О деле: Дарью Трепову обвиняют в убийстве Владлена Татарского (Максима Юрьевича Фомина) по статьям о теракте, незаконном обороте взрывчатки и подделке документов. Вместе с Треповой судят ее знакомого, Дмитрия Касинцева. По версии следствия, Дмитрий Касинцев, зная о причастности Треповой к смерти Владлена Татарского, разрешил ей спрятаться у себя в квартире.

Дело рассматривает 2-й Западный окружной военный суд в выездном заседании в 1-ом Западном окружном военном суде. Судебная коллегия в составе Тимура Георгиевича Жидкова, Романа Викторовича Владимирова, Олега Александровича Шишова.

Доставлена Трепова, явился Касинцев, также участвуют защитники (адвокаты) Берман, Конева, потерпевшие Бурдань, Королева, Любина, Сапьян, Смотрова, гособвинитель — старший прокурор отдела управления Генпрокуратуры РФ Тихонова Н.В.

Суд переходит к допросу подсудимой. Трепова дает показания через встроенный в стенку аквариума то ли слабый, то ли вовсе нефункционирующий микрофон, спустя несколько минут гособвинитель заявляет, что «я плохо слышу, что она говорит», адвокат Берман просит подзащитную говорить погромче, затем просьбу дублирует судья, который минуты через 3 (30 с момента начала заседания) все-таки не выдерживает и объявляет перерыв, по завершении которого в аквариум к Треповой оказывается перемещен один из микрофонов со стола для участников процесса, после чего ее голос начинает звучать гораздо громче. Впервые за 20 прошедших заседаний речь подсудимой слышна удовлетворительно. Судом констатируется, что «теперь вас хорошо слышно», однако у гособвинителя возникают еще некоторые замечания по поводу дикции и четкости речи подсудимой: «Помедленнее говорите, вы слова проглатываете», «Вы быстро очень говорите, тараторить начинаете, непонятно», что соответствует действительности.

Прокурор множество раз допускала некорректный тон в процессе допроса, периодически повышая голос и иронизируя над ответами подсудимой («Что вы ему (Касинцеву) отказали: не уйду, буду здесь жить?», «Т.е. квартиру покинуть надо не вам, а ему, и он пошел?», «Он (Татарский) как, подмышкой это (бюст) должен был носить, с собой, чтобы его слушать всё время?»), а также вступая в дискуссию, оспаривая ее показания, приписывая слова, которые она не говорила, задавая множество повторных вопросов, что отмечалось и самой Треповой, но было оставлено без внимания председательствующим. Также гособвинитель попыталась помочь задать снятый вопрос одной из потерпевших (Чем вы занимаетесь в своей жизни?), фактически полностью его переформулировав до изменения смысла (Что вы делали в период, который вам вменяют как вступление в организованную группу, вы чем занимались, что делали в этой группе?) и задав от себя, хотя стадия ее вопросов уже была пройдена, таким образом, вмешавшись в допрос подсудимой потерпевшими, что было прервано судом, указавшим на «недопустимость выступлений с места».

Порядок также нарушался потерпевшими, которые повышали голос, высказывались в оскорбительных выражениях, вступали в полемику в процессе допроса подсудимой. Судья с переменным успехом пытался повлиять на их поведение, сняв большинство некорректных вопросов и прервав попытки перехода к дискуссии, но всего лишь раз сделав замечание и предупредив о возможности удаления из зала в случае неподчинения его распоряжениям, таким образом, потерпевшие в значительной мере это игнорировали и продолжали оказывать давление на Трепову.

Трепова в свободном рассказе поясняет, что в конце 2021 г. подписалась на аккаунт Романа Попкова в «Твиттере», а в начале 2022 г., после объявления СВО, так получилось, что и он подписался на нее. Очень переживала из-за начала СВО, не поддерживала, казалось, что конфликт затянется надолго и будет много жертв, сочувствовала украинцам как пострадавшей стороне. На волне эмоций из-за ужасных новостей написала Роману в марте 2022 г., спросив, нет ли возможности поехать в Украину волонтером, оказывать гуманитарную помощь, также сказала, что у нее еще есть медицинское образование, возможно, пригодится. Он сказал, что подумает и ответит позже. Прошло где-то полгода, за это время она уже погрузилась в свою жизнь, не читала новостей, была занята работой.  В сентябре он написал, что если ещё осталось желание, то готов с этим помочь. Тогда ответила, что у нее немного изменилась ситуация, истек загранпаспорт, уже нет финансовой подушки, но в целом это интересное предложение, хотелось своими глазами увидеть, что там происходит. Попков ответил, что готов помочь с документами,  главное, что желание осталось. «Я постеснялась признаться, что у меня уже такого большого желания нету, подумала, что в любом случае можно попробовать, если не получится — не получится». С тех пор он постоянно писал, спрашивал, готовы ли документы, предупредил, что может не получиться вернуться в РФ, выяснял, есть ли у нее семья и молодой человек в России, готова ли с ними не видеться. Ответила, что надеется, что СВО когда-нибудь закончится, а если нет, то сможет встречаться с ними на нейтральной территории.

В начале октября 2022 г. Попков сказал, что ему нужна помощь, попросил сходить на мероприятие «КиберФронтZ», прислал ссылку. Посмотрела, что это какие-то патриотические мероприятия про СВО, спросила, зачем это нужно. Роман сказал: «Ну просто сходи посмотри, что там происходит, что там говорят». Интерпретировала это так, что он журналист, освещает СВО, и ему интересно, что происходит в патриотически настроенной части российского общества, может, какие-то тайные моменты. Сказала, что попробует, но в итоге не получилось, т.к. была занята на работе. Попков не настаивал, сказал, что ничего страшного.

В дальнейшем Попков попросил купить ему две незарегистрированные сим-карты, сказав, что позже объяснит, зачем это нужно. Подумала, что это просто для регистрации в приложениях, т.к. не всем хочется использовать свои личные данные. Сказала, что попробует, он ответил: «Ну если не получится, мне кто-нибудь другой поможет». Нашла сим-карты на Апраксином рынке, купив сразу пять на всякий случай. Попков сказал, что потом расскажет, что с ними делать, предложил возместить потраченные деньги (1500 рублей), сказав, что может перевести только на биткойн-кошелек. У нее был такой кошелек, когда-то его завела, но практически не пользовалась, положила туда 3000 и не могла вывести, больше не заходила. Попков возместил средства и настаивал, чтобы проверила, дошли или нет. А она не умела на тот момент пользоваться, даже приложение было не установлено, поэтому не заходила и не проверяла.

Продолжали периодически обсуждать переезд, Попков говорил, что может помочь поначалу найти жилье, пока она не устроится там на работу. Она к тому времени подала документы на загранпаспорт, тоже постоянно спрашивала, готов ли он к ее приезду.

В конце ноября 2022 г. Попков сказал, что у него будет еще одна просьба: забрать посылку с книгой со СДЕКа, постаравшись сделать это незаметно: одеться не так, как одевается обычно, не попадаться на камеры в СДЕКе, при этом точно указал их расположение. Ее это немного испугало, спросила, не экстремистская ли случайно книжка. Ответил, что нет, книжка обычная, просто ситуация такая. Объяснила для себя это тем, что он журналист с Украины, книжка шла оттуда, этим могут заинтересоваться правоохранительные органы. Но все равно согласилась, подумав, что ничего такого в получении книжки нет, тем более раз он сказал, что она обычная. Тогда Попков сообщил, что даст контакт своего друга, который будет заниматься ее переездом и пришлет знак ID для получения книжки. Дал контакт человека с никнеймом «Осколки22» в мессенджере «Сигнал», позже общалась с ним в «Телеграме», где его звали «Гештальт». «Гештальт» дал адрес СДЕКа, прислал скриншот с ID, тоже предупредил, чтобы была аккуратной и не попадала на камеры. Забрала книжку, вернулась, открыла посылку, там была книга «Медитация» Владлена Татарского. «Гештальт» попросил отфотографировать книжку, т.к. ему интересно, что пишет этот человек. В процессе фотографирования увидела, что она о событиях на Донбассе в 2014 г., стало понятней, т.к. Роман — журналист, он сейчас на СВО и ему эта тема может быть интересна. Обращение с этой просьбой к ней объяснила тем, что, видимо, книга издается только в России, а не Украине. Книга была подписана “в подарок девушке”, подумала, что, возможно, ее надо будет передать какой-нибудь подруге Романа. Также он попросил сделать фото, где она держит книгу в руках, для рецензии, публикации где-то в соцсетях. У нее тогда был яркий маникюр, сказала в целях конспирации, что ее, наверное, вычислят по маникюру. Ответил, что может скинуть денег на новый маникюр, согласилась, дала адрес своего крипто-кошелька, но снова так и не зашла, решив, что пусть лежит до лучших времен, т.к. не пользовалась площадкой и не думала, что там большие суммы. Отправила «Гештальту» фотографию, спросив: «Ты рецензию будешь писать?», на что тот ответил: «Вроде того». К концу декабря решила все-таки научиться пользоваться «Binance», установила, зашла и обнаружила там около 17 000. Сначала подумала, что это какая-то шутка, затем предположила, что это от Романа и «Гештальта», спросила Романа, почему так много, ответил, что это подарок, т.к. до этого обещал помочь с финансовой подушкой.

