Павла Голикова обвиняют в нарушении права на свободу совести и вероисповедания (часть 1 статьи 148 УК РФ) и в возбуждении ненависти (пункт «а» части 2 статьи 282 УК РФ).
Дело рассматривает Петродворцовый районный суд, судья – Марина Николаевна Седых.
Судебное заседание задержали на 20 минут. Явились подсудимый, двое адвокатов, прокурор, а также свидетель Коновалов.
Судья Седых объявляет о начале слушания. Констатирует явку сторон, а также неявку одного из свидетелей – Суслова.
Показания свидетеля. Художница Анна Терешкина
Приступают к допросу свидетеля Коновалова. Свидетель не знает подсудимого Голикова, видел его ролик в группе Вконтакте и переслал видео настоятелю храма.
Прокурор Макарова спрашивает, знает ли свидетель о храме в Ломоносове, видел ли он “видео с определённым содержанием» – свидетель отвечает утвердительно. Он добавляет, что является “активным пользователем соцсети Вконтакте”, состоит в паблике, где подсудимый выложил видео.
Далее Макарова интересуется, помнит ли Коновалов содержание видеоролика подсудимого. Свидетель сначала ничего не отвечает, затем пытается вспомнить: “Велась съёмка собора, там Голиков высказывал какое-то личное мнение”.
Прокурор: Мнение негативного характера?Свидетель: Не могу сказать.
Прокурор: О чём мнение?
Свидетель: Про праздник, касательно коронавирусных органичений.
Прокурор: Оружие, иные предметы демонстрировались?
Свидетель: Нет.
Прокурор: Вы отправили ролик настоятелю? Вам известно, кто он?
Свидетель: Да.
Прокурор: А какие действия он предпринял дальше?
Свидетель: Не могу сказать.
Прокурор: Вы верующий?
Свидетель: Да.
Прокурор: Вас оскорбили как верующего?
Свидетель: Нет.
Прокурор: То есть вы считаете, что эти действия соответствуют моральным нормам? Что так и нужно себя вести?
Свидетель: Да, это личное мнение человека.
Допрос продолжает сторона защиты. Адвокат Бабылёв интересуется, считает ли свидетель содержание видео угрожающим, на что получает отрицательный ответ. Больше у него вопросов нет.
Далее допрос ведёт суд.
Суд: Что повлекло вас отправить видео подсудимого настоятелю храма?
Свидетель: Мне показалось это видео странным.
Суд: Что странного? Оно же вас не оскорбило.
Свидетель: Я его отправил более компетентному лицу.
***
Суд: Вы показания следствию давали? Вас допрашивали?
Свидетель: Меня дважды вызывал следователь. Давайте, я расскажу, как всё было.
Суд: Не надо, я вас спрошу.
Свидетель: Меня два раза вызывали, сказали “придите-подпишите” – я подписал пару бумажек. В 2021 году мне звонил какой-то следователь, я явился.
Суд: Позже огласим показания. Вы давали их? Вы говорите – давал.
Прокурор ходатайствует об оглашении показаний свидетеля в связи с существенными противоречиями. Поясняет свою позицию сравнениями тезисов свидетеля с данными им ранее следователю. Суд обсуждает ходатайство. Адвокат возражает, так как просмотр видео не оспаривается, а отношение свидетеля к увиденному – его мнение, которое может меняться. Также свидетель не является экспертом, чтобы оценить содержание видео на наличие в нём оскорблений чувств верующих. Подсудимый его позицию поддерживает.
Суд встаёт на сторону прокурора и переходит к оглашению показаний, согласно которым Коновалов является прихожанином храма в Ломоносове. В 2020 году на Пасху в соцсети ВК свидетель увидел пост, в комментариях в нём заметил видеоролик Голикова. На видео тот в негативном ключе комментировал христианские святыни, символы веры, после показывает багажник авто, где лежат топор и мачете говорит, что собирается устроить охоту на христиан. Далее подсудимый приехал к собору и там аналогично первому видео комментировал. После просмотра ролика сразу же узнал место и скинул видео настоятелю Суслову. Оно было в открытом доступе, без ограничений. Суслов далее обратился в правоохранительные органы. С моральной точки зрения поступок Голикова Коновалов оценивает оскорбительно.
