О деле: Скобов Александр Валерьевич обвиняется в публичном оправдании терроризма путём размещения постов в telegram-канале, а также в участии в террористическом сообществе «Форум свободной России», где Скобов разместил несколько идентичных со своим telegram-каналом текстов. 

Дело рассматривает 1-ый Западный окружной военный суд, председательствующий судья – Александр Александрович Хлуднев.

Дело рассматривается по ВКС с Сыктывкарским городским судом, где находятся подсудимый, конвоированный из СИЗО-1 УФСИН РФ по Республике Коми, адвокат Коснырев В.В.,  конвойные полицейские, неизвестная женщина в гражданской одежде (скорее всего, это сотрудник суда), судья в кадре отсутствует, удостоверяющие личность и подтверждающие полномочия документы участников процесса по ту сторону ВКС кем-либо не проверяются, находящемуся в другом суде председательствующему о выполнении этой процедуры не докладывается. В зал суда явились адвокат Карагодина В.Ю. и старший прокурор отдела управления прокуратуры СПб Янковская Ю.С., рассмотрение дела перенесено в более вместительный зал, допущены все прибывшие слушатели. Как и в прошлом заседании, разрешены видеозапись и фотографирование с запретом в части съемки состава суда и стороны обвинения.

Судья Хлуднев выясняет у находящихся в Сыктыварском городском суде, видно ли и слышно им происходящее в зале военного суда, при этом отвечает сотрудница суда, а не подсудимый или защитник. Услышав положительный ответ, председательствующий говорит, что больше ее не задерживает, после чего женщина покидает зал суда и не возвращается на протяжении оставшейся части заседания.

Судом докладывается о неприбытии и надлежащем извещении ряда свидетелей, отметивших в телефонограммах, что «в суд прибыть не могут, поддерживают свои показания, данные в ходе предварительного следствия, не возражают против их оглашения в судебном заседании».

Гособвинитель ходатайствует об оглашении показаний неявившихся свидетелей с учетом наличия сведений об их надлежащем извещении в порядке ст. 281 УПК РФ. 

Защита не возражает, Скобов молчит, суд выжидает несколько секунд, после чего говорит, что вопрос остался без ответа (далее подобное поведение повторяется при обращениях председательствующего к подсудимому с формальными вопросами в течение заседания).

Суд удовлетворяет заявленное ходатайство, гособвинителю предоставляется возможность огласить перечисленные материалы дела. 

Протокол допроса Соколова Павла Игоревича от 01.04.2024 г.

С осени 2022 года являюсь экспертом Общественной палаты Республики Коми. Моя работа – мониторинг правового положения граждан из группы риска (инвалиды, пенсионеры) и анализ информации из открытых источников. После начала СВО и введения санкций положение граждан и социально-экономическая ситуация в РФ ухудшились. Я также слежу за деятельностью оппозиционных структур за рубежом, включая признанную нежелательной организацию «Форум свободной России»* (ФСР), в которой участвуют Каспаров, Тютрин, Чирикова, Скобов и другие.

С сентября 2023 года ФСР* стала поддерживать радикальные формирования, воюющие на стороне Украины, такие как «Русский добровольческий корпус», «Сибирский батальон» и «Легион «Свобода России»*. На форумах и стримах, включая мероприятия 1-2 октября 2023 года и 23-24 февраля 2024 года, они призывали к вступлению в указанные формирования, оправдывали их действия и призывали к изменению конституционного строя РФ.

В ноябре 2023 года ФСР* провел аукцион в Вильнюсе для сбора средств на финансирование вооруженных формирований. Лоты включали военные трофеи, экипировку и сувениры с автографами. Собранные средства направили на поддержку украинских формирований.

Деятельность ФСР* публична, отчеты размещены на их сайте и YouTube-канале. Участников ФСР*, включая Каспарова, Тютрина, Чирикову, Гудкова и Скобова, я считаю причастными к террористической деятельности и предателями страны. По этой причине я сообщил о них в правоохранительные органы, чтобы предотвратить дальнейший ущерб.

С членами ФСР* лично не знаком, но их личности и фотографии опубликованы на сайте ФСР*, что позволяло идентифицировать их по видеозаписям и стримам.

Протокол допроса Труфанова Александра Александровича от 01.04.2024 г.

После начала СВО я следил за событиями на фронте, читал телеграм-каналы российских военкоров и формирований, воюющих на стороне Украины, включая «Русский добровольческий корпус»*, «Сибирский батальон»* и «Легион «Свобода России»*. Я категорически против участия граждан России в этих формированиях.

