О деле: Виталия Кольцова обвиняют в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа, а также в умышленном повреждении имущества из хулиганских побуждений путём поджога. Подсудимый признаёт совершение преступления, не признаёт статью о покушении на двенадцать сотрудников ОМОНа, т. к. не было такого умысла.

Дело рассматривают с участием присяжных в Московском городском суде. Судья – Виталий Александрович Белицкий.

У слушателей собирают паспорта, затем раздают. Судью слышно плохо, остальных участников – удовлетворительно

Потерпевшие: Федяев А. П. – полицейский (боец). Фролов П. В. – полицейский (боец).

Потерпевшим разъясняют права.

Сторона обвинения просит допросить свидетелей. Защита возражает, просит продолжить допрос потерпевших. Суд принимает сторону обвинения. Приглашают присяжных (14 человек).

Начинают допрос свидетеля – Игоря Сергеевича Костенко, сотрудника ОМОН. Разъясняют права, затем прокуроры начинают допрос. Прокурор спрашивает, какую должность занимал свидетель, и что тот делал в день события.

Свидетель: 

– Нес службу в ОМОН, находился в патруле на Манежной. Когда все произошло, увидел человека.

Прокурор: 

– Ваши действия в связи с событиями?

Свидетель: 

– Находился в патруле рядом с памятником Жукова, это метров 300, услышал по радиостанции от старшего – Дубанский – что произошло нападение на транспорт. Мы подошли, увидели, что транспорт обожжен – подожжен коктейлем Молотова. Увидел: тряпка, смесь горючая, осколки от бутылки. По моим представлениям, это коктейль Молотова. Бежать нам было около двух минут. Ещё транспорт горел. Его тушил водитель – Сизов. Кто зажег – я не видел. Его уже задержали к тому времени. Задерживал Федяев и еще сотрудники.

Прокурор: 

– При вас Кольцов высказывал свои намерения?

Свидетель: 

– Нет.

Прокурор: 

– В процессе патрулирования вы его видели?

Свидетель: 

– Нет.

Прокурор: 

– Кто-нибудь пострадал?

Свидетель молчит.

Прокурор: 

– Не помните – так и скажите.

Свидетель: 

– Не помню.

Защитник: 

– Какие повреждения на транспорте?

Свидетель: 

– Следы горения, на одном так точно.

Защитник уточняет, на каком именно.

Прокурор: 

– Процессуальное ходатайство.

Присяжные уходят.

Прокурор: 

– Защита не может обращаться к части показаний потерпевших.

Защита: 

– Тогда было бы правильней принести схему и показывать на ней.

Прокурор: 

– Этот протокол – часть показаний потерпевших.

Защитник: 

– Почему прокуратура не хочет предоставить свидетелю возможность дать более точные показания, раз есть схема. Или отложите слушания, мы сами организуем схему.

Обвиняемый: 

– Я считаю, что графическое пособие полезно.

Прокурор: 

– Сторона защиты хочет переложить доказательства на обвинение. Сторона защиты нарушает регламент, прошу сделать замечание за неуважение. Сейчас наша стадия, и мы представляем доказательства так, как считаем нужным.

Потерпевшие полностью согласны с обвинением.

Защита: 

– Если нам нельзя показывать вчерашнюю схему, можно нам свою нарисовать?

Суд отказывает в ходатайстве защиты.

Приглашают присяжных. Допрос ведёт сторона защиты.

Защитник: 

– На каком транспорте были подтверждения?

Свидетель: 

– Подошли… С моей стороны левый горел. 

Защитник: 

– Дверь была открыта?

Свидетель: 

– Не помню. Что со вторым транспортом – тоже не помню.

Защитник: 

– Кольцов выкрикивал что-то, высказывал?

Свидетель: 

– Нет.

Защитник: 

– Вы что делали?

Свидетель: 

– Был в оцеплении. В оцеплении из сотрудников.

Защитник: 

– Где вы видели осколки стекла?

Свидетель: 

– Разбросаны возле левого транспорта в основном.

Защитник: 

– Тушил водитель, сколько было очагов возгорания?

Свидетель: 

– Один, хорошо помню. Тушили разными огнетушителями.

Защитник: 

– Вы пытались потушить?

Свидетель: 

– Нам поступила команда встать в оцепление.

Подсудимый: 

– Вы вернулись со своим напарником вместе?

Свидетель: 

– Да.

Свидетель говорит, что не видел обвиняемого. Прокурор просит оставить свидетеля в зале. Подсудимый просит консультацию адвоката.

Суд разрешает переговорить, не выводя никого из зала. Подсудимый говорит с защитником буквально пару минут.