Суд: Вы давали такие показания?
Свидетель: Давал.
Суд: Подтверждаете показания?
Свидетель: Я не думаю, что так.
Суд: То есть вы давали ложные показания?
Свидетель: Ну, у меня случился конфликт со следователем. Потому что я…
Суд: Вы не отрицаете, что 17 ноября 2021 года вас допрашивали?
Свидетель: Нет.
Прокурор: Эти показания соответствуют действительности? Вы читали их?
Свидетель: Да.
Прокурор: Расписывались?
Свидетель: Да.
Прокурор: Замечания давали?
Свидетель: Нет.
Прокурор: Показания ваши достоверны? Вы их поддерживаете?
Свидетель: С точки зрения личного мнения нет. Фактически это было, но всё остальное – личное мнение. Меня никак не оскорбляли.
***
Адвокат Голикова интересуется отношением свидетеля к факту возбуждения уголовного дела. Вопрос снят. Далее вопрос переформулирован, преследовал ли цель свидетель, посылая Суслову ролик, цель возбуждения уголовного дела против Голикова. Коновалов отвечает отказом, следом суд снимает вопрос.
***
Суд: Мы сейчас огласили ваши показания. Теперь вы можете вспомнить, что видели на ролике? Почему многие люди его смотрели и не отправили, а вы отправили?
Свидетель: Голиков сидел в автомобиле в этом ролике, кажется… Голиков высказал своё мнение в негативном ключе.
Суд: Мы огласили ваши показания, поэтому вопрос со ссылкой на них. Вы видели какие-то предметы, оружие чтобы он демонстрировал? Призывал устроить охоту на христиан?
Свидетель: Нет.
Суд: Как нет? Это же ваши показания, мы их огласили.Судья зачитывает кусок показаний.
Свидетель: Я помню, что был день. Он сидит в машине и высказывает своё мнение.
Суд: Своё мнение о чём? Устроить охоту на христиан – это мнение о чём?
Свидетель: Не знаю. Он говорил, что тогда действовали коронавирусные ограничения. Дальше и это может быть звучало.
Суд: Что значит “может быть”? Мы же огласили ваши показания. Зачем вы отправили видео настоятелю?
Свидетель: Чтобы он оценил это, как профессионал.
После небольшой паузы суд интересуется у сторон, есть ли еще у кого-то вопросы к свидетелю. Вопросов ни у кого нет, и судья Седых предлагает свидетелю покинуть зал суда, либо же слушать дело дальше. Коновалов решает остаться.
Поскольку свидетель Суслов – настоятель – не явился, суд оглашает его показания. В оглашённых показаниях нет серьёзных отличий от оглашённых показаний Коновалова. Там также имеется обилие канцеляритов, свидетеля оскорбили действия Голикова, в 2020 году Суслов обратился в полицию по факту действий подсудимого, считает, что Голиков должен быть привлечен к уголовной ответственности.
Голиков даёт показания. Художница Анна Терешкина
Далее суд переходит к допросу подсудимого. Непосредственно перед допросом адвокат Голикова предлагает приобщить к делу его характеристики.
Голиков рассказывает, что родился в Санкт-Петербурге, у него высшее образование, и до заключения он работал администратором в барбершопе. Из увлечений называет музыку, зоо- и экозащиту – на попечении у него 5 собак, и на передержках раньше было еще больше.Про семью говорит, что она военная и придерживалась “коммунистического православия”, соблюдая некоторые обычаи – “красили яйца на Пасху и так далее”.
О событиях 18-19 апреля 2020 г. Голиков говорит, что события фактически совпадают с тем, что написано в показаниях, а сам он уже плохо помнит, так как прошло два года. Но все же начинает рассказывать о том, что в тот момент времени была пандемия, все организации были закрыты, его работа – барбершоп – была закрыта. Все сидели на изоляции, про это говорили во всех СМИ и просили проявлять сознательность. Тогда в его поле зрения попал тот факт, что люди, несмотря на то, что есть массовый призыв на государственном уровне соблюдать самоизоляцию, и все сидят без работы, свободно ходят и посещают храм. Голиков заканчивает рассказ фразой: “Позволю себе сказать, что вот в обвинении написано, я в него не заходил, никакой общественный порядок не нарушал”.
