О деле: Евгения Леонардовича Бестужева обвиняют по ч. 2 ст. 207.3 УК РФ, т. к. он разместил на своей странице во «ВКонтакте» 27 записей, в которых, по мнению следствия, содержатся недостоверные сведения об использовании ВС РФ за пределами страны.
Дело рассматривает Калининский районный суд Санкт-Петербурга, судья – Татьяна Георгиевна Алхазова.
Заседание проводится с участием Бестужева, защитника – адвоката Подольского С.В., гособвинителя – помощника прокурора Калининского района СПб Васюнова К.Е. Явились специалисты со стороны защиты Константинова и Жарков, вызванный по ходатайству защиты подписавший лингвистическое заключение заместитель проректора СПбГУ Попов, а также ранее не фигурировавшая в деле эксперт СПбГУ Тепляшина (на протяжении заседания ожидает возле зала, ходатайство о ее допросе в итоге не заявляется никем из участников процесса).
Рассмотрение продолжено, суд начинает с допроса в качестве специалиста Попова Антона Владимировича, 1960 г.р., работающего заместителем проректора СПбГУ. Допрашивается в связи с документом, озаглавленным как «экспертное заключение», но рассматриваемым судом в качестве заключения специалиста и характеризуемым самим допрашиваемым как «экспертное заключение», «экспертное мнение», «мнение специалиста в форме экспертного заключения». Судья в ходе всех допросов периодически останавливает и просит говорить помедленнее участников процесса, поскольку «аудиозапись у нас частенько хромает, иногда не слышно ничего, поэтому если вы хотите, чтобы ваши вопросы и ответы остались в протоколе, дайте, пожалуйста, возможность», «запись периодически, редко, но иногда очень метко, а иногда вот какого-то микрофона не слышно вообще, обычно вообще слышно только меня, если честно».
Подольский (защитник): Знакомо вам экспертное заключение по информационным материалам запроса УФСБ России по СПб от 20.04.2022 г.?
Попов: Мнение специалиста в форме экспертного заключения? Да.
Подольский: Вами оно исполнено?
Попов: Нет. Оно исполнено привлеченным экспертом. Я в качестве директора Центра экспертиз организовывал исследование в соответствии с функционалом должностным. Я был директором Центра экспертиз, в чью компетенцию входила организация экспертного исследования, в том числе привлечение экспертов.
По ходатайству защитника с согласия гособвинителя Попову предъявляется на обозрение обсуждаемое заключение, Попов подтверждает свою подпись и отвечает на дальнейшие вопросы по содержанию документа. Аналогичная процедура впоследствии повторяется при допросе специалистов в отношении составленного ими альтернативного заключения.
Попов: Поясняю, что это экспертное заключение, мнение специалиста в форме экспертного заключения, было выполнено не в рамках назначенной судом судебной экспертизы, поэтому особых правил оформления данного экспертного мнения действующее законодательство не устанавливает. Это исследование было в форме экспертного мнения, которое было представлено по запросу, полученному в рамках доследственной проверки. Судебная экспертиза по постановлению суда или назначению следствия не проводилась. Поскольку экспертное заключение или экспертное мнение носит характер исследования, проведенного в рамках доследственной проверки, процессуальное законодательство не устанавливает особых форм и правил оформления этого заключения. При его оформлении применялись правила, установленные локальными актами СПбГУ, не противоречащими действующему законодательству. В соответствии с этими актами, экспертное мнение или экспертное заключение, проводимое СПбГУ по запросу в рамках доследственной проверки, подписывается директором Центра экспертиз.
Подольский: В таком случае что ваша подпись в этом заключении удостоверяет?
Попов: Моя подпись удостоверяет то, что заключение дано СПбГУ по запросу, реквизиты которого значатся в начале экспертного заключения, что это экспертное мнение было представлено в соответствии с нормами действующего законодательства, что был привлечен эксперт с соответствующей квалификацией для проведения этого исследования, который это исследование провел и дал ответы на те вопросы, которые были заданы нам, как исполнителю, заказчиком. Что были изучены именно те материалы, которые были представлены. Т.е. вся организационная часть и то, что исследование было проведено в соответствии с нормами действующего законодательства.
Подольский: В том запросе, который был вам направлен УФСБ, указывалось, что вас просят представить документы, подтверждающие статус экспертного учреждения, а также документы, свидетельствующие о необходимой квалификации выбранного вами специалиста. Почему СПбГУ не были представлены данные документы?
Попов: Документы были представлены заказчику, почему их нет в деле – я не знаю. Экспертная компетенция СПбГУ прописана в его уставе, устав есть на сайте. Эксперт, который проводил исследование, присутствует здесь, полагаю, что документы у нее с собой, при необходимости она может их предъявить для исследования судом.
