося удары по рукам Леонтьева, с помощью которых он оказывал сопротивление, причинил мне телесные повреждения – ушибленные раны в области верхней губы и ушибленные раны внутренней поверхности нижней губы, что подтверждено заключением эксперта. На момент применения физической силы я контролировал свои действия, что подтверждено заключением комиссии экспертов от 28.12.2023, в котором отражено, что у меня прогностические, контролирующие функции нарушены не были”.
Гособвинитель: “Почему рапорт о доставлении Халмуратова в отдел находился в вашем кармане?”
Кожевников: “Дело в том, что в показатели сотрудников ППСП идут исключительно протоколы, составленные по факту выявленных нарушений по статье 18.8. Данный гражданин был доставлен, у него проверили регистрацию по всем базам — регистрация у него была. В связи с этим данного гражданина нужно было списать в НД «Мигрант», но я решил сделать это позднее по той простой причине, что за смену доставляется около восьмидесяти человек. Нужно расставлять задачи по приоритету: какие-то выполнять в первую очередь, а какие-то — позже, иначе всё просто завалится”.
Гособвинитель: “На какой момент вы отложили оформление документов по Халмуратову?”
Кожевников: “До утра”.
Гособвинитель: “А утром почему этого не сделали?”
Кожевников: “Потому что меня задержали. В 07:00 приехали сотрудники УСБ совместно со Следственным комитетом Приморского района. Кто-то из сотрудников СОГ сказал повесить форму в шкафчик в 10-м кабинете и проследовать с сотрудниками УСБ, при этом никого из сотрудников 25-го отдела у шкафчиков не оставалось”.
Гособвинитель: “Согласно рапорту о задержании, вы были задержаны фактически в 11:00. Что вы делали до этого времени?”
Кожевников: “До этого времени мы с сотрудниками УСБ проехали на *адрес регистрации подсудимого*. Зачем — не знаю. По дороге они мне угрожали, оскорбляли, говорили, что будут использовать стандартные методы работы с личным составом — то есть гонять между СИЗО от Горелово до СИЗО-1, посадить «на бутылку» и так далее. Мы туда приехали, они начали искать понятых. Когда мы туда следовали, я у них спросил: «Господа, куда мы вообще едем?» Они ответили: «Едем к нам, будем сейчас с тобой работать, так как поступило сверху указание», — ну, в связи с применением «позвоночного права», как они объяснили. Нашли понятых — моего соседа, — сказали: «Открывай дверь». Я сказал: «Я здесь не проживаю, дверь открыть не могу». — «А где ты тогда проживаешь и зачем ты нам говорил это? Сейчас тебе будут большие проблемы, мы тут сейчас твою жену закроем вместе с тобой». Потом мы проследовали на *адрес проживания подсудимого*“.
Гособвинитель: “Жалобы по этому поводу поступали от вас? В установленном законом порядке обращались?”
Кожевников: “Ну вот сейчас обращаюсь к вам — прошу принять заявление в рамках судебного следствия…”
Гособвинитель: “Я не принимаю заявления в рамках уголовного дела — я сейчас не веду приём”.
Кожевников: “Нет, я не обращался”.
Гособвинитель: “Почему?”
Кожевников: “Ну потому что я нахожусь в СИЗО-1. Если бы я был под домашним арестом, я бы сразу обратился — мне бы не было так страшно. Поэтому я данные заявления подаю только сейчас… Я их подал и направил”.
Гособвинитель: “А почему сейчас, спустя полтора года? Что изменилось?”
Кожевников: “Ну потому что сейчас дело подходит к завершению, и я считаю, что сейчас необходимо подать данные заявления”.
***
Гособвинитель: “А до прибытия сотрудников полиции-то почему вы не оформили документы на Халмуратова?”
Кожевников: “Вы понимаете, в Приморском районе сократили три отдела полиции, при этом оставили по-прежнему исполнять обязанности в дежурную смену только три дежурных, хотя их раньше было пять. То есть нагрузка увеличилась колоссально”.
Гособвинитель: “Ну почему, коротко объясните?”
