О деле: Сергей Прудовский оспаривает ответ УФСБ о доступе к архивным документам ФСБ.
Решением экспертной комиссии по работе с документами наложено ограничение на ознакомление с протоколами заседаний особой тройки УНКВД по ЛО за период с 29.09 по 15.11.1938 года. В обоснование своего решение об отказе в доступе ФСБ ссылается на п. 6 ст. 10 закона “Об информации”, который запрещает распространение информации, направленной на возбуждение ненависти и вражды по различным признакам. Обоснованность этого решения и оспаривает Прудовский.
Апелляцию рассматривает Санкт-Петербургский городской суд, дело слушает коллегия судей: Наталья Геннадьевна Карсакова, Елена Ивановна Попова, Игорь Владимирович Чуфистов.
Заседание в апелляции по иску Прудовского к УФСБ началось в 20.20 больше чем с 4-часовой задержкой. Истец Прудовский участвовал сам, также его интересы представлял адвокат по соглашению – не Федорков, который участвовал в первой инстанции, была представительница УФСБ. Вторым слушателем помимо меня был Динар Идрисов.
Заседала коллегия судей: Карсакова, Попова, Чуфистов. Суд проверил явку, спросил об отводах к составу суда, напомнил о правах участников процесса: “Такие же, как в первой инстанции, за исключением представления новых доказательств”.
Прудовскому предложили заявить ходатайства – отвлекшемуся на ремарку Динара Сергею Борисовичу судья Чуфистов резковато сказал: “Вы слушатель или слушатель слушателя?” – судьи вели себя одновременно вяло, слегка раздраженно и снисходительно. Несколько раз в течение слушания суд напоминал, что высказываться нужно за трибуной с микрофоном. Прудовский заявил ходатайство об истребовании документов, на основании которых комиссия ФСБ наложила ограничения на ознакомление с документами – протоколами, которые ранее, в 1990-ые, уже были рассекречены. Адвокат поддерживал ходатайства и говорил несколько высокопарно: “Хочу обратить внимание суда, что эти документы были доступны на протяжении 28 лет… Политика нашего государства в отношении репрессий никак не изменилась, и почему возникла потребность в дополнительном пересмотре ранее принятого решения – абсолютно непонятно. Это [решение комиссии] один из основных документов, на которых строится все дело”.
Затем представительница УФСБ приобщила письменные возражения на апелляционную жалобу истца. Прудовский и адвокат просили отложить заседание для ознакомления и подготовки отзыва на возражения – коллегия отказала, отметив, что можно отзываться на возражения устно. Коллегия доложила дело и спросила Прудовского, поддерживает ли он доводы апелляционной жалобы.
Сергей Борисович, судя по всему, хотел выступить развернуто, начав высказываться:
– Поддерживаю целиком и полностью. – Прудовский начал читать с листа: – Решение суда первой инстанции подлежит отмене по следующим обстоятельствам… Суд отказал в удовлетворении иска в оспаривании доступа к документам более чем 80-летней давности. Осенью 1938 года особая тройка [НКВД] “осудила” к расстрелу и длительному заключению в лагерь более 9800 человек – это стало известно после решения о рассекречивании документов в 1993 году, и эти документы были доступны вплоть до 2021 года…
Судья прервал выступающего и попросил “излагать доводы несогласия с решением Дзержинского суда”.
Прудовский еще раз обратил внимание, что УФСБ так и не предоставило документы, на основании которых комиссия пересмотрела решение о рассекречивании протоколов.
– “Грифа секретности не имеет, но общедоступным не является” – безграмотная юридически формулировка, – возмущался истец.
Прудовский еще раз озвучил, что протоколы необходимы ему для исторического исследования, обратил внимание, что позиция УФСБ заключается в том, что у него как исследователя нет никакого особого статуса [для ознакомления с протоколами].
– “Отдельные справки могут быть даны при указании установочных данных”. Я обратился с заявлением о предоставлении данных, а мне говорят, что я должен их предоставить! Я более 10 лет занимаюсь изучением “Харбинской” операции, вот вышла книга [показывает издание “Была такая «нация» — харбинцы. Харбинская операция НКВД в документах” – ее же он перед слушанием подарил представительнице УФСБ, – прим. наблюдательнциы], мне говорят, что мои права не нарушены, у меня как у гражданина есть право знакомиться с документами.
– Не надо повторять то, что было доложено, – замечает судья.
Пока Прудовский перечисляет пункты решения Дзержинского суда, с которыми он не согласен, судьи начинают разговаривать друг с другом, сначала по очереди, потом уже все увлечены своим обсуждением – в какой-то момент Сергей Борисович останавливается, видя, что судьи не слушают и не смотрят на него.
– Могу продолжать? – спрашивает он.
– Да, пожалуйста, – скучающе-вежливо отвечают ему.
Прудовский говорит о неверной оценке Дзержинским судом выписки из решения экспертной комиссии, что исказило обстоятельства дела, говорит о верховенстве закона: “Не ФСБ определяет порядок использования документов”.
– Все у вас? – коллегия ждет, когда истец изложит свои возражения.
– Ещё две строчки. Мне искренне жаль тех людей, которые считают, что знания о репрессиях могут навредить безопасности моей страны. Наоборот, сокрытие преступлений подрывает безопасность, – заканчивает Прудовский.
Адвокат занимает место у трибуны и полностью поддерживает доверителя.
– Нам жаль, что не удалось ознакомиться с решением экспертной комиссии. Как суд мог вынести такое решение, не посмотрев протоколы – которые якобы могут повлечь угрозу разжигания национальной вражды?.. Мы хотели ознакомиться с решением, а не с выпиской из решения. Обоснование его непредоставления абстрактное. Как преступления могут повлечь угрозу безопасности? Как просвещать граждан?
Судья Чуфистов немного оживляется и замечает, что непосредственно родственники могут обратиться в архив и получить интересующие их сведения. Истцы возражают, что закон не предусматривает такого ограничения [наличия родственных связей с лицом, в отношении которого хранятся документы] для ознакомления с архивными материалами.
Представительница УФСБ полностью поддерживает решение Дзержинского суда:
– Возражения полагаем необоснованными, выражающими личное несогласие истца, и направленными на переоценку выводов суда первой инстанции. Ответчик установил порядок пользования архивными документами в соответствии со своими полномочиями. Истец проинформирован о порядке получения отдельных сведений из протоколов.
В прениях истец коротко повторяет свою позицию.
Представительница УФСБ дополнительно реагирует на фразу “Представитель ответчика не хочет информировать, каким решением наложены ограничения на ранее рассекреченные документы”:
– Это не наше нежелание раскрывать информацию, есть Приказ о работе межведомственной комиссии, данный документ не рассматривался как секретный, это ведомственная инструкция.
Коллегия удаляется на три минуты и, вернувшись, озвучивает оставление решения суда первой инстанции в силе.