Подольский: Почему в самом заключении ни слова не сказано о личности данного специалиста?
Попов: Это не требуется действующим законодательством. Правил оформления данного заключения, где было бы сказано, что необходимо указать личность эксперта при проведении исследования в рамках доследственной проверки, насколько я знаю, нет. Если они есть, пожалуйста, предъявите мне.
Подольский: Как суд может удостовериться, что у данного лица имеется в принципе хоть какая-то компетенция, если на заключении специалиста стоит только ваша подпись?
Суд снимает вопрос как не относящийся к допрашиваемому лицу, суд оценит сам.
Подольский: Я правильно понимаю, что по самому заключению специалиста вы в принципе пояснить не можете ничего?
Попов: Правильно.
Гособвинитель: Кто проводил данное исследование?
Попов: Доктор филологических наук, профессор Тепляшина Алла Николаевна. Эксперт с более чем 20-летним стажей, специалист в области филологии и медиалингвистики.
Вопросов больше нет, суд отпускает Попова, напоследок зачем-то сообщив ему, что «так для информации могу сказать, что по действующему законодательству сейчас, это не относится к данной ситуации, в рамках доследственной проверки могут уже экспертизы назначаться. Это так, к сведению, это не относится к данному случаю».
Защитник ходатайствует о допросе выполнивших приобщенное в прошлом заседании заключение комиссии специалистов со стороны защиты от 27.05.2023 г. Жаркова и Константиновой, гособвинитель не возражает, ходатайство удовлетворяется.
Специалист Жарков Игорь Вениаминович, 1957 г.р., работает начальником научно-методического отдела региональной общественной организации «Гильдия лингвистов-экспертов по документационным и информационным спорам».
Подольский: Какие-либо сообщения о фактах, событиях были вами обнаружены в исследуемых сообщениях?
Жарков: Я с вашего позволения скажу так, что в любом тексте, за исключением отдельных коротких высказываний и, может быть, искусственно сконструированных каких-то текстов, какие-то утверждения о фактах есть, но в данном случае утверждений о фактах использования ВС РФ в целях защиты интересов РФ и поддержания международного мира и безопасности, относящихся к мероприятию в форме СВО, не выявлено. Есть множество высказываний, в которых выражается мнение, касающееся этого мероприятия, выводов, оценок, обобщающих суждений, но утверждений о фактах нет. Авторских утверждений о фактах нет, поскольку в составе размещенных подсудимым материалов присутствует энное количество, скажем так, информационных блоков, где есть чужая речь, в частности видеоролики, какие-то материалы пресс-конференций, иные видеофонограммы, тексты других людей. Для дела данной категории имеют значение авторские утверждения о фактах, об этот очень подробно написано в приложенной к нашему заключению статье моего авторства совместного с Е. А. Колтуновой, опубликованной в авторском журнале в сентябре 2022 г., когда только-только стала появляться практика по тем новеллам законодательства, в диспозициях которых присутствуют слова «использование ВС РФ». Никаких потенциально релевантных утверждений о фактах в 27 спорных сообщениях не выявлено.
Подольский: Какая-нибудь в данных сообщениях имеется информация об использовании ВС РФ?
Жарков: Я уже сказал, что информация имеется, она выражена прежде всего в различных формах выражения мнения, оценочных суждений, выводов, обобщающих суждений. Выраженной в форме авторских утверждений Бестужева о фактах информации об использовании ВС РФ в рамках означенного мероприятия не выявлено …
Мнение вообще не может быть проверено на соответствие действительности. Собственно, это по делам самых разных категорий, начиная с классической лингвистической экспертизы информационных категорий, это дела о защите чести, достоинства, деловой репутации – гражданские, это в уголовном аспекте клевета, это различные составы, в которых так или иначе используется понятие «заведомо ложный». Вот, собственно говоря, форма мнения означает, что информация представляется как отражающая картину мира, сложившуюся в сознании говорящего, а не реальную, в отличие от утверждения о фактах. Приведу, может быть, не совсем очевидного в этом смысле высказывания, в отношении которого это полностью справедливо. Возьмем высказывание: «Основной причиной современного, относительно благополучного положения российской экономики является высокий уровень цен на энергоносители, существовавший в нулевые годы нашего века». Высказывание это имеет грамматически утвердительную форму, это утверждение. Можно ли его проверить на соответствие действительности? Проверить на соответствие действительности его нельзя. Его истинность можно оценивать, причем результаты этой оценки будут зависеть от того, какие критерии выбираются для оценки, на каких предпочтениях субъективных основан выбор этих критериев, какая концепция существующая в той или иной специальной области является предпочитаемой для субъекта оценки. Это высказывание имеет утвердительную форму, но утверждением о фактах не является, это аналитическое суждение, оно по определению субъективно, его истинность может быть оценена, но его нельзя проверить на соответствие действительности.