Кожевников: “Хорошо, я должен был поесть и поспать. В дежурные сутки, согласно графику”.
Гособвинитель: “Сколько времени занимает поесть и поспать тогда? Почему вы не успели в дежурные сутки оформить человека? Я не понимаю”.
Кожевников: “Я же говорю, потому что я расставил приоритеты. То есть АП [административное производство, прим. ред.] я проводил, чтобы потом, когда у меня будет запрос вышестоящей дежурной части сдать работу, я не дал вот эти постановления, которые, ну, никому не нужны”.
Гособвинитель: “Почему этот документ в кармане лежал? Не в столе, не в журнале, не в книге, где должен быть…”
Кожевников: “Для того, чтобы не потерять. Для чего карманы-то нужны? <…> Она лежала как маркер памяти для того, чтобы потом списать в НД «Мигрант»”.
***
Гособвинитель: “А почему в книге задержанных не было сведений о доставлении Халмуратова?”
Кожевников: “Так а потому что вот не дали возможности с утра провести. Задержали, повезли на обыск”.
Гособвинитель: “В течение какого времени оформляется в книге задержанных доставление лица?”
Кожевников: “Когда доставлено 80 с лишним человек — по мере возможности”.
Гособвинитель: “Согласно федеральному закону”.
Кожевников: “Согласно моей должностной инструкции и 389 приказу, естественно, это проводится ранее…”
Гособвинитель: “Незамедлительно, да?”
Кожевников: “Ну не незамедлительно, а ранее. Там не сказано о том, что незамедлительно вот надо написать…”
Гособвинитель: “«Немедленно» указано там”.
Кожевников: “Нет, там так не указано, вы вводите в заблуждение”.
***
Гособвинитель: “Сколько человек было в тот день доставлено?”
Кожевников: “80 с лишним”.
Гособвинитель: “А до 15:40 все были внесены в книгу?”
Кожевников: “Нет, естественно”.
Гособвинитель: “А какое-то количество людей было внесено уже?”
Кожевников: “Конечно, те, которые по 18.8 должны были быть привлечены к административному наказанию”.
Гособвинитель: “То есть всех остальных вы внесли, кроме Халмуратова?”
Кожевников: “Да. Потому что, я и объясняю, у него было выявлено наличие регистрации”.
Гособвинитель: “В момент его доставления вы, ещё не зная о наличии у него регистрации, указывали ему, что будет составлен протокол. В этот момент уже было наличие признаков административного правонарушения. Почему не были внесены сведения о нём?”
Кожевников: “Он на тот момент был проверен, но до него ещё были доставленные граждане, и данных граждан ещё было необходимо нам всем провести”.
Гособвинитель: “Вы только что сказали, что всех вы внесли”.
Кожевников: “Я не говорил этого <…> На 15:40 я сказал, тех, которые были возможны по нарушению 18.8”.
Гособвинитель: “Так а Халмуратов не по нарушению 18 главы был доставлен?”
Кожевников: “Он был по признакам доставлен нарушения 18 главы, было установлено, что нарушения 18 главы у него нет, так как выявлена регистрация”.
Гособвинитель: “Ну так после выявления, я понимаю, это вы не сделали. Но на момент, когда признаки имелись, до проведённой вами проверки в базе, почему вы сразу этого не сделали?”
Кожевников: “Потому что большое количество доставленных одновременно, понимаете, и три человека оставили в смене, а задержанных 80 с лишним человек. Ну, уже три раза же это, по-моему, сказал”.
***
Гособвинитель: “А в связи с чем вы Халмуратова из отдела полиции выпустили?”
Кожевников: “В отделе полиции на тот момент отсутствовала оплата с использованием банковской карты, можно было оплатить только в терминал, только при помощи наличных денежных средств”.
Гособвинитель: “Что, только наличным образом можно оплатить штраф?”
Кожевников: “На тот момент да”.
Гособвинитель: “Что значит «да»? <…> В постановлении о привлечении реквизиты указывают?”
Кожевников: “Совершенно верно”.
