О деле: Санкт-Петербургский городской суд оправдал Артура Мкртчяна по ст. 209 и 126 УК РФ (бандитизм и похищение человека) в связи с вердиктом присяжных. Тем не менее суд признал его виновным по п. “б”, ч. 4, ст. 162 УК РФ в разбое, назначив наказание в виде лишения свободы сроком 6 лет. Защита обжалует приговор.
Дело рассматривает Второй апелляционный суд, в коллегиальном составе, судья-докладчик – Алексей Борисович Головко, и двое других – Анна Сергеевна Кулябина и Маргарита Геннадьевна Хизниченко.
Подсудимый не доставлен, участвует в заседании по видео-конференц-связи (ВКС) с СИЗО, явились защитница (адвокат Мкртчян С. С.) и гособвинитель (прокурор Моисеев А. А.). Суд устанавливает личность подсудимого, разъясняет процессуальные права.
Судья Головко сообщает, что потерпевшие надлежаще уведомлены о заседании, однако не явились. Адвокат Кириллова, ранее представлявшая интересы Мкртчяна, заявила, что не будет принимать участие, поскольку соглашение на суд апелляционной инстанции с ней не заключали. Возражений против рассмотрения в отсутствие указанных лиц нет, суд определяет провести заседание при состоявшейся явке.
Адвокат Мкртчян ходатайствует о приобщении к материалам дела ответа МСЧ-78 на имя начальника СИЗО-1 по поступившей в прокуратуру жалобе Мкртчяна относительно состояния здоровья и оказания медпомощи. В нем перечислены все заболевания Мкртчяна и указана рекомендация МСЧ-78 о проведении заседания врачебной комиссии в мае 2023 г. для принятия решения о направлении Мкртчяна на медико-социальную экспертизу для признания инвалидом. Подсудимый поддерживает, прокурор не возражает, суд удовлетворяет ходатайство и приобщает документ.
Адвокат заявляет ходатайство об исследовании характеризующих подсудимого материалов: выписки из ЕГЮЛ на ООО “Кутар”, возглавлявшуюся Мкртчяном в 2011-2017 гг., копии трудовой книжки Мкртчяна, благодарностей и дипломов на имя Мкртчяна, в том числе как гендиректора ООО “Кутар”, выписок из газет “Петербургский рубеж” с заметками и статьями о социально полезной деятельности Мкртчяна, справки об инвалидности отца Мкртчяна, ответа благотворительного фонда “Живи сейчас”, справки о размере пенсии матери Мкртчяна, справки о задолженности по кредиту супруги и матери Мкртчяна, выписки из трудовой книжки супруги Мкртчяна, свидетельства о смерти отца Мкртчяна, медицинских документов из СИЗО-1 в отношении Мкртчяна, меддокументов о состоянии здоровья матери Мкртчяна, ответа из СИЗО-1 о состоянии здоровья Мкртчяна, гарантийного обязательства ООО “ЕСК” о трудоустройстве Мкртчяна.
Суд:
– Они были исследованы в суде первой инстанции при обсуждении последствий вердикта?
Защитница Мкртчян:
– Да, исследованы, единственное: при обсуждении последствий вердикта не исследована выписка из реестра на “Кутар”.
Суд:
– А почему? Ну, вы заявляли ходатайство об исследовании?
Мкртчян:
– Нет, не заявляли.
Суд:
– Теперь, пожалуйста, мотивируйте позицию вашу: а для чего необходимо повторно огласить документы в суде апелляционной инстанции?
Мкртчян:
– Ваша честь, полагаем, что документы, характеризующие личность осужденного, являются теми документами, которые необходимо непосредственно исследовать суду, который принимает решение, для оценки личности Мкртчяна.
Прокурор просит отказать, поскольку не усматривает оснований для повторного исследования, учитывая, что документы оглашали при рассмотрении дела, и стороны вправе ссылаться на них. Оснований для исследования выписки из ЕГРЮЛ в отношении ООО “Кутар” нет, т. к. защита не мотивировала, почему данный документ не мог быть исследован в суде первой инстанции.