Прокурор парирует: “Вам этого не вменяют”.
***
На вопрос, что он делал у храма, подсудимый сбивчиво пытается объяснить, что ему не нужна дополнительная мотивация или подготовка, чтобы начать что-то снимать. И так совпало, что в момент, когда запрещены были массовые собрания, все сидели без работы, а в храме собралось много людей, в том числе пожилые, он начал это снимать. Поясняет, что к религии относится как к историческому факту. Не верит.
Адвокат прерывает запинающегося подзащитного: А вот скажите, христианская религия вызывает у вас какое-то негативное осуждение?
Голиков торопится сказать, что у него нет негатива к христианской вере, к каким-то другим религиям. На работе у него мультирелигиозный коллектив. И критиковал он поступки людей и даже если бы собирались зоозащитники, то он говорил бы то же самое. Его внимание привлекло нарушение режима самоизоляции и пренебрежительное отношение к безопасности окружающих.
***
По просьбе адвоката подсудимый переходит к рассказу о том, что снято у храма. Перед тем, как перейти непосредственно к событиям, он говорит, что описывал свое мнение, и тогда его отношение к ситуации было несерьезным, говорил из “шуточных побуждений”. Того, что конкретно говорил – предпочитает избегать, используя выражения “та самая фраза” и “фраза, по которой была возбуждена статья 228”.
Далее адвокат пытается подвести Голикова к рассказу об оружии, но он старательно обходит эту тему, пока адвокат напрямую не произносит вводную фразу: “Наличие оружия в багажнике…” Голиков отвечает, что вообще-то у него нет оружия, в принципе. И начинает бормотать что-то неразборчивое. Защитник, более твердым и громким тоном, просит его пояснить содержимое багажника, что же там было. Голиков делает упор на то, что там были топор и мачете – два туристических инструмента, с которыми он ходит по лесам и которые предназначены для подготовки лагеря и не являются оружием. Немного замявшись, добавляет, что, конечно, могут применяться и в виде оружия.
***
Защитник и подзащитный беседуют о том, как видеозапись появилась в паблике, загружал ли ее Голиков и куда загружал.
О реакции подписчиков паблика Голиков говорит: “Комментариев не было. Не было такого, что все 40 000 посмотрели. И вообще какой-то реакции не было особо. Какого-то негатива не было, какого-то позитива. Смайлики ставили.”
Подсудимый нервно смеется.
Адвокат предлагает поговорить об отношении к содеянному и просит сказать фразу, которая ставится Голикову в вину. Спрашивает, помнит ли тот ее.
Голиков говорит, что помнит, но мнется и произносит, что дословно все-таки не помнит, пытается воспроизвести фразу “что-то там такое, и у меня в багажнике лежит туристический набор, в том числе топор, мачете, шпага – перцовый баллончик…” Дальше голос его становится тише и речь менее разборчива: “Сейчас начнется дикая охота на христиан. Готовьтесь… Ну, вот что-то в таком ключе”.
Адвокат: Когда вы публиковали видеозапись, вы не считали, что она может быть кем-то сочтена оскорбительной?
Голиков: Я об этом вообще не подумал. Я этого не считал. Она произнесена в юмористических целях, исходя из моего ощущения и восприятия. Дикая охота – это вообще компьютерная игра.
В настоящий момент, конечно же, я понимаю, что это могло оскорбить и оскорбило, очевидно.
***
Адвокат: Павел Олегович, вы раскаивание испытываете?
Голиков: Раскаивание испытываю, а также на мой взгляд – следствие перестаралось.
Адвокат: Имели ли вы намерения своими действиями побудить кого-либо испытать ненависть и вражду по отношению к христианам, именно по принципу их религиозных убеждений?
