О деле: согласно Объединенной пресс-службе судов Санкт-Петербурга Воеводин и Боровиков, имея стойкие антиобщественные взгляды, основанные на принципах нетерпимости к лицам другой национальности и расы, а также являясь сторонниками идеологии неформального движения «Straight Edge», не позднее июля 2003 объединились в организованную группу для подготовки и совершения насильственных преступлений в отношении лиц азиатской, кавказской и негроидной внешности. Трое ее членов: Бураков, Орлов и Романов совершили несколько нападений на людей, из трех человек – двое скончались.
Денис Павлович Бураков (Харчев) и Роман Сергеевич Орлов обвиняются по пп. “ж”, “л” ч. 2 ст. 105 УК РФ.
Андрей Викторович Романов обвиняется по ч. 3 ст. 30 УК РФ, а также пп. “а”, “ж”, “и”, “л” ч. 2 ст.105.
Дело рассматривает Московский районный суд Санкт-Петербурга, председательствующий судья – Олег Альбертович Тихомиров.
Состав участников процесса остается прежним: подсудимые, прокурор Ожиндовский Д.Б., помощник прокурора Московского района СПб Мотренко И.С., адвокаты Кузнецова (защитник Романова), Серебряков (защитник Буракова), Мошко М.А. (защитник Орлова), потерпевшая Бельды Е.Н. (мать погибшего Бельды С.А.), представитель потерпевшей – адвокат Данченко Е.П.
Прокурор Ожиндовский ходатайствует о дополнительном исследовании ряда документов, возражений нет, ходатайство удовлетворяется. Гос.обвинитель оглашает следующие материалы дела:
— заключение эксперта. Установлены группы крови потерпевшего Буланцова, Воеводина, Романова, Буракова. Кровь на одежде Буланцова может принадлежать ему самому и Буракову, происхождение от Воеводина, Романова и Орлова исключается;
— протоколы выемки из больницы и осмотра вещей с трупа Бельды: куртка с механическими повреждениями и пятнами, ботинки со следами, похожими на кровь;
— заключение эксперта. Ушибленно-рваная рана затылочной области головы трупа Бельды могла быть нанесена ударной частью представленного молотка;
— протокол проверки на месте показаний Воеводина по факту убийства Буланцова и покушения на убийство Еремина в ноябре 2003 г. Показания Воеводина аналогичны сказанному при допросе в судебном заседании. В ходе проверки Воеводин один раз по ошибке называет Еремина Бондаревым, объяснив это тем, что «мы еще одного убили, Бондарев, я поясняю: я осужден Кировским районным судом СПб, там тоже такая ситуация была, т.е. по 111-ой меня осудили». Воеводин указывает, что для проверки необходимо проследовать по адресу. По прибытии поясняет, что на момент событий уголовного дела здания на этом участке местности отсутствовали, был лишь сквер, во дворе … cейчас довольно большая церковь, раньше была маленькая деревянная часовня, подтверждает, что ее они и хотели поджечь. С помощью макета ножа демонстрирует на манекене, каким образом и сколько ударов наносилось Буланцову.
Вопрос: “Когда уходили после нанесения ударов потерпевшему Буланцову, видели Еремина?”
Ответ: “Нет, я лично его не видел, я его вообще, честно говоря, никогда не видел, я видел единственный раз в жизни, можно сказать, мельком, когда мы проходили мимо этой скамейки, где сидели Боровиков, Румянцев, Буланцов и Еремин”.
Вопрос: “Во время нанесения ударов или во время того, как вы находились вместе с Буланцовым, вы слышали крики о помощи?”
Ответ: “Нет, мы с этим разговаривали, просто Кислый (*Боровиков), буквально, они вот его потыкали, этого Еремина, и тут же к нам. Ну, практически там очень быстро, что тут добежать? Т.е. Дима очень быстро так бежит и кричит: «Проклятые гопники, задолбали», и вот давай его убивать”.
— протокол проверки на месте показаний Воеводина по факту убийства Бельды. Указывает на несколько новых зданий по пути от метро «Электросила», далее проверка продолжается на территории межвузовского студгородка, где на расстоянии около 20 метров от здания по адресу: Новоизмайловский пр-кт, д.16, корп.4 встретили потерпевшего, шедшего им навстречу со стороны «Парка победы». Когда Бельды упал от удара Боровикова на асфальт, последний «крикнул, чтобы мы его убивали, да это и так понятно было, что мы убивать его будем, «давайте», как-то так он сказал, я уже не помню». Демонстрирует на манекене, «каким образом происходило нападение, какого характера насилие применили по отношению к потерпевшему»;
— протокол проверки на месте показаний подсудимого Романова по всем эпизодам уголовного дела от 06.06.2023 г. В части сообщенных Романовым сведений полностью соответствует его показаниям в судебном заседании.