Гособвинитель: “Так они предусматривают оплату по безналичному расчёту. Зачем вы его отправили за наличными денежными средствами?”
Кожевников: “Он захотел оплатить данный протокол для того, чтобы в случае подтверждения обратиться в ОВМ для продления регистрации на тот момент”.
***
Гособвинитель: “А чем регламентирована вообще возможность задержанного выйти из отдела? <…> На основании какой статьи какого закона вы его освободили из дежурной части?”
Кожевников: “Я же говорю, он хотел оплатить протокол”.
Суд: “Вас сейчас спрашивают про норму, а не про то, что он хотел. Вопрос-то услышьте”.
Гособвинитель: “Так а на основании какой статьи предусмотрено вообще освобождение задержанного лица для таких операций <…> снятия наличных денежных средств? Вы в связи с чем его отпустили-то, в соответствии с чем?” после долгой паузы “Нет ответа”.
***
Гособвинитель: “Почему денежные средства, а именно одна пятитысячная купюра, лежала отдельно от остальных?”
Кожевников: “Не владею данной информацией, меня не было при этом”.
Гособвинитель: “Ну, согласно обыску, они изъяты <…> Я вас спрашиваю, почему эта купюра лежала отдельно?”
Кожевников: “Я не знаю, её туда переложили. Я же объяснил, что они все лежали в удостоверении”.
***
Гособвинитель: “Из оглашённых показаний Халмуратова следует, что он настаивает на том, что вы требовали у него денежные средства, попросили положить их в документы <…> Вообще в связи с чем Халмуратов-то на вас указывает, как вы считаете?”
Кожевников: “Я не знаю, я у него денежные средства не получал и дать не предлагал”.
**8
Гособвинитель: “А какое предупреждение вы Леонтьеву сделали перед применением физической силы?”
Кожевников: “Когда я вышел, я вышел оказать содействие в пресечении сопротивления, задержании и помещении в СПЗЛ. До этого он неоднократно предупреждался <…> Другими сотрудниками”.
Гособвинитель: “…Какие устные предупреждения вы сделали Леонтьеву перед применением физической силы?”
Кожевников: “Я ему сказал: «Коллега, как вы себя ведёте, прекратите противоправные деяния, общественно опасное посягательство»”.
Гособвинитель: “Это вы требовали прекратить противоправное с вашей точки зрения поведение, так? А предупреждения-то какие-то были в итоге?”
Кожевников: “Я ему говорил прекратить противоправные деяния и пройти в СПЗЛ”.
***
Гособвинитель: “Какую угрозу своей жизни и здоровью или жизни и здоровью коллег вы испытывали от действий Леонтьева? В чём это выражалось?”
Кожевников: “Когда Леонтьев ударил меня в нос, носогубную перегородку, он этой же рукой потянулся к кобуре Емельянова, мне так показалось. И Емельянов от этого отлетел, это видно на видеозаписи. Я считаю, что он пытался рукой достать до кобуры Емельянова. Мне так показалось по крайней мере”.
Гособвинитель просит исследовать ранее данные показания Леонтьева в связи с существенными противоречиями, ходатайство удовлетворяется без выяснения позиций остальных участников процесса (“безусловно, эти обстоятельства существенны”), протоколы оглашаются гособвинителем в части противоречий.
Протокол допроса Кожевникова в качестве подозреваемого c участием адвоката Звездиной от 05.12.2023:
“В ответ на это я нанес Леонтьеву множественные удары кулаками и ногами в основном в область головы. Количество ударов <…> а также точную локализацию всех ударов не могу указать, т.к. был на эмоциях, был очень обижен ударом, нанесенным мне Леонтьевым, т.к. мне было очень больно и обидно. У меня в этот момент перед глазами как будто все помутнело, кружилась голова, в себя я пришел только в тот момент, когда умывал кровь со своего лица на кухне дежурной части. В своем поступке искренне раскаиваюсь, сожалею о том, что так поступил”.
Гособвинитель: “Данные показания вами были даны?”