Позже «Гештальт» написал, что нужно будет купить б/у телефон, чтобы могла безопасно с ним общаться и обсуждать предстоящий переезд. Купила телефон на рынке, «Гештальт» сказал вставить в него одну из сим-карт, которые покупала, хотя она ему об этом не рассказывала, видимо, узнал от Попкова. Далее сказал держать телефон при себе просто на всякий случай. Роман ей как раз тогда рассказал историю о своем друге из Беларуси, который тоже хотел переехать в Украину, и как будто бы его остановили правоохранительные органы Беларуси, обнаружили переписки с украинскими номерами, в том числе с Романом, после чего задержали. Т.е. меры безопасности были обусловлены этой историей.

После этого ей предложили повышение, поняла, что уже не хочет переезжать, думала отказаться, но решила подождать, пока не будет 100% уверенности, что хочет остаться и продолжить работать. Все равно предложение Романа казалось интересным и уникальным опытом. Тогда, ближе к Новому году, Роман сказал, что у него будет еще одна просьба:  съездить и забрать посылку в Москве, пообещал компенсировать все расходы. Подумала, что это опять какая-то книжка, рада была поводу  навестить свою подругу Хаванову, поэтому согласилась. Когда приехала, Роман сообщил, что нужно будет дождаться посылки, по всем связанным с этим вопросам обращаться к «Гештальту». Пыталась выяснить у «Гештальта», как его зовут, ответил: «Приедешь — познакомимся». Сказала Роману, что какой-то у него странный друг, который даже не представляется, тот согласился: «Ну да, он такой, но зато очень грамотный в сфере безопасности специалист, и поэтому следует прислушиваться к его рекомендациям». 03.01.2023 г. приехала в Москву, остановилась у Хавановой, рассчитывала пробыть 2-3 дня, но «Гештальт» предупредил, что посылка идет из-за границы, поэтому задерживается. Остановилась там еще на несколько дней, в итоге пробыла в Москве уже больше недели, а посылка всё не приходила. Тогда «Гештальт» сказал, что она может сходить купить книжку в книжном магазине «Листва», представившись Настей. Подумала, что это очень странно, поскольку никто там не должен спрашивать, как ее зовут, но «Гештальт» объяснил, что это очередная мера безопасности. Сходила в «Листву» в своей обычной одежде и с обычным телефоном, написала «Гештальту», спросив, что именно купить, получила ответ, что книгу Владлена Татарского «Бег».  Удивилась, зачем тогда было посылать его книгу в Петербург, если можно просто купить в магазине. Далее сказала «Гештальту», что тут ещё есть другие книги про Донбасс, на что он ответил: «Сосредоточимся пока на Татарском». Ей не понравился такой ответ, подумала, что это очень странный интерес к этому человеку. Приобрела книжку, вернулась с ней домой к Хавановой, «Гештальт» снова попросил отфотографировать, т.к. ему интересно, что пишет Татарский.

Тогда же рассказала Роману, что ее повысили, сомневается, что делать дальше, в том числе насчет  переезда. Не помнит, как он отреагировал, но на следующий день спросил, не хочет ли она попробовать себя в журналистике, мог бы немного этому поучить, прислал референс статьи — статью Эдуарда Лимонова про сравнение двух городов (Москвы и СПб), предложив написать что-то подобное относительно современного состояния. Обрадовалась, очень-очень польстило, что Роман оценил ее блог и предложил свою помощь в обучении журналистике, согласилась попробовать. Книгу отфотографировала, отправила «Гештальту», сказавшему, что посылка все никак не приходит, заберет ее в следующий раз, пока может возвращаться в СПб. Спросила, зачем ждать посылки издалека, если книгу можно купить в РФ. Тогда он сказал, что в посылке не книжка, а статуэтка, и прислал фотографию, где девушка держит на ладони небольшую статуэтку солдата (5-7 см.), пообещав позже объяснить, зачем это нужно.

13.01.2023 г. вернулась обратно в СПб, спрашивала у «Гештальта», почему их интересует Татарский, тот сказал, чтобы она сама посмотрела в «Интернете», чего так и не сделала, затем прислал ссылку на телеграм-канал и сказал читать его книжки. Когда посмотрела канал, поняла, что это военкор, освещающий СВО. Прочитала книжку, в ней были моменты, которые не понравились, но в целом ничего примечательного. Рассказала про эти моменты «Гештальту», спросив: «Ты вот это имеешь в виду?», ответил: «Ну да, про такие вещи я говорю примерно», немного высмеял посты и содержание книги, однако агрессии лично к Татарскому не высказывал. Еще прислал ссылку на телеграм-канал “Ты удивишься, но это ДНР”, где были посты про Татарского и некоторых других военкоров, высмеивался ряд других каналов, репортажей. Особо не вникала, было не интересно, но хоть поняла, почему интересуются. Потом немного погрузилась в работу, с «Гештальтом» не общалась, но переписывалась с Романом почти каждый день, обсуждали план ее переезда, говорил, что открывает школу журналистов, и если она приедет, то будет рад ее поучить. Буквально через неделю ее уволили, в связи с чем поинтересовалась у Романа, что делать дальше: оставаться в СПб, РФ или переезжать к ним, будет ли возможность устроиться там в сфере журналистики. Он сказал, что, конечно, поможет, на первое время подстрахует, может финансово поддержать, всячески помочь с переездом. Однако все равно сомневалась, что получится переехать, поскольку он сам говорил, что россиянам сложно попасть в Украину, в связи с чем решила пока что попробовать открыть собственный бизнес, создать площадку для локальных дизайнеров, поскольку умела делать сайты.  

Где-то в начале февраля 2023 г., когда продолжила расспрашивать «Гештальта», зачем нужна посылка,  Роман сказал, что сначала нужно ее получить, после чего она уже сможет уехать, «Гештальт» объяснил, что это примерно такая же статуэтка, как та, которую показывал раньше, и что вообще они хотят попытаться пообщаться с Татарским от имени девочки-художницы, являющейся его фанаткой и поддерживающей СВО. Рассказал эту легенду и объяснил, что, скорее всего, им понадобится ее помощь: встретиться с Владленом, который увидит, что этот аккаунт принадлежит реальному человеку, после чего они продолжат с ним общение через него. Также показал телеграм-канал «Осколки святых чудес», который якобы вела Анастасия Криулина, имя которой упоминалось где-то в постах. Спросила, реальное ли это имя, ответил, что девушка с таким именем существует, но к делу отношения не имеет. Не стала проверять и искать ее в соцсетях, подумав, что они как-то случайно выбрали это имя.

В начале февраля 2023 г. «Гештальт» написал, что Татарский планирует дать лекцию в Омске и это отличный шанс с ним познакомиться, представиться Анастасией. Но т.к. дома сложилась напряженная обстановка, согласилась, была очень рада, что есть возможность куда-то уехать. «Гештальт» оплатил билеты и прислал ссылку на гостиницу. Уехала в Омск, остановилась в гостинице, оплатив со своей карты, но «Гештальт» пообещал возместить, далее попросил установить на ранее купленный телефон «Телеграм» и зайти туда по QR-коду. Сделала это, зашла, открылся аккаунт Анастасии Криулиной. Увидела, что там много чатов, в том числе о покупке рекламы канала, а также сам канал «Осколки святых чудес», переписка с Владленом, где 6 или 7 января были отправлены поздравление с Рождеством и картинки с изображением солдата СВО. Насколько понимает, с аккаунта Владлена кто-то ответил, и эти открытки разместили в его телеграм-канале. «Гештальт» прислал ей легенду про эту Анастасию, где было очень подробно все расписано: дата рождения, место учебы и т.д., сомневалась, что Владлен стал бы об этом спрашивать. «Гештальт» сказал, что надо будет посетить лекцию, взяв запасной телефон, представиться Настей, показать, что ведет этот канал «Осколки святых чудес», задать несколько вопросов, также желательно сфотографироваться. Вопросы прислал какие-то длинные и очень путанные, решила, что лучше постарается задать свои. Единственное, что не объясняла легенда, — это как девушка из СПб оказалась в Омске. «Гештальт» сказал, что об этом не подумал и сочинил тоже какую-то длинную историю о том, что она приехала к бабушке, на случай, если Владлен об этом спросит. Сказала, что ничего придумывать не надо, Владлен об этом не спросит. 12.02.2023 г. пришла на лекцию в центр по связям с общественностью, села на задних рядах, рядом было много мужчин в военной форме. Лекция проходила спокойно, Владлен общался с аудиторией, все задавали вопросы. Послушала его, тоже задала вопрос о том, что ее интересовало. После лекции подошла к нему, назвавшись Настей и напомнив, что присылала открытки, ответил: «Да-да-да», сфотографировались вместе, после чего она ушла. На лекции в числе прочего рассказал, что общается с Минобороной, немного критиковал их действия, говоря, что пытается повлиять на принимаемые решения. Предположила, что именно поэтому с ним хотят пообщаться «Гештальт» и Роман. Рассказала «Гештальту», что все сделала, прислала фотографию, попросив ее не использовать, поскольку предыдущее фото с книгой увидела в канале «Осколки святых чудес», при этом у нее не спрашивали, можно ли разместить, что было немного неприятно. Ответил: «Не переживай, твои фотографии мы использовать не будем, если что, лицо смайликом закроем». И еще: когда сообщила Роману, что улетает в Омск, последний ответил: «Да, я все знаю, мне наш общий друг все рассказал», т.е. практически всегда был в курсе ее действий. На следующий день после лекции вылетела в Москву, решив не ехать в СПб, поскольку было некомфортно находиться дома, осталась у Хавановой до 17.02.2023 г., встретила свой день рождения у нее. На день рождения ей написал Роман, поздравив и сказав, что прислал подарок на биткойн-кошелек, где оказалось 10 000. Также сказал, что другой подарок она получит, когда приедет к нему в группу, специально для нее что-то подготовит.

