О деле: Виталия Кольцова обвиняют в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа, а также в умышленном повреждении имущества (автозака) из хулиганских побуждений путём поджога. Подсудимый признаёт поджог, но не признаёт часть о покушении на двенадцать сотрудников ОМОНа, т. к. не было умысла.
Дело рассматривают присяжные в Московском городском суде. Судья – Виталий Александрович Белицкий.
Зал маленький, помещаются не все слушатели. Присутствуют прокурор, представитель потерпевшего Даев, адвокат Гамазов, второй адвокат болен.
Подсудимый не возражает против проведения заседания таким составом. У обвинения нет возражений.
Адвокат:
– Ходатайство об изменении меры пресечения. Мера была мотивирована тяжестью преступления. Продление мотивировано так же. Вердикт присяжных — невиновен в покушении на жизнь сотрудников правоохранительных органов, вердикт признан судом непротиворечивым. Основания, таким образом, изменились. Доверитель не судим, социально адаптирован, имеет постоянное место жительства. Просим вызвать свидетеля, тот готов предоставить Кольцову место работы. Просим допросить свидетеля и удовлетворить ходатайство.
Прокурор не возражает против вызова свидетеля, возражает по ходатайству об изменении меры пресечения.
Подсудимый поддерживает оба ходатайства. Судья удовлетворил ходатайство о вызове свидетеля, отказав в изменении меры пресечения.
Вызывают свидетеля – Валерия Валерьевича Кизилова 1978 г. р., родился в Одессе, живет в Московской области. С подсудимым знаком больше 10 лет. Личной неприязни не испытывает, оснований для оговора нет.
Прокурор подает протест, т. к. свидетель находился в зале. Суд отклоняет, т. к. обсуждался только вопрос приглашения свидетеля.
Зачитывают права. Свидетель дает показания
Свидетель:
– Кольцов – очень творческий, с глубоким мышлением, эрудированный, неконфликтный. Очень обязательный человек. Он сценарист игр. Его навыки могут быть весьма полезны в нашей деятельности. Мы с ним уже сотрудничали прежде. Я готов взять его в качестве сценариста для разработки с окладом и отчислениями в социальные фонды. Готов лично за него поручиться.
Вопросов ни у кого нет.
Возражений против приобщения поручительства нет.
Суд:
– Как его характеризуете?
Свидетель:
– Положительно, готов пригласить на работу.
Суд выходит для принятия решения, возвращается, отказывая в ходатайстве.
Прокурор просит приобщить документы, касающиеся должностных инструкций потерпевших, заключения психиатрической экспертизы по Кольцову, выписки с банковских счетов.
Защита сомневается в целесообразности приобщения, но не возражает.
Суд удовлетворяет ходатайство.
Прокурор оглашает из материалов дела документы:
Обвинение просит приобщить и исследовать справку из Росгвардии о судьбе подожженной машины.
Защита:
– Там нет печати. Если это официальный документ, то почему.
Представитель Росгвардии на вопрос прокурора сообщает, что на такой документ не требуется печати.
Защита:
– Процессуальная суть не ясна, возражаем.
Суд зачитывает справку:
– Характеристики машины, из-за ее простоя повышена нагрузка на другие машины.
Защита:
– Вы заявляли амортизационные расходы в иске?
Представитель потерпевшего:
– Нет, не рассчитывали их и не заявляли, только сумму ущерба. Амортизационные расходы взыскивать не планировали.
Защита:
– Можно заявить, что ущерб погашен?
Представитель потерпевшего:
– Да, ущерб погашен, Росгвардия подготовила обращение об отказе от гражданского иска, т. к. ущерб возмещен.
Суд:
– Вам задавали вопрос о значительном ущербе, какая позиция?
Представитель потерпевшего:
– У нас прежняя, что ущерб значителен, т. к. в связи с поломкой было сокращено количество нарядов, потому ущерб и считается значительным.
Прокурор:
– Сколько всего автомобилей у вас?
Представитель потерпевшего:
– Точное число не могу назвать. Штук 20. Они все необходимы.
Прокурор:
– Как бойцы возвращались в тот день?
Представитель потерпевшего:
– Использовали другой транспорт.
Защита:
– Коли вы заявляете об ущербе, как мы можем его компенсировать?
Представитель потерпевшего:
– Вы уже компенсировали, претензий нет.
Защита:
– Вам известно, какой доход, какие суммы перечисляются государственной структуре “Росгвардия” из бюджета?
Представитель потерпевшего:
– Не в моей компетенции.
Суд зачитывает отказ Росгвардии от гражданского иска.
Представитель потерпевшего продолжает настаивать на значительном ущербе. Представитель потерпевшего и прокурор поддерживают отказ от гражданского иска.
Защита не возражает.
Защита:
– С претензиями к Кольцову обращались, пока автозак простаивал?