Суд отказывает в ходатайстве, полагая, что оснований для повторного исследования не приведено, невозможность исследования документа в суде первой инстанции также не обоснована. Судья Головко кратко излагает “существо принятого по делу решения и содержание апелляционной жалобы”:
– Приговором Санкт-Петербургского городского суда от 14.02.2023 г. Мкртчян оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. а ч. 3 cт. 126 и ч. 2 cт. 209 УК РФ в связи с непричастностью к их совершению и осужден по п. б ч. 4 cт. 162 УК РФ к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. На основании вердикта присяжных Мкртчян признан виновным в совершении по сговору с иными лицами разбоя в отношении имущества ООО “Остров”, имевшего место на территории СПб 24.05.2010 г., в особо крупном размере путем применения угрозы опасным для жизни и здоровья насилия. В апелляционной жалобе защитница Мкртчян просит об отмене приговора в связи с отсутствием состава преступления. Отвечая на вопросы 2 и 8, присяжные высказали позицию, что осведомленность подзащитного о наличии в распоряжении группы оружия и его участие в разработке нападения в ходе совместной встречи в период 21.05.2010-24.05.2010 г. не доказаны. При этом, согласно обвинительному заключению, именно на данной встрече до ее участников были доведены детали, включавшие в себя место, время и способ, в том числе использование оружия. Следовательно, Мкртчян в данный сговор не вступал и не был соучастником преступления. Ни одного из действий, составляющих объективную сторону разбоя, он не совершал, о присутствии на месте происшествия потерпевшего Шадрина не знал и о применении насилия к последнему не договаривался. Само по себе нахождение подзащитного в месте, где иные лица совершили преступление, не может свидетельствовать о соисполнительстве. Демонстрация оружия как способа выражения угрозы являлась для подзащитного эксцессом исполнителя, за который он не может нести ответственность. Назначенное наказание является чрезмерно суровым и явно несправедливым. Деяние имело место 12 лет назад, после этого Мкртчян стал руководителем компании, создал семью, занялся благотворительностью, активно участвовал в организации культурных и спортивных мероприятий, осуществлял уход за больными и престарелыми родственниками. Семья подзащитного нуждается в его помощи для решения материальных проблем, при этом трудоустройство Мкртчяна гарантировано работодателем. Поэтому неприменение к наказанию положений ст. 73 УК РФ [т. е. условного осуждения] не оправдано и должным образом не мотивировано. Установленные вердиктом фактические обстоятельства указывают на низкую степень общественной опасности деяния, категория которого должна быть изменена в сторону смягчения. В апелляционной жалобе защитника содержатся требования о признании незаконным постановления следователя от 06.06.2018 г. об объявлении Мкртчяна в розыск. По мнению суда апелляционной инстанции, это не является предметом апелляционного рассмотрения, поскольку в соответствии со ст. 125 УПК судебный контроль за решениями следователя осуществляется на досудебной стадии уголовного судопроизводства, которая с момента поступления настоящего уголовного дела в суд с обвинительным заключением на момент заявления об этом ходатайства защиты завершена. Само по себе постановление не является предметом апелляционного контроля, доводы, связанные с незаконным объявлением в розыск, могут быть заявлены защитником только применительно к содержанию приговора, если вы считаете, что они имеют какое-то правовое значение для оценки данного судебного акта.
Прокурор в своих возражениях просит оставить приговор без изменений.
Коллегия разъясняет, что поскольку приговор вынесен по результатам разбирательства с участием присяжных, то установленные вердиктом фактические обстоятельства не могут являться предметом апелляционного контроля и оценки участниками процесса. Приговор, постановленный на основе вердикта, не может оспариваться сторонами по мотивам несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела. “Пожалуйста, этого правила придерживайтесь”.
Далее суд комментирует:
– Поскольку дело рассмотрено на основании вердикта, доказательства, относящиеся к фактическим обстоятельствам дела, оценены быть не могут. Соответственно, предметом повторного исследования также являться не могут.
Прокурор не считает нужным – защитница отвечает, что ходатайств об исследовании более не имеется, Мкртчян соглашается с защитницей.
Судебная коллегия определяет провести судебное следствие в объеме, необходимом для исследования дополнительного документа, приобщенного по ходатайству защиты в настоящем заседании. Суд оглашает ответ руководителя МСЧ 78 в адрес Мкртчяна.
Жалоба рассмотрена, в ходе рассмотрения установлено, что он находится в СИЗО, указан диагноз при поступлении, “состояние после операции, ну, и т. д., сопутствующие высказывания по этому поводу медицинские есть”. Установлены некоторые диагнозы. За период пребывания в СИЗО неоднократно консультировался различными специалистами, в 2016 г. проводилась медико-социальная экспертиза, ежедневно осматривается, объективное ухудшение не подтверждается. Рекомендовано трудоустройство без работы в условиях повышенного травматизма, исключение работы с раздражающими веществами, ношение затеняющих очков на улице при ярком освещении, наблюдение специалиста. В условиях СИЗО рекомендовано провести заседание врачебной комиссии в мае 2023 г. по вопросу об инвалидности с направлением на медико-социальную экспертизу либо отказом в направлении с выдачей соответствующего заключения.
Судебное следствие объявляется законченным, суд переходит к прениям.
Выступает адвокат Мкртчян, указывает, что исключение из объема обвинения того, что подзащитный участвовал в доработке плана нападения, определении времени и места совершения, свидетельствует об отсутствии в его деянии признаков преступления. Основывается на том, что письмо в адрес ООО “Три океана” от компании-производителя “ССС” об отгрузке груза икры поступило 20.05.2010 г.