После этого вернулась в СПб, Роман или «Гештальт» сказали, что всё, посылка придет 25.02.2023 г. абсолютно точно, она ее заберет и сразу сможет улететь. Подумала, что пора съезжать с квартиры, которую снимала, и готовиться к переезду, собрала вещи. «Гештальт» сказал, что пришлет деньги на переезд и что у нее будет сложный маршрут, просто так в Украину не попасть, нужно ехать для чего-то через Стамбул в Кишинев и уже из Кишинева можно как-то попасть к ним. Съехала с квартиры, прибыла в Москву где-то 22.02.2023 г., тогда же ей прислали около 1000$ на переезд. «Гештальт» сообщил, что посылка скоро придет, а пока можно попробовать еще раз пригласить Владлена на личную встречу, «не получится — ничего страшного», для чего он подготовит постер к годовщине СВО, как уже делали с открытками на Рождество. Подготовили, 24.02.2023 г. отправили Владлену, но он не ответил. Изначально «Гештальт» не настаивал на личной встрече, но потом внезапно начал говорить, что все-таки нужно с ним встретиться лично, т.к. после встречи в Омске он мог ее не запомнить и не понять, что этот канал принадлежит девочке-художнице, и что вообще нужно пригласить его участвовать в проекте по отражению СВО в искусстве и скульптуре, организованном ею (Криулиной) с сокурсниками. Ей это тоже показалось немного странным, потому что Владлен не был похож на большого любителя искусства. Говорила «Гештальту», что, может, лучше с какой-то волонтерской стороны зайти, поскольку на лекции Владлен рассказывал, что помогает закупать вещи для фронта, логичней будет с ним пообщаться о чем-то таком. «Гештальт» сказал, что подумает, возможно, как-то изменит тактику, но в итоге ничего не поменялось, он оставил эту легенду. Т.к. Владлен тогда не ответил и посылка, как обычно, задержалась, «Гештальт» сказал, что на какое-то время ей придется остаться в Москве, разрешив тратить присланные деньги на проживание.

Затем «Гештальт» упомянул, что нужно будет распечатать открытки для магазина «Листва». Остановилась у Хавановой, тогда в основном продолжала заниматься бизнесом, который планировала открыть, зарегистрировала ИП, работала над сайтом. На всякий случай сделала доверенность на ИП на свою подругу Жабреву, а также доверенность относительно распоряжения имуществом на Хаванову. Последняя не имела бы никакой юридической силы в случае ее (Треповой) смерти, слова в адрес Хавановой, что «в случае моей смерти можешь забрать все имущество у моих родственников», были просто шуткой. В начале марта «Гештальт» написал, что посылка скоро придет, а Владлен уехал, как он написал, к себе в Макеевку, придется задержаться в Москве и, видимо, снять квартиру. 2 или 3 марта прислал ссылки на объявления о сдаче квартир, среди которых была квартира на Студёном проезде. Написала владельцу, «Гештальт» прислал QR-код, по которому сняла 56 тысяч без использования карточки и расплатилась с арендодателем.

08.03.2023 г. ей сказали, что посылка наконец-то приехала и ее можно забрать. Вообще рассчитывала, что это опять будет в СДЕК, но «Гештальт» сказал, что нужно будет принять ее дома, она приедет на такси. Продолжала оставаться у Хавановой, 08.03.2023 г. поехала на арендованную квартиру, «Гештальт» сообщил, что посылка сейчас приедет, спросив: «А ты догадалась, что в посылке?», ответила: «Ну, ты же говорил: статуэтка», на что он сказал: «Там бюст Татарского». Сначала подумала, что это шутка, т.к. немного нелепо звучит, посмеялась. А потом приезжает такси и оттуда выносят здоровенную коробку в подарочной бумаге. Очень испугал размер коробки, ожидала, что статуэтка будет маленькой, как на фотографии. Забрала, поднялась в квартиру, открыла: там действительно бюст Татарского. «И вообще, если честно, прям первая мысль, которую я подумала, что там может быть бомба». Спросила «Гештальта» тогда: «А это случайно не как в случае с Дарьей Дугиной?», постеснявшись напрямую спрашивать, не взорвется ли эта вещь. «Гештальт» заверил, что нет, там только микрофон и трекер, хотя они даже об этом не договаривались. Насколько помнит, изначально обсуждалось, что нужно будет встретиться с Татарским, но он не говорил, что статуэтку нужно будет дарить, она должна была послужить просто примером работы Криулиной. Ее все это очень сильно испугало, но насчет микрофона почему-то сразу поверила, что это так, поскольку изначально Роман и «Гештальт» говорили, что с Татарским нужно пообщаться для выяснения какой-то информации. Ей это показалось логичным, к тому же, посчитала, что из-за границы невозможно провезти бомбу. Но ситуация все равно ее очень испугала, в связи с чем сказала «Гештальту», что «из-за ваших затей меня посадят». Он говорит: «Не переживай, все будет хорошо, через полгода ты будешь сидеть с нами и смеяться с лица Владлена, когда она развалится и он обнаружит там микрофон». Задумалась, почему статуэтка вообще должна развалиться, наверное, это специально так сделано, чтобы он обнаружил, что это такой добрый пранк, или что она, например, плохо сделана и будет рассчитана именно на это время. Еще написала Роману, что посылка пришла, также сказав, что ее из-за них в тюрьму посадят, при этом не обсуждала содержимое статуэтки. Т.к. Попков всегда знал, что она делает и какие задания ей дает «Гештальт», то казалось само собой разумеющемся, что он знает и это. В ответ было сказано: «Не бойся, мы тебя в тюрьму не дадим». «Гештальт» попросил сфотографировать статуэтку со всех сторон, достала ее из коробки, увидела, что она была странно упакована: два маленьких куска поролона и какая-то занавеска, т.е. эти вещи никак не могли предохранить от ударов. Снизу к статуэтке был прикреплен пенопласт, сняла его, там оказался металлический диск с пятирублевую монету, спросила, что это. «Гештальт» сказал, что это штука, которая включает микрофон, нужно будет ее потом снять, и он будет работать. Решила, что странно, но ладно. Когда сфотографировала и прислала «Гештальту», он увидел, что там на некоторых сгибах слетело буквально несколько миллиметров краски, сказал, что нужно подкрасить, но он будет контролировать этот процесс, чтобы она случайно не закрасила выход микрофона. Тогда спросила, почему они не могут сразу сказать, где выход микрофона, чтобы она знала и не закрасила сама. Ответил, что в правом глазу, там действительно было такая воронка внутри, немного позже пыталась туда ткнуть ручкой, которая не прошла, но не догадалась, что можно, например, подсветить фонариком, посмотреть, что там находится. Еще «Гештальт» спросил, понравилась ли ей эта статуэтка, а ей она не очень понравилась, поскольку была как-то больше похожа на шарж. Ответила, что ей не нравится, но зато Татарскому понравится. Статуэтка была достаточно большая, весом где-то 5-7 кг., очень тяжёлая, но похожа на небольшую гипсовую статуэтку, которую ей показывали до этого. Внутри как будто не было никаких полостей, ничего не стучало, не звенело.

Прослушивающее устройство — это уже вторжение в частную жизнь, это определенно незаконно, поэтому очень сильно переживала, но при этом думала, что Роман к ней хорошо относится, и с «Гештальтом» тоже подружились, не думала, что ее могут вот так вот подставить. Ей хотелось отказаться, но с другой стороны она уже готовилась к переезду, была уверена, что еще чуть-чуть осталось и уедет. Как-то в это немного втянулась и решила, что если это будет полезно и удастся узнать какие-нибудь слухи о том, когда планируют закончить СВО, то готова попробовать рискнуть своей свободой.

Перевезла вещи в квартиру на Студёном проезде и стала жить там. Первый раз «Гештальт» говорил об открытках еще до того, как получила статуэтку, просил снова сходить в «Листву», представиться Криулиной, взять контакты менеджера магазина для решения вопроса с реализацией открыток. Сходила, купила книгу, взяла контакты продавца и администратора, сказав, что ее зовут Настя, хочет реализовать открытки. Спросила, с кем можно по этому поводу связаться, дали контакт менеджера, оставила им адрес телеграм-аккаунта Криулиной. Также «Гештальт» попросил ее сфотографироваться с книгами, чтобы выложить в канал «Осколки святых чудес», прислала ему фото и контакт менеджера, в дальнейшем «Гештальт» общался с ними сам. После получения статуэтки «Гештальт» прислал ей макеты открыток, два из которых были откровенно уродливыми. Они из-за этих открыток немного разругались, поскольку сказала, что такие, скорее всего, не примут, и если надо, то она сама может нарисовать лучше. «Гештальт» ответил, что ему очень сложно объяснить украинскому дизайнеру, зачем рисовать открытки на тему СВО, поэтому дополнительно ругаться по поводу макетов он не хочет, «какие есть, такие и есть». Распечатала пробную партию в типографии, где ей сразу объяснили, что макеты неправильно составлены, сообщила об этом «Гештальту», но он сказал печатать так. «Гештальт» отправил открытки менеджеру «Листвы», там их не приняли, затем прислал новый макет, снова распечатала, все потраченные средства были возмещены на биткойн-кошелек. Принесла открытки, их приняли, сфотографировала на фоне магазина, «Гештальт» сказал, что это тоже надо будет выложить в канал и затем показывать Владлену как очередной пример работы Криулиной в рамках проекта, куда она хочет пригласить его как куратора. В первый раз ходила со своим телефоном, в дальнейшие посещения «Листвы» и лекций Татарского — с запасным.