В феврале 2024 года на канале «Русский добровольческий корпус»* в Telegram увидел видеообращение бойцов, благодаривших «Форум свободной России»* за аукцион, собравший деньги на средства защиты и бутсы. Заинтересовавшись деятельностью ФСР*, я изучил их сайт и записи на YouTube. Узнал, что в ноябре 2023 года они провели аукцион в Вильнюсе для поддержки добровольческих формирований, продавая военные трофеи, марки с подписями и автографы, включая доску Каспарова и книгу Чириковой. Собранные средства направили на финансирование формирований, воюющих на стороне Украины.

Смотрел записи 5-й Антивоенной конференции (1-2 октября 2023) и 12-го «Форума свободной России»* (23-24 февраля 2024), где участники призывали вступать в вооруженные формирования, поддерживать их материально и бороться против политического режима в РФ.

Для себя сделал вывод, что деятельность ФСР* направлена на поддержку формирований, действующих против России, и наносит ущерб её гражданам.

Протокол допроса Жданова Дмитрия Алексеевича от 26.06.2024 г.

Примерно с 2002 г. работает начальником отдельной конвойной роты по конвоированию обвиняемых и подозреваемых в совершении преступлений УМВД России по г. Сыктывкару.

23.05.2024 г. находился на службе, к 14:15 по требованию Сыктывкарского городского суда сотрудники его роты должны были доставить содержащегося под стражей обвиняемого Скобова из Центра судебной психиатрии в указанный суд для участия в судебном заседании по продлению меры пресечения. В составе конвоя совместно с прапорщиком полиции Обоевой и другими доставил Скобова к назначенному времени в конвойное помещение суда, после чего почти сразу подняли в зал судебных заседаний к судье Лекомцевой. При доставлении Скобов вел себя спокойно, не разговаривал, заявлений не делал.

В ходе судебного заседания охрану Скобова обеспечивали он и Обоева. Около 16:50, когда судья дала слово Скобову, последний встал и начал говорить «что-то про совершенный теракт на Крымском мосту, дословно, что он сказал, я уже не помню, потом Скобов сказал, что он призывал, призывает и будет призывать граждан России вступать в ряды ВСУ, также Скобов сказал, что он передавал деньги на оружие ВСУ и делал это гласно, Скобов также отметил, что он удивлен, что по настоящее время ФСБ не предъявило ему обвинения по поводу финансирования ВСУ, затем Скобов сказал: «Слава Украине», на что судья сделала ему замечание, после чего Скобов замолчал и сел. Больше он ничего не говорил». Судья вынесла решение о продлении меры пресечения, после чего они получили постановление и доставили Скобова обратно в Центр судебной психиатрии. После судебного процесса Скобов вел себя спокойно, с нами не разговаривал, никакие заявления не совершал.

Протокол допроса Обоевой Елены Валерьевны от 16.07.2024 г.

Примерно с 2021 г. по настоящее время состоит в должности полицейского конвойной роты по конвоированию обвиняемых и подозреваемых в совершении преступлений УМВД России по Сыктывкару, ранее служила в указанном подразделении в должности кинолога.

Показания в целом аналогичны показаниям Жданова.

Протокол допроса Молоствовой Екатерины Михайловны от 02.09.2024 г.

На вопросы о привлечении к уголовной или административной ответственности ответила отрицательно. Собственником помещения, где проводился обыск, является она и её муж Рыбаков Ю. Пользуется Telegram для рабочих целей, электронными страницами не интересуется. Точных адресов и номеров телефонов Скобова не помнит, но некоторые назвала. Протокол обыска подтвердила, копию не получила.

Молоствова познакомилась со Скобовым в 1987 году, поддерживала редкие контакты. Характеризует его как доброго, отзывчивого человека и известного историка. Перед обыском Скобов находился у неё из-за близости клиники. Задержание и обыск прошли корректно, изъята техника Скобова.

О соцсетях Скобова ей неизвестно, переписку не вели. О Telegram-канале «канал Александра Скобова» не знает, кто администратор, и не интересуется содержимым. Политические взгляды Скобова: марксист, критически относится к власти из-за отсутствия равенства. СВО, помощь ВСУ, участие в ФСР*, аукцион в Вильнюсе Скобов не обсуждал с ней. По теме террористических актов не общались, отношение Скобова не знает.

Протокол допроса Хачатряна Арама Нораровича от 02.07.2024 г. 