Кожевников: “Данные показания были даны мною после смены, на меня было оказано психологическое давление, угрозы следователем СК и сотрудниками УСБ, которые, по сути, принудили меня признать свою вину и тем самым избежать заключения под стражу. Такой же позиции придерживались мои защитники, предоставленные руководством УМВД, которые ввели в заблуждение моих родных и близких, оказав на меня и на них психическое воздействие с целью повлиять на меня для дачи признательных показаний. Признав вину, я, по сути, оговорил себя. Несмотря на обещание не заключать под стражу, я был арестован <…> Отказавшись от предыдущих защитников и заключив соглашение с другими адвокатами, самостоятельно и с их помощью оценив совокупность доказательств, обстоятельства происшествия, я пришёл к выводу об отсутствии в моих действиях признаков состава преступления <…> Учитывая изложенное, я отказываюсь от данных мной ранее показаний, считаю себя невиновным и непричастным к инкриминируемому преступлению”.
Гособвинитель: “От каких защитников вы отказались? Вы в присутствии адвоката Звездиной данные показания давали”.
Кожевников: “В тот момент, значит, я находился после смены, на меня оказывалось давление сотрудниками УСБ и СК, вот, я был готов подписать всё”.
“Протокол допроса Кожевникова в качестве обвиняемого с участием адвоката Гацько от 01.02.2024. Вину признаёт в полном объёме, поддерживает ранее данные показания”.
Гособвинитель: “В связи с чем спустя два месяца вами были даны признательные показания?”
Кожевников: “Потому что в феврале 2024 г. я из 1-го Креста СИЗО-1 переехал в Крест № 2 по независящим от меня причинам. Вот, там коллега Павла Борисовича [Леонтьева] работал на тот момент оперативником, он начал подкидывать мне разные заточки, зажигалки, хотя на тот момент я уже не курил, то есть делать так, чтобы я за своё поведение попал в карцер, вот, то есть совершал действия в пользу Леонтьева. Поэтому я был вынужден, так как приезжал Роман [адвокат] и говорил, что «всё очень плохо, ты виноват, будешь виноватым», хотя сам Роман оказался… ну, не хотелось бы говорить о таких людях. Ввёл в заблуждение как меня, так и родных, близких, коллег и всех остальных, идя на поводу у сотрудников СК”.
***
Суд: “Уже здесь в суде прокурор предъявлял обвинение. Согласно протоколу судебного заседания, согласно аудиозаписи, вы ответили, что вину признаёте полностью по каждому преступлению <…> Здесь про давление, наверное, не очень уместно говорить, вопрос был задан судом, и вы ответили суду: «Вину признаю полностью по каждому преступлению». Правильно ли суд понимает, что сегодня у вас иной взгляд на происходящее?”
Кожевников: “Ваша честь, уважаемый суд, перед тем как признать свою вину, я запросил пятиминутный перерыв переговорить с адвокатами, вот, которые также на меня эти 5 минут давили, поэтому мне пришлось признать свою вину и оболгать себя”.
Гособвинитель: “А кто-то из присутствующих адвокатов на вас в тот момент давление оказывал?”
Кожевников: “Гацько”.
Гособвинитель: “А адвокат Звездина присутствовала при этом?”
Кожевников: “На тот момент уже нет”.
Суд: “Ни адвокат не присутствовал, ни перерыва не предоставлялось, аудиозапись есть <…> Суд же вам задал прямой вопрос: просто иначе сегодня относитесь к содеянному? Вопрос-то простой”.
Кожевников: “Да, ваша честь, я считаю, что в предъявленных обвинениях я не виноват в полном объёме”.