Представитель потерпевшей заявляет гражданский иск о взыскании компенсации морального вреда со всех подсудимых, суд принимает его к производству без оглашения содержания и выяснения позиций участников процесса, признав потерпевшую гражданским истцом, подсудимых – гражданскими ответчиками.
Далее адвокат Данченко ходатайствует о допросе в качестве свидетеля Маргулиной И.П. – дочери скончавшейся в 2004 г. свидетельницы Маргулиной Н.Б. по обстоятельствам того, что 26.12.2003 г. Бельды был у них в гостях, в дальнейшем не перезвонил по возвращении в общежитие.
С учетом явки свидетеля, обвинение не возражает против допроса, адвокат Мошко просит отказать в связи с наличием возможности огласить показания матери Маргулиной на стадии предварительного следствия, мнение подсудимых не спрашивается, остальные защитники оставляют на усмотрение суда. Ходатайство остается без удовлетворения, «принимая во внимание, что суд в соответствии со ст. 252 исследует только обстоятельства в рамках предъявленного обвинения, принимая во внимание доводы представителя потерпевшего об обстоятельствах, по которым полагает необходимым допросить свидетеля».
По ходатайству Данченко в отсутствие чьих-либо возражений в качестве свидетеля допрашивается Оптина Мария Александровна. Являлась одногруппницей Бельды в РГПУ им. Герцена, познакомились в день поступления. 26.12.2003 г. встретились с ним утром, обсудили как дела, разошлись, попрощавшись до вечера. Около 19:00 поехала в гости, случайно столкнулась с ним у подземного перехода, когда он возвращался в общежитие, признаков алкогольного или наркотического опьянения не было. Алкоголь не употреблял, наркотики не принимал, «это я точно знаю, потому что мы постоянно, практически 24 часа были вместе, потому что мы сидели за одной партой, ехали с утра, возвращались вечером, по музеям, закаты встречали, икру ели вместе, мясо и все прочее, мы были очень близкими друзьями».
Данченко (представитель потерпевшей): “Могли бы вы дать краткую характеристику погибшего Бельды?”
Оптина (слегка плача): “Сергей был очень спокойным, я его очень любила как друга, он был очень отзывчивым, всегда чувствовал нас всех, девочек, потому что он в группе был, мальчиков было всего двое, он в группе был нашей опорой, был очень спокойный человек, всегда любил своих родителей, всегда говорил про них, рассказывал про сестру, всегда знал, как наши родители, всегда спрашивал, как наши родители, как мы. Я была беременна, ну, не от него вообще, и он лекарства приносил, и встречал, он был очень хорошим человеком и другом. И когда узнали, что он погиб, приехали в час, я не поверила, как так можно, такого человека”.
Аналогично допрашивается Бабичева Лариса Валерьевна и ряд других свидетелей. Познакомилась с Бельды у их общего преподавателя Маргулиной, виделись в общей компании, 26.12.2003 г. где-то после 6 вечера шла к Маргулиной, встретила Сергея на лестничной площадке, когда он от нее уходил, в состоянии алкогольного или наркотического опьянения не находился, вообще никогда не видела, чтобы употреблял. Был культурный, воспитанный, характеризует исключительно положительно.
Воронухина Анастасия Андреевна. Бельды приходился ей братом, 26.12.2003 г. им позвонили, сообщив о его смерти, все были в шоке, вынуждены были собирать деньги, чтобы родители могли вылететь сразу, билеты перед Новым Годом с трудом нашли. Это было очень тяжело морально, финансово, физически, на здоровье родителей сказалось очень плохо, самочувствие у всех было подорвано. «За это время, что не было брата, здоровье родителей очень сильно пострадало, мы тогда не могли спать месяцами». Чтобы вывезти тело, собирались деньги и студентами, «собирали деньги практически, можно сказать, всем миром». Родители до сих пор плачут, «для нас это всех большая потеря, мы вспоминаем о нем всегда, он был самым лучшим братом, самым лучшим человеком». Росли с ним вместе, он был рядом всегда, мог выслушать, понять, рассказать, научить, успокоить. Супер покойный человек, никогда не повышал голос, сочетал все качества, какие должны быть в самом идеальном мужчине, «к сожалению, сейчас таких мужчин практически, наверное, не встретишь». Он был очень умным, сам поступил в институт по призванию, потому что «то, как он вел себя с детьми, окружающими людьми, – это был педагог в самом его великом звании». Очень хорошо учился, занимался ремеслами, участвовал в национальных спортивных играх и путине, заработанные средства всегда отдавал родителям.
Данченко: “Общий фон в семье и качество жизни семьи вашей ухудшилось после смерти брата?”