С 2023 года Хачатрян служит в полиции, с ноября 2023 года – старший оперуполномоченный Центра «Э». Его обязанности включают ОРМ по выявлению экстремистских и террористических преступлений.  

В марте 2023 года он выявил публикации в Telegram-канале «канал Александра Скобова», содержащие, по его мнению, признаки оправдания и пропаганды терроризма. Канал был зарегистрирован на Скобова А.В., который был его администратором. Скобов ранее привлекался за антисоветскую деятельность и находился на принудительном лечении. Установлено, что он входит в совет ФСР*, признанного нежелательной организацией, и в движение «Европейский Петербург».  

02.04.2024 возбуждено дело по ч. 2 ст. 205.2 УК РФ. В тот же день проведён обыск у Скобова. Хачатрян с коллегами и следователем прибыл к квартире Молоствовой, где находился Скобов. Понятыми стали Тарасенко и Федорченко. Молостова выдала телефон, ноутбук и планшет Скобова, которые были изъяты.  

Затем обыск провели в квартире Скобова, где присутствовала его мать. Изъяли блокноты, флэшки, визитки и другие материалы. Скобов от подписания протоколов отказался, замечаний и дополнений не вносил. После обыска он был задержан и доставлен в следственный отдел для дальнейших действий.  

Допрашиваются явившиеся свидетели, первой приглашается мать подсудимого, Скобова Наталья Лукинична, 1934 г.р. Суд предлагает свидетелю присесть на случай, если ей неудобно отвечать стоя. Однако свидетель до самого конца даёт показания стоя.

Проживала совместно с сыном, находилась в квартире, когда проводился обыск. 

02.04.2024 года она находилась дома, когда проводился обыск. Ее сын Александр вернулся в сопровождении нескольких человек. Он сел у вешалки, а мужчины направились в его комнату, устроив там беспорядок, разбрасывая бумаги и книги. В ее комнате обыск был поверхностным, ничего не изъяли, но действия одного из сотрудников она посчитала грубыми. Александр молчал на протяжении обыска.

Скобова характеризует сына как заботливого, образованного человека, который всегда помогал ей в трудные моменты, особенно после перелома шейки бедра. Его арест сильно повлиял на ее жизнь, ухудшив моральное и физическое состояние.

О политических взглядах сына обсуждений не было, но свидетельница считает, что он находится в оппозиции. О помощи ВСУ и участии в ФСР* ей ничего не известно, материальную помощь он оказывал только ей. Считает, что ее сын, будучи добрым и бескорыстным человеком, не может поддерживать терроризм. К нацизму и фашизму он относится отрицательно. К войне – с ужасом и отвращением.

Допрос свидетельницы ведет Карагодина (защитник): 

• Наталья Лукинична, а вот вы сами войну пережили? Как это произошло, где это вы были?
• Да. Это были, ну, первые недели войны, и моя мать работала в школе, и ее вместе с детьми этой школы, там места были распределены, я не помню это место, где-то под Ленинградом. И случилось так, что как раз в один из дней, когда мы там были, я, между прочим, была тоже в критическом состоянии … потому что при перевозке выпала из машины, была в больнице. Вот меня забрали, неожиданно налетели немецкие самолеты, там стояли поезда, разбомбили поезд с ранеными, какой-то детский, наш эшелон не пострадал. И вот именно он был один из последних, кто был (эшелон) отправлен в Кировскую область, где до 1944 г. я и находилась. И я помню, вот как мы шли ночью по этим шпалам в темноте и садились в эти вагоны. Вот это у меня очень живые представления о войне.
• И вы рассказывали Александру Валерьевичу об этом?
• Да.

Судья ведет допрос: 

• А после 1944 года где вы оказались? Просто интересно.
• В городе Ленинграде, вернулись в Ленинград.
• Наталья Лукинична, у меня такой вопрос к вам: а вам известно, в связи с чем ваш сын находится на скамье подсудимых?
• Вы знаете, для меня это кошмар и ужас, что мой сын сейчас находится под следствием как террорист. Он, который по сущности своей, ну, не может этим быть.

Допрос завершается, свидетель остается в зале в качестве слушателя.

Свидетель Щеглова Ольга Алексеевна, 1958 г.р., жена подсудимого.