По ходатайству адвоката Звездиной без выяснения позиций остальных в интересующей защиту части исследуются (оглашаются) медицинские экспертизы Леонтьева и Кожевникова
Согласно судебно-медицинской экспертизе в отношении Леонтьева от 22.01.2024, при поступлении в больницу был выявлен алкоголь в крови, а также диагностировано внемозговое кровоизлияние в области головного мозга, которое сохранялось без изменений при последующем обследовании
Заключение эксперта в отношении Кожевникова: “У Кожевникова установлены ушибленная поверхностная небольших размеров рана области верхней губы, ушибленная поверхностная небольших размеров рана внутренней поверхности области нижней губы, на теле имеется две области приложения травмирующей силы, на что указывает количество повреждений. Расположение повреждений в рядом расположенных областях лица не исключает возможность их образования в результате одного травмирующего воздействия, характер повреждений указывает на то, что они образовались от действия твердого тупого предмета, могли быть получены от удара кулаком, как следует из постановления. Наличие повреждений при обращении за медицинской помощью 25.11.2023 ., отсутствие воспалительных явлений в области ран, характер врачебных манипуляций не исключают возможность их образования в указанный в постановлении срок, т.е. 25.11.2023.
Адвокат Полетаева ходатайствует о вызове и допросе эксперта Гвоздикова А.К., проводившего медицинскую экспертизу в отношении потерпевшего. Согласно заключению, в описании медицинских документов имеется ссылка на то, что КТ установлены признаки внемозгового скопления геморрагического содержимого в левой лобной доле, “в связи с чем неясно, почему в выводах эксперт описывает ушиб головного мозга средней степени с формированием внутримозговой гематомы, кроме того, заключение дано не в полном объеме, эксперт не ответил на вопрос, могли ли быть получены Леонтьевым повреждения при падении на плоскости с высоты собственного роста, в том числе при падении на пол и твердые тупые предметы, при этом эксперту не предоставлялась запись с камеры видеонаблюдения”.
В случае, если эксперт будет вызван и не сможет ответить, адвокат просит назначить дополнительную судебно-медицинскую экспертизу, поставив вопросы:
Гособвинитель возражает: “Экспертиза четко отражает выводы эксперта в исследовательской части, в связи с чем полагаю, что нет необходимости дополнительного его вызова”, судом резюмируется: “Хорошо, эксперта мы вызовем”, мнения остальных не спрашиваются, ходатайство фактически полноценно не рассматривается.
Адвокат Полетаева заявляет, что в заседании 31.07.2024 судом было удовлетворено ходатайство озапросе сводок с УМВД за 25 и 26 ноября”, дальнейшее обсуждение этого момента ограничивается следующим диалогом между защитником и председательствующей:
Суд: “Ответа нету. Может быть…”
Полетаева: “Будет ходатайство запросить тогда повторно”.
Cуд: “Надо уточнить, что с тем было”.
Адвокат Полетаева просит разрешить заявленное ранее и оставленное без рассмотрения ходатайство об истребовании сведений из баз данных (книга учета доставленных, ЕРМУ, ИБД-Ф, “Мигрант-1”, “Магистраль”) в отношении Халмуратова, а также сведения ИЦ ГУ МВД по СПб и ЛО о количестве произведенных Кожевниковым запросов с целью проверки наличия действующей регистрации у Халмуратова.
Гособвинитель просит отказать в связи с “неотносимостью данной информации к существу предъявленного обвинения”, председательствующая произносит что-то неразборчивое, очевидно, удовлетворив ходатайство, т.к. слышна фраза “запрос суд направит”.
Адвокат Полетаева заявляет ходатайство о повторном вызове и допросе свидетеля Емельянова в связи с возникновением дополнительных вопросов и необходимостью исследования с его участием видеозаписи из 25 отдела полиции.
Гособвинитель возражает, т.к. защита не былалишена возможности задать все необходимые вопросы: “Полагаю, что данное ходатайство является злоупотреблением и направлено на затягивание рассмотрения дела”.
Ходатайство аналогичным образом не обсуждается с другими участниками и оставляется без удовлетворения: “Сторона защиты имеет возможность сама данного свидетеля пригласить, он допрошен при вас, никаких замечаний не было, вы могли поставить любой вопрос либо поставить вопрос о том, чтобы суд не освобождал его от участия в деле, поскольку у вас могут возникнуть новые вопросы”.
Судебное заседание откладывается.
| Вс | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Сентемов: отложение из-за неявки адвоката 20:57 | ||||||
