О деле: Гайву Паулюсовну Тихомирову обвиняют в создании секты «Орден Пути» (ст. 239 ч. 1 УК РФ) – по версии обвинения, деятельность секты была тесно сопряжена с угрозами для жизни людей, входивших в ее состав.
Дело рассматривает Московский районный суд Санкт-Петербурга, судья – Наталья Игоревна Суровцева.
Дело рассматривают при Тихомировой, ее защитнике Галагане О. В. и гособвинителе Романове.
Помимо меня в зале находятся еще два слушателя. Судья обращается ко всем с просьбой представиться, отметив, что паспорта проверяли ранее.
Судья напоминает, что судебное разбирательство находится на стадии “исследования материалов дела”.
Суд: Доказательства представляла сторона обвинения, вместе с тем в заседание со стороны обвинения свидетели не явились… да, государственный обвинитель?
Гособвинитель: Да, ваша честь.
Суд: А со стороны защиты явился свидетель Щеглов.
Защитник просит изменить порядок исследования доказательств, позволив стороне защиты представить и допросить явившегося свидетеля. Тихомирова поддерживает, гособвинитель не возражает.
Суд удовлетворяет ходатайство защитника, постановляя изменить порядок исследования доказательств.
Галаган ходатайствует о неоглашении при установлении личности свидетеля его персональных данных, помимо ФИО, установив их по документам (паспорту). Возражения отсутствуют, суд ходатайство удовлетворяет.
Допрашивают свидетеля защиты Вячеслава Николаевича Щеглова. Установив ФИО, судья подходит к нему и показывает паспорт в открытом виде, спрашивая, его ли это документ. Свидетель отвечает утвердительно, судья возвращается на свое место, говорит, что с паспорта сделана ксерокопия и приобщена к материалам дела, далее разъясняет процессуальные права, обязанности, а также ответственность за дачу заведомо ложных показаний, после чего переходит к допросу свидетеля.
Показания свидетеля:
Знаком с Тихомировой, отношения приятельские, оснований для оговора не имеет. Характеризует ее как человека порядочного, очень отзывчивого, готового прийти в любой момент на помощь любым людям, оказать моральную и материальную помощь, в том числе предлагала свидетелю занять у нее деньги на получение второго высшего образования. Поддерживает с ней отношения до настоящего времени, пишет письма, получает ответы.
Познакомился с ней в 2002 г., когда был студентом, друг порекомендовал ему обратиться к психологу (Тихомировой), поскольку и сам ходил к ней. Встречи свидетеля с Тихомировой носили формат индивидуальной беседы, платил по тогдашнему курсу 300 рублей за сеанс. Обратился к ней в связи с проблемой самооценки, т. к. был студентом, много учился, “был худеньким, cутулым, была некоторая проблема межличностных взаимоотношений со сверстниками”. В итоге свидетель получил результат, на который рассчитывал, ему помогли. Прошел какое-то количество сеансов раз в неделю, затем продолжал периодически обращаться за психологическим консультированием, последний раз обращался где-то в 2019 г.
Поначалу сеансы проходили на квартире Тихомировой, в дальнейшем также по другому адресу в СПб. Свидетелю больше нравилось индивидуально общаться, непосредственный прием был тет-а-тет, но в квартире зачастую присутствовали другие люди, т. к. приемы шли со смещением по времени, соответственно, кто-то приезжал раньше, кто-то позже, можно было пойти на кухню и попить чаю, познакомиться, пообщаться. Познакомился там с Ершовым Р., Мазур А., Мазур Д., Кривицким Б., Кривицкой Ю., Никитиной А., периодически встречался с ними, общался, с кем-то продолжает и по сей день, кого-то уже давно не видел и не слышал. Никто из них не рассказывал о психологическом, физическом принуждении и нанесении им травм Тихомировой либо кем-то еще. Сам ничего такого тоже не видел, лишь слышал из открытых источников в интернете, где “написано очень много всего, конечно, но по факту нет”. Наркотические и психотропные средства там не хранили, и никто их не принимал.
Общался с Тихомировой вне кабинета, когда они “дружеской компанией” выезжали в Литву в 2007, 2008, 2009, 2011, 2012 гг., где арендовали домик (хутор). Ему предложили поехать прогуляться, пожить на берегу озера в палатке – свидетель, не раздумывая, согласился. От кого конкретно исходило предложение – не помнит, но точно не от Тихомировой. Деньги на поездку и приобретение чего-либо предварительно не собирали, скидывались на питание и хозяйственные нужды уже на месте. Отдыхали, территория хутора достаточно большая, разбивались на компании по интересам, знакомились, общались, Тихомирова была в основном в районе дома, а свидетель с удовольствием жил в палатке. Проводили процедуры на кресте, гипсование, мастер-классы (спортивные, театральные, по танцам), все это было по желанию. Утром – подъем, пробежка. Территория открытая, в Литве заборы в принципе не приняты, соседи периодически проходили на озеро через тропинку прямо посередине их территории. Не было никакого ограждения, отчуждения от других, приветливо здоровались с проходящими мимо местными жителями. Его друзья и он сам могли свободно уходить, приходить, перемещаться по территории.
