О деле: дело Фургала, бывшего губернатора Хабаровского края, поступило в апелляционный суд. По-прежнему, в деле четверо подсудимых:
Сергей Фургал (защищают четыре адвоката: Кожемякин, Старцев, Смирнов, Карапетян, Немчинова) – бывший губернатор Хабаровского края, арестован 9 июля 2020 года, ему предъявлено обвинение в организации убийств Евгения Зори, Олега Булатова и покушении на убийство Александра Смольского (ст. 105 ч. 2 п. п. а, ж, з, к; ст. 30 ч. 3, ст. 105 ч. 2 п. п. а, е, ж, з УК РФ). Согласно карточке дела на сайте суда, ему также вменяют ст. 222 ч. 3 УК РФ – незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка, пересылка или ношение оружия.
Андрей Карепов (защитник Раевский) – бывший сотрудник Фургала, арестован 19 ноября 2019 года. Карепову предъявлены аналогичные обвинения: в организации убийств, покушении на убийство и приобретении оружия (ст. 222 ч. 3; ст. 105 ч. 2 п. п. а, ж, з, к; ст. 30 ч. 3, ст. 105 ч. 2 п. п. а, е, ж, з УК РФ).
Марат Кадыров (защитник Михайловская) – контролер аэропорта Менделеево на дальневосточном острове Кунашир, арестован 19 ноября 2019 года, Кадырова обвиняют в покушении на убийство (по версии следствия, Кадыров кинул гранату в гараж предпринимателя Александра Смольского, ст. 30 ч. 3, ст. 105 ч. 2 п. п. а, е, ж, з УК РФ), а также в приобретении оружия по ст. 222 ч. 3 УК РФ).
Андрей Палей (защитник Сарбашев) – предприниматель, арестован 19 ноября 2019 года. Палея обвиняют в убийстве Евгения Зори и Олега Булатова (ст. 105 ч. 2 п. п. а, ж, з, к УК РФ).
Дело рассматривает Московский областной суд, судьи – Тамара Васильевна Бондаренко, Наталья Михайловна Забродина, Елена Михайловна Гулина [т. к. фамилии были произнесены нечетко, возможны ошибки, прим. ред.].
Отсутствует Михайловская.
Допрашивают свидетелей.
Первая свидетельница – запасная присяжная Евгения Владимировна Цветкова.
– Почему вы согласились дать пояснения адвокату и суду? Это добровольное желание? – спрашивает Кожемякин.
– У меня добровольное желание дать показания появилось еще в процессе. Но любые коммуникации были запрещены, поэтому после вердикта я уже обратилась к стороне защиты. Мужчин посторонних с рацией в комнате присяжных было несколько, это не всегда один человек. Это конвой. От момента нашей встречи до дома они нас сопровождали. Это было 2 человека, они постоянно находились с нами, пока это не стало проблемой, пока их не попросили ждать нас на лестнице. Давления они не оказывали, но они месяца полтора там находились. Они были с нами, пока их не попросили ждать на лестнице. Охрану эту убрали, я так поняла, что сторона защиты увидела постороннего и по ходатайству их убрали. Цой сначала не посещал комнату присяжных, только помощник, чтобы даты обсуждать. Потом Цой начал заходить сам, сначала с теми же вопросами, а потом рамки расширили, стали обсуждать процесс, процессуальные моменты. Вопросы обсуждались разные, но процессуальных было много. Ну, например, мы пришли, а одного подсудимого нет, мы потом в зале присяжных недоумевали, и Цой пояснял, что ему пришлось удалить Карепова. Если говорила сторона обвинения, то Цой просил прислушиваться, что у нас должно быть четкое понимание ситуации. Судья говорил вводные слова, но прошло же много времени с начала. Мы думали, что защита тоже будет полгода представлять доказательства. Я спросила у Цоя: «Сколько закладывать [времени] на защиту?» Он ответил, что «там будет все быстро». Цой заходил и дискредитировал сторону защиты, ссылаясь на возраст, неопытность, компетентность и прочее. Цой говорил, что не надо полагаться на то, что говорил Кожемякин, что вопрос глубже и «не смотрите, что на мотив убийства» (2 эпизода). Его никто не просил давать эти разъяснения, нам было понятно, что делать, но он приходил. Почему еще меня это кольнуло, потому что его доводы всегда были только в поддержку обвинения. За два дня до вердикта мы – запасные присяжные – попросили основных присяжных опросить нас, чтобы наше мнение тоже учли. И нам сказали, что да [учтем]. И за день до вердикта мы спросили, и нам в грубой форме ответили, что это не нужно. Это предложила еще одна запасная присяжная. Не я. Цой доводил до нашего сведения детали заявленных в суде ходатайств. Цой пришел и сказал, что ни в коем случае нельзя эмоционировать в зале, иначе защита «распустит коллегию». Цой влиял на решение о виновности подсудимых, старшина коллегии ходил в кабинет судьи. Одна из свидетелей вела аудиозапись, но это не первый свидетель.
Несколько вопросов судья снимает. Фургал возражает на действия председательствующей. С его точки зрения, судья оказывает давление на присяжную, перебивает ее – закон говорит, что присяжный отвечает так, как нужно.
Вторая свидетельница. Запасная присяжная Светлана Александровна Кривова (Козодой).
