О деле: Арсения Мугудиновича Кураева обвиняют по ч. 2 ст. 213 УК – в хулиганстве, совершённом с применением оружия. Арсений задержан на территории школы № 1297, по версии обвинения, он собирался стрелять из пневматического оружия по учащимся в школе.
Дело рассматривает Мещанский районный суд Москвы, судья – Оксана Ивановна Горюнова.
Заседание задерживают на 20 минут. В зал пускают участников и слушателей. Всего пришли восемь человек: двое потерпевших с законными представителями, девушка, севшая на задний ряд, родители подсудимого и я.
Судья предлагает начать допрос потерпевших, вскользь говоря, что, так как те уже совершеннолетние, то могут быть допрошены и без присутствия законных представителей.
Первым допрашивают Илью Дмитриевич Солохинаа.
Это короткостриженный молодой человек с сумкой через плечо и мощными наручными часами. Он пришёл с матерью – женщиной в ярко-зелёной кофте. Права Солохину не разъясняют, паспортные данные судья сверяет молча и прямо на кафедре берёт у потерпевшего расписку.
По существу дела Солохин поясняет следующее: подсудимого знает примерно с первого класса. Играли вместе в футбол, учились в одной школе. В общении Кураев был “нормальным”, но иногда мог проявить агрессию, если кто-то что-то не так сказал или сделал. Оружия никогда не демонстрировал, только показывал перцовый баллончик. В паблике школы во “Вконтакте” Солохин увидел, что администраторы опубликовали фото Кураева. Солохин участвовал в обсуждении под ним. Также в обсуждении участвовал второй потерпевший – Мозгин. Под фото завязалась перепалка, Кураев пообещал прийти в школу и “прострелить всем лица”. В ходе перепалки Солохин и Кураев перешли в личные сообщения. Обещания “прострелить лица” Солохин воспринял как шутку, угрозы не чувствовал. В день, когда Кураев приходил в школу, потерпевший Солохин болел, и его в школе не было. Узнал о произошедшем из той же группы школы, где была размещена фотография Кураева, из-за которой у молодых людей случился конфликт.
После того, как потерпевший Солохин заканчивает давать показания, прокурор Кулакова заявляет ходатайство об оглашении показаний с целью уточнения дат и мест. Адвокат Алексашкин не возражает, “если есть необходимость только в оглашении мест и дат” – Кулакова говорит, что показания небольшие, и она намерена огласить их целиком. Оглашают показания. Мы узнаём, что перепалка в интернете случилась 4 декабря 2021 года. Дату, когда Кураев приходил в школу, Солохин не может назвать и после того, как огласили его показания, помнит только, что это был вторник.
Переходим к допросу потерпевшего Дениса Антоновича Мозгина. Это молодой человек с пышными волосами, одетый в чёрное худи. Он пришёл в суд с отцом. Его данные судья также сверяет молча, расписку берёт на кафедре, права не разъясняет.
По существу может пояснить следующее: увидел в группе школы во “Вконтакте” обсуждения фото Кураева, написал комментарий и вышел из соцсети. Комментарий оставил до того, как Кураев озвучил угрозу про то, что “прострелит всем лица”. В личные сообщения не переходили. В день, когда Кураев приходил в школу, потерпевший Мозгин также болел и отсутствовал в школе. Позже следователь показал Мозгину, что в ответ на комментарий самого Мозгина Кураев прислал ему фото пневматического пистолета. Претензий к Кураеву не имеет.
С теми же основаниями, что и в случае Солохина, прокурор Кулакова заявляет ходатайство об оглашении показаний Мозгина. Адвокат Алексашкин не возражает. Ничего нового в протоколе не фигурирует.
Далее в зал приглашают свидетельницу Шамилью Мансуровну Бегичеву. Это женщина в длинном зелёном платье и кожаной куртке в бежевых туфлях на каблуках.
Она является директором школы, в которой учились Кураев и потерпевшие. По существу поясняет следующее: у Кураева уроки не вела. Он состоял на внутришкольном учёте и, по инициативе школы, на учёте комиссии по делам несовершеннолетних. С учителями у Кураева были нормальные отношения, был в коллективе одноклассников, но друзей не имел. На кружки не ходил. В день задержания Кураева заместитель Бегичевой сообщил ей, что Кураев угрожал ученикам школы и намеревался прийти, и в руководстве школы приняли меры: об угрозах сообщили в правоохранительные органы, но Кураев приехал немного раньше. Само задержание Бегичева не видела, но знает, что Кураев перелез через забор, дёрнул ручку входной двери школы, которая была заперта. Агрессию не проявлял. Далее подъехали представители правоохранительных органов, Кураев сам открыл им калитку, ведущую на территорию школы. Они прошли, и, когда уже зашли в школу, Бегичева сообщила им, что молодой человек, мимо которого они прошли – тот, за кем они приехали.
После окончания школы о Кураеве в школе ничего не слышали, но в рамках стандартного мониторинга руководству стало известно, что Кураев не поступил ни в какое учебное заведение и стал первым таким выпускником за многие годы. Жалоб от детей на него не поступало. По вопросам поведения вызывали маму, она приходила, “проводили с ней работу”. Психолог в школе есть, но может “проводить работу” с учеником только по разрешению от родителей, такого разрешения получено не было. О том, что Кураева травили, не слышала.
По тем же основаниям, что и в случае потерпевших, прокурор Кулакова заявляет ходатайство об оглашении показаний Бегичевой. В них, в частности, фигурирует фамилия охранника из ЧОПа, который в тот день подменял обычного охранника школы. Бегичева говорит, что не знает фамилии этого человека и называть её не могла. Когда прокурор показывает ей подписи, спрашивая, подтверждает ли она их, Бегичева долго не может ответить. Одну подпись точно идентифицирует как свою, протокол допроса точно подписывала. Удовлетворившись этим ответом, суд завершает её допрос. У Бегичевой уточняет, знает ли она кого-то из свидетелей, заявленных в деле, и может ли она поспособствовать их явке в суд. Бегичева знает только одну бывшую сотрудницу школы, другие ей не знакомы.
Спустя 50 минут после начала заседание объявляют закрытым.