В это же время пыталась выяснить, чем «Гештальт» занимается, где живет. Он рассказывал, что родился в Донецке, учился по специальности «кибербезопасность», посоветовал один учебник по защите данных. Прочитав его, узнала в том числе, что можно через роутер, получить доступ к микрофону телефона, из-за чего у нее появилась паранойя, что ее могут прослушивать, стала прятать свой телефон. Ей было интересно, можно ли через статуэтку получить доступ к телефону Владлена, «Гештальт» сказал, что в целом они попытаются это сделать.

25.03.2023 г. «Гештальт» сообщил, что скоро у Владлена должна быть лекция для студентов в университете РосНОУ, как раз отличный шанс туда сходить и пригласить его на личную встречу, чтобы вручить эту статуэтку. Он зарегистрировал ее на встречу как Криулину, прислал фотографию студенческого билета художественной академии им. Репина на имя последней, сказав показать на входе, если спросят. Также сказал, что надо подарить открытки, она их подписала, собралась на эту лекцию. Накануне он говорил, что, может быть, не стоит приглашать Владлена на личную встречу, которая неизвестно когда будет, т.к. он занятой человек, может не согласится, лучше ему подарить просто на следующей лекции. Спросила, почему нельзя тогда подарить в РосНОУ, «Гештальт» объяснил это тем, что, скорее всего, Владлен ее не помнит, нужно сначала еще раз напомнить ему о себе, а потом уже в следующий раз дарить, иначе он может подарок не принять или вообще выкинуть, а так постесняется. Сказала, что это немного глупо звучит, поскольку такой подарок он точно примет, но «Гештальт» все равно настоял, что лучше вручить его на следующей лекции, которая скоро будет в СПб. Разговор происходил при Хавановой. Посетила РосНОУ, сидела на лекции, «Гештальт» опять писал вопросы, которые решила не задавать, поскольку они были непонятные и надуманные. Просто послушала Владлена, о чем он говорил, и он тогда рассказывал, что волонтеры присылают на фронт совсем не то, что нужно: носки, еду, тогда как им нужны приборы ночного видения. Задала вопрос, почему нельзя создать единую платформу, объединяющую потребности фронта и возможности волонтеров, Владлен согласился и спросил, как ее зовут. «Я говорю: Даша, и смотрю, а у меня на коленках открытки, которые подписаны Настей, думаю: ну, ладно, попробую потом подумать это исправить». После лекции подошла к нему, на всякий случай не став представляться, подарила открытки и сказала, что ведет культурный проект, занимающийся отражением СВО в искусстве, хотела бы его туда пригласить и обсудить еще возможность создания вот этой платформы. Спросила, когда будет следующая лекция, ответил, что 02.04.2023 г. у «КиберФронта» в СПб. Сказала, что отлично, приедет, после чего сфотографировалась с ним и вернулась домой, рассказала «Гештальту», как прошла лекция, в том числе про свой вопрос. «Гештальт» решил, что это неплохая идея, он мог бы сделать соответствующий сайт и пообщаться на эту тему с Владленом, а она сказала, что может в качестве примера сама создать такой сайт.

Еще «Гештальт» сказал, что, скорее всего, ей надо будет иметь какие-то документы, удостоверяющие личность. Возразила, что, наверное, все-таки не нужно, потому что у нее их ни разу не спрашивали, но он все равно настоял, сообщив, что уже прислал их СДЕКом, и попросив забрать. Примерно 29.03.2023 г. пришла в СДЕК на Бауманской, получила посылку с правами по скриншоту со СДЕК-ID, после чего встретилась с друзьями, «Гештальт» сказал, что надо быть в СПб к 02.04.2023 г., настояв ехать 30.03.2023 г. Планировала ехать поездом, но он тогда сказал, что лучше на «Blablacar». Не помнит точного содержания обсуждения, но тогда подумала или он сам сказал, что это для сохранности статуэтки. При этом даже не вспомнила, что на вокзалах багаж проверяют, но даже если б вспомнила, то все равно было бы разумней ехать на «Blablacar», чтобы не объяснять, зачем гигантская статуэтка человека в военной форме с микрофоном и каким-то устройством внутри. «Гештальт» прислал поездки, на которые можно было зарегистрироваться, выбрала одну из них, написала, договорилась. Прибралась в квартире, упаковала статуэтку в чемодан, «Гештальт» тогда очень сильно переживал за  ее сохранность, попросил сфотографировать, что она нормально упакована.

Выехала утром 30.03.2023 г. Когда выходила из дома, у чемодана лопнула ручка, он упал на лестнице и треснул, потом приехала к месту встречи с водителем «Blablacar», загрузилась к нему, доехала до СПб. Когда планировала поездку в СПб, то думала остаться у мамы, но «Гештальт» сказал, что нужно будет арендовать квартиру, желательно поближе к месту лекции, чтобы не тащиться далеко с этой статуэткой. Подумала: странно, но ладно, уже привыкла ко всяким странностям. Также спросила: как, по его мнению, Татарский должен доставить домой эту статуэтку, если на поезде ее не стоит везти. «Гештальт» сказал что-то вроде: «Доставкой отправит». Подумала: странно, но ладно, все равно к ней эта статуэтка пришла тоже доставкой, значит, так же доставит к себе. Забронировала квартиру из присланных «Гештальтом» вариантов на «Авито», приехала в СПб, оставила вещи, «Гештальт» сказал, что нужно будет еще купить подарочную коробку под статуэтку, сходила, купила. «Гештальт»  купил ей билеты, также сказал, что нужно будет купить кофточку и сумочку, чтобы не опоздать на самолет, уйдя пораньше и оставив эти вещи, как будто еще вернется. Ответила, что он что-то придумывает, поскольку купленный билет был на 23:30, а лекция начиналась в 17:00 и закончиться должна была в 19:00, т.е. у нее будет достаточно времени, чтобы после лекции успеть нормально подойти, задать вопросы, вернуться и спокойно поехать в аэропорт. Согласился: «Ну, ты права, наверное, не надо». Когда снимала квартиру, оплатила ее со своей карты и дала арендодателю свои паспортные данные, с водителем «Blablacar» тоже расплачивалась сама, т.к. все эти расходы ей также обещали возместить. Вечером 01.04.2023 г. пригласила к себе подругу Жабреву, сидели вместе, Жабрева работала, подсудимая делала сайт, о котором разговаривала с «Гештальтом», чтобы показать Владлену, как может выглядеть эта платформа. Еще в тот вечер «Гештальт» сказал, что надо установить программу, которая даст ему доступ к ее запасному телефону на случай, если что-то пойдет не так, чтобы мог контролировать ситуацию, знать, что с ней. Подумала, что это разумно, т.к. если ее задержат со статуэткой с микрофоном, то он хотя бы сможет как-то помочь, узнать, где она. Установила программу на телефон, после чего легли спать.

Утром 02.04.2023 г. сходила с Жабревой в кафе, пригласила проводить ее в аэропорт, Жабрева согласилась. Вернулась в квартиру, «Гештальт» сказал, что пора активировать микрофон, снять магнит. Когда сняла магнит, внутри раздался звук какого-то щелчка. Далее попросил поставить статуэтку на подоконник, чтобы установить связь, долго писал, что связи нет, что-то там не ловится, сказал поставить на другой подоконник, затем сообщил, что связь есть, попросил поговорить рядом с ним слова. Слышал, что она говорит, и писал об этом в чат, но не мог разобрать, что именно. А она в тот день хотела съездить на семейный праздник, немного опаздывала уже, и он сказал, что «ладно, езжай, настрою без тебя, потом проверим». Поехала к семье, побыла там до 14:00, пригласила маму тоже проводить ее в аэропорт, но она сказала, что не приедет, т.к. ей неудобно. Ее это немного расстроило, потому что уезжала в Украину и было непонятно, когда вернется. Решила, что надо хорошо выглядеть, как будто идет к любимому блогеру, уложила волосы в парикмахерской, после чего вернулась в квартиру. Уже опаздывала, позвонила «Гештальту» и спросила, нужно ли проверить микрофон, тот сказал, что прекрасно ее слышит и ничего проверять не нужно. Сказала, что поедет на такси, «Гештальт» ответил, что на такси не надо, там буквально пять минут идти. Открыла и посмотрела по карте: действительно, можно дойти пешком, хотя ей все равно не хотелось тащиться со здоровенной статуэткой, но раз сказано пешком, значит, пешком. Еще утром он ей напомнил про права, чтобы проверила и взяла с собой, открыла этот конверт из СДЕК, «достаю, а там реально права, прям так, как они выглядят». Подумала: ладно, надеюсь, это не пригодится. Когда вернулась и собиралась на лекцию, в итоге их не взяла, потому что просто было некуда положить, не стала брать ничего, кроме запасного телефона. Договорилась о встрече с арендодателем на 20:00, поскольку рассчитывала к этому времени вернуться, собраться и поехать в аэропорт.