Подольский: Имеются ли какие-нибудь утверждения Бестужева в форме утверждения о фактах, содержащие данные о каком-либо исполнении госорганами РФ своих обязанностей.
Жарков: Нет, полностью аналогично в части ответа на вопрос, связанный с использованием ВС. Также не имеется.
Подольский: Имеются ли в представленных сообщениях лингвистические признаки возбуждения ненависти и вражды? Политической и идеологической ненависти?
Жарков: Не имеется, об этом подробно написано в синтезирующей части.
Допрос продолжает государственный обвинитель.
Гособвинитель: У вас рабочий день вообще нормированный, ненормированный?
Жарков: Я вообще не мыслю в этих категориях, я человек-функция, у меня нет такой обязанности, более того, Гильдия зарегистрирована в Москве, я живу постоянно в Санкт-Петербурге, работаю удаленно, круг конкретных моих обязанностей – это вопрос договоренности с правлением гильдии, с председателем правления, никаких трудовых конфликтов по этому поводу не имеется.
Гособвинитель: Если можете, ответьте, вот, в чем надобность была или необходимость: исследование окончено в 23:15, практически ночью?
Жарков: Я вообще люблю работать по ночам, а поскольку я работаю дома, то я могу себе это позволить.
Гособвинитель: Кто-либо предупреждал вас об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, экспертного исследования?
Жарков: Сегодня председательствующий предупредил обо всех, так сказать, правах, обязанностях специалиста, и, собственно говоря, подписку я дал в том числе по 307-ой статье, а адвокат не имеет … Такой юридически ничтожной подписки адвокатом не отбиралось.
Гособвинитель: Вы сказали, что данное заключение – это субъективное мнение, оценочное суждение, да, ваше?
Жарков: Когда я это сказал?
Гособвинитель: Сегодня.
Жарков: Я это сказал?
Суд поясняет, что, специалист этого не говорил, а наоборот сказал, что его заключение – это совершенно не оценочное суждение, а все, что сказал Бестужев, является оценочным суждением.
Гособвинитель: Все, я понял.
Жарков: Это наше специальное суждение по специальным вопросам…
Гособвинитель: С какой целью вами, нормативная база исследования – пункт 30, Римский статут, не ратифицированный РФ, использовался?
Жарков: В материалах дела периодически встречаются суждения как правоприменителя, так и коллеги из университета, о квалификации тех или иных высказываний как связанных с обвинением в совершении военных преступлений, поэтому Римский статут использовался как источник сведений о понятии военного преступления, не более того.
Гособвинитель: Указанный в п. 1.2 список литературы содержит 187 пунктов. Всю данную литературу вы использовали при вашем заключении?
Жарков: Методический раздел заключения основан на тех работах, которые включены в этот список, а дальше непосредственно в исследовательской части, естественно, используются лишь немногие элементы из этого списка. Но при формировании методики, описанной в тексте заключения, все эти источники использовались.
Гособвинитель: Вам известно или вы допускаете, что имеются иные мнения, иные авторы, взгляды которых не соответствуют взглядам авторов, которых вы указали в вашем заключении?
Жарков: Мнения всегда имеются разные, и я бы хотел, как бы, развить эту мысль в контексте уголовного процесса: когда есть два разных специальных мнения по какому-то поводу – это, мне кажется, частный случай сомнений, которые возникают при установлении тех или иных обстоятельств. Что следует делать с сомнениями при установлении обстоятельств в рамках рассмотрения уголовного дела, мне кажется, суд должен знать всяко лучше меня…
Суд: в настоящем судебном заседании, а также неоднократно в тексте заключения используется формулировка «лицо, в настоящее время в очередной раз замещающее должность Президента РФ», это ваша формулировка? А почему не используется фамилия, инициалы, а используется вот такая формулировка?
Жарков: С тех пор, как в 2007, кажется, году, в Законе «О противодействии экстремистской деятельности» появилась очень похожая формулировка, я как-то проникся и с тех пор стараюсь ее применять, потому что действительно не важно, так сказать, фамилия лица, которое замещает эту должность, не важно все остальное, здесь вот, как бы, достаточно того, что это лицо, которое абсолютно точно описывается вот этой конструкцией. Потому что «президент» – это слово нарицательное, президентов у нас было не меньше трех.
Суд: Я просто выясняю… Я правильно понимаю, что в законе об экстремистской деятельности указана вот именно такая формулировка – «лицо, неоднократно замещающее», «в настоящее время в очередной раз замещающее»?
