Наш наблюдатель рассказывает, как прошло заседание 27 февраля:
В 11:50 подхожу к суду, занимаю очередь на вход среди других слушателей данного дела (около 40 человек). Приставы пропускают нас группами по 2-3 человека. Успеваю зайти, тем не менее определенной части публики суждено остаться на улице под предлогом того, что в зале не хватит мест. Около 11 часов 18 минут захожу в зал. Заняты практически все сидячие места. Кому не хватило стульев, наблюдают процесс стоя, что не вызывает возражений ни у приставов, ни у суда. Начинаю снимать на видео, после чего минуты через три подходит пристав и делает предупреждение о том, что состав суда снимать нельзя. Продолжаю видеосъемку, но отворачиваю камеру в сторону.
Присутствуют подсудимые, их адвокаты Виталий Черкасов (защитник Филинкова), Алексей Царев и Ольга Кривонос (защитники Бояршинова), прокурор Николай Золотухин.
Председательствующий судья Муранов сообщает, что будут оглашаться результаты экспертизы из
Федерального бюджетного учреждения «Северо-западный региональный центр судебной экспертизы» от 20 февраля 2019 года. Возражений нет, экспертиза приобщена.
В ходе экспертизы анализировалось 18 файлов. В зафиксированных на оптических дисках файлах «Что нужно делать», «Текст», «Съезд 2017», «Структура “Сети”», «Революция будет», «Развитие “Сети”», «Мечты», «Ментовские дети», «Манифест “начало 2017”», «Восход», «Активистская группа», «DSCF2632», «Блаженный Алексей. Русская кухня. Азбука домашнего терроризма», «16+6», «Документ Microsoft Office Word» отсутствуют лингвистические и психологические признаки унижения достоинства человека либо группы лиц по признакам расы, пола, языка, происхождения и отношения к религии. Также отсутствуют лингвистические и психологические признаки возбуждения розни, вражды, ненависти по отношению к группе лиц, выделяемой по признакам пола, расы, языка, национальности, происхождения, отношения к религии. Содержится совокупность лингвистических и психологических признаков побуждения к совершению насильственных, разрушительных действий в отношении группы лиц «они» (файл «Текст») в форме инструкции к совершению насильственных действий в отношении неназванной группы (включающей в себя «правящую элиту, власть, режим») в период глобальных перемен (файл «Структура “Сети”»), к совершению насильственных действий в отношении неопределенной группы лиц «бандиты» (файл «Развитие “Сети”»), объединенных принадлежностью к власти и ее представителей. Определить однозначно характер действий не представляется возможным (файл «Манифест «начало 2017»»). В форме программы – инструкция своего адресата к совершению насильственных действий (вооруженная борьба, принудительное изъятие собственности, физическое уничтожение в отношении неназванной группы «враги» во время социальной революции, а также совершение неких акций прямого действия в дореволюционный период (файл «Восход»). В форме инструкции к совершению насильственных, разрушительных действий в отношении группы «оппоненты» (военные, спецслужбы, полиция, «правые»), файл «Активистская группа».
В файлах «Что нужно делать», «Съезд 2017», «Революция будет», «Положения», «Мечты», «Ментовские дети», «DSCF2632», «Блаженный Алексей. Русская кухня. Азбука домашнего терроризма», «Документ Microsoft Office Word 2», «Положения», «Положение» отсутствуют лингвистические и психологические признаки побуждения, в том числе в форме призыва к совершению насильственных действий в отношении человека либо группы лиц.
– Пояснения, комментарии будут? – интересуется председательствующий.
– Хочу заметить, что большинство файлов не имеют отношения к этому уголовному делу. Все, кроме файлов с названиями «Съезд» и «Положения», – отвечает Филинков.
– Ну, а вы с этими файлами знакомы?
– В рамках уголовного дела.
– А не в рамках?
– Нет.
Председательствующий спрашивает Бояршинова, знаком ли он с перечисленными файлами. Тот отвечает утвердительно, хоть и путая названия «документов».