Взяла коробку со статуэткой, пришла в кафе «Street Food Bar №1», остановил какой-то сотрудник, спросивший, что такое в коробке. Сказала, что это подарок для Владлена, тогда он спросил: «Это не взорвется?», а она: «Да нет, давайте проверим, можно потрясти». Сказала так, потому что все то время, что коробка была у нее, хоть и старалась обращаться со статуэткой бережно, но много с ней таскалась и перекладывала постоянно, спотыкалась об нее, возила в чемодане, «у меня было какое-то очень бытовое представление о том, что такое бомба», думала, что если ее потрясти или неаккуратно положить, то это такая штука, которая взрывается сразу. Сотрудник сказал, что заберет эту коробку, посмотрит, и если все нормально, то вернет. Предложил сесть сзади, сказав, что вынесут, когда надо будет дарить. Зашла в зал, лекция уже началась, все места были заняты, поэтому села где-то в последних рядах. Пока сидела, «Гештальт» ей постоянно писал, напоминая легенду, про то, как ее зовут, чтобы не представилась Дашей, писал вопросы, которые опять были очень путанные, все время  пытался контролировать ситуацию. Ее раздражали приходящие уведомления, заблокировала телефон, положила экраном вниз. Когда Владлен закончил, попросила у ведущего микрофон, задала вопрос. Когда ведущий забирал у нее микрофон, сказала, что у нее будет подарок для Владлена, попросив в конце лекции еще раз дать микрофон, чтобы она попросила внести. Ожидала, что к ней подойдут, уже когда все будет заканчиваться, но через два вопроса ведущий снова дал ей микрофон. Обратилась к Владлену, сказав, что они уже виделись на лекции в РосНОУ, дарила открытки, после чего он произнес: «Да, ты Настя, я тебя помню». Сообщила, что у нее есть для него подарок, который отобрали на входе, т.к. думали, что он взорвется, он такой: «Давай неси сюда, сейчас и проверим». Настолько верила, что все будет нормально, что относилась к этому тоже как к шутке. Сотрудники, видимо, услышали разговор и внесли коробку, сотрудник с коробкой вышел к сцене, не понимала, что нужно делать: идти на сцену или остаться на своем месте, решила пойти за сотрудником. Владлен взял коробку, поставил, немного посмотрел, стал отвечать на другие вопросы, «я тоже стою растерянная, не понимаю, что мне делать, зачем я вышла», хотела поискать место где-то поближе, потому что странно возвращаться в конец зала, где ее даже не видно, когда только что подарила подарок. Но все места спереди были заняты, пошла назад, а он окликнул: «Настя, Настя, иди на сцену», повернулась, и он такой: «Давай садись в кресло со мной», сказала, что стесняется, «правда, неловко было, там еще камеры снимали, суета как-то вокруг была». Место рядом с ним — это был просто стульчик со столом, там как-то тесно было, также было свободно большое просторное кресло в полутора метрах от него. Сказала, что выберет царское место и села в это кресло, Владлен стал распаковывать статуэтку, как-то прокомментировал, и они поставили ее прямо на край стола, «и я это вижу и думаю: сейчас она разобьется, там этот микрофон, и меня прямо на месте если не убьют, то задержат», испугалась, дернулась к ней, но Владлен с ведущим ее потом отодвинули с края, «всё, слава богу, сижу дальше в кресле». Владлен то ли продолжил отвечать на вопросы, то ли как-то еще комментировал подарок, все это время стоя от нее немного справа, но в какой-то момент повернулся к ней спиной, закрыв статуэтку, и вот тогда раздался хлопок, погас свет, стало очень темно. Сидела в кресле в шоке и когда пришла немного в себя, в зале уже практически никого не было, достала из волос большой кусок цемента, повернулась и увидела, что Владлен лежит. Сначала подошла к нему, подумав, что надо что-то сделать, помочь, «потом смотрю и вижу, что он уже точно погиб». Ходила по залу, везде разбитое стекло валялось, сначала не понимала, что делает, направилась к выходу, там были люди, кто-то кричал, что нужно вызвать скорую. Вспомнила про свой телефон, оставленный на столе до выхода на сцену, «и если честно, я не помню, чтобы я за ним возвращалась, но он у меня как-то потом оказался в руках». Подумала, что надо сказать «Гештальту», что произошло, «я открываю «Телеграм», а там все чаты удалены, и вот остался только один контакт, который циферкой 1 помечен», поняла, что это бывший контакт «Гештальта». Ходила, увидела на асфальте женщину с лицом в крови, кто-то ей помогал, «я в это время набираю номер «Гештальта» и он отвечает, и по тону его резко изменившегося голоса я поняла, что он неприятно удивлен тем, что я ему в принципе звоню». Стала спрашивать, что произошло, говорила, что там люди пострадали, ругалась на него. После того, как увидела, что удалены чаты, поняла, что это, скорее всего, его рук дело, и что она виновата в этом тоже, т.к. пришла туда со статуэткой, но у нее мысли как-то так смешались, что казалось, будто они специально отправили ее с этой статуэткой под все камеры, чтобы все подумали на нее, а взорвалось что-то другое. Затем поняла, что никаких других вариантов не было, скорее всего, взорвалась именно статуэтка. «И я там на него ругалась, сначала он сказал: все вопросы потом задашь, я продолжала что-то ему говорить, он сказал: ну вот приедешь в Украину к нам, можешь меня ударить. Я думаю: какое «приедешь», какое «можешь меня ударить», меня это очень сильно разозлило, я продолжила на него ругаться, он сказал, что «у меня вообще-то родители на Донбассе погибли». Я думаю: мне-то какая разница, как бы, и эти люди здесь при чем, которые пострадали здесь от взрыва. Его, видимо, достало меня успокаивать, он сказал, чтоб я заткнулась, шла домой и собирала вещи. Ну и в этот момент я поняла, что у меня на самом деле нет другого выбора, просто потому что если я останусь, меня, скорее всего, просто на месте линчуют, никто не будет разбираться, что я не знала, что меня саму тут чуть не взорвали, ну если честно, я просто струсила. Можно было остаться, наверное, на месте, я не думаю, что я смогла бы как-то оказать помощь, можно было остаться, можно было дождаться полиции, но струсила, решила, что не хочу отвечать за то, за что не готова отвечать, за то, что сделали, ну, может быть, моими руками, но другие люди. Если бы меня поймали с этой прослушкой, я бы сказала: да, извините, а тут… по-другому».

Пошла домой, переоделась, стала собирать вещи, настолько не была к этому готова, что ни чемодан не был собрал, ни телефон заряжен, 15% зарядки оставалось. Дополнительный, как впоследствии узнала из материалов дела, зачем-то выкинула в мусорку под раковиной, хотя на тот момент думала, что взяла с собой. Это тоже было очень странно, но подумала, что неприлично оставлять после себя бардак, собрала весь мусор в чемодан. Поняла, что не знает, где здесь мусорные баки, скорее всего, ничего не успеет выкинуть, и просто оставила на лестнице. «Гештальт» тогда вызвал такси, совершенно не понимала, что дальше делать, ну такси, «ну я пошла и села в это такси». Когда проезжали «вот это место», таксист сказал: «О, интересно, что там произошло», сидела и думала: «Если я сейчас хоть что-то скажу, он поймет, что я там была», старалась не показывать, что находится в панике. Написала маме, что попала в очень плохую историю, т.к. понимала, что обязательно придут и к ней, извинилась за все, что будет происходить дальше. Такси привезло ее в какое-то место на окраине города, вышла и спросила у «Гештальта», что дальше, он такой: «Я тебе закажу такси до аэропорта», ответила: «Какой аэропорт, если я туда приеду, меня просто сразу же задержат». И он такой: «Ну ладно, поищи тогда у кого остаться на ночь, я подумаю, что потом делать», заказал еще одно такси, которое отвезло ее куда-то в другой конец города. Телефон совершенно разрядился, такси отвезло к какому-то жилому зданию, на первом этаже которого были салоны красоты. Зашла в один, попросила зарядиться, но там не дали зарядку, в другом разрешили, немного зарядила телефон. «Гештальт» по ее просьбе вызвал еще одно такси, отвезшее ее к магазину DNS, чтобы могла купить себе заряженный телефон. «Меня ужасно злило, что в этой ситуации, ну как бы, он меня подставил, и при этом мне больше не к кому обратиться за помощью, кроме как к нему, это единственный человек, на которого я могу рассчитывать». Не знает, почему думала, что может на него рассчитывать, учитывая, что он сделал, но просто не видела другого выхода. Написала мужу, что с ней произошла такая история, нужно у кого-то остаться на ночь. Он сказал, что поищет среди друзей, потом дал контакт друга, которым оказался Касинцев. Не хотелось подставлять человека, т.к. понимала, что ее будут искать, в связи с чем могут прийти и к нему, но в то же время «хотела усидеть на двух стульях»: было очень холодно, телефон разряжен, поэтому все же решила ему написать, представившись ищущей убежище политической активисткой, в надежде, что если он увидит новости, то сможет сопоставить и отказаться. Приехав, увидела, что DNS на 4 этаже, поняла, что не поднимется туда с чемоданом, зашла в салон МТС на 1-ом, сказала, что очень срочно нужен заряженный телефон. После покупки на нее без предупреждения стали оформлять сим-карту, но т.к. спешила, уже было все равно, дала свой паспорт. Также захотели ее сфотографировать, что уже сильно напрягло, сказала, что не будет фотографироваться, забрала телефон. Была без связи, поскольку по дороге к МТС выкинула сим-карту из своего телефона. До этого «Гештальт» говорил о необходимости ходить во всякие места с другим телефоном, объясняя это тем, что правоохранительные органы вычисляют по подключениям к базовым станциям определенных районов.