Жарков: Похожая формулировка, не абсолютно такая, но она вот дополнена, да.
Суд: Можете пояснить, почему вы выбрали эту формулировку, достаточно длинную по тексту, вместо использования либо слова «Президента РФ», либо фамилии. Просто хочется понять. И почему вы так прониклись данной формулировкой? Просто хочется понять смысл ее введения. Очень мне она напоминает другую формулировку, не буду ее озвучивать, чтобы зал не веселился, из известной литературной книги.
Жарков: Фамилия не является достаточной для однозначной идентификации человека.
Суд: т.е. «Президент Путин В.В.» – это недостаточно для идентификации? Я просто выясняю, просто интересно.
Жарков: Нет, «Президент Путин В.В.» так же, как и та формулировка, которую использовали в заключении, – это достаточно.
Суд: Меня интересует, почему вы выбрали более длинную формулировку?
Жарков: Она одна из возможных. Почему человек выбирает тот или иной синоним…
Суд: Не-не-не, я вам не запрещаю. «Лицо, находящееся в зале 405 по адресу: Бобруйская, 4 в темной одежде мне задало вопрос. Занимающее кресло председательствующего».
Жарков (со смехом): Скажем так, ваша честь, выбор одного из возможных способов синонимов…
Суд: Не-не-не, короче, почему вы выбрали, я так понимаю, вы нам отвечать не желаете … Вы можете ответить, почему вы выбрали более длинную формулировку, а не более короткую?
Жарков: Я проникся той формулировкой, которая была введена законодателем.
Суд (со смехом): Можно спросить, чем, «проникся» – это что?
Жарков: «Проникся» – это значит, что она оставила глубокий след в моей душе.
Суд: Рану, может быть, глубокий след? Или произвела на вас впечатление, очень вам понравилась?
Жарков: Да, я очень долгое время находился под ее впечатлением.
Суд: Так нет, какое она на вас впечатление-то произвела: положительное, отрицательное?
Жарков: Она очень расширила границы моего сознания, ваша честь.
Суд: Это интересно, вы решили расширить границы нашего сознания?
Жарков: Она заставила посмотреть на жизнь, значит, с ранее не знакомого мне ракурса.
Суд: Не напомните, в какой статье данного закона она находится? Я думаю, что я тоже должна расширить границы своего сознания.
Жарков: Первой, там, где определение экстремистской деятельности, там «заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность или должность субъекта РФ». Просто если позволите, да, так сказать, как бы, первое, что приходит в голову и мы даже знаем это лицо.
Cуд: Т.е. «лицо, замещающее должность субъекта Федерации» или «лицо, замещающее должность судьи» – сразу понятно, о ком идет речь? Ладно, все, спасибо, я поняла.
Жарков: Судебная практика с применением этой нормы была очень однозначной.
Суд (нараспев): Спасибо, я поняла ответ на мой вопрос.
Специалист Константинова Вероника Валерьевна, 1967 г.р., частный психолог, самозанятая.
Подольский: Содержат ли представленные сообщения Бестужева какие-либо специальные признаки направленности на распространение заведомо ложной информации о чем-либо? Имеются ли признаки иной коммуникативной направленности, цели?
Константинова: Психологических признаков коммуникативной направленности на цель распространить заведомо ложную информацию о чем бы то ни было во всех 27 сообщениях не обнаружено, зато обнаружено достаточное количество объективно наблюдаемых психологических признаков того, что лицо, размещающее спорные сообщения, находилось прежде всего не в проактивном, а реактивном психологическом состоянии. Можно сказать, 26 из 27 рассматриваемых сообщений содержат признаки импульсивности, кроме того, выявлены отчетливые признаки такого психологического феномена как когнитивный диссонанс, возникающий из-за того, что человеческий мозг не в состоянии спокойно и без внутриличностного конфликта воспринять противоречивую информацию, когда она поступает из нескольких информационных потоков, особенно в тех случаях, когда в каждом из них присутствуют признаки правдоподобия и достоверности. Человеческая психика, соответственно, начинает создавать себе определенные защитные блоки, которые позволяют сохранить существующую у воспринимающего эту информацию реципиента какую-то стабильную картину мира. Если человек в чем-то убежден, он будет воспринимать как правдоподобную и истинную информацию ту, которая похожа на уже существующие у этого человека убеждения, соответствует той картине мира, которая у человека уже сложилась, особенно если она складывалась годами.