Скобова знает почти 50 лет, из которых 30 состоят в браке, познакомились при поступлении в Ленинградский университет в 1975 г. Характеризует его как невероятно честного, принципиального, мужественного, доброго и хорошего человека. Наблюдала его в разных обстоятельствах, в том числе, когда он был студентом и чрезвычайно принципиально выступал, выражая расходящиеся с мейнстримом советской госпропаганды мнения и убеждения. Также он человек, глубоко заинтересованный в изучении истории, истории политических учений прежде всего, получивший не только образование в университете, которое начал получать, потом оно было прервано, потом он к этому возвращался, но и глубочайшее самообразование, несравнимое даже с тем, которое имеет она как кандидат исторических наук. «И это образование он получил в основном во время двух тюремных сроков, которые были как тюремными, так и в специальных заведениях, в которые его посадили по двум первым его процессам, и конечно, то, что было, когда он работал в школе, а в школе он работал больше 20 лет, больше 20 лет педагогического стажа. Он был прекрасный преподаватель истории, он автор двух чудесных учебников, которые до сих пор используются в педагогической практике». 

Знает его и как человека чрезвычайно мужественного и твердого в своих убеждениях, «это подтверждается тем, что я наблюдала … вот идет 1976 г., открывается очередной съезд партии, и несколько детишек разбрасывают на станции метро «Гостиный двор» листовки, в которых они говорят о том, что курс Советского Союза сбился с ленинских норм, что социализм, о котором мы много говорим, не является на самом деле социализмом». Естественно, прежде всего к ним пытаются применить меры осуждения, «и вот представьте себе: сидит не такой маленький зал, а огромный университетский курс, в котором тогда у нас было человек 80, и мы все комсомольцы, и факультет у нас идеологический. Александр Валерьевич ведет себя так, что все присутствующие в зале говорят: «Нет, мы не будем исключать его из комсомола, покуда нам не дадут право ознакомиться с документом», который вот был разбросан, с этой самой листовкой, «и пока это не так, мы не будем выгонять его из комсомола»». И не выгнали, но ему пришлось уйти из университета на заочное отделение после чего он много работал, «вот мы говорим: учитель, интеллигент, очкарик, всё это да, но смотрите, у него в послужном списке: работа рыбаком на путине в Дагестане, работа в лесу, не на лесоповале, не потому что он был осужден, а потому что он уехал туда сажать молодые леса, в Новгородскую губернию, работа в горячих печах кирпичного завода, это всё его юность». Это все сочеталось со знакомством с политической и общественно-политической литературой, в том числе с самиздатом, с распространением самиздата, закончилось арестом в связи с попыткой издания журнала «Перспектива». «Основной идеологией этого всего был, да, марксизм и изучение новейших тогда течений в марксизме … самое главное, это были размышления о пути нашей страны», потому что Скобову «свойственен еще и глубокий патриотизм, непоказной». И это закончилось его арестом, довольно долгим пребыванием в тюрьме в одиночке, а потом он был освобожден от судебной ответственности, потому что было принято решение отправить его на принудительное лечение. 

«А теперь я вам расскажу, что такое принудительное лечение. Это бессрочное заключение. Дело в том, что, как бы, ты находишься не в тюрьме, но ты находишься в условиях изоляции, и дальше перед тобой стоит огромный соблазн».

Щеглова, обращаясь к суду: “Вот у нас и госпожа прокурор и господин судья молодые люди, представьте себе…”

Прокурор: “Давайте…”

Суд: “Давайте без вот этого”.

Коснырев (защитник): “Ваша честь, разве уже не молодые?”

Суд: “Молодость судьи и прокурора значения для дела не имеет”.

Коснырев: “Ваша честь, разве это плохо? Разве это плохо, быть молодым?”

Суд: “Так, давайте устраним из процесса…”

Щеглова: “Все, мы устраним, представляем все: вам около 20 лет, и только в ваших руках находится ответ: да или нет. Вас спрашивают: вы признаёте, что вы заблуждались, ваши заблуждения были связаны с вашей болезнью? И если вы скажете «да», комиссия рассмотрит ваше дело и, возможно, переведет вас в более облегченные условия пребывания в больнице или даже выпустит под наблюдение в психиатрическом диспансере. И вот он говорил «нет». И говорил он «нет» один раз в течение 2 лет, а другой раз в течение 5. Представьте, собственно, поставьте себя на его место.