Приехала по адресу, с трудом нашла подъезд, до этого написала Касинцеву, чтобы он через час вышел ее встретить, но никого не было. Затем подошел какой-то мужчина, открыл дверь, спросила, не Дмитрий ли он, ответил, что нет. Зашла в подъезд вслед за ним, вместе ехали в лифте. Очень переживала, чтобы тоже не показать свою панику, поскольку была уверена, что ее фото уже во всех новостях, все ее видели. Мужчина стояла у ростомера с указанием роста и имен звезд, сказала, что он Мэрилин Монро. Он обернулся, увидел этот ростомер, засмеялся. Тоже подошла к ростомеру, спросив, кто она, ответил, что Антонио Бандерас. Когда приехала на нужный этаж, нашла квартиру Димы, позвонила. Очень надеялась, что он к этому моменту видел новости, но по тому, как он ее встретил, поняла, что новостей он, скорее всего. не видел. Вел себя совершенно спокойно, сказал проходить и предупредил, что там немножко бардак, ответила, что ничего страшного. Пыталась зарядить свой телефон, вставила одну из ранее купленных сим-карт в новый, установила «Телеграм», связалась с «Гештальтом», спросила, есть ли вообще какие-то варианты, как из этой ситуации выбираться. Он сказал, что подумает до утра, но ей не хотелось сильно подставлять Диму, собиралась просто зарядить телефон и уйти. Но в итоге ей ничего не оставалось, кроме как остаться у него. Прилегла поспать, поскольку из-за тревожности уже несколько суток не спала. В какой-то момент Диме позвонили и рассказали новости его друзья. Когда закончил разговор, то стал ее немного расспрашивать об этом, признала, что действительно была в кафе, но взорвала не она. Он сказал, что лучше это не обсуждать, отвлечься на что-то другое, стали обсуждать какую-то книжку, которую он читал. С 6 утра стало слышно, что на этаже проходят обыски: хлопают двери, ходят люди, «я поняла, что, скорее всего, это приехали за мной». Сказала об этом Диме, который спросил: «Почему бы не сдаться, почему ты не хочешь к ним выйти?», ответила: «Я не хочу». Ей было очень страшно, понимала, что из этой ситуации уже не выберется, также было страшно за Диму, поскольку понимала, что вот так его подставила. «Он вообще не знал, что произошло, когда я к нему приехала, он мне предоставил возможность телефон зарядить, попить, покушать хотя бы, а я его втягиваю в такую историю». Думала, что даже если сдадутся, то, во-первых,  ей никто не поверит, во-вторых, еще и его привлекут к ответственности, «а он этого не заслуживал». В дальнейшем он несколько раз порывался выйти и сказать, потом к ним постучали, спряталась за дверью в комнату. Когда Дима открыл, спросили его: «А вы один проживаете?». Подумала, что вопрос сформулирован таким образом, что по факту правильный ответ на него: «Один». Ответил утвердительно, они такие: «Ну ладно, спасибо, до свидания». После этого она спряталась в шкаф, Дима ей постоянно говорил, что надо пойти и сдаться, отвечала, что не хочет. После этого еще раз приходили, что-то спросили и ушли. Потом сказала Диме, чтобы он собирался и уходил, поскольку хотелось его как-то спасти в этой ситуации, «у меня уже точно другого выхода нет, его можно еще как-то спасти». Сначала не хотел, но она надавила, чтобы собирал рюкзачок и шел отсюда, «думаю, потом придумаю, что делать, постараюсь как-то помочь». Он собрался, вышел из квартиры, но через несколько минут вернулся с сотрудниками. Лежала на матрасе, они заходят, спрашивают: «У вас документы есть?». Ответила, что «есть, но давайте я лучше сразу с вами поеду», ну и всё, зашли в квартиру, задержали.

Берман (адвокат): что вас привлекло вот в этой деятельности: фотографирование книг, конспиративные переписки, закрывание лица, чтобы не попадать в камеры?

Трепова: мне хотелось помочь Роману, потому что я его знала как журналиста и он мне нравился как журналист… Ну в общем, я знаю, что после всех этих событий это звучит ужасно, но меня просто немного заинтриговали вот эти загадочные задания, я понимала, что Роман, скорее всего, ведет что-то вроде журналистского расследования и вот это нужно для его деятельности, мне хотелось ему помочь в этом. И мы еще когда разговаривали с ним, тоже вот его спрашивала про Владлена, почему он интересуется вообще. Он тогда как-то перевел разговор на идеологическую борьбу, борьбу с пропагандой, и говорил о том, что, вот, нужно рассказывать правду. С одной стороны, мне эти идеи были близки, с другой, я решила его так немножко подколоть, спросила, не кажется ли ему, что он занимается такой же пропагандой, но с другой стороны. Он тогда сказал, что ему нужно пару дней подумать над ответом. Подумал и ответил, что не кажется, ну он говорил, что, может быть, он и занимается такой же пропагандой, но стороны добра, и вот он рассказывает правду. Меня тоже эти идеи привлекали и я хотела ему в этом помочь.

***

Берман: после взрыва, с учетом того, что у вас пусть и незаконченное, но все-таки медицинское образование, вы могли бы остаться на месте, оказывать помощь, но вы все-таки уехали. Можете подробней рассказать о том, что происходило с вами после этого взрыва, что помните?

Трепова: я бы хотела прежде всего принести свои извинения, что я не осталась и не помогала, потому что… ну мне, правда, за это до сих пор стыдно очень, но меня довольно сильно оглушило и я с трудом вообще осознавала, что происходит, меня немножечко трясло, мне кажется, я была не в состоянии кому-то помочь. Ну и к тому же, я очень сильно теряюсь в стрессовых ситуациях, в моей жизни уже был случай, когда нужно оказать помощь, тоже я была в стрессовой ситуации и я не смогла. Я же очень сильно растерялась, испугалась и еще думала, если я задержусь там на месте, то со мной просто расправятся. Я еще была на лекции в Омске, там рядом со мной были мужчины в военной форме, я боялась, что здесь на лекции тоже будут присутствовать ребята, которые были на СВО, и после такого со мной просто расправятся на месте.

Берман: почему все-таки вы выбрали то место, на которое вы сели в зале? Могли сесть ближе к Владлену Татарскому или нет после того, как он предложил вам расположиться рядом с ним? И после того, как вы сели, двигались вы в этом кресле, пытались его как-то отодвигать?

Трепова: ну, он мне сам предложил сесть сначала на кресло, вот, и я уже просто пошла к нему, когда он сказал про стул. Просто стул стоял рядом со столом и сам Владлен там стоял рядом, там было немного тесно. Кресло мне понравилось больше, и он его первым предложил, я уже туда шла. Вот это был единственный выбор: между стулом и креслом. Кресло, не знаю, мне казалось, что оно в принципе в пол вмонтировано, оно было такое очень тяжелое, очень большое, и нет, когда я в нем села, я там не двигалась.

***

Прокурор: я не могу понять, как оно (прослушивающее устройство) должно работать, это ж не наручные часы, которые всегда при тебе, допустим. Вот как оно должно было, по-вашему, работать, это прослушивающее устройство, c учетом рода занятий и деятельности Фомина, который, собственно, дома-то и не сидел. Он как, подмышкой это должен был носить, с собой, чтобы его слушать всё время?

Трепова: … ну вот «Гештальт» присылал учебник по кибербезопасности, где рассказывалось о том, что можно получить доступ к микрофону любого телефона, просто подключившись через роутер. И я потом его спрашивала, может ли он так же подключиться через этот микрофон, который в статуэтке. И он сказал, что именно это он и попробует сделать, а если не получится, то пусть, как бы, вот эта штука стоит дома, и что она слушает, то она слушает.

***

Прокурор: какая необходимость была ее (статуэтку) вносить в зал? Вы сказали: «Подарок для Фомина», вам сказали: «Хорошо», ее забрали, вы настояли на том, чтобы ее принесли в зал.

Трепова: нет, я не настаивала, мне сказали, что вот «мы у вас ее заберем сейчас, потом позовете, когда нужно будет внести».

Прокурор: это вам сотрудник сказал, что потом можно будет внести?

Трепова: да.

Прокурор: а вы слышали показания тех сотрудников, которые мы оглашали? Там нет таких обстоятельств, что потом можно будет внести. Они, наоборот, забрали, чтобы в зал не вносить, в целях безопасности.

Трепова: так, они сказали, что, вот, когда нужно подарить, позовете. А как предполагалось тогда просто передавать, если не вносить?

Прокурор: вы же рассчитывали, что он дома откроет?

Трепова: я не рассчитывала, что он дома откроет…

Прокурор: вы ж говорили: «Я рассчитывала, что он откроет дома».

Трепова: где?

Прокурор: гд? Здесь.

Трепова: «здесь» — это где? Нет, я когда давала только что показания, я сказала, что меня «Гештальт» попросил вручить подарок при всех, потому что он предполагал, что если вручать не при всех, если, там, вручать лично, то Фомин откажется.

***

Прокурор: он (Фомин) действительно предложил сесть с ним рядом на сцене, а вы отказались?