В данном случае лицо, которое разместило спорные тексты, не является человеком юным, человеком без жизненного опыта. … У лица, совершившего публикации, наблюдается потребность сохранить свой психологический гомеостазис. Это когда человек сталкивается с чем-то, что ему непонятно, неприятно, пугает, от чего, как сказали бы у нас обыватели, у него бомбит, человеку, чтобы не взорваться, не получить состояние, близкое к инфаркту, инсульту, особенно если человек сам по себе страдает заболеваниями по возрасту, необходимо как-то отреагировать проживаемые им негативные чувства вовне. Этот импульс я читаю тотально во всех 27 публикациях, привел к этим публикациям, потому что нетрудно увидеть, что в некоторых случаях эти публикации просто набраны настолько в спешке, ну просто там опечатки, можно только догадываться, например, что это за слово. Именно это состояние и порождало коммуникативную цель этого человека: выплеснуть то, что беспокоит, и поделиться своими чувствами с кем-то, кто готов эти чувства прочитать. Человек, который размещал эти публикации, был переполнен чувствами и в результате этого переполнения эти чувства выплескивает, что, наверное, сохранило ему жизнь, потому что иначе могло бы привести к соматическим последствиям. Каждая из 27 публикаций обладает психологическими признаками того, что мало того, что осознанные коммуникативные цели не обнаружены, так и психологических признаков целенаправленной деятельности тоже не обнаружено. Я не могу найти ни одного признака психологического, который бы объяснял, зачем Бестужев писал эти слова, чего он хотел этим добиться, кроме неосознаваемого желания найти близость и понимание. C научной точки зрения это называется «удовлетворение потребности в аффилиации», т.е. эмоциональной близости. Так вот, основной коммуникативной цели, о которой спрашивал защитник, были ли эти публикации направлены на цель распространить заведомо ложную информацию, признаков психологических такой коммуникативной направленности нету, зато, наоборот, есть признаки коммуникативной цели, направленной на удовлетворение потребности в аффилиации, на импульсивное реагирование и на, собственно говоря, сохранение психологического гомеостаза, чтобы не взорваться.
Подольский: Что стало причиной, как вы сказали, да, бомбануло его? В связи с чем это произошло?
Константинова: Насколько известно из материалов дела, Бестужев достаточно долго занимал активную гражданскую позицию и относится к людям, исповедующим исключительно гуманистическое мировоззрение. Событие, которое произошло по решению президента в феврале 2 год назад, вызвало у Бестужева психологический шок. Об этом он дает показания, эти допросы имеются в материалах дела, слово, что его это шокировало, там присутствует. Так вот, находясь в состоянии шока, увидев, что гуманистические мировоззренческие принципы находятся в противоречии с той информацией, которую он получает из различных источников, Бестужев, насколько я могу судить, пришел в изрядное волнение, требовавшее от него некой реакции. Вот, эту реакцию мы и наблюдаем … Мы можем констатировать отсутствие психологических признаков того, что осуществляя свое импульсивное поведение, Бестужев что-то думал хотя бы на шаг дальше. Ну вот, наболело – написал или откомментировал что-то, и вот получилось то, что получилось. Поэтому, отвечая на вопрос защиты: причиной было шоковое состояние, сильное душевное волнение, желание хоть каким-то способом отреагировать. Кроме того, лица, исповедующие гуманистическое мировоззрение, в первые месяцы хода СВО испытывали иррациональную метафизическую вину за то, что происходит, хотя они никаким образом не были причастны ни к решению, ни к проведению СВО. Решение не принимали, причастны не были – вину испытывали. В данном случае то, что Бестужев испытывал вину, непосредственно следует из изучения его текстов.
Подольский: С точки зрения психологической науки является ли достаточным основанием для квалификации высказывания как заведомо ложной информации то обстоятельство, что это высказывание содержит сведения, не соответствующие какой-либо иной информации, в том числе официальной?
Константинова: С точки зрения психологии, разумеется, нет, потому что любая официальная информация все равно не является первичным документом, самостоятельным наблюдением человека над какой-то фактологией. Человек, воспринимающий официальную информацию, которая противоречит его знаниям, опыту, убеждениям, как раз оказывается в состоянии когнитивного диссонанса. Любой человек в чем-то убежден; чем больше у человека знаний и опыта, тем шире спектр его убеждений, при этом, когда этот человек сталкивается с поступающей извне информацией, противоречащей его знаниям и убеждениям, у этого человека есть различный выбор, не всегда осознаваемый, но есть. Например, информация, опубликованная на сайте Минобороны РФ. Для людей, которые верят президенту, уважают президента, уважают органы власти РФ, считают, что там не может быть ничего неправильного написано, получив информацию на сайте, могут изменить свои предшествующие убеждения. Ну потому что вот, уважаемые лица, уважаемый источник говорит что-то новое, ну да, будем принимать это как данность. Т.е. для того, что человек воспринял информацию, опубликованную на сайте Минобороны, как истинную, нужна установочная предготовность. Установочная предготовность – это тоже психологическое понятие: если человек чему-то верит или знает, что из этого конкретного источника будет исходить только достоверная информация, он не проверяет эту информацию и не испытывает даже потребности проверить эту информацию. Если же человек не имеет такой установочной предготовности, а имеет противоположную, имеет опыт недоверия к власти, то тогда все, что публикуется официальными источниками информации, воспринимается, наоборот, как ложь. Если верит, то готов признать свою позицию ложной, поскольку она противоречит официальной информации, если не верит, то может быть еще больше укреплен в убежденности, что своя информация истинная. Это вопрос не знания, а веры, т.е. тут с психологической точки зрения мы рассматриваем феномен веры и т.н. фильтра веры.