Адвокат Черкасов поддерживает позицию Филинкова. Большинство файлов (в количестве 18-ти) не имеют отношения к рассматриваемому уголовному делу, т.е. они не включены в объем предъявленного обвинения. Они получены из уголовного дела, которое рассматривалось в отдельном производстве в городе Пензе. Экспертиза была назначена по ходатайству стороны защиты; просили назначить психолого-лингвистическую экспертизу только по одному документу, а именно по «положению», т.н. своду «Сети». Черкасов указывал, что данный документ нельзя признавать уставным документом в силу того, что он сырой. Ничто не указывает на то, что он является готовым документом. Ставили вопросы перед экспертами о внешней и внутренней структуре предъявленного документа, имеются ли признаки его целостности и законченного оформления, взаимосвязи, последовательности в тексте, а также разделен ли текст на параграфы, разделы, главы, и если да, то имеет ли данное разделение четкую структуру и нумерацию. Имеется ли в представленном документе дублирование, повторное использование каких-либо частей текста. Содержатся ли в нем признаки завершенного материала либо имеются признаки чернового варианта или набросков. Суд отклонил все эти вопросы и назначил свои, которые не были согласованы с защитой, к тому же добавил 18 файлов из другого уголовного дела. Все же по основному документу «Своду “Сети”» эксперты дали необходимые защите ответы. На листе 61 в разделе 10 экспертизы объекта номер 7 («Положения») указано, что текст представляет собой документ на 33 страницах и имеет неоднородную структуру с нарушенной нумерацией разделов и периодически повторяющимися фрагментами текста. Содержание текста также неоднородно. В тексте присутствуют фрагменты личной переписки, к примеру, «а ты меня сможешь полюбить? – В каком городе я, по твоим соображениям, должен жить?». Интернет-рассылка и, вероятно, список покупок: салат, мука, высшего сорта помидоры. Далее эксперты приходят к выводу, что неоднородная структура текста, повторяющиеся части, фрагменты, не имеющие содержательной связи с основным текстом, эпизоды, установить смысловое содержание которых не представляется возможным, указывают, что данный текст является неоконченным, возможно, черновым вариантом, что косвенно подтверждается существованием трех идентичных текстов, представленных для экспертного исследования. Далее приходят к выводу эксперты: с психологической точки зрения нарушенная нумерация пунктов текста, отсутствие единой линии повествования, целостности текста, его незавершенность и разорванность не позволяют определить социально-психологическую направленность текста, выделить рассматриваемую проблематику и формулируемые установки. И, таким образом, эксперты приходят к выводу: ввиду сказанного выше, определить содержательную характеристику текста, значимую для ответа на представленные вопросы, не представляется возможным. Таким образом, адвокат Черкасов полагает, что эксперты дали именно тот результат, который соотносится с позицией защиты.
– Вы согласны с результатом судебной экспертизы? – спрашивает председательствующий.
– Я согласен с выводами экспертов, как по файлу «Положения» либо, иным словом, свод «Сети», так и по файлу «Съезд 2017». По нему у нас будет отдельно пояснение после согласования позиции с подзащитным. По остальным файлам в количестве 18 единиц мы считаем, что они не относимы к существу рассматриваемого здесь дела, – отвечает Черкасов.
– У нас не вызывают сомнений выводы экспертов. Я полагаю, что экспертиза проведена достаточно подробно, качественно и объективно, а отношение к выводам экспертов будет высказано в прениях, – отвечает защитник Филинкова адвокат Царев.
– Так, далее, в прошлом судебном заседании уже оглашалась экспертиза по признакам монтажа [неразборчиво] привнесенных в процессе записи или после ее окончания, отсутствуют. По этой экспертизе какие-либо пояснения будут?
– Уважаемый суд, не хватило времени, даже до середины не дошел, вчера до 12-ти сидел. Я не могу, я просил бы дать время, – отвечает Филинков.
Бояршинов с выводами экспертизы согласен.
Черкасов просит время для консультации в условиях следственного изолятора, чтобы согласовать свою позицию с подзащитным.
– У нас нет оснований сомневаться в выводах эксперта, – отвечает Царев.
– Полагаю, что экспертиза является обоснованной, возражений или замечаний не имею, – высказывается прокурор.
– Последняя экспертиза о принадлежности голосов, звучащих в процессе беседы… По данной экспертизе вы, Виктор Сергеевич, желаете что-то пояснить? – спрашивает председательствующий.
– Даже титульный лист не читал еще, – отвечает Филинков.
– Дополнений, пояснений нет, – в свою очередь отвечает Бояршинов.
– Происходил такой разговор, вы читали вообще экспертизу? – спрашивает судья. – Все правильно там указано?
– Насколько я ознакомился, да, – отвечает Бояршинов.
Черкасов снова просит время, Царев говорит, что у них нет оснований сомневаться в обоснованности выводов экспертизы.
Филинков заявляет ходатайство о допуске в качестве второго защитника Кулаковой Евгении Юрьевны, чтобы «получать помощь в рамках данного уголовного дела».
– Ваша честь, полагаю целесообразным вначале спросить… – выражает сомнения прокурор. – Возможно, перейти к этой стадии: во-первых, спросить у Кулаковой, согласна ли она принимать участие в данном суде; во-вторых, у обвинения безусловно будут вопросы, о какой помощи идет речь.