Суд, прерывая:
– Остановитесь, пожалуйста, товарищ защитник, вы у нас тут же касаетесь фактических обстоятельств, ссылаясь на письмо. Мы не исследуем никакого письма, у нас есть обстоятельства, установленные вердиктом. Мы с ними соглашаться по закону обязаны, не можем оспаривать. Вот к этим обстоятельствам свои доводы привяжите, пожалуйста.
Присяжные исключили из объема обвинения участие Мкртчяна в доработке плана и определении времени и места совершения преступления. В обвинительном заключении указано, что эти действия происходили в неустановленный период времени 21.05.2010-24.05.2010 г. Именно на этой встрече, которая установлена как финальная перед нападением, участники договорились, распределили роли. То обстоятельство, что Мкртчян на ней отсутствовал, т. е. не участвовал в доработке плана, определении времени и места, свидетельствует, что он не вступил в предварительный преступный сговор с иными участниками. При этом, согласно Постановлению Пленума ВС РФ, как раз таки необходимо установить, был ли преступный сговор непосредственно перед совершением нападения.
Отвечая на вопрос 2, присяжные исключили то обстоятельство, что Мкртчян был осведомлен о наличии оружия и применении его бандой при нападениях. Соответственно, в данном случае не может идти речи о квалификации действий Мкртчяна как разбоя, поскольку суд первой инстанции обосновывает ее как раз таки наличием оружия, ссылаясь исключительно на то, что применено оружие, о котором знали участники нападения. Мкртчян, как следует из вопроса 2, не был извещен о наличии оружия, а из вопроса 8 также исключено обстоятельство его участия во встрече, на которой обсуждали применение оружия. В связи с этим детали загрузки также не были известны Мкртчяну, поэтому его умысел не мог быть направлен на хищение икры, т. к. он в принципе не был осведомлен о ее нахождении в автомобиле, количестве, стоимости, охраняющих ее лицах, поскольку все эти обстоятельства обсуждали именно в момент доработки плана нападения. Мкртчян должен быть оправдан в данной части, поскольку само по себе нахождение в месте совершения преступления другими лицами не может свидетельствовать о его соучастии, тем более в отсутствие предварительной договоренности с ними.
В жалобе указаны доводы по поводу розыска, ранее подавали в Московский районный суд СПб жалобу в порядке ст. 125 УПК РФ, но суд отказал, потому что дело уже было направлено в суд первой инстанции к моменту ее рассмотрения, разъяснив, что данные действия подлежат обжалованию при рассмотрении дела. Они так и сделали, подали жалобу, в итоге суд вынес протокольное решение об отказе в признании розыска незаконным. Поэтому считают, что это промежуточное решение, которое подлежит обжалованию совместно с приговором. “Я полагаю, если мы подадим сейчас жалобу в порядке ст. 125 УПК, нам, естественно, скажут, что решение уже принято судом первой инстанции, тут такой казус получается”.
Далее защитница вновь повторяет, что говорила ранее – о кредитах семьи Мкртчян, нулевой трудоспособности матери и т. д. Полагает, что Мкртчяну должно быть назначено наказание, не связанное с лишением свободы, с применением ст. 73 УК РФ.
Мкртчян отказывается участвовать в прениях, желая все высказать в последнем слове.
Прокурор полагает, что нарушений закона при производстве по делу не допущено, Мкртчян признан виновным в совершении доказанных действий, поскольку из вопроса 8 следует, что он согласился с предложением руководителя группы принять участие в нападении и предложенным планом. Все действия, охватывающиеся предварительным сговором, выполнили как участники группы, так и Мкртчян. В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК для квалификации деяния по признаку совершения группой лиц по предварительному сговору не требуется непосредственное участие соучастников в выполнении объективной стороны преступления. Квалификация по п. “б” ч. 4 ст. 162 УК при таких обстоятельствах представляется верной. Доводы жалобы об отсутствии у Мкртчяна умысла на совершение разбойного нападения и предварительной договоренности с участниками вооруженной группы представляются необоснованными и противоречащими вердикту, фактически ставят его под сомнение и противоречат требованиям закона. Предлагаемая альтернативная квалификация по ст. 161 УК через ч. 5 ст. 33 УК не основана на обстоятельствах вердикта. Наказание назначено в соответствии с требованиями закона с учетом характера и степени общественной опасности деяния, обстоятельств дела и роли подсудимого в совершенном преступлении, данных о его личности, состоянии здоровья, а также влияния наказания на его исправление. Доводы о необходимости признания незаконным постановления о розыске не могут быть рассмотрены в заседании. Просит оставить приговор без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.