После распада СССР был поставлен вопрос, что судебная система, особенно по политическим статьям (70 и 190 УК РСФСР) часто прибегала к «карательной психиатрии», когда формально человека освобождали от судебной ответственности, но он заключался надолго, иногда и пожизненно, в психиатрические больницы специального типа. Как только рухнула советская система, как только из нее были выведены указанные статьи, стал вопрос о том, а как же вот так получилось?». Особенно раздачей такого рода диагнозов, в частности «вялотекущей шизофрении», хотя Скобову даже ее не поставили, отличалась клиника Сербского в Москве, ну и в СПб тоже это было. Поэтому была собрана международная врачебная экспертиза, которая в 1989 г. уже освобожденных лиц, ранее осужденных к такому вот принудительному лечению, еще раз проверяла, и на основании этих интервью, а также ранее данных диагнозов с описанием состояния человека, эта комиссия пришла к выводу, что диагнозы должны быть сняты, ну и соответственно, было еще частное определение в адрес врачей, которые их давали. К чести докторов, которые работали с Александром Валерьевичем, они не применяли к нему мер принудительного лечения, потому что было очевидно, что диагноз носит политический характер, он продиктован не медицинскими, а другими причинами, поэтому очень многих вещей, о которых рассказывают другие лица, которые подвергались такому принудительному лечению, здесь просто не было. 

В дальнейшем Скобов был реабилитирован, международная врачебная комиссия полностью освободила его от диагноза по обоим делам, после чего это было подтверждено диспансером. Более того, за те годы, которые были вычеркнуты из жизни, ну как вот, человеку 30 лет, из них 7 лет он находился черт знает где, он получил какую-то там небольшую компенсацию. Скобов освободился, что стало результатом наступления перестройки “то было самое счастливое время в нашей жизни, потому что мы видели, как в один день рухнула огромная, тяжелая, казавшаяся вечной система, и началось движение среди людей, вы никогда не видели таких хороших, счастливых лиц, какими они были тогда. Естественно, он тут же включился в активную общественную жизнь, мы с ним встретились на огромной демонстрации, которая была в 1989 г. в Ленинграде, в демократической колонне, после довольно большого перерыва, связанного с его приключениями, с тем, что у меня тоже была какая-то своя жизнь, и вот мы встретились в этой демократической колонне, узнали друг друга, восстановили старую дружбу, потом поженились, и дальше вот уже вот так вот.

Все события, которые тогда сотрясали страну, были для Скобова очень значимыми, он всегда на них отвечал, в это время он начал свою педагогическую деятельность, победил в конкурсе и написал два учебника, один из которых касается истории России от Николая II до Октябрьской революции, а второй от Октябрьской революции до ВОВ, которые были изданы большими тиражами в государственных издательствах, поступили для работы в школе. Он превращает исторические материалы в учебные, эта специальная такая направленность, публиковал методические пособия в Институте усовершенствования учителей в нулевых годах. Сочетал это с активной общественной деятельностью, самое такое большое дело, которое всех нас тронуло и которое показалось нам действительно большой трагедией во внутренней жизни нашей страны, которая обусловила последующие ее тяжелые трагедии, – это были Первая и Вторая чеченские войны, тогда мы все, и я тоже, очень активно выступали против операции в Чечне, и главное, против того, как она проводилась, с каким безмерным насилием, жестокостью… 

Я хочу сказать следующее: вот смотрите, человек находится сейчас в заключении, в условиях СИЗО, он не видит, он действительно слепнет, он пишет вслепую. Находясь в СИЗО, этот человек пишет статью для научного, исключительно научного, неполитического журнала. Эта статья издана в 4 номере журнала «Историческая экспертиза» вместе со статьями вполне маститых московских ученых, докторов наук, академических сотрудников. Это свидетельствует о многом.

У Скобова много заболеваний, хронические… Самое страшное и тяжелое – это практически полная потеря зрения. Он перенес офтальмологические операции…, потом в 2014 г. он пережил нападение, во время которого получил ножевые ранения, на них обратили внимание, а вот на то, что пришелся удар по голове… Один из них нанес ему очень тяжелые травмы самого глазного яблока, потом была операция в Федоровском центре, которая привела к купированию этих разрезов, а потом началась быстрая потеря зрения, которую не исправили последующие две операции. В настоящее время он не читает рукописный текст и не видит округлые фигуры, только прямоугольные, т.е. печатные … и кроме того, все, что им написано, – это написано вслепую … он спрашивает меня в письмах, пишет ли ручка, которой он водит по бумаге, т.е. он не видит вообще ничего.

Скобов человек мужественный, но очень сдержанный. И как бы это ни было воспринято, на свиданиях он практически не разговаривает о своем состоянии здоровья, не отвечает на соответствующие вопросы в письмах, выколотить из него, что нужны глазные капли … представляет собой большую задачу. Кроме того, он человек очень аскетичный, поэтому никаких нареканий относительно тюремного питания и условий содержания ни я, ни кто, конечно, не услышим. Но глядя на него, я вижу, что он серьезно похудел, а глядя на то, что он не носит очки, которые я передала, ну и по другим признакам, потому что он спрашивает, пишет ли у него ручка, которой он пишет мне письма, я вижу, что он очень сильно потерял в зрении. Он приспособился жить без этого, но вот эти два момента я могу отметить.