В 2007 г., когда первый раз поехали, в их дружной компании было порядка 20 человек, 30 с небольшим в 2009 г., около 40 человек в 2011 г. К 2009 или 2011 г. стали приезжать с детьми. Приезжавшие с детьми жили в домике, обособленно. Случаев применения физического насилия к детям не было, о “наказании мальчика за проступок” не слышал. Также не видел и не слышал, чтобы кому-либо становилось плохо при прохождении процедур.
Гособвинитель перечисляет ряд фамилий, свидетель подтверждает, что знаком с некоторыми из них.
Суд: Вы проходили процедуру “крест”?
Щеглов: Да.
Суд: Процедуру “гипсование”?
Щеглов: Да.
Суд: “Домовина”?
Щеглов: Да.
Суд: “Гроб”?
Щеглов: Я думал, “домовина” и “гроб” — это одно и то же.
Суд: Нет, это не одно и то же. “Гроб” — это ящик на козлах, а “домовина” — это гроб, который опускают и посыпают землей.
Тихомирова: Наоборот.
Суд: Ну, пусть наоборот, но главное, что это разные вещи.
Щеглов: И то и то – да.
Суд: “Палатка”?
Щеглов: “Палатка”, да.
Суд: Лес?
Щеглов: Нет.
Суд: На вас они оказали какое-то психологическое негативное влияние?
Щеглов: Нет.
Суд: Насильственное имело место быть, что вас насильно принуждали?
Щеглов: Нет, это все было добровольно.
Суд: А зачем?
Щеглов: Ну, это как способ побыть собой, так скажем, несколько изолироваться от мира и побыть со своими мыслями, чувствами, подумать, помедитировать, поразмышлять.
Суд: А почему такой способ? Побыть наедине с собой можно, в общем-то, и у себя дома?
Щеглов: Дома – не то, город – не то, вот выезд, да, это уже совсем другое дело. Даже мы когда выезжаем из города, там, за 200 километров, уже как-то ощущаешь себя по-другому. Здесь, наверное, это более изолированно, мне иногда хочется как-то немножко отдалиться от цивилизации.
Суд: И что вы там делали, находясь в гробу, например?
Щеглов: Я честно признаюсь, что я там уснул и…
Суд: Ну, хорошо, на кресте, вертикальное положение?..
Щеглов: Да, там, ну, порядка 4-5 часов где-то находился. Стоял, ну, размышлял о жизни, так сказать, медитировал, вспоминал некоторые события своей прошлой жизни, наслаждался видами. Это все-таки на некотором возвышении, природа там красивая, даже несколько умиротворяющая.
***
Суд: А кому вы доверяли, что вас достанут из процедуры, из которой вы самостоятельно не можете, ну, например, “гипсование”? Это же невозможно самостоятельно покинуть этот кокон гипсовый?
Щеглов: Ну, во-первых, возможно, ну, на тот момент я не чувствовал такую угрозу в этом всем.
Суд: Кому вы доверяли вас достать?
Щеглов: Ну, по большому счету, тому, кто придет. Да, может быть, это Гайва Тихомирова была или какой-то другой человек.
***
Галаган: А вот из этих процедур “гипс”, “гроб”, там, “крест”, вы могли самостоятельно уйти?
Щеглов: Да.
Галаган: И любой другой человек мог самостоятельно?
Щеглов: Любой другой, да.
Суд: А каким образом можно из гипсования выбраться?
Щеглов: Ну, гипсование, оно несколько условное, т. е. там не такой гипс накладывают, как на больную ногу. Это тонкие бинты, которые можно разорвать при желании.
Суд: Чем?
Щеглов: Ну, раздвинуть руки – они лопнут. Из них можно освободиться.
***
Галаган: На вас эти вот процедуры, они оказали благотворное влияние?
Щеглов: Да.
***
Суд: Термин, словосочетание “Орден пути” вам, наверное, незнаком?
Щеглов: Исключительно из того, что написано в интернете.
После допроса суд и стороны обсуждают дальнейший ход судебного разбирательства с учетом неявки свидетелей обвинения.
Суд: Сторона обвинения будет представлять доказательства в данном заседании?
Гособвинитель: В данном судебном заседании – нет.
Суд: А ЧТО будет делать сторона обвинения? Свидетели стороной обвинения не представлены в заявленном количестве. Может быть, вы отказываетесь от данных свидетелей?
Гособвинитель: Ваша честь, просим отложить для принятия мер к вызову или представлению данных свидетелей для допроса.
Суд завершает заседание, отложив дальнейшее рассмотрение, удовлетворив ходатайство прокурора.