Подольский: Имеется ли в представленных сообщениях какие-либо специальные психологические признаки возбуждения вражды и ненависти в отношении какой-либо группы, выделяемой по признакам национальности или происхождения, либо какой-либо социальной группы?
Константинова: Нет, по причине отсутствия соцгруппы в качестве описываемого объекта. Там есть некоторое публикации, очень наглядно демонстрирующие и отсутствие признаков вражды, возбуждения вражды, и, что самое главное, отсутствие направленности на распространение ложной, особенно заведомо ложной информации. Вот, например, текст 3: «Представитель Кении в ООН Мартин Кимани, осудив действия РФ в отношении Украины, наглядно представил, чем цивилизованная современная страна, такая, как Кения, отличается от страны дикой, архаичной, все действия которой направлены на уничтожение цивилизованного мира. Невольно сравнил этого дипломата с большой буквы с россиянской хабалкой Манькой Захаровой с ментальностью вокзальной шалавы». Здесь нету никакой фактологии, которая могла бы быть ложной или истинной. Я могу просто констатировать, что сообщение Бестужева пытаются оценить как ложное или истинное, ссылаясь на то, что к этому не имеет никакого отношения. Публикация 25: «Эффективно противодействовать нацистской пропаганде кремлевской хунты можно только вкладывая в это дело не меньшие силы с средства, чем вкладывают рашисты-нацисты в свое Zомбирование». Оставляя за рамками неполиткорректность этого высказывания, поскольку это не является в данном случае квалифицирующим признаком, мы можем констатировать, что тут мы наблюдаем эмоциональное, но аналитическое суждение Бестужева, касающееся психологических признаков ведения информационной войны. И поскольку это сообщение Бестужева является комментарием к публикации, которая привлекла его внимание, а в той публикации описываются принципы пропаганды в военное время как таковой, я могу констатировать, что с точки зрения психологической науки это полностью соответствует российской психологической позиции, позиции ученых, трудившихся в СССР и РФ. Ну т.е. то, что Бестужев комментирует, не только не ложно, а соответствует отечественной научной позиции.
Допрос эксперта продолжает государственный обвинитель.
Гособвинитель: Об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения вы предупреждались или неть? Когда составляли?
Константинова: Нет.
Гособвинитель: Когда вы знакомились с данным заключением, подписывали его, потому что смущает время: 27.05.2023 г. в 23:15?
Константинова: Мы часто работаем поздно.
Гособвинитель: Вы постоянно говорили про гуманистические убеждения Бестужева. Ну, допустим, 23 высказывание, я процитирую, гуманистическое: «Мало выгнать путинских … с территории Украины. Необходимо добить … в её кремлевско-лубянском логове. Вытащить мерзкого упыря из бункера, судить и карать». Вот что здесь гуманистического, вы можете пояснить?
Константинова: Человек, исповедующий гуманистические принципы, убежден, что лицо или лица, которые, по мнению высказывающегося, совершили военное преступление, которое гуманистические принципы как раз не подразумевает, считает, что эти лица должны быть наказаны. То, что он высказывает это достаточно жестко и неполиткорректно, и вообще достаточно грубо, – гуманистическое мировоззрение, которое в частности в отношении любых насильственных действий, в том числе и между государствами, еще повелось с принципов, высказанных Ясперсом и Ханной Арендт, еще с оценки, переоценки действий немецкого народа, которые осуждаются гуманистами, они признаны гуманистами, в «Википедии» написано, что они гуманисты, исходя именно из этого гуманистического мировоззрения, не добренького, не христианского всепрощения. Гуманистическое мировоззрение как раз и касается, что одна страна не должна нападать на другую, нельзя переходить границу этой страны, нельзя вести военные действия для урегулирования конфликтов, а люди, принимающие такие решения, должны быть привлечены к суду и соответственно наказаны. Вот гуманистическое мировоззрение, которое исповедует подсудимый.