Воронухина: “Естественно, оно ухудшилось. Не знаю, как у остальных национальностей, но в нашей старший сын – это помощник всегда родителям. У нас, наверное, не все старшие братья возятся так с младшими, как возился он со мной. Будучи даже студентом, он работал, помогал родителям. На деревне у нас хозяйство было, и всё держалось на нем, потому что мы, младшие, были две девочки, и в основном помогал всегда только Сергей, потому что был мальчиком, а хозяйство было очень большое. Он помогал и физически, и материально родителям, и он был самый любимый, наверное, у нас у всех. Глядя на то, как сейчас живут братья и сестры, я никогда не видела, чтобы были отношения среди них такие, как были у нас с братом”.
Представитель потерпевшей заявляет ходатайство о допросе в качестве свидетеля явившейся Бельды Е.Н., односельчанки и одноклассницы по школе и институту, очень хорошо знала погибшего, может дать характеристику, подтвердить отсутствие «пороков воли» и вредных привычек.
Судья обращается к сторонам с вопросом, оспаривает ли кто-то из них отсутствие вредных привычек у Бельды, все подтверждают, что не оспаривают.
Данченко: “роме того, Екатерина Николаевна является ведущим специалистом общественной организации «Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока» и выразить позицию от имени общественной организации”.
Суд: “Какую позицию?”
Данченко: “Позицию по факту убийства потерпевшего. Она хороша знала с детства Сергея”.
Возражений у обвинения не имеется, защита оставляет на усмотрение суда.
Суд, полистав УПК: “Выслушав мнение участников процесса, принимая во внимание положения ст. 8.1 УПК, учитывая, что при осуществлении правосудия по уголовным делам, судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону, внепроцессуальные обращения от граждан, в том числе от общественных организаций, недопустимы, суд на месте постановил: ходатайство о допросе указанного свидетеля по обстоятельствам, указанным представителем потерпевшего, оставить без удовлетворения”.
Борисова Наталья Андреевна. Одноклассница Бельды по школе и институту, дружили семьями, тесной личной дружбы не имелось в силу значительной разницы в возрасте, тем не менее всегда было очень теплое, позитивное общение, очень хорошая, любящая семья. Cережа всегда был очень спокойным и вежливым. Когда приехали учиться, помогал советом, оказывал ей помощь при адаптации в СПб. У него было столько спокойного достоинства, что вообще сложно заподозрить даже в какой-то дерзости, не то что в наглости, хамстве и прочем недостойном поведении. Когда все произошло, это был такой огромный шок для всех, просто непередаваемый, как такое могло случиться именно с ним. В состоянии алкогольного или наркотического опьянения никогда не видела”.
Данченко: “Собирался ли Сергей вернуться с целью продолжения работать на Родине?”
Борисова: “Насколько мне известно, да, собирался”.
Данченко: “Не собирался оставаться в СПб?”
Борисова: “Нет”.
Данченко: “По нанайскому обычному праву кто является помощником родителей в старости и кормильцем?”
Борисова: “Старший сын”.
Представитель потерпевшей просит обозреть и приобщить «письмо деда Сергея в Советский комитет ветеранов войны от 17.02.1975 г.».
Суд: “Какое отношение это имеет?”
Данченко: “Уважаемый суд, Никита Александрович Пассар, родной брат национального героя Максима Пассара, трагически погибшего в Сталинградской битве, защищал в том числе и подсудимых, защищал наше небо для того, чтобы небо было мирным, чтобы подсудимые выросли без войны и были полезны нашему обществу. Я считаю, что это обращение…”
Суд: “Здесь идет обращение на встрече ветеранов войны в Волгограде. Какое имеет отношение к предъявленному обвинению?”
Данченко: “Дед И.А. Пассар и его родной брат М.А. Пассар, погибший под Сталинградом, защищали нашу страну для того, чтобы у подсудимых было в том числе счастливое детство…”
Суд: “Разъясняю вам, что оба моих деда воевали, потом были награждены государственными наградами, это не имеет никакого отношения к предъявленному обвинению”.
Гособвинители оставляют на усмотрение суда, из остальных высказывается лишь адвокат Мошко возражая против ходатайства, т.к. письмо датировано 1975 г. и не отвечает требованиям относимости.
Ходатайство оставляется без удовлетворения, поскольку «суд исследует только доказательства, имеющие отношение к предъявленному обвинению, героизм участников ВОВ никоим образом никто не оспаривает, это является общеизвестным фактом».
Обвинение завершает представление доказательств, теперь доказательства представляет сторона защиты, адвокат Мошко просит об отложении для подготовки, никто не против, суд удовлетворяет ходатайство, не назвав ни дату, ни время следующего заседания, но «разъяснив участникам процесса необходимость подготовки к прениям сторон, репликам, подсудимым в том числе к последнему слову».