Голиков: Нет, однозначно нет. Я ни в коем случае не пытался сделать что-то из перечисленного списка.
Адвокат, тяжело вздохнув, продолжает: По поводу наличия в ваших действиях угрозы применения насилия. У нас есть экспертиза, согласно которой в вашей фразе установлена вербальная агрессия. На что она была направлена? Имели ли вы намерения причинять христианам вред в связи с религиозной принадлежностью или призвать кого-то делать это?
Голиков начинает отвечать: Нет. Ну, во-первых, я не эксперт… – адвокат прерывает своего подзащитного и просит говорить о своих намерениях.
Голиков продолжает: Нет, у меня не было никаких таких намерений, все это было произнесено исключительно, с моей точки зрения, в юмористических целях.
Павел Олегович голосом выделяет “с моей точки зрения”.
Далее адвокат и подзащитный обсуждают происхождение фразы “дикая охота” и Голиков отмечает, что не было сценария, что не было целенаправленного “прощупывания”, о чем сказать на видео, никто фильм не изготавливал, и эта фраза просто всплыла в голове.
Адвокат: Павел Олегович, вот с вашей точки зрения, мог кто-то всерьез воспринять выложенный вами видеоролик как непосредственную угрозу?
Павел Олегович говорит, что на тот момент он так не считал и сейчас, став “чуть-чуть более профессионально разбираться в экстремизме”, мог бы предположить, что “человек с нездоровой психикой” мог бы.
***
Защитник просит высказаться о своем отношении к содеянному.
– Признаю, я виноват. Я это признаю. Признаю, что оскорбил чувства верующих и, в частности, христиан. – Говорит Голиков с заминками, но постепенно фраза становится все более уверенной, – потому что они стали “главными героями” моего высказывания.
Адвокат: Согласитесь, Павел, фраза довольно оскорбительная.
Павел соглашается и против ничего не имеет. Но он не согласен, что она к чему-то призывала или побуждала.
Адвокат: Вы такого не имели в виду?
Голиков: Я такого не имел в виду.
Адвокат больше вопросов не имеет.
К допросу приступает прокурор.
Прокурор: Вы сказали, что мотивом снятия видеоролика было то, что вы были возмущены нарушением короновирусных норм. А вы в государственные органы обращались? В установленном законом порядке.
Голиков не считал, что будет какой-то результат обращения и именно поэтому в юмористическом ключе он и сделал это видео о нарушении социальных стандартов и опубликовал его .
Прокурор делает вывод, что снимая видео, он уже понимал, что выложит его в сеть.
Голиков говорит, что понимал, когда монтировал. А вот когда снимал – плана такого не было.
***
Прокурор: Отвечая на вопрос защитника, вы пояснили, что понимаете, что Россия – многоконфессиональная страна, и что подавляющее большинство у нас – православных. Вы на какую реакцию рассчитывали? – прокурор повышает тон.
Подсудимый просит учитывать, что на тот момент он не все осознавал. У него есть друзья верующие, которые тоже были возмущены нарушением эпидемиологических запретов. Соответственно, он точно не рассчитывал, что кто-то начнет ненавидеть всех христиан или конкретных прихожан.
Прокурор останавливает подсудимого словами: Подождите. Все мы знаем, как снимаются видеоролики, которые выкладывают в интернет, когда люди фиксируют какие-то противоправные действия, выкладывают в интернет, чтобы это стало достоянием общественности, – чеканит каждое слово обвинение. – Но, простите, никто не делает их в такой форме. Не открывает багажник, где лежит туристический набор, который представляет собой топор и мачете.
Голиков пытается что-то сказать, но прокурор пока не закончила: Кто вам мешал просто снять видео и прокомментировать о нарушении коронавирусных норм?
Голиков: Никто не мешал. Это моя ошибка. Я признаю. Я совершил такую глупость. Глупую шутку. Я не отрицаю этого.
***
Прокурор: За то, что вы призываете резать христиан?
Голиков робко говорит: Я не призывал резать христиан.