Кулакова вызывается из зала к трибуне.
– Ваша честь, вопрос разрешите, пожалуйста. Это ваше было изъявление стать защитником Филинкова? – задает вопрос прокурор.
– Это наше было совместное волеизъявление, инициированное, как сказано в законе, подзащитным.
– Я правильно вас понял, что у вас нет высшего юридического образования?
– Да, у меня нет высшего юридического образования.
– Хорошо, а в какой форме вы для себя видите оказание ему помощи?
– Я хочу сказать, что, несмотря на отсутствие высшего юридического образования, у меня есть опыт работы в роли общественного защитника в судах по административным правонарушениям. Я буду участвовать наряду с адвокатом в процессе, оказывать ему техническую помощь, получать от имени Филинкова разные документы, могу занимать очередь для адвоката в СИЗО…
– Вы понимаете, что в случае вашего допуска вы будете оказывать помощь не как общественный защитник, а представлять интересы конкретного лица – подсудимого? – уточняет председательствующий.
– Конечно.
Коллегия определяет допустить Кулакову в качестве защитника Филинкова; разъясняют права.
Прокурор полагает необходимым отложить судебное заседание в связи с тем, что не удалось настроить конференцсвязь для допроса фигурантов из Пензы и с целью предоставить Филинкову время для ознакомления с экспертизой.
– До участников процесса доводится, что судом принимаются меры для обеспечения технической возможности допроса свидетелей Шакурского, Иванкина, Куксова. Виталий Викторович, сколько вам нужно времени для согласования позиции по поводу экспертизы, и возможно ли это сделать не в условиях изолятора, а если мы сейчас объявим перерыв на час? – объявляет председательствующий.
Черкасов отвечает положительно, и объявляется перерыв на 1 час до 13:00.
После возобновления заседания Филинков выражает позицию по экспертизе. Нет оснований не доверять «экспертизе по монтажу». Возникли вопросы насчет выводов психолого-лингвистической экспертизы в части фрагмента «Съезд 2017», поэтому нужно допросить эксперта. Нужно двое суток для формирования позиции.
Черкасов поддерживает позицию подзащитного:
– Иным способом мы не можем проверить выводы о том, есть или нет монтажа, редактирования, поэтому в этой части мы так сформулировали свою позицию, что нет оснований не доверять. По поводу распечаток диалогов между Бояршиновым и Филинковым: я понимаю, что моему подзащитному недостаточно сегодня времени, чтобы их всех проанализировать и получить мою консультацию. Я поддерживаю позицию своего подзащитного об обеспечении явки в суд как минимум по одному из экспертов: по одному лингвисту и одному психологу. Для чего это нужно: если их выводы в отношении «Свода “Сети”» обоснованы и вопросов к ним не возникло, то по второму документу, «Съезд 2017», в обвинительном заключении он у нас проходит как протокол съезда участников террористического сообщества «Сеть»… Т.е. получается, была некая встреча, и там велся этот протокол, куда заносились диалоги присутствующих, а в ходе исследования выводов уважаемых экспертов мы видим, что они ссылаются на доводы, указывающие, что на самом деле это были наброски в виде онлайн-переписки задолго до проведения какого-либо мероприятия, и у нас возникают вопросы к данным экспертам: каким образом они могут дать более обоснованное расширительное пояснение, если они указывают на то, что был иной формат изготовления данного документа. Отдаленно, получается, участники между собой общались с помощью сети Интернет. В этой части есть к ним вопросы. Их выводы не говорят о том, что это был протокол съезда.
Председательствующий объявляет, что к данному вопросу вернутся чуть-чуть попозже…
Далее оглашаются характеристики подсудимых. Согласно предоставленным характеристикам от благотворительной организации «Ночлежка», ООО «Спасибо», Центра реабилитации и реинтродукции диких животных «Сирин», региональной благотворительной общественной организации «Балтийская забота о животных», общественной организации «Санкт-Петербургский союз художников», от ООО «Долис» Бояршинов зарекомендовал себя как человека ответственного, бескорыстного, всегда готового прийти на помощь.
Также представлены справки о состоянии здоровья Бояршинова и его матери, об отсутствии взысканий за время нахождения в СИЗО.
Суд приобщает копии, обозревает оригиналы, после чего судебное заседание заканчивается. Следующее назначается на 28 февраля в 11:00.
| Вс | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Дело Бестужева: приговор 00:03 | ||||||
| Дело Надежды Буяновой: приговор 09:21 | ||||||