В условиях СИЗО Скобов не получает квалифицированную специализированную медпомощь. Это касается состояния его зрения, просто диагностики, ну и кроме того, поскольку он нуждается в постоянной его проверке. При прохождении карантина перед поступлением в СИЗО анализ был сделан, но он был один и более полугода назад. Другого наблюдения врачей, которых здесь он посещал довольно регулярно, в общем, нет.

Неизвестно, было ли нападение на Скобова в 2014 г. связано с его общественной деятельностью. Это произошло во дворе его дома, и оно не было мотивировано, на первый взгляд, но второй большой удар после Чеченской войны – это была аннексия Крыма и практически разрыв отношений с Украиной … район Донбасса, собственно, испытал нападение необъявленное со стороны России. Он очень резко выступал против начала этой агрессии, как аннексии Крыма, так и неоформленной аннексии в Донбассе. Возможно, именно эти высказывания послужили причиной нападения, но тут я могу подозревать, да, но не могу этого утверждать. Нам тогда, честно говоря, было абсолютно не до того, кого там поймают или не поймают, потому что ранения были тяжелыми, потом началась история с глазами, и все это потребовало многомесячного просто лечения. Были обвинены какие-то два бомжа, единственное, что вызвало у меня тогда какой-то такой большой вопрос – это то, что они обвинены были еще в тот же день в нападении еще на одного человека тоже с причинением тяжких телесных повреждений. Причем это произошло 27 июля в день военно-морского флота, и у меня такое чувство, что на них просто списали вот все происшествия, которые были у нас в Калининском районе.

Допрос свидетеля ведет прокурор: 

• Скажите, пожалуйста, вы вот телеграм-канал читали, публикации, которые вот связаны с обвинением? Канал называется, насколько я помню, «канал Александра Скобова».
• Канал Александра Скобова» в «Телеграм». Я слышала ссылки на него, я не была на него подписана и сейчас не подписана, я туда, естественно, залезла, окунулась в море грязи комментариев и закрыла его.
• В чем обвиняется ваш супруг, вы знаете или нет? 
• Он опубликовал ряд статей, как мне известно, которые оцениваются, как пропаганда терроризма и оправдание терроризма. Мы с вами знаем, что такое терроризм, потому что уже в тот день, когда был арестован Александр Валерьевич, 145 человек было убито в «Крокус Сити Холле», и там было 50 с хвостом раненых, вот это терроризм. Если обвинять Александра Валерьевича в пропаганде терроризма, то ничего подобного он никогда не совершал и не пропагандировал.
• То, о чем вы говорите, ему не вменяется, вы просто своими словами можете сказать, что он вообще сделал вообще, что?
• 51 статья, отказываюсь.
• А вообще вот его политические взгляды, тоже 51 статья?
• Нет, почему же. Его политические взгляды сформировались давно как взгляды социал-демократического толка, и самое главное в этом – слово «демократический». И соответственно, из них следует его отношение ко всем событиям текущего момента, и ранним, и историческим … это взгляд человека, это боль за судьбы своей Родины, это действительно большой настоящий патриотизм. Он думает не о своей шкуре, он думает о будущем своей страны, даже если за это будущее придется платить так, как платит он.
• К действующей власти как ваш супруг относится?
• Вы знаете, есть ведь в Конституции 29 статья, по-моему, п. 4 о том, что никто не может быть принужден к выражению своего отношения и мнения. В данном случае вы спрашиваете мое мнение, вот когда я буду находиться на скамье подсудимых, вы сможете задавать этот вопрос, а сейчас нет.