Гособвинитель: Вот тоже прозвучало, что у кого-то убеждения и, соответственно, сводки Минобороны для них это неправда, неверно, и он считает, как считает. Сначала теоретический вопрос, если можете ответьте, пожалуйста. Вот человек верит, что наркотики распространять – это хорошо, людям радость дарит, но в Уголовном кодексе написано, что за это ответственность имеется, будет ли данный человек нести ответственность? Или нет, он же уверен, что это хорошее дело, но в Уголовном кодексе, который подписан президентом, но он не верит президенту, он тоже не должен нести ответственность по своим убеждениям?
Константинова: В данном случае, если это человек, который убежден вопреки тому, что есть в законодательстве, в том, что наркотики полезные и призывает их распространять, он подлежит ответственности, но наркотики – это факт, распространение – это факт, а мы в этих 27 сообщениях не видим фактов. Бестужев не утверждает, он называет, например, «упырь в бункере», – это не факт, это оценочное суждение.
Гособвинитель: Одно высказывание процитирую тоже в связи с этим вопросом. Ну как вы сказали, что имеет убеждения, считает верными, Миноборона – это не авторитет, цитата: «Цель Путина – уничтожить Украину, как государство, а украинцев – как нацию». По вашему мнению, это такое мировоззрение Бестужева, оно не противоречит официальным сведениям и он не должен за это нести ответственность?
Суд: Давайте без несения ответственности пока. Это не является утверждением, я правильно понимаю мысль?
Константинова: Это не является утверждением о фактах, которые могут быть проверены на соответствие истинности и ложности, поскольку это мнение Бестужева по этому поводу, он так думает. Если бы Бестужев чисто гипотетически представил аудиозапись разговора Президента с министрами, где было бы написано: «Я хочу уничтожить Украину», тогда бы мы говорили о фактах.
Суд: то, что прокурор – наркоман, это тоже мнение?
Константинова: Да.
Cуд: Можно высказывать и не подлежать ответственности.
Защитником заявляется ходатайство о назначении судебной комплексной психолого-лингвистической экспертизы. Материалы дела не содержат достоверных доказательств вины подзащитного, ему непонятна суть предъявленного обвинения, вменяемые сообщения не содержат сообщений о фактах и не могут являться заведомо ложной информацией о действиях ВС РФ, т.к. не несут в себе информации под видом достоверно распространяемых сведений. В данном случае материалы дела и окончательное обвинение содержат лишь кучу постов из соцсети «ВКонтакте», не несущих в себе информации, а выражающих мнение их автора, не связанное с распространением информации под видом достоверной. Более того, сообщения, указанные в акте осмотра интернет-страниц, содержат в себе также видеозаписи и сообщения иных лиц, относимость которых к данному делу непонятна. Как видно из диспозиции ст.207.3 УК РФ, в данном случае необходимо выяснить, содержатся ли во вменяемых постах утверждения о фактах, имеющие заведомо ложный для него характер. Более того, квалификация требует от обвинения доказательств мотивов политической, идеологической, расовой, национальной, религиозной ненависти или вражды, либо мотивов ненависти или вражды в отношении какой-либо соцгруппы. В материалах дела при этом имеется выполненное неизвестными специалистами и подписанное директором Центра экспертиз СПбГУ Поповым заключение по информационным материалам запроса УФСБ России по СПб и ЛО от 20.04.2022 г., в котором не делается выводов о наличии во вменяемых публикациях ложных сведений относительно действий ВС РФ, при этом указанное заключение в любом случае является недопустимым доказательством. Непонятно, кем оно выполнено, какие материалы были исследованы, на чем основаны выводы, к каким они относятся сообщениям, о какой ответственности, кем и когда были предупреждены выполнившие заключение специалисты. Приобщением к материалам дела указанного заключения обвинением подтверждена необходимость специальных познаний, которыми не обладает ни следователь, ни суд при рассмотрении настоящего уголовного дела, ввиду чего необходимо проведение экспертизы. По ходатайству защиты к материалам дела приобщено заключение комиссии специалистов, полностью опровергающее доводы обвинения. Верховный Суд РФ в «Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 1» дал разъяснения относительно понимания квалифицирующих признаков преступлений, связанных с распространением заведомо ложной информации под видом достоверной. Так, заведомо ложная информация – это такая информация, которая изначально не соответствуют действительности, о чем достоверно известно лицу, ее распространившему. Распространение заведомо ложной информации под видом достоверной – это форма и способ изложения информации, использование поддельных документов, видеозаписей, аудиозаписей, документов и записей, имеющих отношение к другим событиям. Данные квалифицирующие признаки отражены и в диспозиции ст.207.3 УК РФ, имеют значение для доказывания наличия либо отсутствия объективной стороны, потому необходимо проведение лингвистической экспертизы, при этом экспертами должно быть установлено, допускает ли способ подачи информации ее проверку на соответствие действительности, т.е. подается ли она в виде утверждения о фактах и событиях, и о каких именно, либо в виде мнения. Юридически значимыми являются высказывания, в которых информация выражена в виде утверждения о фактах и событиях, поскольку только такой способ подачи информации позволит правоприменителю установить ее ложность или достоверность. Мнение о факте использования ВС РФ или оценка данного факта является признаком другого коммуникативного действия, а именно: дискредитации использования ВС РФ, которое установлено при этом непонятным заключением анонимного специалиста СПбГУ от 10.06.2022 г. Исходя из изложенного, защитник полагает необходимым поставить вопросы:
Производство экспертизы защита просит поручить экспертам ФБУ «Северо-западный региональный центр судебной экспертизы» либо ФБУ «Уральский региональный центр судебной экспертизы Минюста РФ».