Трепова: он сначала предложил мне кресло, потом предложил мне стул. Я сказала, что сяду на кресло, не то чтобы я отказывалась.

Прокурор: т.е. вы не говорили: «Нет, я стесняюсь»?

Трепова: я сказала, что я стесняюсь, но я это сказала, когда уже шла к креслу.

***

Прокурор: вы сейчас пояснили, что взрыв — это было для вас неожиданностью, к этому не были готовы, и у вас чемодан был не собран, и телефон не заряжен, но при этом на эту дату у вас уже был билет, и вы были не готовы, чемодан не собран?

Трепова: ну да, я же говорила, что я планировала после лекции вернуться домой, собрать чемодан, встретиться с арендодателем, я его даже пригласила на 8 часов. И потом уже после взрыва я ему написала, что до следующего утра останусь в квартире.

***

Прокурор: скажите, а к священнослужителю в связи с чем ходили?

Трепова: … рассказала, что хочу уехать в Украину, переживаю по этому поводу, не знаю, правильно ли поступаю или неправильно, когда хочу уехать.

***

Прокурор: а вот следовые количества взрывчатого вещества на мебели (в съемном жилище в Москве), откуда, вы предполагаете, это?

Трепова: не знаю.

***

Прокурор: а вот есть в материалах дела, мы исследовали также сведения о ваших поездках на такси, там есть сведения о том, что вы к дому по ул. Менжинского, где проживал Денисов, откуда вот передал эту статуэтку, вы там тоже фиксировались?

Трепова: да, это просто рядом с Миланой было, и я часто проходила это место, там были какие-то гипермаркеты. Насколько я помню, там (неразборчиво) находится, где я краску покупала для волос. И я помню, что в день, когда я покупала краску для волос, я заказывала такси.

***

Прокурор: а вот в ваших дневниках есть такие записи, что вы хотите президента уничтожить, государство, там, взорвать, и всё такое. Это с чем связано?

Трепова: когда началась СВО, я очень злилась из-за этого. Я обычно, когда злюсь, я очень резко выражаю свои эмоции, но это просто как, не знаю, был всплеск эмоций, больше я к этому не возвращалась.

Прокурор: как вы относитесь к той части населения, которая поддерживает СВО?

Трепова: да нейтрально. Ну, поначалу меня это злило, потом просто я перестала следить за новостями, в апреле 2022 г. я от всего отписалась.

Прокурор: а к государственным деятелям как вы относитесь: к Президенту, министру обороны? Есть у вас по этому поводу какое-то мнение? Может, оно как-то изменилось с началом СВО?

Трепова: с началом СВО я негативно относилась к Президенту и Министерству обороны, потому что мне не нравилась проводимая ими политики и начало СВО. Потом из-за того, что я очень сильно устала от новостей, я решила тогда чуть-чуть так поменять оптику и спокойна стала.

Возможность задать вопросы предоставляется потерпевшим.

Потерпевший Сапьян начинает с утверждения, что вопреки сказанному Треповой о ее испуге после взрыва, выйдя на улицу, она на самом деле совершенно спокойно, «даже безэмоционально» общалась с потерпевшей Королевой. Трепова отвечает, что не помнит, чтобы с ней общалась. Сапьян настаивает, что это было, суд разъясняет потерпевшему недопустимость анализирования показаний в ходе допроса. Далее Сапьян опять скорее утверждает, чем задает вопрос, говоря, что Трепова показала, будто не могла оказать помощь пострадавшим, но до этого слышал о ее готовности совершенно спокойно волонтерить и помогать раненным бойцам на Украине. Трепова возражает, что так не говорила, просто упомянула тогда о наличии медицинского образования, не зная, как оно может пригодиться, также еще раз высказывает сожаление о своем уходе после взрыва: «Мне очень жаль, что я не осталась и не оказывала помощь, но я не в состоянии была, правда».

***

Потерпевшая Любина задает серию не относящихся к делу, но не снятых вопросов о том, как Трепова представляет деятельность журналиста, «вы собирались работать журналистом, вы должны были иметь какие-то познания об этой специальности?», а также о том, подразумевает ли эта работа самостоятельность и проверку информации. После того, как Трепова рассказывает об опыте написания статьи для Попкова, а также утвердительно отвечает насчет самостоятельности и проверки информации, Любина обращает внимание, что она не делала ничего из этого: «Но при этом вы говорите, что теряетесь в незнакомых ситуациях, при этом когда вот вы сотрудничали с упомянутыми лицами, вы не проверяли ту информацию, то, что они вас просили, то, что вы делали», что выглядит не вопросом, а утверждением, но не снимается судом. Трепова поясняет, что может найти множество источников, когда ей это интересно, но в случае с просьбами Романа и «Гештальта» не была сильно этим увлечена, относилась невнимательно, поскольку каждый раз казалось, что очередная просьба будет последней.

***

Королева: вы только что в показаниях сказали: «Случай с Дарьей Дугиной», вы считаете, что это случай? Как вы называете это событие? Этот случай имеет конкретное название.

Берман: ваша честь, я прошу снять этот вопрос, какое он имеет отношение?

Королева (переходя на повышенные тона): называйте террористический акт.

Берман: ну вы сами отвечать будете или она?…

Королева: вот я хочу услышать от девушки: она понимает такие слова как разница между случаем и террористическим актом?

Суд: потерпевшая, подождите, не повышайте голос. Вопросы у нас задаются по предмету доказывания. Дугина у нас немного за рамками предъявленного обвинения. Оно, может быть, вам где-то режет слух, эти все вещи, но вы, пожалуйста, задавайте только в рамках предъявленного обвинения вопросы.

Королева: хорошо. По какому поводу вы вчера были такая нарядная, как елка, с кудрями, кого вы хотите порадовать в этом зале?

Суд: вопрос снимается. Я еще раз обращаю ваше внимание: задавать вопросы, относящиеся к предмету предъявленного обвинения.

Королева: вы говорили «патриотически настроенная часть» общества, вы относитесь к какой части общества?

Трепова: не могу ответить на этот вопрос.

Королева: есть «патриотически настроенная», а вы какая?

Трепова: ну, в каком-то смысле я тоже патриотка, потому что я тоже люблю Россию, но я не разделяю взгляды, которые, например, разделяют люди, которые посещают лекции Татарского, т.е. я не поддерживаю проведение СВО.

Королева: почему вы хотели уехать жить на территорию страны, с которой сейчас проводится спецоперация?

Трепова: как я уже говорила в начале своего допроса, с самого начала СВО я не поддерживала, я понимала, что будет много жертв и конфликт, который затянется, и я сочувствовала украинцам как пострадавшей стороне.

Королева: а россиянам как пострадавшей стороне вы сочувствуете?

Трепова: сочувствую.

Королева: так почему вы хотели уехать на территорию страны, с которой сейчас ведется спецоперация?

Трепова: в начале 2022 г. в новостях была информация о том, что в Украине очень много пострадавших мирных жителей и при этом не было информации о том, что кто-то пострадал в России, и именно тогда я писала, что хочу стать волонтеркой. Потом уже, когда я ему написала через полгода, начались проблемы в Белгороде, но все равно, т.к. мне было интересно приехать туда посмотреть своими глазами, что происходит, и опять же, я не поддерживаю СВО, поэтому я хотела приехать туда.

Королева: а здесь вы не хотели пойти в госпиталь и помочь как медик?

Трепова: если у меня сейчас будет такая возможность, я ей воспользуюсь.

Королева: боюсь, вы возможности многие потеряли.

Трепова: к сожалению.

Королева: к сожалению?! Когда человек один погиб…

Суд: давайте прекратим…

Королева: фантастика, а не девушка.

Суд: … пререкания, задаем вопросы — получаем ответы!

Королева: вы хоть раз задумывались за это время, чем вы занимаетесь в своей жизни?

Суд: вопрос снимается.

Королева: ну как человек…

Суд: вопрос снимается!

Королева: … вы занимались на протяжении более года работой, которая шла вразрез политике страны…

Суд: потерпевшая, я остановлю вас. Напоминаю, что вопросы надо задавать понятные, лаконичные и относящиеся к предмету доказывания.

Королева: хоть раз с начала СВО до 2 апреля вы задумывались, чем вы занимаетесь в своей жизни?

Трепова: задумывалась.

Королева: и чем же вы занимаетесь в своей жизни?

Берман: ваша честь, я прошу снять этот вопрос, какое он имеет отношение?

Прокурор: имеет, что вы делали в период, который вам вменяют как вступление в организованную группу, вы чем занимались, что делали в этой группе?

Суд: уважаемые участники уголовного судопроизводства, особенно это касается профессиональных участников, выступление с места недопустимо.

Прокурор: спасибо, ваша честь.

Суд: вставайте, Надежда Викторовна, когда к вам обращается суд. Надеюсь, вы запомните это?

Прокурор: да.

Королева: прошло год и 2 месяца (с 24.02.2022 до 02.04.2023 гг.), вы хоть раз за это время думали, чем вы занимаетесь в жизни?

Трепова: я по-прежнему не понимаю вопроса, что значит «в жизни»?

Королева: что вы занимаетесь…

Суд: не нужно отвечать за лицо, которому вы задаете вопросы.

Королева: вы занимались какими-то тайными делами с людьми, которые проживают на территории воюющего с нашей страной государства? Чем вы занимались в своей жизни, как вы для себя это объясняли?