Мкртчян выступает с последним словом:
– За 19 лет нахождения в СИЗО многое увидел: видел, как по не менее тяжким статьям, за убийство назначают 4-6 лет, переквалифицируют в убийство по неосторожности, назначают условные сроки, видел, как за насильственные действия сексуального характера в отношении малолетнего назначают 4 года условно, как освобождаются и опять заезжают в СИЗО. Часто задает себе вопрос, что он такого сделал, за что ему дали 6 лет реального срока спустя 13 лет?
Мкртчян:
– Уважаемый суд, нет хуже наказания, когда ты не смог проводить своего родителя в последний путь, долгая разлука со своим ребенком, женой и родителями. Я своим бездействием даже мухи не обидел и не наблюдал за окружающей обстановкой, как говорит следователь. Следователь подогнал мое бездействие, как по шаблону…
Суд, прервав выступление, обращает внимание подсудимого, что он не может давать оценку фактическим обстоятельствам дела, т. к. всё установлено вердиктом присяжных, формой судопроизводства, которую Мкртчян выбрал самостоятельно.
Мкртчян:
– Извиняюсь. Я оказался там случайно, по стечению обстоятельств, мне сказал Саргсян, что надо отвезти Багдасаряна…
Судья вновь прерывает Мкртчяна:
– Остановитесь, пожалуйста, осужденный… Вы можете оценивать только то, что зафиксировано в вердикте, соглашаясь или не соглашаясь, как ваш защитник, с юридической оценкой того, что зафиксировано.
Мкртчян:
– Что будет с человеком, который социализирован, адаптирован, вел законопослушный образ жизни, посадив его в тюрьму? Который на момент судебного следствия потерял родного близкого человека, связь с дочерью, женой и матерью. Который всю свою сознательную жизнь вел правильный образ жизни, трудился для общества и своей семьи. К которому в СИЗО относились не по-человечески. Я не уверен, что, выйдя из СИЗО или тюрьмы, я реабилитируюсь, т. к. психологические, моральные, даже физические травмы будет сложно восстановить. Уважаемый суд, я прошу лишь об одном – дать определение моим действиям, бездействию и назначить справедливое наказание, не связанное с лишением свободы. Я никого не убил, не развращал детей, не торговал наркотиками и не употреблял их, я лишь присутствовал на месте преступления 13 лет назад. Я не видел, что происходит в кабине фуры, я физически не мог этого видеть. За время нахождения в СИЗО в моей жизни произошло множество судьбоносных событий, умер отец, которого я не смог проводить в последний путь, сейчас я очень переживаю за жизнь и здоровье дочери, т. к. жена вынуждена оставлять ребенка на произвол судьбы и работать 7 дней в неделю, лишь бы обеспечить себя и ребенка, и оплачивать совместно взятый кредит. Из-за психоневрологического состояния у меня начали проявляться различные заболевания, последствия травм и хронических заболеваний. В СИЗО нет лечения, врачей, оборудования, даже лекарств. Из-за своего заключения я потерял работу и по выходу из тюрьмы через 6 лет мне будет гораздо сложнее восстановить все свои социальные связи. Я также считаю себя невиновным, я оказался там из-за своей глупости, т. к. был молод, оказался там по своей неосторожности. Если даже взять наказание Саргсяну, Эжаеву с тремя статьями, получившими 10 лет, и мой [проступок] по одной статье с исключением доработки плана, определения времени и места совершения нападения, распределения ролей, осведомленности о применении оружия, не входящего в состав банды, заслуживающего снисхождения, с различными травмами, заболеваниями, со множеством грамот, наград и благодарностей, считаю, что назначили наказание намного хуже, чем Саргсяну и Эжаеву, не говоря уж об условных сроках Герасимчика и Оганесяна. Уважаемый суд, сегодня решается судьба не только моя, но и моей семьи, прошу меня оправдать или переквалифицировать статью на менее тяжкую и назначить хоть пожизненный условный срок.
По поводу розыска – это абсурд, по-другому не назвать.
С 2017 г. Мкртчян проживает со своей семьёй по месту регистрации, больше чем на 3 дня никогда не уезжал, что могут подтвердить все соседи, никогда не скрывался, повесток не получал. Когда сотрудники проводили обыск в квартире родителей Мкртчяна, где он не проживает с 2013 г., то сказали, что направят повестку, если он будет нужен. С первого дня задержания просил следователя опросить соседей на предмет открытого проживания дома. Его также знает содержащая магазин управляющая компания и многие другие. “Разве обыск проводится так: пришли на адрес, постучались, никто не открыл дверь, и уехали, даже не опросив соседей?”
Коллегия удаляется в совещательную комнату для принятия решения, возвращается по истечении 34 минут и оглашает вводную, резолютивные части апелляционного определения: приговор изменить, переквалифицировав действия Мкртчяна на п. б ч. 3 ст. 161 УК РФ, по которой назначить наказание с применением ст. 64 УК РФ в виде лишения свободы на 4 года с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.
