Заседание 10 июля было посвящено допросу двоих обвиняемых.
Эргашев рассказал, что учился в одном классе с Хакимовым. Женат, имеет троих несовершеннолетних детей, с марта 2017 года живет в Петербурге. Хакимов помог Эргашеву найти работу и жилье – жили вместе на Товарищеском проспекте в общей квартире с Эрматовым, Мирзаалимовым, Муидиновым и Махмудовым. Был еще один мужчина, который редко приходил, работал водителем, имени его не помнит. Со всеми познакомился после того, как заселился, ни с кем не общался, потому что поздно возвращался с работы. Занимался отделочными работами вместе с Хакимовым, иногда задерживались на работе до следующего дня. 5 апреля соседи по квартире говорили, что пропал брат Эрматова, пошли писать заявление в полицию. Участковый полицейский пришел, осмотрел квартиру, спрашивал про вещи пропавшего, вместе с коллегой-женщиной фотографировал. Утром в квартиру вломились и положили всех на пол, взяли образцы слюны, привезли в следственный комитет. Личные вещи положили в отдельный пакет, на вопрос, почему – сказали, чтобы не задавал лишних вопросов. Следы гексогена могли оставить на стройке, где его использовали. Джалилова Эрматов не знает, узнал о нем уже после задержания, огнетушитель в квартире никогда не видел. В террористическую организацию никто не вербовал, намаз стал совершать уже после ареста. Никогда не слышал о необходимости совершения теракта, никогда не обсуждали это в квартире. Теракт в метро – большое горе, погибло много людей, оценивает его негативно. В следственном изоляторе находился в отдельном блоке – так как страдает туберкулезом закрытой формы. Свою вину отрицает полностью.
Шохиста Каримова говорит, что плохо себя чувствует со вчерашнего дня, не может получить лекарство. Ей вызвана “скорая помощь”, объявлен перерыв.
Спустя час заседание продолжается. Эргашев, отвечая на вопросы обвинения, добавляет, что адрес квартиры на Товарищеском проспекте ранее не знал – только после заселения.
– Согласно протоколу выемки от 6 апреля после вашего задержания вещи изъяли в присутствии понятых и адвоката и опечатали, – говорит гособвинительница, – имеются подписи, в том числе ваши. Вы сказали, что после выемки вещи не упаковывались?
– Никто ничего мне не объяснял, адвокат сказал подписать – и я подписал протокол.
Затем состоялся допрос Хакимова. Женат, имеет троих несовершеннолетних детей. В 2013 году перенес инфаркт, имеет инвалидность, страдает почечным давлением. В декабре 2016 года вернулся в Петербург после отъезда, в это время повысили плату за аренду жилья. Познакомился через знакомого с Эрматовыми и заселился на Товарищеском проспекте в январе 2017 года. Тогда в квартире жили Ибрагимжон Эрматов с отцом, водитель, который редко приходил в квартиру, имени его не помнит. Отец Эрматова съехал, и в феврале заселился Муидинов, потом Махмудов, в марте – Эргашев, в апреле – Мирзаалимов. 4 апреля впервые встретил Махамадюсупа Эрматова, когда уходил на работу в 4 часа утра. Вернулся с работы в тот день поздно, когда проснулся – Ибрагимжон Эрматов сказал, что его брат пропал. 5 апреля ушел на работу, вернулся после 2 часов ночи, Махмудов сказал, что все ушли в полицию, так как до сих пор нет Махамадюсупа Эрматова. Позвонил Ибрагимжону Эрматову и спросил, не будет ли у него проблем, если придет полиция, так как зарегистрирован по другому адресу – Эрматов сказал спуститься Хакимову на улицу, если он боится. Также он попросил прибраться в квартире, чтобы было видно, что живет не больше четырех человек. Джалилова не знает. 3 апреля был на работе. Когда фотографию Джалилова показывали по телевидению 5 апреля, Эрматов сказал, что знает его, когда-то с ним работал. Вербовке не подвергался. Сожалеет о гибели людей от теракта. Про найденное в квартире взрывное устройство слышал от полиции, сам его не видел. Подозрительных вещей в квартире не было. В направлениях мусульманства не разбирается, хотя совершает намаз с детства. Вину отрицает.
– Махмудов говорил, что вы боитесь возвращаться по вечерам домой, – спрашивает Хакимова гособвинительница, – в связи с чем?
– Вопрос ваш отводится, – прерывает суд, – сформулируйте без наводящих фраз.
– Тогда у меня не будет вопросов, а ходатайство об исследовании протокола допроса Хакимова во время предварительного следствия для устранения противоречий.
У защиты нет возражений, оглашается протокол от 11 мая 2017 года:
– В квартире на Товарищеском проспекте проживало много людей, в основном – выходцы из Средней Азии. Люди приходили на несколько дней, несколько человек жили постоянно – братья Эрматовы, Эргашев, Махмудов. Махамадюсуп Эрматов появлялся периодически, приносил свои вещи. Однажды в феврале 2017 года я видел, что он принес две сумки, не знаю, что в них было, может быть, вещи Махмудова, который работал на стройке.
– А в чем противоречие? – спрашивает адвокат Сагитов.
– Хакимов только что говорил, что не видел, как Махамадюсуп Эрматов что-то приносил.
Представительница прокуратуры спрашивает Хакимова, подтверждает ли он, что Махамадюсуп Эрматов говорил, что кладовкой в квартире пользуются все проживающие.
Хакимов отвечает, что сейчас не помнит, ему показали кладовку и сказали, что ею можно пользоваться, вешать туда свои вещи, пользуются кладовкой все проживающие.
Суд оглашает обращение института о привлечении переводчицы Горяевой для проведения комплексной экспертизы. Аброр Азимов и Шохиста Каримова возражают против ее участия, говоря, что указанная переводчица была закреплена за ними на предварительном следствии, они не понимали ее узбекский язык, по национальности она татарка.
Адвокат Дроздов говорит, что в данном процессе необходимы правовые познания.
Гособвинительница считает, что оснований для отвода переводчика нет.
Суд удаляется в совещательную комнату для рассмотрения ходатайства на 40 минут. После перерыва оглашается определение о привлечении Горяевой.