Защитник и сам Голиков наперебой пытаются сказать, что “речи про резать не было”.
Судья просит уточнить фразу. Прокурор повторяет просьбу.
Голиков: Хорошо, “дикая охота”. Дикая охота – это не резать.
Прокурор: Ну хорошо, вы только сказали “дикая охота” и все, точка?
Голиков: Вопрос-то в нашем деле стоит по этой фразе.
Прокурор: Скажите, какую фразу сказали.
Голиков повторяет фразу: Сейчас начнется дикая охота на христиан. Где начнется? Когда начнется?
Судья и прокурор в один голос просят продолжать.
Голиков заканчивает фразу словами “готовьтесь, ***”.
Прокурор уточняет с иронией, к чему должны готовиться “***”?
Голиков говорит, что не знает, и повисает секундная тишина.
Прокурор: И все?
Голиков: Да, фраза закончена, она пошла на экспертизу.
***
Прокурор: Хорошо, скажите пожалуйста, выкладывая видеоролик, вы понимали, что его будут видеть все подписчики данной группы? А почему вы его удалили там через три часа?
Голиков: Ну, просто удалил и все.
***
Прокурор уточняет, правильно ли она поняла, что Голикову показалось, что он снимал видео в ироничной форме, без цели кого-то оскорбить.
Голиков говорит, что на тот момент так и было. На тот момент он не понимал.
Прокурор уточняет, есть ли у подсудимого какие-то заболевания, которые могли бы доказать, что он действительно не понимает обычных бытовых вещей и что на какие-то слова люди оскорбляются.
Голиков говорит, что есть люди, которые не оскорбились.
Прокурор: Ну-уу-у.. Он сам, похоже, не знает, оскорбился он или нет. А вот настоятель оскорбился, как видно в показаниях. Свидетель же сказал нам, что отправил видео на оценку более квалифицированному человеку оценить, который точно поймёт – оскорбляться или нет.
Суд хочет уточнить отношение Голикова к обвинениям. Что он говорит неоднозначно: ну да, я был не прав, хотя нет – это была шутка.
Голиков: Я не согласен с квалификацией, не призывал, не побуждал, в общем, это была шутка.
Суд: Но тем не менее видео вы почему-то удалили.
Голиков: Мнения людей разные, я не помню, почему точно удалил.
Суд: Вы часто удаляете ролики в соцсетях?
Голиков подтверждает.
Суд: Тем не менее вину вы не признаёте?
Голиков: В целом я признаю, я виноват.
Суд: Вы и так говорите, и так, надо однозначную позицию.
Прокурор: Вы понимаете, что признание вины – это признание вашего умысла?
Голиков: Я не понимаю тогда.
Адвокат: У защиты есть согласованная позиция с подсудимым?
Прокурор: В этой статье есть умысел, а Голиков говорит, что пошутить хотел.
Адвокат: Голиков, выскажитесь, какой у вас мотив.
Голиков: У меня не было умысла.
Прокурор: Значит, вы не признаёте вину?
Голиков: Я признаю частично.
Суд: Я понимаю, что позицию вы согласовали с защитниками, но на вашем месте я бы об ответе еще подумала… в чём частично? Давайте тогда разберём.
Адвокат: Голиков не хотел жертв и так далее, но слово “охота” было воспринято так.
Суд: Хорошо. Признаёте частично. Умысла не было, хотели шутку. Правильно вас поняла?
Голиков: Фразы шуточные, но получились оскорбительные.
***
Суд: Тогда всё, присаживайтесь.
Голиков садится. Защитник просит суд учесть положительную характеристику Голикова.
Прокурор ходатайствует о продлении домашнего ареста Голикова на 3 месяца. Защита просит об обратном – необходимости нет, есть положительные характеристики, нарушений не совершал, имеет семью, которую сложно содержать. Также адвокат приобщает документальное подтверждение отсутствия нарушений.
Суд удаляется для принятия решения, объявляет перерыв на 2 часа.
Спустя положенное время судья Седых возвращается и откладывает рассмотрение, удовлетворяя ходатайство прокурора о продлении меры пресечения.