Допрос продолжает Карагодина (защитник): 

• Вы сказали, что Александр Валерьевич придерживался течения социал-демократического толка, не могли бы вы кратко объяснить, что это такое, потому что это чисто из области, которая… не совсем ясно.
• Ну понятно, значит, основные принципы социализма – это свобода, равенство, братство, свободный труд, свободные ассоциации. Не зря он участвовал в деятельности одного из первых свободных негосударственных профсоюзов, который назывался СМОТ и был образован на волне информации о развитии профсоюза «Солидарность» в Польше в начале 80-х гг. уже прошлого века. Это идеи социализма. Дальше левая идея, а не правая, – это отсутствие разделения людей в правовом отношении в зависимости от их материального положения, это не власть силы, это власть права. И это не власть богатства, а это решение вопросов коллективно на основе демократического выбора. И конечно, это абсолютно выраженная оппозиция любой диктатуре, будь это диктатура государства, будь это диктатура личности. Диктатура может быть одна – диктатура права.
• Насколько он подробно описывал военную историю [в учебнике]?
• Ну, военная история хорошо знакома ему, потому что на истории Первой мировой войны, а еще в его учебнике первом затронута, конечно, и позорная японская война, а в учебнике втором тоже захватническая финская война, которая предшествовала ВОВ, то, конечно, он хорошо осведомлен об этих событиях. Он знает историю этих войн, понимает их природу, империалистическую в первом случае, захватническую и агрессивную во втором, и излагает это в соответствии со своими убеждениями. Там же он показывает природу революции, как во многом вышедшей из ПМВ, ну и также дух революций: из японской – революция 1905 г., а из империалистической войны – революция 1917 г. Ну и события гражданской войны тоже в учебниках изложены.

Суд: «Превратим империалистическую войну в гражданскую».

Щеглова: “Это лозунг Ленина, да”.

Допрос свидетеля ведет Коснырев (защитник): 

• Скажите, пожалуйста, а почему Александр Валерьевич Россию не покинул, в которой подвергался политическим преследованиям на протяжении всей своей сознательной жизни?
• У меня есть подруга, известный ученый, которой тоже задали этот вопрос, она очень хорошую формулировку придумала: потому что у нее все смыслы здесь. Вот у меня и у Александра Валерьевича все смыслы здесь, мы родились в этой стране, мы выросли в этой стране, мы работали в этой стране, и мы несем ответственность за то, какой она стала. Если мы чем-то недовольны в том, какой она стала … именно на нас лежит ответственность за хотя бы частичное исправление того, что случилось, а мы считаем, что эта страна идет не по правильному пути. Поэтому мы остаемся здесь. Ну как это, почему мы остались здесь? Потому что это наша Родина! Я думаю, что Александр Валерьевич ответил бы так же, как я.
• Я задам еще общий вопрос об отношении Александра Валерьевича к войне как к явлению. Ну т.е. к войне вообще, а не только к тем войнам, которые Россией велись?
• Разное у него отношение к войнам, не только в России. Ну и мы с вами знаем тоже из истории, что войны бывают разные, войны бывают империалистические, захватнические, войны бывают агрессивные, в средние века их было очень много, войны бывают за территорию, войны бывают за ресурсы. Но бывают и другие войны, войны отечественные, войны, в которые люди идут из-за страха за совесть, не за большие денежные выплаты, войны, в которых защищают свою Родину. Кроме того, бывают гражданские войны, это самые кровавые и страшные вещи … Вот Александр Валерьевич четко разделял империалистические, захватнические войны, и войны за ресурсы от тех, которые защищают достоинство, свободу, землю своей Родины, и которые защищают свои идеалы. Ну а в целом отношение к войне как к решению межгосударственных и внутренних вопросов, как к способу, разумеется, у нас у всех негативное. Мы выросли с тем «лишь бы не было войны». И когда мы столкнулись с ней, да, мы против этой войны.
• Расскажите, пожалуйста, об отношении Александра Валерьевича к террору, к терроризму, к террористам, ну и иным формам насилия аналогичным?
• Террор, терроризм – это насилие с целью устрашения, оно может быть само-то и не очень таким сильным, но эффект его – это устрашение. И я должна сказать о своем отношении, которое, я думаю, отвечает… ну как вот, понимаете, мое мнение об отношении Александра Валерьевича – это такой вопрос сложный, потому что я могу и не знать его отношения … Мы знаем 2 формы террора: одна – это террор, действительно нацеленный на устрашение, который обращен к мирным людям, который ведет большую жертву среди невиновных. … Прямо перед тем, как он был арестован, был совершен страшный теракт в «Крокусе» в Москве, настоящий. Естественно, отношение к гибели людей и вообще к тому, что произошло, чисто негативное … Но существует террор обреченных, и мы, как историки … изучали революционный террор, который существовал в 70-80-ые гг. XIX века и между двумя российскими революциями. Это террор обреченных, это террор, когда люди не могут высказать своих мнений, осуществить свои действия каким-то более или менее легальным образом: ни в суде, ни какой-то общественной деятельностью, и это толкает их на производство, ну я бы так сказала, безсудных казней. Естественно, наши юристы знают знаменитое дело Засулич, но их было больше, конечно, и здесь очень важно понимать, что имел в виду человек: имел ли он в виду устрашение или он имел в виду безсудное, не по судебной системе, не правомерное, но вершение справедливости. Я думаю, что Александр Валерьевич разделяет эти две вещи так же, как и я. И есть то, что называется террором сейчас – это обоснованное сопротивление на территории своей страны со стороны украинских регулярных войск, иногда их действия оценивают как террористические, хотя это является действиями комбатантов, они направлены против законной цели. Это мое мнение.