Задавали вопросы, как и первой присяжной, о мужчинах, которые были в зале в форме. Свидетельница пояснила, что был «еще какой-то куратор», сотрудник госбезопасности. Один раз было написано на форме – «полиция», в остальные разы нет.
– Цой посещал зал присяжных, мы думали, что это нормально. Первый раз он зашел в мантии, спросил про отпуска, хотя вроде мы уже это обсудили до этого. И в этот же день он похвалил нас за то, что мы активно принимаем участие, адвокаты похвалили присяжных за вопрос, и Цой нам это передал. Судья давал комментарии о происходящем в зале суда. Например, 5-й присяжный попросил Фургала быть потише. А потом, на следующий день, Цой попросил нас впредь не так эмоционально реагировать. Он сказал, что адвокаты сделали заявление по поводу пятого присяжного. Я вела аудиозапись. Там все были с телефонами, у кого-то был ноутбук (работали). Я записала комментарий судьи, потому что мне показалось, что тут профессионалы. Мне показалось странным, что Цой говорит о законе, а сам не соблюдает, поэтому я записала. Мы же знаем, с кем можно общаться, с кем – нет. Я сама диктофоном не пользовалась. Я поняла, что только факт докажет, что судья нарушил закон, и я решила, что когда он зайдет, я попробую записать. Когда зашел, я включила диктофон, он сказал, и все, я уже дома послушала запись. Я не думала, что запишется, я думала, слышно не будет, я сидела на другом конце стола. Цой нелестно отзывался о подсудимых и адвокатах. Фургал очень много возмущался, и когда Цой к нам пришел в комнату, он сказал, что тут нет губернатора, тут именно подсудимый Фургал. Был чат для общения, но там про дело не обсуждали ничего. Оказывалось воздействие, не знаю, но было неприятное ощущение, что вот постоянно как-то некомфортно.
Четыре вопроса защиты сняли.
– Аудиозапись осуществляла 1.02.23, там были все присяжные и судья, о записи никого не предупреждала, потому что я поняла, что то, что было до этого – нарушение. И надо как-то это доказать, чтобы это было фактом. Судье не смогла признаться в незаконности действий, испугалась.
Сняли два вопроса защиты и два прокуроров.
Третья свидетельница – запасная присяжная Жанна Юрьевна Пернацкая (Вернацкая).
На вопросы про присутствующих в комнате охранников ответила, что думала, что «так нужно», и не знала, что это неправильно. Про прения, комментарии Цоя вопросы свидетельнице те же. Присяжная поясняет, что не поняла, почему судья приходил и пояснял это (про суд, прения и прочие процессуальные вопросы). Он рассказывал про свою практику. А еще после выступления Кожемякина, судья Цой пришел и давал пояснения, что на этом суде дела не закончились и они продолжаются. Он пытался дать комментарий тому, что сказал Кожемякин. Цой ссылался на то, что жаль, что присяжные не могут со всем делом ознакомиться.
– Мы спрашивали, можем ли мы со всеми томами ознакомиться, на что сказали, что нет. Судья сказал, что прочитал все тома дела. И если бы мы тоже могли прочитать, то у присяжных бы не осталось сомнений в виновности. Говорили об удалении Карепова. Мы уточняли – он говорил, что “они” [Карепов, прим. ред] ведут себя некорректно, мешают вести дело, поэтому он удален.
Один вопрос защиты снят.
– Были перепалки в суде. Судья приходил и говорил, что адвокаты несдержанные, только Кожемякин вызывает уважение, а остальные неопытные. В момент, когда судья Цой давал комментарии и делал другие незаконные штуки… Посещал ли старшина присяжных кабинет судьи, я не знаю.
Нет вопросов.
Ходатайство Немчиновой о допросе всех присяжных – и основных, и запасных.
– Чивереву [старшина присяжных] доверия не было еще с самого отбора, – пояснила Немчинова. Полагалось, что он заинтересован в процессе.
Адвокаты поддерживают ходатайство.
Обвинение против ходатайства защиты о вызове остальных присяжных. По мнению прокуроров, в показаниях свидетелей (трех запасных присяжных, которые опрошены в заседании) ничего не ставит под сомнение вердикт.
Суд отказывает защите в ходатайстве.
Адвокат Немчинова заявляет отвод судейской коллегии по причине заинтересованности в результате.
Основания:
Коллегия поставила вопрос о единодушии вердикта самостоятельно, несмотря на возражение защиты. Исходя из изложенного, защита делает вывод о заинтересованности коллегии и нарушении права на защиту.
Защита и осужденные поддерживает отвод.
Обвинение против. Коллегия удаляется для разрешения отвода.
Суд постановил:
– Заявление не находит подтверждения. В отводе отказать.
Защита ходатайствует об оглашении множества различных материалов по делу, протоколов заседаний, в том числе протокола заседания, на котором вынесен вердикт.
Адвокат Кожемякин, ссылаясь на время, которое присяжные провели в совещательной комнате, и на основании того, что в вердикте не указаны результаты голосования, считает, что вердикт вынесен с нарушениями. Адвокат Михайловская в том числе ходатайствует об изучении вопросов, которые были сформулированы присяжным.
У прокуроров нет ходатайств по материалам. Обвинение просит время для изучения ходатайств защиты.