Далее следует допрос потерпевшего Фролова. Никогда не видел обвиняемого, оснований для оговора не имеет.

Прокурор: 

– Поясните обстоятельства.

Потерпевший: 

– Мы были в патруле, а потом уже отдыхали в автобусе, в зоне, где сидят задержанные. Нас человек около десяти. Сидели в автобусе, сзади отделение для задержанных, мы там сидели, пили чай. Услышали стук, как будто кулаком. Сидели в правом автобусе, если стоять лицом к гостинице. Там есть маленькое окошко, трудно было понять, что происходит. В машине мы были вдвоем. Изнутри дверь нельзя открыть, только снаружи. Забегает водитель в автобус – на водительское место, мы просим нас открыть, он нас не слышит. Второй раз он услышал, отъехал и нас открыл.

Прокурор: 

– Сколько времени прошло?

Потерпевший: 

– 1-3 минуты. Запаха гари тогда не было. Левый автобус слабо горел, его уже заканчивали тушить.

Прокурор: 

– А зачем вы заперлись?

Потерпевший: 

– Там дверь скрипит и мешает. Кольцова тогда – когда потерпевший смог выйти – уже вели, завели в транспорт.

Прокурор: 

– Насколько большой очаг возгорания?

Потерпевший: 

– Окно возле водителя горело.

Прокурор: 

– Вы видели, кто и чем тушил?

Потерпевший: 

– Водитель тушил большим огнетушителем. Бутылка отрикошетила и разбилась на асфальте. Вмятина образовалась справа вверху. Там какая-то вязкая жижа была.

Прокурор: 

– Территория была оцеплена?

Потерпевший: 

– Да, оцепили, вызвали кинологов. Там были и гражданские машины. Это постоянное место парковки.

Защита: 

– Фамилия товарища?

Потерпевший: 

– Малофеев.

Защита: 

– За оцепление могут зайти посторонние?

Потерпевший: 

– Если захотеть, то можно проникнуть – если отодвинуть барьер.

Защита: 

– А окно там было? Где были осколки?

Потерпевший: 

– Маленькое окошко. Задняя дверь обита железом. Осколки были не под автобусом. Водителя не знаю, они из другого отделения.

Обвиняемый: 

– Почему на следствии вы говорили другое?

Суд снимает вопрос, т. к. присяжные не ознакомлены с этими показаниями.

Прокурор: 

– Когда вы вышли, автобус отъехал от места горения?

Потерпевший: 

– Да. Водителя не знаю, мы кричали “Водила, открой!”

Суд: 

– Почему вы отдыхали там, где содержатся задержанные?

Потерпевший: 

– Там лавочки, можно было прилечь.

Прокурор: 

– Когда вы выезжаете/приезжаете в такие дни – сколько времени рабочий день?

Потерпевший: 

– Около 12 часов все занимает.

Защита заявляет, что есть процессуальный вопрос – присяжных выводят.

Защита: 

– Принципиальное различие в показаниях, просим огласить ввиду противоречий. Потерпевший на следствии четко указал фамилию водителя, указывал, что он находился снаружи – не в транспорте – и четко указывал место, где находился.

Обвинение возмущается, что защита давит на потерпевшего. Защита призывает обращаться через суд.

Обвинение: 

– Что конкретно хочет огласить защита?

Защита: 

– 4-й абзац тома 2, стр. 14. Начиная со слов “Я стоял , разговаривал возле автозака…” и далее.

Приглашают присяжных.

Суд: 

– Оглашается показания потерпевшего:

– Примерно в 18.50 разговаривал с коллегой возле автозака. Услышали удар и пошли к автозаку. Потом услышали второй удар. Увидели, что водитель тушит автозак. Невдалеке мои коллеги задержали мужчину, который впоследствии оказался Кольцовым.

Защита: 

– Вы стояли где?

Потерпевший: 

– Я был внутри. Я могу объяснить…

Прокурор: 

– Вы все три часа там сидели?

Потерпевший: 

– Выходили периодически.

Прокурор передает бумагу суду от присяжных с вопросами.

Суд: 

– Сколько раз передвигался автобус?

Потерпевший: 

– Два раза. С разрывом около 10 секунд. Не могу сказать, как далеко отъехал.

Суд: 

– Кто вам открыл?

Потерпевший: 

– Водитель. Первый раз он не услышал.

Защита: 

– А это место для перевозки можно с улицы увидеть, есть там кто?

Потерпевший: 

– Нет, только водителя видно.

Допрос окончен, присяжные выходят. Участники согласуют следующую дату заседания.