Скобов: “Оля, я тебя люблю!”

Щеглова: “А то!”

Гособвинитель продолжает представление доказательств обвинения, оглашая материалы дела, при этом адвокат Коснырев снова жалуется на «очень плохую» слышимость, прося читать «погромче, почетче и не торопясь». Прокурор в ответ выражает недовольство и говорит, что защитник может самостоятельно прочитать нерасслышанные фрагменты второй раз.

Надо отметить, что речь прокурора более-нормально слышно в зале суда, но, видимо, имеющиеся недостатки (запинки, междометия и оговорки) усугубляются при передаче звука по ВКС.

Оглашаются материалы дела:

— протокол дополнительного осмотра интернет-страниц от 06.05.2024 г. В ходе осмотра «указанного канала» обнаружена следующая информация: записи от 11.08.2023 г., 07.02.2024 г. (были оглашены в полном объеме на предыдущем заседании);

— протокол осмотра интернет-страниц от 23.09.2024 г. Следователем зафиксировано, что 31.03.2024 г. на канале размещена последняя запись, после указанной публикации более ничего не размещалось (как и при исследовании предыдущего протокола, название канала остается без оглашения);

— протокол осмотра интернет-страниц от 01.08.2024 г. Осматривается текст интервью Скобова «Хуже преступника, чем Набиулина, мне себе представить сложно» от 16.05.2023 г. (источник публикации не называется, при этом идентичный текст находится на сайте издания «Холод», оглашается в полном объеме на протяжении 18 минут);

— протокол осмотра интернет-страниц от 23.09.2024 г. «Интересующая следствие часть текста интервью Скобова» (источник снова не называется, идентичный текст содержится в записи стрима «LIVE: Чем помочь Украине? | Евгения Чирикова, Александр Скобов» от 15.02.2024 г. на YouTube-канале «Форум свободной России»*) оглашается 21 минуту со слов «Александра Скобова, нашего второго гостя, я прошу подключить»:  Скобов считает участников насильственных акций (поджоги, подрывы, убийства) героями, поскольку они действуют в условиях войны.  Он критикует отказ правозащитников признавать их политзаключенными из-за традиций ненасильственного противостояния.  

Скобов считает необходимым включать военнопленных из оппозиционных добровольческих подразделений в списки на правовую помощь.  Поддержка должна оказываться также тем, кто совершает насильственные действия против представителей путинской диктатуры, назвав их «вражескими функционерами». Скобов отрицательно отзывается о методах использования людей «в тёмную» как в случае Треповой, считая её скорее жертвой обстоятельств. Скобов назвал приговор подлым и объяснил его тем, что Кагарлицкий не эмигрировал, чем вызвал недовольство властей.  

Обсуждается тенденция преследования даже тех, кто отказался от политики, как пример Белова (Поткина).  Скобов отмечает схожесть с практикой сталинских репрессий 1930-х годов.  

Несмотря на поддержку аннексии Крыма и вторжения в Украину, Удальцов остается подозрительным для режима, что иллюстрирует недоверие властей к любым самостоятельным гражданским позициям.  

Скобов отмечает его переход от пропутинских взглядов к антивоенной риторике, что в итоге привело к вооруженному выступлению.  

Скобов считает текущий режим в РФ тоталитарным и отмечает высокий риск преследований для всех, кто проявлял оппозиционность. Он подчеркивает необходимость поддержки тех, кто борется с диктатурой, независимо от методов, и называет сопротивление неотъемлемой частью борьбы с репрессивным режимом.  

Суд обращается к прокурору с вопросом, много ли еще, т.к. адвокат Коснырев уже торопится. Гособвинитель останавливается, прервавшись посреди фразы и явно не закончив оглашение протокола, однако сказав, что осталась только «фототаблица, фотоснимки, ничего интересного».

В судебном заседании объявляется перерыв.

*данные организации и (или) объединения объявлены террористическими и их деятельность запрещена в РФ.