Трепова: изначально я думала, что я просто помогаю Роману, потом он, как бы, сам подтолкнул меня к выводу, что это как журналистское расследование, но потом уже после получения статуэтки и после того, как я узнала про легенду и то, что они хотят пообщаться с Татарским от имени Анастасии Криулиной, я понимала, что Роман хочет узнать какую-то информацию про отношение, возможно, Татарского к СВО, какие-то слухи, которые могут идти из Минобороны, но, опять же, я думала, что он опубликует это как-то тоже в формате журналистского расследования.

Королева: а что вы делаете при этом?!

Трепова: теперь я снова не понимаю вопрос. Помогаю.

Королева: помогаете человеку, который выступает против нашей Родины.

Трепова: да, но не против Родины, а против проводимой политики, конкретно против СВО.

Королева: т.е. вы помощник нашего врага, вы это понимали?

Суд: еще раз напоминаю, вы получили ответ на свой вопрос. Не нужно подводить к чему-то кого-то. Я еще раз говорю: задаете вопрос — получаете ответ. Если он вам не нравится, это не значит, что нужно вступать в полемику с лицом допрашиваемым!

Королева: а вы все время вот такие слова упоминаете, очень мягкие формы: «Плакатик на антивоенную тему», да, это вот вам кажется все такой, как бы, ну не знаю, игрой?…

Берман: ваша честь, прошу снять вопрос, я не хочу ни в коем случае оскорблять чувства потерпевших, но они имеют право заключить соглашение с адвокатами, которые поставят вопросы в более профессиональной форме. Я возражаю против всех этих вопросов, что мы сейчас обсуждаем?

Суд: я еще раз вас призываю…

Королева (оправдываясь): понимаю, я же девушка, я очень нервная.

***

Королева: в какой момент вы пришли в себя (после взрыва), вы считаете?

Трепова: уже в Лефортово.

Королева: но тем не менее вы вышли, увидели меня на выходе…

Трепова: я вас не помню, простите.

Королева: … и вы стали звонить «Гештальту», т.е. вы пришли в какой-то момент, ну, для того, чтобы позвонить…

Суд: Диана Ильинична, вам я объявляю замечание, поскольку вы уже неоднократно не подчиняетесь распоряжениям председательствующего. Напоминаю, что при продолжении такого поведения вы будете удалены из зала судебного заседания. Я еще раз говорю: вопросы задаете, не перебиваете и задаете вопросы, относящиеся к предъявленному обвинению.

***

Королева: а вы сказали, что в Лефортово вы пришли в себя, а как вот, что вы поняли в Лефортово-то хотя бы?

Суд: вопрос снимается. Это уже за рамками предъявленного обвинения.

***

Потерпевшего Бурданя интересует, пыталась ли подсудимая прекратить общение со своими «кураторами» и если да, то в чем это выражалось. Трепова отвечает, что все время сомневалась, но не настолько, чтобы реально сделать этот шаг. Роману, может, пару раз об этом говорила, также делилась сомнениями при общении с Хавановой.

***

Смотрова: у меня простой вопрос: почему вы скорую не вызвали? Вы же с телефоном, почему скорую не вызвали?

Трепова: я отвлеклась на то, что увидела, что все переписки были удалены, для меня это было неожиданно.

Cмотрова: ну, вы рассказывали, что вы вышли, вы описывали, вы увидели Владлена, слышали крики людей, слышали, что люди кричали: «Надо вызвать скорую», у вас медицинское образование, вы вышли и вы первое, что, значит, стали проверять переписки?

Трепова: я только что ответила, я взяла телефон, когда я его разблокировала, я увидела, что переписки удалены, меня это отвлекло, я стала звонить и выяснять, что произошло, потому что когда увидела удаленные переписки, я поняла, что…

Смотрова: вы поняли, что переписки важнее, чем вызвать скорую, правильно я понимаю?

Трепова: я не могла тогда объективно оценивать обстоятельства, я была очень растеряна и поэтому хотела выяснить, что произошло все-таки.

Смотрова: ну как же необъективно, если вы начали свои переписки рассматривать…

Суд: еще раз обращаю внимание потерпевших: не нужно анализировать показания, задавайте вопросы — получаете на них ответ.

***

Потерпевший Омельченко заявляет, что Трепова «не могла не понимать», поскольку он был в зале и отлично видел, что вручение подарка было спланировано как операция, суд прерывает его, указав, что надо не рассказывать свое восприятие событий, а задавать вопросы. Далее Омельченко спрашивает, почему Трепова пыталась «сбежать» после вручения, подсудимая отвечает, что не пыталась, Омельченко настаивает, что на видео зафиксировано обратное, судья снова просит не вступать в споры, «вопрос-ответ», Трепова поясняет, что во время взрыва сидела в полутора метрах от Татарского, «я думаю, этого достаточно для того, чтобы подтвердить, что я не старалась от него сбежать». Омельченко возражает, что она сидела не в 1,5, а в 3 метрах, и еще раз повторяет вопрос, почему она убегала, если была уверена, что «там» прослушка. Трепова поясняет, что не убегала, а просто развернулась, т.к. не понимала, что делать дальше: вернуться на свое место или сесть рядом с ним (Татарским), после чего тот позвал на сцену и она села там, где он в принципе и сказал. Далее Омельченко интересуется: «А после взрыва зачем вы ко мне тогда подошли?», Трепова возражает, что не подходила, потерпевший настаивает на своем: «Вы сначала подошли к Максиму, убедились, что он мертв. Гражданский человек так не ведет, он убегает. Потом подошли к Егору. У меня вопрос: зачем вы ко мне подходили?», суд снимает вопрос, т.к. на него уже дан ответ.

Допрос продолжается судебной коллегией.

Суд (Жидков): меня интересует ваша переписка с вашим мужем незадолго до событий 2 апреля: «Сегодня подготовка к дню Х (иск), надо будет съездить по делам. — Я в храм, сегодня, завтра и послезавтра. — Сегодня не надо, сегодня все хорошо. — Знаю, но все равно» ну и т.д. В связи с чем в храм супруг ваш стремился попасть?

Трепова: просто я ему рассказывала, что занимаюсь чем-то, что не могу рассказать, и что у меня будет важное событие. Больше никаких подробностей я ему не сообщала, только, что это прям очень важно, я очень переживаю за это событие. Он сначала попытался расспрашивать, но я ему говорю, что вот «все подробности я тебе расскажу потом, пока что я не могу в целях безопасности». И я попросила его за меня помолиться, чтобы все прошло хорошо. Я и сама тоже, ну, у нас просто была еще такая традиция, когда что-то важное происходит: экзамен, нужно устроиться на работу, мы ставили свечку в «Часовне Online». Я сначала попросила сделать так, и он сказал, что вот он сходит в реальный храм.

Суд (Жидков): у вас изъяли дневник, содержащий ваши записи, и вот вы там запланировали, какие дела вам нужно сделать в жизни, в том числе «съездить в Украину помочь в [военных действиях, прим. ред.] нашим». Это дословно ваши планы под пунктом 57. Кому «нашим» в [военных действиях, прим. ред.] с кем?

Трепова: я не знаю, почему я написала именно «наши» и кто такие «наши», как бы, я себя к украинцам не причисляю, но, может быть, я имела в виду Романа с «Гештальтом» … Но очень неосторожная формулировка, особенно после того, как это все произошло. Не знаю, почему так написала.

Суд: меня интересует следующее: вы получили от гражданина другого государства, вы знаете, что он находится в Украине, имеет взгляды, диаметрально противоположные тем, которые разделяют большинство граждан РФ, и не поддерживает решение правительства РФ о проведении СВО, вам поступает одно из первых заданий — это купить левые сим-карты для того, чтобы, наверное, сохранить анонимность какую-то, вас не насторожило это, что вы помогаете человеку, ну, можно сказать по другую линию фронта, но явно с противоположными интересами и разделяющему иную идеологию, вы ему помогаете сохранить анонимность?

Трепова: как я уже упоминала, я не поддерживаю СВО сама, и поэтому я была готова ему помочь, также я думала, что это связано с его журналистской деятельностью. Даже если бы он написал что-то, что шло бы вразрез с интересами РФ, где бы он, там, осуждал решения, принимаемые РФ, если бы он там как-то получил информацию для написания статей, я была бы не против.     

Суд: Татарский, вы сказали, блогер, он блог вел, его деятельность довольно публичная была. Для чего прослушка, если он и так сам все расскажет?

Трепова: он рассказывает, понятное дело, не все … возможно, он что-то знает больше о реальном положении дел на фронте и может об этом рассказать.

Суд: и везде ходит с бюстом.

Трепова: нет, не везде ходит с бюстом, он может постоять у него дома, как я уже говорила, «Гештальт» сказал, что они могут получить через него доступ к микрофону в его телефоне, и в любом случае, если бы он дома что-то интересное сказал, вот они бы об этом узнали.

Прокурором заявляется ходатайство об оглашении показаний Треповой на стадии предварительного следствия для устранения противоречий, кроме «одного протокола, где она подтвердила показания, данные на предыдущем допросе», поскольку ранее давала более подробные показания, которые сейчас либо не помнит, либо вообще о них не говорила, в том числе относительно дат, времени и места, также не сказала, когда и в связи с чем на нее обратил внимание Попков, хотя ранее это указывала. Возражений нет, ходатайство удовлетворяется, заседание откладывается на 17.01.2024 г. в 10:00.