Представитель потерпевшего:
– Нет.
Защита:
– Откуда сумма в 61 тысячу взялась?
Представитель:
– По экспертной оценке
Защита:
– А до того?
Представитель:
– Только информация об ущербе.
Защита:
– Когда Кольцов возместил ущерб?
Представитель:
– Не знаю.
Защита:
– Вердиктом признано недоказанным, что Кольцов совершил действие с целью лишения жизни. Вердикт признан непротиворечивым…
Суд:
– Данное действие не предусмотрено на данной стадии.
Адвокат продолжает, суд делает замечание.
Суд:
– Как была обнаружена канистра?
Подсудимый:
– Я сообщил, просил приобщить к материалам, надеясь, что это смягчающее обстоятельство.
Суд:
– Как вы еще помогли следствию?
Подсудимый:
– Я давал обширные показания, и обвинение было в большой мере построено на них.
Защита:
– Помощь в проверке показаний на месте.
Подсудимый:
– Да, я помогал добровольно.
Защита:
– Возмещение ущерба.
Обвиняемый ходатайствует об участии в прениях. Начинаются прения сторон.
Прокурор:
– Вердиктом присяжных признан виновным в том, что бросил бутылку с бензином в автобус Росгвардии, где находился Фомин и рядом еще сотрудники. Кольцов бросил вторую бутылку, где находился другой сотрудник, произошел пожар. Присяжные признали Кольцова заслуживающим снисхождения.
Кольцов признается виновным в посягательстве на жизнь сотрудников и причинении значительного ущерба. Хотя присяжные исключили эту часть, но полагаю, все равно можно квалифицировать его деяния по этой статье. Вердиктом установлено, что он бросил бутылки, высказывал негативное отношение к сотрудникам. Все это указывает на покушение на жизнь по ст. 317. Несмотря на, казалось бы, “незначительность ущерба”, это вызвало остановку транспортного средства на год. Так как не высказывается раскаяния, прошу назначить срок 18 лет и ограничение на 2 года, по ущербу – 3 года. Окончательно назначить: 19 лет и 6 месяцев в колонии строгого режима. Прошу зачесть срок пребывания под стражей.
Представитель потерпевшего поддерживает обвинение.
Подсудимый:
– Хочу коротко отметить, что обстоятельство приближается к смягчающему. Один из мотивов – сочувствие задержанным. Прошу придать значение наличию у меня малолетних детей.
Защита:
– Вердиктом присяжных признано недоказанным, что поджог был с целью лишения жизни. Вердикт признан непротиворечивым. Вы должны высказаться по тому, что признано доказанным. По одному обвинению Кольцов должен быть оправдан. По второму обвинению нам надлежит квалифицировать его действия. Кольцов бросил бутылку, потом вторую. Автобус загорелся, были повреждены зеркало и лакокрасочное покрытие. Квалификацию о значительном ущербе считаем неверной.
Защита просит изменить квалификацию на вандализм, указывая, что на протяжении всего процесса стороны придерживались позиции, что подсудимый стремился к эффекту, а не к ущербу. Обвинение тоже упирало на то, что Кольцов действовал демонстративно.
Защита просит учесть наличие троих детей, положительные характеристики, что административные наказания погашены, раскаяние обвиняемого и помощь следствию. Присяжные признали его заслуживающим снисхождения. От гражданского иска Росгвардия отказалась. Наличие значительного ущерба было определяющим, и это прокурор был обязан доказать значительность, учитывая материальное положение потерпевшего.
В отношении юрлиц значительность определяется исходя из их состояния. Надо исходить из стоимости имущества. Признак причиненного вреда отсутствует. До момента компенсации ущерба не было возможности возместить ущерб. Росгвардия ждала окончания экспертизы. У подсудимого было желание выплатить ущерб раньше, но Росгвардия не давала возможности это сделать. Защита считает попытку прокурора высказаться в отношении решения суда присяжных необоснованной и противоречащей закону. Просит изменить меру пресечения на не связанную с изоляцией.
Реплик нет. Перерыв 10 минут на организационные вопросы.
Последнее слово подсудимого Кольцова:
– Позиция обвинения для меня неожиданна. Вердикт присяжных просто проигнорирован. Я продолжу с того момента, который не мог озвучить перед присяжными. Я не хотел быть политическим активистом. У меня интересная работа, я разрабатываю игры для живого общения, у меня множество хобби, например, связанных с экологией, заботиться о которой и остальных призываю. Я хочу растить своих детей, заниматься ими. Я сорвался впервые, основная просьба – не осудить меня за то, что я не совершал. Прошу приговорить меня к отбыванию срока в колонии-поселении, чтобы я мог встречаться с семьей.
Оглашение приговора будет на следующий день. Суд откладывает заседание.