Бестужев согласен с ходатайством, гособвинитель заявляет, что не может высказаться в текущем заседании.
Гособвинитель: Ваша честь, в настоящем судебном заседании не готов высказаться вообще о необходимости назначения экспертизы, месте ее проведения и какие вопросы необходимо поставить, в связи с чем готов высказаться в следующем судебном заседании по данному вопросу.
Суд: И?
Гособвинитель: Продлить стражу.
Суд: А судебное заседание-то что?
Гособвинитель: Судебное заседание отложить прошу.
Суд (иронично): Продлить стражу – это что?
Гособвинитель: Нет, ваша честь, вы спросили, что, да…
Суд: Нет, я поэтому пытаюсь понять, «продлить стражу» – это ходатайство о продлении срока содержания под стражей?
Гособвинитель: Нет, ваша честь, сначала было то, что не готов в этом заседании высказаться и перед тем, как отложить судебное заседание, в связи с тем, что истекает срок содержания Бестужева под стражей, в соответствии со ст. 255 УПК РФ прошу продлить срок содержания под стражей Бестужева на 3 месяца, т.к. основания, которые послужили ранее избранию меры пресечения и предыдущему продлению, они не изменились и не отпали.
Обсуждается ходатайство гособвинителя об отложении судебного разбирательства для формирования позиции по ходатайству о назначении экспертизы. Возражений не имеется, суд постановил удовлетворить ходатайство и отложить заседание «и учитывая, что срок содержания под стражей истекает до указанной даты, рассматривать ходатайство гособвинителя о продлении срока содержания под стражей».
Обсуждается ходатайство гособвинителя о продлении Бестужеву на 3 месяца действующей меры пресечения.
Защитник возражает, т.к. 26.03.2024 г. будет год содержания Бестужева под стражей в рамках судебного процесса, а до этого полгода на стадии следствия. Прокурор говорит, что ничего не изменилось, но в настоящий момент в материалах дела представлено достаточно доказательств, порождающих объективные сомнения в необходимости содержания под стражей. То, что Бестужев не убежит, – он сам об этом неоднократно говорил, никуда не скроется от следствия, суда и т.д., воспрепятствовать производству по делу и уничтожить каких-либо доказательства он не может. При таких обстоятельствах меры пресечения, не связанные с реальной изоляцией от общества: домашний арест либо запрет определенных действий вполне обеспечат его явку в заседание и продолжение участия в рассмотрении дела. Какой-либо необходимости в продлении именно содержания под стражей в данном случае не имеется. «Тот срок, который, в общем-то, Бестужев под стражей уже отсидел, он сроден с реальным наказанием в виде лишения свободы. Лицу, содержащемуся под стражей, должно быть обеспечено все-таки какое-то освобождение до суда при наличии гарантий его явки в суд. Еще раз, домашний арест с браслетом на ноге, на руке – он никуда не денется, точно так же будет обеспечена его явка в суд, интересы суда никоим образом затронуты не будут. Все документы, необходимые для избрания Бестужеву меры пресечения в виде домашнего ареста либо запрета определенных действий, в материалы дела ранее были представлены. Полагаю необходимым просить суд об отказе гособвинителю в ходатайстве о продлении меры пресечения в виде заключения под стражу, и избрании новой меры пресечения в виде домашнего ареста либо запрета определенных действий».
Бестужев согласен с адвокатом, гособвинитель еще раз повторяет, что полагает необходимым продлить срок содержания под стражей, в удовлетворении ходатайства защиты просит отказать.
Суд удаляется в совещательную комнату на 3 минуты, затем возвращается и оглашает вводную, резолютивную части вынесенного постановления, отказав в изменении меры пресечения и продлив срок содержания Бестужева под стражей.
Заседание окончено, судебное разбирательство откладывается.
